Два подхода к исследованию психологических явлений

 

Противопоставление понятий "номотетический" и "идиографический" введено в науку неокантианской (баденской) философской школой. Представители этой школы Вильгельм Виндельбанд (1848-1915) и Генрих Риккерт (1863-1936) предполагали, что номотетический метод познания в наибольшей степени характеризует естественные науки и связан с обобщением отдельных фактов, с выведением общих закономерностей на основании многочисленных частных случаев. Часто этот метод так и назывался – обобщающий или генерализующий. Идиографический метод, в отличие от номотетического, более адекватен при исследовании исторических явлений, встречающихся однократно и являющихся, как правило, уникальными.

Вместе с тем, противопоставление двух этих методов познания является относительным. И Виндельбанд, и Риккерт неоднократно указывали на то, что любое научное исследование требует их сочетания, и речь может идти лишь об относительном доминировании того или иного метода, а никак не о полном преобладании лишь одного из них.

Представление о номотетическом и идиографическом методах познания реальности легло в основу противопоставления понимающего и объясняющего подходов при анализе психологических явлений. Впервые упоминание этих подходов появилось при анализе методологических принципов исторической науки у Дж. Дройсена в 1858 г. Позднее В. Дильтей (1833–1911) использовал их в своих работах «Введение в науки о сознании» (1883) и «Идеи описательной психологии» (1884) при рассмотрении двух возможностей исследования психологических явлений. Объясняющий подход, как его интерпретировал Дильтей, свойственен естественно научному исследованию и предполагает выведение общих причинно-следственных законов функционирования психики на основании анализа множества частных случаев. Понимающий же подход, которому Дильтей отдавал предпочтение, ориентирован на изучение конкретного человека, подчеркивает его уникальность, (с. 274 ↑) целостность и использует при исследовании особенностей индивидуального сознания идиографический анализ.

В конце XIX века острота дискуссий между представителями понимающей и объясняющей психологии достигает своего апогея. Для Вильяма Штерна, сформулировавшего несколько позже основные методологические принципы дифференциальной психологии, противоречие в подходах к исследованию психики человека являлось фактом той научной реальности, в которой проходило его становление как психолога. Достаточно сказать, что часть его университетских преподавателей были учениками и последователями Дильтея, другие же были стойкими приверженцами экспериментальной психологии. Сам Штерн уже в 10-х годах прошлого века отстаивает необходимость целостного подхода к индивидуальности. Он признается, что наблюдение за развитием собственных троих детей явилось для него еще одним доказательством того, как многообразно может быть проявление индивидуальных различий, и именно это создало у него стойкий иммунитет к «тем схематизациям и абстракциям, которые часто именуются психологией» (Цит. по Grossman K.B., 1986, р.41). Но всего десятилетием раньше Штерн в качестве руководителя своей диссертационной работы выбрал Германа Эббингауза – наиболее последовательного сторонника аналитического подхода в психологии, считавшего разложение сложного психического акта на элементы – единственным научным путем исследования психологической реальности, – а впоследствии несколько лет проработал под его руководством, изучая восприятие.

Именно в 90-е годы прошлого века, в период обучения в берлинском университете, у Штерна, как считает его биограф Курт Креппнер, и сформировалось стремление найти точки соприкосновения того, что казалось несовместимым: попытаться вывести общие психологические закономерности, не утрачивая индивидуальных особенностей человека и его целостности (Кгеррпег К., 1992).

Основные теоретические принципы исследования индивидуальности, сформулированные Штерном в дифференциальной психологии и персонологии, состоят:

1) во взаимодополнении идиографического и номотетического подходов;

2) в выделении принципа конвергенции как причины формирования индивидуальных различий;

3) в понимании развития как сочетания процессов дифференциации и интеграции;

4) в целостном представлении об индивидуальности.

Рассмотрим эти положения подробнее.

1). Анализируя соотношение, существующее между идиографическим и номотетическим подходами, Штерн считал, что номотетический подход создает условия для идиографического описания индивидуальности. Для того, чтобы пояснить эту точку зрения обратимся к рисунку 42.

(с. 275↑)

Рис. 42. Соотношение номотетического и идиографического методов анализа (Stern, 1911)

 

На рисунке вертикальные линии, обозначенные заглавными буквами, (А, В, С,...) соответствуют испытуемым. Горизонтальные линии, обозначенные маленькими буквами, соответствуют психологическим чертам (а, b,...).

