Глава 111. Специальные формирования здравоохранения 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Глава 111. Специальные формирования здравоохранения



В соответствии с федеральными законами «Об обороне» и «О мобилиза­ционной подготовке и мобилизации в Российской Федерации» в стране при объявлении мобилизации создаются специальные формирования, предна­значенные для выполнения специальных задач но обеспечению боевой дея­тельности Вооруженных Сил Российской Федерации.

Для участия в медицинском обеспечении личного состава Вооруженных Сил Российской Федерации (в период мобилизации и в военное время) в тылу страны создаются специальные формирования здравоохранения, ко­торые предназначены, в первую очередь, для специализированного лечения наиболее тяжелых контингентов раненых и больных, их реабилитации, вос­становления бое— и трудоспособности, а также для участия в проведении противоэпидемических мероприятий среди войск, осуществляющих передислокацию.

Специальные формирования здравоохранения создаются для использо­вания в интересах Вооруженных Сил Российской Федерации, в состав Воо­руженных Сил Российской Федерации не передаются. Они являются струк­турными подразделениями отраслевых органов управления (Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации, органов управления здравоохранением субъектов Российской Федерации) и подве­домственными им (или находящимися в сфере их деятельности) учрежде­ниями здравоохранения.

Что же представляют собой специальные формирования здравоохране­ния?

Под специальными формированиями здравоохранения понимаются ор­ганы управления и медицинские учреждения, создаваемые в период мобили­зации и военное время для выполнений задач по медицинскому обеспечению личного состава Вооруженных Сил Российской Федерации.

К специальным формированиям здравоохранения относятся:

1) органы управления специальными формированиями;

2) тыловые госпитали здравоохранения;

3) обсервационные пункты.

Органы управления специальными формированиями — это Главное управление по руководству специальными формированиями здравоохра­нений, которое создается в Министерстве здравоохранения и социального развития Российской Федерации, а также отделы и секторы по руководству специальными формированиями здравоохранения, которые создаются в ор­ганах управления здравоохранением субъектов Российской Федерации.

В структуре специальных формирований здравоохранении органы управ­ления составляют около Ь% от общей их численности.

Тыловые госпитали здравоохранения являются специальными форми­рованиями здравоохранении, предназначенными для приема раненых и больных военнослужащих (далее — раненые и больные), поступающих из госпитальных баз фронтов (флотов), войск военных округов (в том числе, из очагов массовых санитарных потерь), оказания им специализированной ме­дицинской помощи, лечения до определившихся исходов и реабилитации.

Тыловые госпитали здравоохранения Российской Федерации (далее тыловые госпитали) являются неотъемлемой составной частью современной системы этапного лечения раненых и больных с эвакуацией их по назначе­нию. И тыловых госпиталей раненые и больные, по завершению лечения, могут быть возвращены в строй, эвакуированы длядальнейшего лечения в госпитали для ветеранов воин или уволены из Вооруженных Сил Российской Федерации и направлены по месту жительства.

Тыловые госпитали здравоохранения составляют около 92% от общей численности специальных формирований здравоохранения.

Обсервационные пункты являются противоэпидемическими учрежде­ниями здравоохранения поенного времени. Они предназначены для времен­ной изоляции и обсервации следующих по железнодорожным, водным и воз­душным путем сообщения воинских контингентов при их эпидемическом неблагополучии н выполняют функции противоэпидемических барьеров по предупреждению заноса и распространения инфекционных заболеваний в войсках н среди населения.

Обсервационные пункты составляют около 2% от обшей численности специальных формировании здравоохранении.

Эта строимая система участия здравоохранения страны в медицинском обеспечении Вооруженных Сил формировалась на различных исторических этапах развитии военного и гражданского здравоохранения.

Всякая война занимает первое место среди причин, обусловливающих боевые повреждения личного состава вооруженных сил и населения (гибель, ранения и инвалидность людей), рост инфекционной заболеваемости, что нередко приводило к эпидемическим вспышкам и даже эпидемиям. Во вре­мя воины большое количество медицинских работников гражданского здра­воохранения призывают в вооруженные силы. Объем работы медицинских работников и медицинских учреждений резко возрастает. Все это сильно ос­ложняло и осложняет работу органов и учреждений здравоохранения.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод что здравоохранение страны всегда занимало важное место в обшей системе организации и прове­дении мероприятий по оказанию медицинской помощи раненым и больным, сохранению их боеспособности и трудоспособности.

