Проблема поведения в гуманистической психологии

Другое направление, решительно отвергнувшее бихевиоризм за игнорирование коренных человеческих проблем и своеобразие психической организации человека, выступило под названием гуманистической психологии. Гуманизм (от лат. «гуманис» – «человечный») – это общая ориентация на отношение к человеку, его правам и свободе как высшей ценности – присущ множеству философско-психологических течений и теорий. Смысл же направления, о котором идет речь, и повод, побудивший его приверженцев назвать свою концепцию гуманистической, могут быть поняты только при обращении к тому историко-психологическому контексту, в котором эта концепция созидалась.

Она возникла в середине XX в., когда общий облик американской психологии (в среде которой и приобрело авторитет указанное движение) определялся всевластием двух направлений, о которых порой говорят как о «двух силах», различных вариантах бихевиоризма и психоанализа.

Будучи общепсихологическими, они внедрялись также и в различные сферы практики, в особенности психотерапевтической. В среде психотерапевтов и раздались громкие голоса протеста против «двух сил», которым не без основания инкриминировались дегуманизация человека, его трактовка либо как робота (или в более современном стиле как маленького компьютера), либо как невротика, бедное «я» которого разрывают различные комплексы – сексуальные, агрессивные, неполноценности и др. Ни то ни другое, как заявили инициаторы создания особой гуманистической психологии, не позволяет раскрыть позитивное, конструктивное начало целостной человеческой личности, ее неистребимое стремление к творчеству и самостоятельному принятию решений, выбору своей судьбы. Гуманистическая психология, выступив против бихевиоризма ипсихоанализа, провозгласила себя «третьей силой».

В центр исследовательских интересов перемещались проблемы переживания человеком своего конкретного опыта, не сводимого к общим рассудочным схемам и представлениям. Речь шла о восстановлении аутентичности личности (ее доподлинности), восстановлении соответствия ее экзистенции (существования) истинной природе личности. При этом предполагалось (под влиянием философии экзистенциализма), что истинная природа открывается в т.н. пограничной ситуации, когда человек оказывается между бытием и небытием. Именно в таких условиях человек освобождается от всех сковывающих его условностей и постигает свою экзистенцию. Если во всех предшествующих психологических теориях решающая роль придавалась зависимости психики от прошлого и настоящего, то гуманистическое направление переместило вектор времени жизни в направлении будущего. Свобода выбора и открытость будущему – таковы признаки, на которые должны ориентироваться концепции личности.

Только в этом случае они помогут человеку избавиться от чувства «заброшенности в мире» и обрести смысл своего бытия.

Гуманистическая психология отвергла конформизм как «уравновешивание со средой», приспособление к существующему порядку вещей и детерминизм как уверенность в причинной обусловленности поведения внешними биологическими и (или) социальными факторами.

Конформизму были противопоставлены самостоятельность и ответственность субъекта, детерминизму же – самодетерминация. Именно это отличает человека от остальных живых существ и является качеством, которое не приобретается, а заложено в его биологии.

Биологию человека отличает сопротивление равновесию, потребность, скорее, поддержать неравновесное состояние, определенный уровень напряжения, чем устранить его посредством приспособительных реакций, как это следовало из версии о диктате гомеостаза.

Развитие «третьей силы» имело социальную подоплеку. Оно выражало протест против деформации человека в современной западной культуре, лишающей его своей «личностности», навязывающей представление о поведении, регулируемом либо бессознательными влечениями, либо хорошо слаженной работой «социальной машины».

Применительно к практике психотерапии было сформулировано новое кредо – пациента следует трактовать способным самостоятельно вырабатывать свои ценностные ориентации и реализовывать им самим сконструированный жизненный план.

Главная установка психотерапии, согласно одному из лидеров гуманистической психологии, американскому психологу К. Роджерсу (1902–1990), должна быть сосредоточена не на отдельных симптомах пациента, а на нем как уникальной персоне. «Терапия, центрированная на клиенте» (1951) – так называлась книга Роджерса, где утверждалось, что психотерапевт должен общаться с обратившимся к нему человеком не как с пациентом, а как с клиентом, пришедшим за советом, причем психолог призван сосредоточиться не на проблеме, беспокоящей клиента, а на нем самом как личности, с тем чтобы пробудить в нем первичную потребность в самоактуализации.

При этом важно представить, каким видится субъекту его «феноменальное поле», т.е. осознаваемый им внутренний план собственного поведения. Для этого нужна «теплая эмоциональная атмосфера», в которой индивид (впоследствии Роджерс перенес акцент на группу индивидов, т.е. на групповую психотерапию) реинтегрирует свою творческую личность как целое, и тогда он избавляется от тревоги, психологических стрессов и т.п.

