Страсть к исследованию (часть 1)

В начале этой главы приведены доводы в пользу того, почему занятия экспериментальной психологией необходимы студентам-психологам. Кроме того что данный курс традиционно преподается на психологических факультетах и того очевидного факта, что он является первым шагом для всех желающих стать психологами-исследователями, было сказано, что он поможет лучше понимать другие психологические дисциплины и критически воспринимать информацию о любых исследованиях, повысит шансы поступить в аспирантуру или получить работу, а также даст понимание особенностей научного мышления. Все это верно, но самая простая и наиболее важная причина занятий научным исследованием заключается в том, что исследование — это очень интересное и увлекательное занятие. Оно требует большого напряжения, иногда вызывает разочарование, а долгие часы, проведенные в лаборатории, могут быть весьма утомительными, но немногие исследователи захотят променять свою работу на другую. Что может принести большее удовлетворение, чем выдвижение гипотезы о причине поведения, последующая ее проверка путем исследований и получение совпадающих с ожиданиями результатов? Кого не взволнует мысль о возможности сделать открытие о причинах поведения, которое поможет улучшить жизнь людей?

Такое отношение к исследовательской работе как к идеальному содержанию жизни выражено в заключительном параграфе главы, написанной бихевиористом Э. К. Толменом для серии изданий о теоретических достижениях психологии. Эта глава была одной из последних его работ — она была напечатана в 1959 г., который стал годом смерти ученого. После изложения своей известной теории обучения Толмен пишет:

Эта система (его теория) может соответствовать не всем канонам науки, но это не так важно. Мне представляется, что во всех науках, а в особенности в психологии, так много неясного и еще не открытого, что ученому лучше всего... следовать своим собственным устремлениям и своим озарениям, даже если они недостаточно верны. Я полагаю, что в действительности мы все заняты именно этим. В конце концов, единственно истинный критерий — это интерес. Мне было интересно.

Tolman, 1959, р. 152; курсив мой. — Дж. Г.

Мне бы хотелось завершить эту вступительную главу двумя небольшими примерами того, как психологи-экспериментаторы почти полностью посвящают себя работе и получают от этого глубокое удовлетворение.

Элеанор Гибсон

23 июня 1992 г. президент Джордж Буш вручил Элеанор Гибсон Национальную медаль за научные достижения {National Medal of Science) — наивысшую награду для ученого. Восьмидесятидвухлетняя Элеанор Гибсон была награждена за то, что посвятила всю свою жизнь исследованиям в области психологии развития и изучению всевозможных вопросов, от обучения чтению до восприятия пространственной глубины. Студентам она известна своими исследованиями «визуальной пропасти».

Элеанор Гибсон была увлеченным исследователем, не отступающим перед лицом самых серьезных препятствий — а для нее главным препятствием была дискриминация женщин-ученых. Она обнаружила это, приехав в Йельский университет в 1935 г. для работы в лаборатории по изучению приматов Роберта М. Йеркса. (Йеркс был известен своей работой в областях сравнительной психологии и тестирования умственных способностей.) Элеанор Гибсон была поражена первой встречей с ним. Как она позднее вспоминала, «он встал, подошел к двери, открыл ее и сказал: "В моей лаборатории женщин нет"» (Gibson, 1980, р. 246).

Не упав духом, Гибсон убедила крупного бихевиориста Кларка Халла в том, что она способна быть ученым, и защитила у него докторскую диссертацию. В конце 1940-х гг. она вместе со своим мужем Джеймсом Гибсоном (еще одно известное имя, на этот раз в связи с исследованиями восприятия) приехала в Корнелльский университет, в котором проработала 16 лет научным сотрудником, не получая зарплату, прежде чем ее признали профессором¹. Именно в это время, когда ее статус был неопределен, она завершила работу по изучению развития восприятия. Радость и волнение чувствуются в ее описании первых экспериментов с «визуальной пропастью».

В Корнелльском университете ей все это время не платили за работу, но она получала гранты за многочисленные удачные исследования, проведенные и описанные ею (например, гранты Фонда Рокфеллера, Национального научного фонда, Министерства образования США).