Первые документы, позволяющие сделан, вывод, о попытках создания системы и органов управления эвакуацией раненых и больных с театра во­енных действий в тыл страны в России относится к семидесятым годам XIX века. Опыт войн копна XVIII и начала XIX веков показал, что с началом боевых действий имевшиеся в войсках лечебные учреждения быстро за­полнялись ранеными и больными. Это затрудняло передвижение войск, вело к большому отставанию от них госпиталей. Возникла необходимость эвакуации в тыл страны большою числа раненых и больных. Так. соглас­но плану медицинского обеспечения, разработанному лейб-медиком его Величества баронетом Виллие в августе 1812 года, раненые и больные 1-й Западной армии с продолжительными сроками лечения, а также «не­способные» должны были быть эвакуированы из Смоленска в Москву и Тверь.

В период Крымской войны 1853-1856 гг., несмотря на плохие дороги, из Крыма в ближайшие губернии (Екатеринославскую, Полтавскую, Харьков­скую и Херсонскую) было эвакуировано более 12 000 раненых и больных, что составило 24.3 % от общего числа санитарных потерь.

Вместе с тем эвакуация раненых и больных и их последующее лечение в тылу страны были организованы плохо. Удручающее состояние существовав­шей организации эвакуации и лечения раненых и больных отмечал Н.И. Пи­рогов, подводя итоги лечебно-эвакуационного обеспечения русской армии в войне 1853-1856 гг. Вся система лечебно-эвакуационного обеспечении по определению Н.И. Пирогова строилась на принципе «эвакуация, во что бы то ни стало!». Лечение во время эвакуации не предусматривалось, поэтому летальность среди раненых и больных в этот период достигала 14.5 %.

Разработанные в трудах Н.И. Пирогова основные принципы медицин­ской сортировки И руководства эвакуацией раненых и больных в тыл страны широко применялись в лечебно-эвакуационном обеспечении войск России. Пруссии. США и других государств, а затем были положены в основу «Про­екта организации эвакуации», составлю иного Главным штабом России в 1876 году. Они явились теоретической предпосылкой к возникновению органов управления эвакуацией раненых и больных и организацией их лечения в тылу страны.

Значительный рост санитарных потерь в войнах второй половины XIX века вызвал необходимость массовой эвакуации раненых и больных в тыл страны, а развитие железнодорожного и водного транспорта способствова­ли её обеспечению. В русско-турецкую войну 1877-1878 гг. в России впервые появились органы управления массовой эвакуацией раненых и больных в виде «эвакуационных комиссий», располагавшихся на узловых железнодорожных станциях при которых развертывались группы госпиталей и лазаретов. Работа эвакуационных комиссий регламентировалась циркуляром Генерального Штаба Вооруженных Сил 1877 года «О правилах распределения и развозки раненых и больных с театра войны во внутрь империи», Эвакуационные комиссии обычно состояли из представителей военного командова­ния, военно-санитарного ведомства, органов военных сообщений и общест­венных организации /рис.1/,

Возглавляли эвакуационные комиссии строевые генералы (офицеры), которые не подчинялись медицинской службе и рассматривали эвакуацию раненых и больных как чисто военное мероприятие, направленное на осво­бождение войск от утративших боеспособность воинов.

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. эвакуация раненых и боль­ных с театра военных действий проводилась и более широком масштабе и на большую территорию страны, чем в предыдущие войны. Только из Дунай­ской армии в периоде апрели 1877 по март 1878 годов переносно в Россию по железной дороге более 125000 и по морю более 81 000 раненых и больных.

Вместе с тем в эту войну мало что изменилось в лучшую сторону в орга­низации эвакуации и лечения раненых и больных: врачи были отстранены от руководства эвакуацией раненых и больных, эвакуация же была оторвана от лечения. Возглавляли эвакуационные комиссии по - прежнему строевые генералы (офицеры), которые не подчинялись медицинской службе. В ре­зультате эвакуация раненых и больных теряла всякий медицинский смысл и часто носила нерациональный характер. Например, легкораненые могли быть эвакуированы в глубокий тыл, а инфекционные больные развозились по всей России.