Главная задача – не решение отдельной проблемы, которой он озабочен, а преобразование его личности благодаря тому, что он перестраивает свой феноменальный мир в систему потребностей, среди которых важнейшей является потребность в самоактуализации.

К движению, названному гуманистической психологией, принято относить и ряд других концепций, в частности концепции А. Маслоу (1908–1970) и В. Франкла. Маслоу разработал целостно динамическую теорию мотивации.

В своей книге «Мотивация и личность» (1954) он утверждал, что в каждом человеке заложена в виде особого инстинкта потребность в самоактуализации, высшим выражением которой служит особое переживание, подобное мистическому откровению, экстазу.

Не от сексуальных травм (как учил Фрейд), а от подавления этой витальной потребности возникают неврозы, душевные расстройства. Соответственно, и превращение ущербной личности в полноценную должно рассматриваться с точки зрения восстановления и развития высших форм мотивации, заложенных в природе человека.

В Европе к сторонникам гуманистической психологии, но в особом, отличном от американского варианте, близок Франкл, назвавший свою концепцию логотерапией (от греч. «логос» – «смысл»). В отличие от Маслоу Франкл считает, что человек обладает свободой по отношению к своим потребностям и способен «выйти за пределы самого себя» в поисках смысла.

Не принцип удовольствия (Фрейд) и не воля к власти (Адлер), а воля к смыслу – таково, согласно Франклу, истинно человеческое начало поведения.

Действительность такова, что человек вынужден не столько достигать равновесия со средой, сколько постоянно отвечать на вызов жизни, противостоять ее тяготам.

Это создает напряженность, с которой он может справиться благодаря свободе воли, позволяющей придать смысл самым безвыходным и критическим ситуациям.

Свобода – это способность изменить смысл ситуации даже тогда, когда «дальше некуда».

В отличие от других адептов гуманистической психологии Франкл трактовал самоактуализацию не как самоцель, а как средство осуществления смысла.

Поэтому и рекомендованную Роджерсом, Маслоу и другими психологами установку на самовыражение личностью своих аутентичных ее внутренней природе мотиваций (будь то независимость от других людей либо в интенсивном общении друг с другом) Франкл считал недостаточной для человека, чтобы понять, зачем жить.

Быть человеком – значит быть направленным на нечто иное, чем он сам, быть открытым миру смыслов (Логосу).

Франкл разработал специальную технику психотерапии (иногда ее относят к третьей – после Фрейда и Адлера – венской школе психоанализа), ориентированную на избавление личности от негативных состояний (тревоги, вины, гнева и т.п.), возникающих при столкновении с психологически трудной для личности и даже ощущаемой ею в качестве непреодолимой преграды.

Если личность в подобных случаях утрачивает волю к смыслу,
у нее возникает состояние «экзистенциального вакуума» (термин
«экзистенция» означает «существование») в виде чувства точки,
апатии, опустошенности.

Различные ветви гуманистической психологии развились с целью преодолеть ограниченность теорий, оставивших без внимания своеобразие психического строя человека как целостной личности, способной к самосозиданию, реализации своего уникального потенциала.

Лекция 5

ПРОБЛЕМА ПОВЕДЕНИЯ В ТЕОРИИ ПОЛЯ
КУРТА ЛЕВИНА

Увлеченность Левина научной философией обусловила его сотрудничество с рядом теоретиков науки и позволила ему выработать особый подход к эмпирическим исследованиям в области психологии. Вслед за своим учителем Эрнстом Кассирером (1874–1945) Левин с большим интересом относился к научным достижениям в области естественных наук в эпоху Ренессанса, при этом он дал весьма негативную оценку мировоззрению Аристотеля. В 1931 году Левин опубликовал статью под названием The Conflict Between Aristotelian and Galilean Modes of thought in Contemporary Psychology. В ней он указал на то, что Галилей, в отличие от Аристотеля, рассматривал все физические явления как результат взаимодействия каких-то сил, а не как следствие фундаментальных, изначально присущих объектам качеств. Левин считал, что вслед за Галилеем психологи должны рассматривать психологические процессы как выражение действия неких сил в рамках того, что позднее он назвал психологическим полем. По мнению Левина, ученым-психологам необходимо сформулировать общие законы человеческого поведения, которое является результатом тотального влияния психологических сил в определенные временные моменты; исследователь не должен исходить из того, что влечение, инстинкты и способности полностью определяют поведение человека. Не следует также разделять людей на определенные типы или классы, такие как «нормальные» и «ненормальные». Левин полностью отрицал принцип обобщения отдельных черт различных категорий людей; так, например, он считал неприемлемым говорить об общих чертах, присущих детям 2–3-летнего возраста. В соответствии с этим подходом к изучению психологических проблем и феноменов Левин (1935, 1951) рассматривал личность в соотнесенности с окружающей ее внешней средой как некое единое поле. Личность и ту среду, в которой она находится, он назвал жизненным пространством (life space). Внешняя среда в рамках жизненного пространства разделяется на различные области, и личность может рассматриваться в соотнесенности с этими областям. Между различными областями внешней среды и какими-то аспектами в личности действуют различные силы. Левин выработал общую формулу человеческого поведения, на которую часто ссылаются и которая выражает сущность поведения (В) как функцию (F) личности (Р) и среды (Е), таким образом получается формула В = F (Р, Е,). Левин (1936) пытался ввести также собственную математическую методику – топологию – с тем, чтобы получить возможность с большей степенью точности продемонстрировать механизм взаимодействия сил в психологическом поле.

