Карта подводных руин у берегов Дварки. (основано на работах Рао. 1999 Г. )

каждом берегу ныне погрузившегося в воду канала Гомати. Pao сказал мне, что, по его мнению, «здесь жил не только царь, но также и командующий армии, ми- нистры и чиновники»²⁶. Гавань древнего города делилась на шесть блоков.

Все шесть секторов имеют оборонительные стены из хорошо обработанных известняковых плит, некоторые из них в 1,5—2 м длины, 0,5—0,75 м ширины и 0,3-0,5 м толщины. Использовавшиеся строителями L-образные соединения позволяют предположить, что конструкция обладала достаточной прочностью, позволявшей выдержать удары волн и напор течения. Вдоль стен крепости на небольших расстояниях друг от друга были воздвигнуты полукруглые или круг- лые бастионы, призванные противостоять течению и вместе с тем дающее воз- можность следить за всеми входящими и выходящими кораблями... По пробе- лам в стенах можно предположить, что во всех секторах имелись ворота. Басти- оны и стены форта были построены из больших блоков, слишком тяжелых, чтобы их могли сдвинуть волны и течения. Стены форта сооружены над камен- ным основанием и выдвинуты на 1 —2 м в море. Кое-где можно видеть кладку в пять рядов камней, в других местах кладка разрушилась²⁷.

В моей голове уже сложился образ подводного сказочного города, посколь- ку я был знаком с прекрасной реконструкцией подводной Дварки в книге Рао. Я был полон самых лучших ожиданий, когда прыгал в воду из надувной лодки утром 3 марта 2000 года.

ТУМАН, ВОДОРОСЛИ И ГРЯЗЬ

В постоянной войне за тепло, которая происходит между аквалангистом и морем, всегда побеждает море. Эта победа приходит в холодной воде быстрее, в теплой медленнее, и может быть существенно задержана утепленным костю- мом, но результат всегда один и тот же. Если температура моря меньше, чем температура аквалангиста, он рано или поздно начнет замерзать.

Я считал себя достаточно опытным аквалангистом, но поскольку мне уже за пятьдесят и я уже лишился своей лучшей формы, я допустил ошибку. Хотя меня предупреждали, что температура всего 23 градуса (то есть значительно ниже температуры тела), я не надел гидрокостюм. В этом не было бы ничего страш- ного, если бы я погружался только один-два раза на короткое время. Но в тот день мы сделали три погружения, причем каждое из них длилось около часа и даже больше.

Первые два погружения были совершены к большому скоплению руин, ко- торые, по данным Национального института океанографии, находились на глу- бине от 5 до 6 м. Я не увидел массивные башни, укрепления и бастионы, кото- рые создал в своем воображении и представлял по реконструкции Рао. Внизу беспорядочно разбросанные каменные блоки выглядывали тут и там своими гранями и углами из толстого слоя грязи, осадков и извилистых зеленых водо- рослей, что покрывали ковром все дно. И хотя в то утро море было спокойным и в воде был только ил, наносимый рекой Гомати, вокруг роились миллионы микроскопических частиц, закрывая свет, подобно туману.

Сквозь этот туман я еле различал под собой несколько дюжин больших из- вестняковых блоков, которые, похоже, остались от разрушенной стены. По-

 

скольку одни камни лежали на других, они напоминали мне мегалиты. По всей видимости, кладка делалась без цементного раствора — никаких следов его при- сутствия не было заметно. Но было понятно, как каменщики решали проблему прочности: некоторые крупные камни были отесаны так, что они тесно приле- гали друг к другу при помощи пазов, как и писал Рао, причем кое-где имелись тщательно вытесанные L-образные соединения, которые придавали всему со- оружению дополнительную прочность.

Тот же архитектурный принцип использовался в массивных округлых ба- стионах, стоящих по углам этой цитадели. Хотя почти все разрушилось, я не- сколько раз находил огромные обработанные монолиты, мастерски обтесан- ные и отполированные, а один монолит сохранился прикрепленным к друго- му блоку.

Среди грязи на дне моря я увидел резные полукруглые камни, некоторые длиной до метра, с круглыми сквозными отверстиями в центре. По всей види- мости, это были пазы для дверей.

Среди развалин древней Дварки имелось множество каменных якорей с тре- мя остриями (Национальный институт океанографии еще не подобрал их, что- бы демонстрировать у стен своих учреждений). Такого же вида якоря, говорил мне Рао, были и в Средиземном море, где их использовали торговые суда Кипра и Сирии примерно в 1400 году до н.э. Их обнаруживали также в Персидском заливе и в находящемся поблизости порту цивилизации Инда-Сарасвати — JIo- тале²⁸. Ноздесь,вДварке,этот тип якоря находил применение где-тов 1600 году до н.э. причем город должен быть намного древнее якорей, поскольку здесь на- ходились якоря потерянные, когда город уже покрывал большой слой воды.