Руководство эвакуацией внутри страны было сосредоточено в Главном штабе, а территория империи разделялась на «эвакуационные районы» с уч­реждением в каждом из них эвакуационных комиссий, которые в последую­щем превратились в местные эвакуационные пункты.

 

 

Рис. 1. Организационная структура эвакуационной комиссии в период русско-турецкой войны 1877-1878 гг.

 

 

После окончания русско-турецкой войны Н.И. Пирогов обобщил опыт работы эвакуационных комиссий в своём труде «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии в 1877-1878 гг.». На основе этого труда в 1890 году было издано «Положение об эвакуации больных и раненых», однако важнейшие идеи Н.И. Пирогова о медицинской сущности эвакуации и подготовке ещё в мирное время всей системы медицинского обеспечения в нем были проигнорированы.

«Положение об эвакуации больных и раненых» 1890 года действовало в русско-японскую войну 1904-1905 гг. Эвакуационные комиссии в этой войне получили своё дальнейшее развитие. Они были организованы во фронто­вом районе (полевые и тыловые эвакуационные комиссии) и в тылу страны (внутренние эвакуационные комиссии). «Для содействия в перевозке, разме­щении и призрении больных и раненых...» создавались губернские и уездные «распорядительные по эвакуации комитеты», которые обеспечивали разме­щение, содержание и лечение раненых и больных в местных больницах.

Внутренние эвакуационные комиссии были значительно расширены, в их составе появились «врачи для сортировки» раненых и больных.

Деятельность полевой и тыловой эвакуационных комиссий в виду отсту­пления наших войск, отсутствия медицинского руководства, неорганизован­ности сортировочной работы, резкого недостатка в лечебных учреждениях

и санитарном транспорте была неудовлетворительной. Военно-санитарные поезда загружались в спешке, в них оказывались раненые и больные различ­ной степени тяжести: от умирающих до почти здоровых. В связи с этим эва­куация продолжала оставаться беспорядочной, а сортировка поступающих в тыл страны раненых и больных проводилась поверхностно, прямо в вагонах. Так, по данным С.А. Семеки из 197 790 раненых и больных, поступивших в Иркутскую эвакуационную комиссию за весь период русско-японской войны, было эвакуировано дальше в тыл страны 194 788 человек, или 92,9 % от общего числа поступивших. Раненых и больных доставляли в тыловые госпитали часто в недопустимо поздние сроки, нередко они погибали от не­удовлетворительных условий эвакуации, зимой у многих были отморожения конечностей. Положение усугублялось тем, что внутренние эвакуационные комиссии создавались с большим опозданием уже в ходе войны.

Тяжелое положение с сортировкой раненых и больных и маломощность эвакуационных комиссий вызвали необходимость создания сортировочно-контрольных подразделений медицинской службы. В связи с этим с ноября 1904 года при внутренних эвакуационных комиссиях (кроме Челябинской) начали создаваться сборные эвакуационные пункты, которые явились про­тотипом современных сортировочных госпиталей. На них возлагались зада­чи по проведению сортировки поступающих раненых и больных, доставке их в местные госпитали и организации погрузки в ВСП, для чего при сборных эвакуационных пунктах содержались команды носильщиков и необходимый санитарный транспорт. При эвакуационных комиссиях развертывались, кро­ме сборных эвакуационных пунктов, госпитали и лазареты военного ведомст­ва, общества Красного Креста и различных благотворительных организаций, «слабосильные команды», военно-санитарные поезда и санитарные транс­порты, дезинфекционные отряды, бани, прачечные, питательные пункты, различные склады медико-санитарного и хозяйственного имущества.

Таким образом, эвакуационные комиссии по своей организации все бо­лее приближались к современным эвакуационным пунктам.

Необходимо подчеркнуть, что недостатки в деле лечебно-эвакуацион­ного обеспечения русской армии в те годы можно объяснить несколькими основными причинами:

— отсутствием специального медицинского органа управления в стране, руководящего эвакуацией раненых и больных;

— отсутствием предварительных разработок по предполагаемому количе­ству санитарных потерь на войне и нуждаемости в эвакуации;

— неподготовленностью необходимого количества санитарного транс­порта для эвакуации раненых и больных;

— неподготовленностью госпиталей с соответствующим количеством коек и помещений для их развертывания, в том числе и в тылу страны;

— несовершенством организационно-штатной структуры эвакуационных комиссий.