Основополагающая идея теории поля Левина состоит в том, что человеческое поведение должно интерпретироваться как результат взаимодействия между личностью и той ситуацией, в которой она находится. Исходным моментом для описания поведения должен стать фактор общего, целостного принятия ситуации личностью. Подход Левина неизбежно поднимает вопрос о том, что следует понимать, с научной точки зрения, под «личностью» и «ситуацией». Чтобы охарактеризовать эти понятия, необходимо дать описания каких-то важных черт, признаков того и другого.

Теория поля чрезвычайно важна потому, что выдвигает на передний план необходимость при любых психологических исследованиях постоянно держать в центре внимания фактор взаимоотношений личности со средой, которые в каждый момент времени находятся в состоянии некоего взаимодействия. Подход Левина представлял альтернативу, с одной стороны, одностороннему психоаналитическому подходу, где основной упор делается на личные качества отдельного человека, которые якобы неизменно оказываются сформированными исключительно на раннем этапе развития личности, а с другой – односторонней сосредоточенности бихевиоризма на внешней среде и его уверенность в том, что та среда, в которой находится животное или человек, может быть описана с позиций физики.

Как уже упоминалось ранее, Левин придерживался той точки зрения, что внутри так называемого психологического «поля» возникает определенное напряжение между аспектами личности и объектами внешней среды. Возникающие внутри поля различные элементы напряженности могут служить причиной конфликтов. Левин построил модель возникновения различного рода конфликтов. Те ситуации, когда человек оказывается перед выбором, коротко можно охарактеризовать так: либо перед ним две в равной степени привлекательные альтернативы, либо две в равной степени отвратительные альтернативы, либо одна из них – привлекательная, а другая – отталкивающая. Используя эту схему, Левин и его коллеги пытались проникнуть в сущность внутренних конфликтов личности.

Вслед за Ахом Левин провел несколько интересных экспериментов, связанных с наблюдением за ролью волевых усилий в процессе решения той или иной задачи. Вместе со своей коллегой Блюмой Зейгарник он показал, например, что испытуемый способен лучше запоминать те задания, с которыми он работал, но не успел закончить, а не те, которые были закончены. Это явление было продемонстрировано, когда испытуемые получали несколько сравнительно простых заданий, выполнение которых прерывалось. Оказалось, что они лучше помнили те задания, которые не были выполнены до конца. Этот феномен получил название эффект Зейгарник.

В соответствии с научными воззрениями Аха и Левина вполне корректно будет считать, что, все мы склонны охотнее возобновлять работу над теми заданиями, которые не закончили, нежели над теми, которые уже были полностью выполнены нами. Левин и его коллеги разработали также принципы создания условий для проведения эксперимента. Результаты экспериментов показали, что они вполне воспроизводимы. В отличие от Аха, Левин пытался осмыслить тот факт, что вполне возможно ставить перед собой или другими ту или иную задачу, совершенно не принимая во внимание принцип ассоцианизма. Для Левина, в отличие от Аха, внешняя ситуация играла гораздо большую роль. Но при этом его исследования все же являются продолжением тех, что проводились Вюрцбургской школой.