После первых двух погружений меня начала беспокоить одна загадка. Если мы находимся посреди древнего города, то почему здесь так мало развалин? Был явный контраст между археологической реконструкцией Pao подводного горо- да и действительным видом его руин. Также удивляло то, что увиденное совсем не напоминало фотографии Pao из его персональной коллекции, сделанные с 1983 по 1994 год во время подводных исследований Национального института океанографии²⁹. На фотографиях я помнил правильные углы, где соединялись две стены, на некоторых — прямые стены уходили так далеко, как только мог видеть глаз. И четкость этих фотографий была намного лучше, чем в реальное- ти: на них не запечатлелась дымка, которую я видел сейчас вокруг себя. На не- которых снимках были стены из больших каменных блоков и до пяти слоев в высоту. Но куда же делись теперь эти стены?

ШТОРМА

После второго погружения, снова оказавшись на борту корабля, я задал Камлешу эти вопросы. Он сделал знак Сундарешу и Ануруддхару Гауру присо- единиться к нам. Геолог по образованию, Камлеш тогда еще не был акваланги- стом, а Гаур и Сундареш погружались под воду в Дварке с 1980-х годов.

Они сказали, что большая часть стен, которые фотографировали с 1994 года, либо больше не существуют, либо их невозможно снова отыскать. По всей видимости, серия ужасающих муссонов, разыгравшихся в последние шесть лет, ослабила сцепление самых больших блоков, после чего стены раз- рушились, а затем осадки и ил покрыли их руины, разбросанные муссоном по большому району.

Только позднее я подумал: как это странно, что стена, которая существова- ла более трех тысячелетий и еще в 1994 году казалась неповрежденной, так сильно разрушилась всего за последние шесть лет.

ПРИЧАЛ НА СРЕЗАННОЙ СКАЛЕ

...На ленч были поданы несколько подозрительных блюд с карри (карри — острая приправа. — Прим, перев.). Команда рыболовного корабля приготовила их на керосиновой плите кабины из содержимого пластиковых пакетов и жес- тяных банок. Утром поднялся ветер, и волны в заливе усилились. Это не могло нас остановить, но волнение возмутило дно, и видимость ухудшилась.

Я чувствовал себя не особенно хорошо — болел зуб, шея не сгибалась, и меня тошнило. По всей видимости, при последнем погружении я простудился. Сначала я решил, что плохое самочувствие вызвано выхлопами из дизельного насоса, который команда Национального института океанографии взяла на борт, чтобы подавать воздух водолазам, работающим на большой глубине. Подача воздуха требовалась и для того, чтобы мощной струей удалять осадки вокруг руин, поскольку все еще продолжался пока безуспешный поиск артефактов, которые позволили бы определить время появления этой конструкции. Вибра- ции и шум весьма нервировали меня, но я полагал, что почувствую себя лучше, когда окажусь в воде и буду дышать чистым воздухом из баллона.

Здесь голос разума подсказал мне, что следует надеть гидрокостюм, но го- лос глупости возразил: не стоило с ним возиться. Глупость победила.

На сей раз мы с Гауром думали направиться к причалу на срезанной скале. Она находилась на глубине 12 м и примерно в километре от берега. Хотя эта глубина считалась небольшой, вокруг было намного темнее, и меня начали одо- девать холод, слабость и усталость. Мы поплыли на восток и скоро нашли ска- лу-причал. В нескольких местах она была просверлена — возможно, для креп- ления швартовочных канатов. У основания скалы лежало много больших, на- валенных друг на друга блоков, словно кто-то складывал мегалиты. Они уходили на глубину до 18 м. Считалось, что это просто осколки скалы, отвалившиеся от нее из-за волн, когда уровень моря был много ниже, что произошло до того, как здесь соорудили причал. Нона мой взгляд, многие из блоков были явно выреза- ны и обтесаны.

Через четверть часа, все еще двигаясь на восток вдоль причала, я увидел не- сколько блоков меньшего размера, лежавших среди валунов. Они были похожи на черепицу. Я спустился ниже и обнаружил, что блоки такого же размера ухо- дят куда-то под булыжники. Это меня очень взволновало. Но приглядевшись пристальней, я увидел, что блоки оказались не совсем одинакового размера, и следов обработки на них не было.

Я так и не пришел к какому-то выводу после этого погружения. И дру- гие детали у пристани своей неопределенностью оставили меня в большом сомнении.