Каких — либо изменений после окончания русско-японской войны 1904-

1905 годов и до 1914 года в организацию лечебно-эвакуационного обеспе­чения русской армии внесено не было. Как указывает С.А. Семека, вплоть до первой мировой войны 1914-1918 годов никаких новых формирований в тылу страны на случай войны не предусматривалось, и эвакуация раненых и больных должна была производиться в постоянные военные госпитали мир­ного времени, общая коечная емкость которых в 1914 году составляла всего 10 890 коек.

Согласно действовавшему до 1914 года «Положению об эвакуации боль­ных и раненых» 1890 года для размещения раненых и больных должны были использоваться также гражданские больницы, лазареты, лечебные учрежде­ния общества Красного Креста и других общественных организаций.

Дальнейшее развитие система эвакуации раненых и больных и лечения их в тылу страны получили в первую мировую войну 1914-1918 годов. С ав­густа 1914 года по 15 ноября 1916 годов с театра военных действий во внут­ренние районы страны было эвакуировано 4 154 493 раненых и больных, для лечения которых было сформировано значительное количество госпиталей, главным образом за счет общественных организаций - Союзов городов, об­щества Красного Креста, Земского общества и других. Общая коечная ём­кость госпиталей составляла 427 000 коек (43,5 % от общего числа коек в тылу страны и на ТВД).

Эвакуационные комиссии, сформированные в начале войны по моби­лизационным планам, не смогли обеспечить выполнение возложенных на них задач и были упразднены. Согласно «Временному положению об эвакуа­ции раненых и больных», утвержденному в августе 1914 года, была создана система эвакуационных пунктов: на театре военных действий — головных и тыловых, а во внутреннем районе страны - распределительных и окружных. Переход к организации эвакуационных пунктов осуществлялся уже в ходе войны с большими затруднениями и формально был завершен к началу 1915 года. В период первой мировой войны в России было развернуто 8 распреде­лительных и 25 окружных эвакуационных пунктов.

По сравнению с эвакуационными комиссиями, являвшимися по суще­ству начальной формой организации управления сортировкой и эвакуацией раненых и больных, функции вновь созданных эвакуационных пунктов были значительно расширены. Кроме того, в тылу страны появились два органа управления эвакуацией раненых и больных, различных по своей организа­ционно-штатной структуре и задачам.

Распределительные эвакуационные пункты (РЭП) развертывались во внутреннем районе на узловых железнодорожных станциях с таким расче­том, чтобы все раненые и больные, прибывающие с фронта, непременно проходили через них.

В состав РЭП, согласно «Временному положению об эвакуации раненых и больных», входили канцелярии и полевые запасные госпитали, предназна­ченные для временного размещения прибывших с фронта раненых и больных, которые по состоянию здоровья «не могут выдержать дальнейшей перевоз­ки», оказания им медицинской помощи, а также для «обсервации и лечения острозаразных больных». При РЭП содержались: санитарно-гигиенический отряд, дезинфекционные камеры, бани и прачечные; запасы интендантского имущества и продовольствия для обеспечения эвакуируемых с пункта.

Одной из главных задач РЭП являлось проведение медицинской сорти­ровки, распределение и отправка раненых и больных «в зависимости от места их службы, родины или избранного места жительства по соответствующим окружным эвакуационным пунктам».

Окружные эвакуационные пункты (ОЭП) развертывались также на уз­ловых железнодорожных станциях в каждом военном округе, куда осуще­ствлялась эвакуация раненых и больных из РЭП. Распределение раненых и больных по их количеству и структуре, направляемых из РЭП в ОЭП, осу­ществлялось по эвакуационным направлениям Генерального Штаба. В силу этого, распределительные и окружные эвакуационные пункты работали не­зависимо друг от друга и не имели отношений подчиненности.

В состав ОЭП входили канцелярия и полевые запасные госпитали. Ос­новной задачей ОЭП являлось распределение раненых и больных, требую­щих госпитального лечения, по лечебным учреждениям военного и граждан­ского ведомств и отправка «неспособных к службе» на родину или в избран­ные места жительства.