Во время своего пребывания в Берлине Левин и сотрудники его лаборатории проводили эксперименты, связанные с изучением роли самооценки. Это являлось и предметом исследований Уильяма Джеймса (1890), который указывал, что самореализация личности зависит не только от того, что нам удалось достигнуть и чего мы в состоянии достигнуть в дальнейшем, но и от того, чего именно мы желаем и надеемся получить. Таким образом, содержание поставленных перед собой задач определяется и фактором опасения, что мы не сумеем достичь намеченного. Следовательно, уместно предположить, что уровень наших надежд и ожиданий, притязаний говорит нечто важное о нашей личности. Одни из нас ставят перед собой грандиозные цели, в то время как другие способны удовлетвориться гораздо меньшим. Левин и его коллеги давали испытуемым простые задания, с которыми те всегда могли справиться, при этом у них была цель, к достижению которой они стремились, и реальные результаты при попытке достижения поставленной цели. Таким заданием, например, было бросания колец. Исследовался уровень притязаний, который мог быть легко соотнесен с фактическими достижениями в этих упражнениях. Проводились длительные, многообразные исследования, связанные с уровнем притязаний человека. Было установлено, что при выполнении одних и тех же заданий разные индивиды имеют разный уровень притязаний и что на уровень притязаний влияют неудачи. Например, было обнаружено, что для человека оказывается важным соотнесенность его личных притязаний с притязаниями других членов группы. Уровень притязаний личности, естественно, варьируется в отношении разных ее аспектов. Следовательно, весьма трудно найти тот тип заданий, которые можно было бы считать репрезентативными в отношении уровня притязаний той или иной личности в целом.

Левин и его коллеги в Берлинском институте психологии провели двадцать серий экспериментов. Необходимо остановиться на экспериментах Тамары Дембо, связанных с изучением гнева. После предварительных опросов по поводу того, как именно возникает гнев, ярость, что конкретно вызывает подобные эмоции, разрабатывались условия эксперимента. Исследователь давала испытуемым два простых задания такого характера, что догадаться о цели эксперимента сразу было невозможно. Одно задание состояло в бросании деревянных колец на горлышки бутылок, выстроенных в пяти метрах от испытуемых, так чтобы при бросании кольцо надевалось непосредственно на горлышко бутылки. Другое задание заключалось в том, что испытуемые должны были, стоя неподвижно на каком-то ограниченном участке пола, дотянуться до цветка тремя различными способами, хотя реально это можно было сделать только двумя способами. Дембо настаивала на том, чтобы испытуемые обязательно достигали поставленных целей. Несмотря на то, что эти действия, казалось бы, изначально были малозначимыми для испытуемых, неудача при их осуществлении вызывала чувство злобы, которое постепенно усиливалось. Дембо интерпретировала результаты данного эксперимента в соответствии с концепцией поля Левина, согласно которой поведение человека (в описанном случае – возникновение чувства злобы) оказывается зависимым как от индивидуальных черт самой личности, так и от внешних обстоятельств. Мне кажется, что Дембо удалось выделить важный аспект, связанный с природой злобы, а именно тот факт, что она формируется постепенно и связана с неудачными попытками достижения какой-то цели, когда личности не удалось справиться с той ситуацией, в которой она оказалась.

Дембо совершенно справедливо указывала, что порой у человека, не способного справиться с той или иной ситуацией, постепенно происходит процесс формирования озлобленности, и изучая эту эмоцию, всегда необходимо иметь в виду, что происходит взаимодействие между личностью и ситуацией. Насколько я понимаю, все же невозможно выдвигать однозначные категоричные утверждения, касающиеся взаимодействия между личностью и ситуацией, без того, чтобы определить черты, присущие той или иной личности. Скорее всего, чувство озлобленности появляется, когда оказывается затронутой самооценка личности. При этом возникает вопрос об индивидуальных различиях и определенных чертах личности, постановки которого Левин избегал в своем научном подходе к психологии. По мнению Курта Данцигера (1990), Левин привнес весьма важный элемент в область научных исследований, когда сделал предметом научного анализа взаимодействие между индивидом и средой, в которой индивид находится. Таким образом он избежал того интроспективного подхода, на котором строил свои исследования Ах, что сделало исследования Левина более объективными. Изучая взаимодействия личности и ситуации, он мог бы ввести в это изучение и социальный аспект. С другой стороны, он вполне мог бы задаться мыслью о том, насколько сложна и многообразна человеческая личность, и что человеческое поведение невозможно рассматривать и интерпретировать, опираясь лишь на некоторые общепринятые представления из обыденной жизни, характеризующие какие-то черты индивидов. Представляется невозможным осмыслить сущность взаимодействия личности и ситуации без того, чтобы не предположить наличие тех или иных качеств у конкретного индивида.

 

 

Лекция 6

ПРОБЛЕМЫ ПОВЕДЕНИЯ