Любая горизонтальная линия представляет собой схему обычного экспериментального исследования, в котором разные испытуемые обследуются по какой-то одной психологической черте (рис. 42(а)). В результате такого исследования можно сделать выводы о средней (с. 276 ↑) величине изучаемой черты, пределах ее вариации в популяции, величине стандартного отклонения, определить испытуемых, у которых эта черта выражена в наибольшей и наименьшей степени.

Несколько горизонтальных линий представляют собой схему такого экспериментального исследования, в котором разные испытуемые обследуются по нескольким психологическим чертам (рис. 42(б)). В этом случае возможности исследования оказываются шире: можно не только сделать выводы о каждой конкретной черте, но и выяснить их соотношение друг с другом, например, подсчитать корреляции между чертами.

Эти два способа анализа представляют собой варианты номотетического метода.

Любая вертикальная черта представляет собой обследование одного и того же индивида по множеству психологических параметров (рис. 42(в)). В этом случае результатом исследования является психограмма: психологический портрет испытуемого, полученный на основании результатов различных психологических измерений.

Несколько вертикальных черт являются схемой обследования нескольких испытуемых (рис. 42 (г)). Располагая данными такого исследования, мы можем сопоставить между собой психологические портреты разных людей.

Последние две экспериментальные схемы являются примерами идиографического метода анализа и могут иметь варианты. Так, параметры, (см. буквы а, b,...) могут быть не разными психологическими чертами, а одной и той же чертой, измеренной в разном возрасте. Тогда схема эксперимента – одна вертикальная черта (рис. 42(в)), будет представлять собой исследование возрастной динамики какого-либо свойства у одного испытуемого, а схема эксперимента, несколько вертикальных черт (см. рис. 42(г)) – исследование возрастной динамики у разных испытуемых и позволит сопоставить периоды скачков и спадов развития у разных индивидов. На анализе таких индивидуальных кривых развития основан изложенный в предыдущей главе лонгитюдный метод исследования.

Теперь рассмотрим, есть ли соотношение идиографического и номотетического методов анализа в приведенных схемах исследования.

Прежде всего, очевидно, что, каким бы способом не проводился идиографический анализ, он возможен только тогда, когда предварительно номотетическим способом были выделены черты для психологического анализа. Иначе говоря, изучение индивидуальности предполагает, прежде всего, проведение исследований номотетическим методом, в которых будут выделены существенные психологические черты, и лишь затем – проведение идиографического анализа индивидуальности.

Кроме того, сопоставление индивидуальных психологических портретов (экспериментальная схема такого исследования была (с. 277↑) представлена на рис. 42 (г)) представляет собой обобщение данных идиографического анализа, т.е., по сути дела, применение номотетического метода к данным, полученным на конкретных индивидах. Иначе говоря, в данном случае, во-первых, номотетическим методом были выделены черты для последующего психологического анализа, во-вторых, был проведен идиографический анализ индивидуальности и, в-третьих, на завершающей стадии опять был применен номотетический метод, заключающийся в обобщении результатов, полученных при обследовании разных испытуемых.

Таким образом, идиографическое исследование практически всегда на той или иной его стадии предполагает использование номотетического метода и в этом смысле непреодолимых границ между этими методами познания психологической реальности не существует.

2). Причиной индивидуализации процесса развития и увеличения широты индивидуальных различий по мере взросления человека Штерн считал конвергенцию. Индивидуальные особенности человека (его "диспозиции") и особенности его средовых условий в процессе развития сближаются – конвергируют. Происходит это благодаря тому, что индивид активно выбирает те средовые условия, которые в большей степени соответствуют его индивидуальным особенностям. В результате этого одни и те же диспозиции, в зависимости от условий развития, могут приводить к развитию самой разной структуры психологических свойств.

Эта необычайная пластичность человека указывает на то, что идиографический анализ индивидуальности не может ограничиваться регистрацией только его психологических особенностей. Наряду с ними он должен включать в себя и условия развития, причем сами эти условия не являются застывшими и неизменными: взаимодействуя с развивающимся индивидом, они испытывают его воздействие и видоизменяются.