Как РЭПы, так и ОЭПы возглавлялись строевыми офицерами, поэтому изложенная во «Временном положении об эвакуации раненых и больных» 1914 года стройная и в целом прогрессивная система эвакуации раненых и больных на практике не была реализована.

Член Государственной Думы Шингарев А.П. в докладе на заседании бюджетной комиссии 10.12.1915 г. так характеризовал состояние эвакуации: «...Развозка раненых была неправильна. Первое время можно было в ужас прийти от такой картины, которая оказалась. В Москву приходили поезда с накормленными несколько суток, голодными людьми, с ранами неперевя­занными, а если перевязанными — однажды, в течение нескольких дней не перевязанными вновь. Иногда даже с таким количеством личинок мух, чер­вей, что трудно было даже медицинскому персоналу выносить такие ужасы, которые обнаруживались при осмотре больных».

Поступившие в таком состоянии в лечебные учреждения тыла страны ра­неные и больные получали, наконец, исчерпывающую медицинскую помощь и лечение. Однако уровень этой помощи в лечебных учреждениях различных ведомств был далеко не одинаков. Окружные эвакуационные пункты не только не имели своей задачей контроль за постановкой лечебной работы в этих учре­ждениях, но и в связи с отсутствием в их штатах врачей-специалистов практи­чески не могли его осуществлять. Это обстоятельство, безусловно, отрицатель­но сказывалось на результатах лечения раненых и больных в тылу страны.

По определению Е.И.Смирнова санитарная служба царской армии поч­ти ничего не извлекла из уроков русско-японской войны и вошла в первую мировую войну с системой развоза раненых и больных и принципами ме­дицинского обеспечения, суть которых сводилась к оказанию первой меди­цинской помощи и сбору раненых и больных ночью (в периоды затишья), к хирургической бездеятельности в войсковом районе и к эвакуации «во что бы то ни стало».

Подтверждением этого служит определение целей эвакуации раненых и больных, изложенных в статье 1 «Временного положения об эвакуации раненых и больных»: «...Действующая армия нуждается в постоянном удалении от нее раненых и больных, дабы их присутствие не стесняло ее подвижно­сти и не оказывало неприятного влияния на находящихся в ее рядах чинов». Удовлетворение этого требования, также как и необходимости избежать ско­пления раненых и бальных в тылу армии и тем самым предупредить возмож­ность возникновения здесь эпидемий и заражении путем сообщения, состав­ляет задачу «эвакуации раненых и больных с театра военных действий».

Вышеуказанные причины обусловили сравнительно низкие показатели деятельности военно-санитарной службы русской армии в первой мировой войне 1914-1918 гг.; до 10% раненых и больных умирали, до 20 % -станови­лись инвалидами. Из общего числа эвакуированных в тыл страны раненых и больных в строи вернулось только 42 %.

Во время иностранной военной интервенции и гражданской войны 1918-1920 годов и. особенно, в послевоенный период система эвакуации раненых и больных в тыл страны продолжала совершенствоваться. Были созданы усло­вия для качественно нового подхода к организации лечебно-эвакуационных мероприятии в войсках, организован единый центр управления военно-сани­тарной службой Военно-санитарное управление РККА, и котором уже в пер­вой половине 1918 года полностью сосредоточилось управление всем лечеб­но-эвакуационным обеспечением войск как на фронте, так и в тылу страны. Это было закреплено во «Временной инструкции учреждениям и заведени­ям, ведающим эвакуацией». В тяжелых условиях гражданской войны удалось приступить к созданию системы медицинской эвакуации раненых и больных, в которой лечение и эвакуация составляли единый и неразрывный процесс.

В 1929 голу было введено в действие «Руководство по санитарной эва­куации в РККА», в котором законодательно закреплялись основные прин­ципы лечебно-эвакуационного обеспечения войск Красной Армии. Общее руководство санитарной эвакуацией было сосредоточено в Военно-сани­тарном управлении РККА (далее - ВСУ РККА). Основными учреждениями санитарной эвакуации являлись: в армейском и фронтовом тыловых рай­онах — полевые, фронтовые и вспомогательные эвакуационные пункты, а во внутреннем районе страны - распределительные (РЭП) и местные (МЭП) эвакуационные пункты.

Начальники МЭП подчинялись «в отношении санитарной эвакуации» начальникам РЭП. При РЭП создавались лазареты для выздоравливающих. Распоряжением ВСУ РККА за РЭП закреплялись военно-санитарные поез­да. В эвакопункты внутреннего района страны планировались к эвакуации раненые и больные, нуждающиеся в длительных сроках лечения или в специ­альных видах медицинской помощи, которые не могли быть обеспечены на фронте. При всех РЭП. МЭП и приписанных к ним лечебных учреждениях предписывалось иметь военно-врачебные комиссии для проведении военно-врачебной экспертизы.

Таким образом, издание «Руководства по санитарной эвакуации в РККА» явилось крупным вкладом отечественной медицины вдело совершенство­вания системы санитарной эвакуации и лечения раненых и больных в тылу страны.

Результаты медицинского обеспечения боевых действий в районе р. Хал-хин-Гол (май 1939 года) потребовали решения вопроса о специализации ко­ечной сети в армейском, фронтовом и тыловом районах с учетом наличия врачей-специалистов в стране и местных средств населенных пунктов в которых планируется развертывать госпитали. К сожалению, эта работа не была доведена до логического конца.

В ходе советско-финляндской войны, несмотря на её непродолжитель­ный характер (с 30.11.1939 по 12.03.1940 гг.). Красная Армия понесла значи­тельные потери. С ноября 1939 года по август 1940 года из госпитальной базы Северо-Западного фронта было эвакуировано в эвакогоспитали тыла страны 142 925 раненых и больных, причем из них 11 200 человек - транзитом без оказания медицинской помощи в ГБФ из-за её большой перегрузки.

Для лечения раненых и больных, поступающих с фронта, в восьми во­енных округах (Киевском, Московском, Орловском, Приволжском, Ураль­ском, Белорусском, Харьковском и Северо-Кавказском) было развернуто 214 эвакуационных госпиталей Наркомздрава СССР (ЭГ НКЗ), приписанных к восемнадцати МЭП. Общая ёмкость эвакогоспиталей на 1.08.1940 г. состав­ляла 81 412 коек. Кроме того, в составе госпитальной базы Северо-Западного фронта было развернуто 14 ЭГ НКЗ на 4083 койки.

Очень образно описаны изменения в работе здравоохранения г. Ленин­града в работе Д.А. Журавлева.

«...Изменения в обычном течении городской жизни стали происходить незадолго до начала боевых действий, осенью 1939 г.. а именно, в период во­енных сборов, которые начались в Ленинградском военном округе 7 сентяб­ря 1939 г. В городе прошла частичная мобилизация военнообязанных, значи­тельная часть которых, вместе с тем, так и оставалась в своих частях до начала советско-финляндской войны. В Ленинграде в данное время активно прово­дились мероприятия по развертыванию различных воинских формирований, где военно-медицинская служба принимала действенное участие: начинали свою работу эвакуационные госпитали, организовывались призывные пунк­ты, для обеспечения которых были задействованы местные материальные и людские ресурсы. Уже на данной стадии городское здравоохранение начало испытывать ощутимые проблемы, так как значительная часть врачебного со­става, состоявшая на воинском учете, была либо призваны для прохождения службы в войсках, либо привлекалась для обеспечения проводимой мобили­зации.

Начинают развертываться эвакуационные госпитали, создается фонд оперативных коек в лечебных учреждениях юрода. При этом наблюдалась вполне отчетливая тенденция, при которой расширение военного сектора сопровождалось практически сопоставимым сокращением ресурсов в граж­данской сфере, что определялось ограниченными возможностями данного сектора.

Многие учреждения и организации были вынуждены перестраивать свою деятельность в соответствии с новыми условиями. Здравоохранение и народное образование в наибольшей степени оказались вовлеченным в процесс организации лечебно-эвакуационного обслуживании Красной Армии. В школьных зданиях в данное время развертывались эвакуационные госпита­ли, а также проводились работы по приспособлению отведенных помещений. В гражданских лечебных учреждениях также проводились соответствующие мероприятия по созданию резервного коечного фонда для медицинского обеспечения Красной Армии.