3). Активность человека, проявляющаяся, в частности, в конвергенции, выражается в двух противоположных процессах – в поддержании неизменности собственного психологического статуса и в его изменении. Наиболее отчетливо процессы сохранения и изменения проявляются в процессах дифференциации и интеграции, т.е. в усложнении структуры и в сохранении целостности. «Увеличивающаяся структурность, а также "деструктурация" представляют собой переход от состояния диффузного, не обладающего четкостью, к состоянию все более структурированному, в котором части, разграничения и взаимосвязи становятся все более и более отчетливыми. Любое разграничение является в то же самое время увеличением дифференциации и централизации" (Stern, 1927, цит. по Кгеррпег К., 1992, с. 543).

Идиографический анализ индивидуальности должен учитывать тот факт, что, благодаря процессам дифференциации и интеграции, (с. 278↑) психологические свойства могут на разных стадиях онтогенеза включаться в разные структуры и выполнять несовпадающие функции.

4). Индивидуальность, как ее видит Штерн, имеет сложную многокомпонентную структуру (unitas multiplex). Она представляет собой целостное образование, не сводимое ни к сумме природных диспозиций, ни к сумме особенностей среды. Ее исследование требует и анализа, и синтеза. Первый из них должен проявляться в максимально подробном исследовании психологических свойств и условий их формирования, второй – в понимании того, что полученная в некий момент онтогенеза структура психологических свойств является результатом всего предшествующего жизненного пути человека и может быть осмысленно понята только в его контексте.

Теоретические принципы исследования индивидуальности, сформулированные Штерном за 3 десятилетия (например, Stern, 1911, 1927, 1938), находили сторонников и в его время, и не вызывают возражений и с позиций сегодняшней психологии. Однако конкретная, экспериментальная реализация исследования целостной индивидуальности и у самого Штерна, и в работах его последователей оказалась значительно скромнее, чем те теоретические представления, которые были ими высказаны.

Причины этого многообразны. С одной стороны, воплощение идеологии исследования индивидуальности требовало более развитой методической базы по сравнению с той, которой располагала в то время психология. С другой, – ни психология, ни общество не имело того выраженного интереса к изучению индивидуальности, которое появилось несколькими десятилетиями позже. В связи с этим влияние Штерна на последующие исследования индивидуальности оказалось значительно меньше, чем можно было бы ожидать.

Тем не менее, дискуссии о соотношении номотетического и идиографического методов анализа с этого времени не прекращались, но обязана этим психология преимущественно американскому психологу Гордону Олпорту (1897–1967).

Идиографическое описание индивидуальности никогда не было основной задачей исследовательской деятельности Олпорта, однако он сделал немало для развития методов идиографического исследования (в используемой им терминологии, – морфогенетического). Прежде всего, Олпорт внес большой вклад в развитие биографического методаанализа, называвшегося среди идиографических методов и Штерном, но не получившего в работах Штерна детальной разработки (Allport G, Г942).

Кроме того, в работах Олпорта, посвященных проблемам изучения мотивации и вопросам структуры и развития личности, постоянно утверждалась необходимость исследования уникальности человека. Аргументация Олпорта была часто неожиданной, что поддерживало интерес к идиографическому анализу индивидуальности в психологическом сообществе, и даже сейчас, спустя 45 лет после его смерти многие его работы, посвященные этой тематике, продолжают вызывать полемику.

Г. Олпорт был знаком с немецкой психологией: уже имея университетское образование и докторскую степень по психологии, он провел в начале 20-х годов два года в Германии, в основном в Берлине, общаясь с Максом Вертгеймером и Куртом Левиным, и в Гамбурге, где в это время преподавал Штерн (Grossman K.B., 1986).

Хорошо зная взгляды Штерна, Олпорт не стал его сторонником. Но его несогласие со Штерном базировалось не на склонности отдавать предпочтение номотетическому методу познания психологических особенностей, как у многих оппонентов Штерна того времени, а как раз на прямо противоположной точке зрения. Штерн представлялся Олпорту недостаточным последовательным приверженцем идиографического метода. Построение профилей психологических черт (основной метод, который использовался Штерном в исследованиях, проведенных к 20-м годам) Олпорт считал неоправданным упрощением структуры индивидуальности, а ограничение исследования заранее отобранными чертами казалось ему абсолютно неадекватным построением идиографического анализа индивидуальности: при таком подходе существенные психологические особенности некоторых людей могли просто не попадать в поле зрения исследователя.

Для Олпорта психологическое исследование индивидуальности должно достигать в идеале такого уровня целостности, примеры которого можно почерпнуть из описания героев лучших литературных произведений. Ориентируясь, прежде всего на целостность, Олпорт из всех методов идиографического анализа, безусловно, предпочитал биографический, дающий широкую временную перспективу и позволяющий проанализировать индивидуальность в разные периоды ее жизненного пути.