За счет здравоохранения Ленинграда компенсировались проблемные вопросы работы военно-медицинской службы. До января 1940 г. в системе лечебно-эвакуационного обслуживания Красной Армии не создавались гос­питальные базы фронта, вследствие чего основная часть раненых и больных не только из армий, действовавших на Карельском перешейке, но и из север­ных армий, поступала сразу в Ленинград; который являлся центром фрон­тового эвакуационного пункта 50. Однако и в самом Ленинграде отмечались трудности организационного плана. В городе существовал единственный госпиталь, осуществлявший прием, сортировку и дальнейшую отправку ра­неных и больных в тыл страны - сортировочный эвакуационный госпиталь (СЭГ) № 1170 располагавшимся на территории Алекеандро-Невской лавры. Вследствие специфики своей работы, госпиталь примыкал к железнодорож­ным путям, которые были ориентированы в большей степени на проведение эвакуации в тыл страны.

Развертывание эвакуационных госпиталей в Ленинграде и последующее увеличение их числа, вызвало необходимость внесения серьезных коррек­тивов в работу учреждении народного образования, прежде всего средних учебных заведений, в которых и развертывались формируемые госпитали. Вследствие этого учебный процесс претерпевал существенные изменения. В период боевых действий, а также учебных военных сборов производились так называемые «частичные стволы» школьных зданий для проведения ме­роприятии оборонного характера. В этих случаях сужались рамки действия нормативов организации учебною процесса, и осуществлялось перераспре­деление учащихся между шкодами.

Городское здравоохранение В наибольшей степени оказалось затронуто происходившими событиями. В период боевых действий 14.19-1940 гг. реа­лизация материальных и людских ресурсов гражданского здравоохранения Ленинграда шла в двух направлениях:

- укомплектование личным составом, а также необходимым медико-тех­ническим имуществом лечебных формирований и учреждений для отправки в действующую армию:

- оказание медицинской помощи раненым и больным военнослужащим непосредственно в Ленинграде.

Степень мобилизации наличных ресурсов Ленинграда определялась его положением относительно театра военных действии. Освоение запасов санитарного имущества, техники, а также лекарственных препаратов, хра­нившихся на складах Ленинграда, активнее проходило в юроде, а также во­инских частях, находившихся в непосредственной близости от Ленинграда, что объяснялось, прежде всего, трудностями с доставкой грузов по транспортным магистралям в пределах северо-западного региона. Медицинский персонал был задействован в более широких территориальных рамках, так как недостаток квалифицированных специалистов ощущался на всех этапах лечебио-эвакуаиионного обслуживания Красной Армии.

Ленинград являлся крупным медицинским центром, где были сосредо­точены не только научно-практические лечебные учреждения, но и учебные заведения, готовившие врачей высокой квалификации, а также средний ме­дицинский персонал. Исходя из столь благоприятной обстановки, командо­вание Ленинградского военного округа признало целесообразным призыв в Красную Армию вышеуказанных категории с целью заполнения штатной численности формируемых лечебных учреждений и подразделений военно-медицинской службы. Мобилизация врачебного и среднего медицинского персонала развернулась еще в начале сентября 1939 г., во время проведения военных сборов, вместе с тем, хотя она и значительно ослабила систему Ленгорздравотдела, призыву подлежали только военнообязанные. Гораздо более ощутимой была мобилизация, проведенная уже в период боевых действий, когда и условиях крайне недостаточной кадровой численности, привлекались те категории, которые на военное время были закреплены за гражданскими лечебными учреждениями и могли быть призваны лишь в случае крайней не­обходимости.

Мобилизация медицинских работников привела к тому, что уже в декабре 1939 г. стад остро ощущаться дефицит как специалистов, так и неквалифи­цированных кадров в лечебных учреждениях Ленинграда вследствие того, что сверх п.чана в действующую армию было направлено I 000 медицинских сестер и 120 хирургов. Кроме того, врачебный состав ленинградских стацио­наров был привлечен для работы в призывных комиссиях. Мобилизация медицинского персонала проходила довольно часто без ведома Ленгорздравотдела. Городской военкомат, действуя согласно имевшимся предписани­ям в отношении формировавшихся медицинских учреждений, призывал в действующую армию работников больниц и поликлиник, предварительно не уведомляя руководство городского здравоохранения. Это не могло не сказаться на уровне медицинской помощи, оказываемой в городе. Осложни­лась ситуация с особо дефицитными специальностями отоларингологами, окулистами, рентгенологами, хирургами. Вызовы к больным выполнялись несвоевременно, с опозданием па день и более, кроме того, часть вызовов обслуживалась средним медицинским персоналом. Недокомплект врачей по квартирной помощи составлял в среднем 50 % в детской и взрослой сети, В Петроградском районе по 34-й поликлинике на 4 марта 1940 г: оставались невыполненными 60 вызовов. Такое же положение складывалась и в Ок­тябрьском районе - недовыполнение вызовов в среднем было от 50 до 60 ежедневно.

Обстановка в данной сфере усугублялась еще и тем обстоятельством, что по всей системе городского здравоохранения в предвоенный период имело место несоответствие реальной численности медицинского персонала штатной.

В военное время вышеуказанная тенденция могла привести к наруше­нию нормального функционирования города, вследствие чего со стороны городских властей и командования ЛВО были найдены новые механизмы регулирования численности врачебного персонала, отличительной чер­той которых являлась реализация не только наличных людских ресурсов, предусмотренных мобилизационным планом, но и использование труда вольнонаемного медицинского состава, Общества Красного Креста, а также гражданского населения Ленинграда. Однако более широкой ста­ла практика увеличения нагрузки на медицинский персонал лечебных учреждений. Подобного рода явление следует рассматривать как экстен­сивный способ решения проблемы, но вместе с тем он являлся наиболее простым в условиях больших нагрузок, требовавших адекватной реакции в короткие сроки, при отсутствии иных, более действенных администра­тивных ресурсов.

По мере нарастания активности боевых действий и увеличения чис­ла, раненых и больных, доставленных в город, наравне с количеством лечебных мест в городских медицинских учреждениях, предназначен­ных для размещения раненых и больных — «оперативных коек», возрас­тает и численность лечебных учреждений, где они были развернуты. К концу советско-финляндской войны медицинскими учреждениями Ле­нинграда в оперативное распоряжение НКО было выделено 8270 коек, что составляло практически 30 % от общего количества лечебных мест, развернутых в городе. «Оперативные койки» действовали в 20 граждан­ских медицинских учреждениях Ленинграда — 7 больницах, 12 научно-исследовательских институтах, одном диспансере. В данный процесс были вовлечены не только доминировавшие в целом стационары нар­комата здравоохранения, но и других ведомств (Узловая больница, Пор­товая).

Мероприятия по увеличению числа «оперативных коек» в ленинградских больницах повлекли за собой соответствующее уменьшение лечебных мест для горожан. Данная практика стала реализовываться уже накануне войны — в конце ноября 1939 г. с целью освобождения больничных коек, включен­ных в мобилизационный план, находившиеся на них пациенты были по ме­дицинским показаниям в отдельных случаях выписаны, либо направлены в другие учреждения гражданского здравоохранения для окончания курса ле­чения. Как отмечалось в докладной записке заведующего Ленгорздравотдела Л.А. Эмдина председателю Исполкома Ленсовета П. С. Попкову, «никаких недоразумений и конфликтов с больными при выделении коек для опера­тивных целей не было».

Ленинградское здравоохранение, как и вся социально-экономическая структура города в целом, на данном этапе сыграли компенсирующую роль. Данные ресурсы были использованы командованием ЛВО и местным ру­ководством в критической обстановке, обусловленной ходом боевых дей­ствий и последующим за ним общим спадом в различных сферах районов, находившихся в непосредственной близости к театру военных действий. В условиях военного времени гражданский сектор оказался в подчиненном состоянии, что определило его неустойчивое положение, так как наличные ресурсы мобилизовывались не на основании определенных ранее конкретных расчетов, а исходили из реальных потребностей действующей армии Подобная ситуация была характерна не только для гражданского здраво охранения, но и для всего городского хозяйства, ориентированного на выполнение поставленной перед ним оборонной задачи, экономический фактор при этом игнорировался...

Таким образом, несмотря на непродолжительность войны и её локальны характер, страна вынуждена была привлечь огромные силы и средства военного и гражданского здравоохранения для медицинского обеспечения войска фронте и в тылу страны. Опыт войны в целом подтвердил правильность принципов принятой системы этапного лечения, однако был в



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-08; просмотров: 314; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 44.200.141.122 (0.044 с.)