Что же касается отношения Олпорта к месту идиографического анализа в научной психологии, то сам он определял его, используя распространенное в теории черт выражение: «Каждый человек в чем-то:

а. похож на всех других людей,

b. похож на некоторых людей,

c. не похожий на кого» (Allport, 1961, с. 13). А потому, как считал Олпорт, в психологическом исследовании необходим и номотетический метод, который помогает понять, чем человек похож на «всех» и на «некоторых», и идиографический, изучающий неповторимость каждого человека. Только сочетая эти три уровня исследования, можно достичь подлинного понимания индивидуальности. Если же один из уровней анализа отсутствует (а отсутствует, как правило именно идиографический анализ), то, как считает Олпорт, психологическое исследование обречено на получение фрагментарных или даже искаженных знаний о (с. 280 ↑) чедовеке: «До тех пор, пока психология имеет дело только с универсалиями, а не с особенностями, она вообще не имеет дело с личностью человека" (Allport G., 1960, цит. по Frank I., 1986).

Г. Олпорт, как и Штерн, ни в коей мере не был склонен противопоставлять номотетический и идеографический подходы к изучению психологических особенностей человека. На их взгляд, идиографический анализ не только дает возможность изучить тот пласт психологической реальности, который недоступен номотетическому подходу, но и углубляет представления об общих закономерностях. А номотетический подход создает возможности для идиографического анализа, определяет точки отсчета, необходимые для квалифицированного исследования индивидуальности.

Теоретически такой взгляд на соотношение номотетического и идиографического методов познания разделяли многие психологи. Несмотря на это, противоречие в практике психологических исследований между этими подходами все-таки сохранялось. Дело в том, что проблема их соотношения состоит не только в том, кого изучать – отдельных индивидов или группы, – но и что изучать и как изучать (какие психологические явления и какими методами).

Несомненно, что при решении конкретных задач индивидуальный анализ данных может дополняться соотнесением индивида с группой или, наоборот, закономерности, имеющие универсальный характер, могут рассматриваться на уровне конкретного индивида. И в этом смысле противоречие, по крайней мере, на теоретическом уровне действительно было снято. Но оставалось другое: явный дисбаланс в исследованиях, посвященных, с одной стороны, анализу общих законов психологического функционирования, а с другой, – их преломлению в конкретной индивидуальности. Оставалось и отчетливое преимущество аналитического, бихевиорального подхода и, как следствие этого, во-первых, признание невозможности исследовать индивидуальность во всей ее целостности в рамках научной психологии и, во-вторых, стремление вывести за пределы психологии (в литературу и искусство) анализ сложных явлений психической жизни, характеризующих многогранность и противоречивость человека, – его потенциалы, внутренний мир, представления о себе и о смысле собственной жизни.

Реакцией на такое положение в психологии оказалось появление в 60-е годы целого научного направления которое рассматривало анализ конкретной индивидуальности как центральную проблему психологии. Это направление получило название феноменологической (или гуманистической, экзистенциальной) психологии.

В исследованиях этого направления идиографический анализ занимает особое положение – он почти полностью превалирует в ранних исследованиях и сохраняет доминирующее положение по сей день.

Цель феноменологического направления, как об этом писал один (с. 281 ↑) из его основателей Абрахам Маслоу, состояла в том, чтобы изучать способности и потенциалы человека, не находящие систематического отражения ни в позитивистских (бихевиоральных) исследованиях, ни в психоаналитических работах. К их числу он относил, в частности, высшие ценности, творчество, любовь, самоактуализацию, т.е. те феномены, которые в значительной степени определяют целостность человеческой личности. Научное сообщество, оценившее вначале весьма скептически эти проекты, со временем стало относиться к работам феноменологической психологии со все возрастающим вниманием, что в значительной степени расширило тематику номотетических исследований, а, следовательно, изменило и широту наших знаний о психологическом облике человека.

Таким образом, можно заключить, что невнимание к индивидуальному анализу, рассмотрение его как побочного по сравнению с номотетическим, не только препятствует пониманию того, как общие закономерности проявляются у конкретного человека, но и накладывает определенный отпечаток на тематику психологических исследований, сужая круг психологических характеристик, которые, в принципе, могут быть предметом исследования в психологической науке.