Ее проект состоял из серии исследований, посвященных развитию восприятия, проводимых на крысах. Работа велась совместно с ее коллегой по Корнеллу Ричардом Уолком, который, также как и она, интересовался вопросами отражения пространственных отношений в зрительном восприятии. Во время службы в армии Уолк изучил методику обучения прыжкам с парашютом, а впоследствии на кор-нелльской «ферме-полигоне» Гибсон наблюдала, как новорожденные козлята ведут себя, чтобы не упасть с поднимающейся платформы. Стоит отметить, что она страдала «развившейся после посещения Гранд-Каньона боязнью высоты» (Gibson, 1980, р. 258). Вместе с ассистентом они

наскоро собрали прибор, состоящий из стеклянной платформы, поддерживаемой перекладинами. Одна половина стекла была снизу затянута бумагой, а через вторую в нескольких футах внизу был виден пол.

Первую попытку совершили несколько крыс, оставшиеся после других экспериментов... Мы опустили платформу так, чтобы расстояние от пола до верхней плоскости стекла составило три дюйма, и посадили туда крыс. Нас интересовал вопрос, будут ли крысы случайным образом выбирать сторону для спуска.

Случившееся было гораздо интереснее наших предположений — все крысы спустились с той стороны платформы, которая была затянута бумагой. Мы быстро поместили лист бумаги иод вторую половину платформы и повторили эксперимент. На этот раз крысы спускались с обеих сторон. После этого мы построили соответствующий прибор с управляемым освещением и т. д. Все работало замечательно.

Gibson, 1980, р. 259; курсив мой. — Дж. Г.

В 1960 г. Гибсон и Уолк продолжали эксперименты с различными видами животных и людьми. Исследования «визуальной пропасти», показавшие, что уже младенцы в возрасте 8 месяцев не хотят перемещаться на «сторону обрыва», даже если там находится мама, теперь хорошо известны всем студентам, изучающим психологию.

Б. Ф. Скиннер

Если вы попросите студентов назвать имя известного психолога, кроме Фрейда, многие из них назовут Б. Ф. Скиннера (рис. 1.4) — возможно, самого известного психолога. Его работа по исследованию оперантного обусловливания положила начало целому направлению в экспериментальной психологии — «экспериментальному анализу поведения». Основные идеи этого направления рассматриваются в главе 11.

Трехтомная автобиография Скиннера освещает удивительные этапы его жизни и работы. Приведенная далее цитата демонстрирует его почти детскую завороженность открытиями в области изучения поведения. Это было написано Скинне-ром, после того как он получил докторскую степень в Гарварде и грант от Национального исследовательского совета и остался работать в этом университете в качестве исследователя. В начале 1932 г. он изучал обусловливание и экспериментальное торможение реакций. Скиннер писал:

Первую кривую торможения я получил случайно. В эксперименте крыса нажимала рычаг, чтобы получить пищу, но в какой-то момент аппарат, выдающий кусочки еды, сломался. Меня не было в это время, и когда я вернулся, то обнаружил замечательную кривую. Крыса продолжала нажимать на рычаг, даже не получая за это пищу...

Изменение поведения было более упорядоченным, чем угасание слюнного рефлекса в исследованиях Павлова, и я был ужасно взволнован. Был вечер пятницы, и в лаборатории не было никого, кому я мог бы рассказать о результатах. Все выходные я переходил улицы особенно осторожно, чтобы уберечь мое открытие и не дать ему исчезнуть в результате моей внезапной смерти.

Skinner, 1979, р. 95; курсив мой. — Дж. Г.

Обратите внимание, что Скиннер и Гибсон оба используют слово «замечательный». В эксперименте Гибсон с визуальными пропастями «все работало замечательно», а Скиннер обнаружил «замечательную кривую». Речь отражает силу эмоций, которые нередко испытывают ученые-исследователи во время работы.

Скиннер был по-хорошему скептически настроен по отношению к тем, кто описывает научные методы как некий набор необходимых действий (в том числе по отношению к большинству авторов книг по методике исследований). В статье, посвященной изобретению прибора, названного его именем (проблемный ящик Скиннера), он перечислил неформальные «правила» научного проведения эксперимента (Skinner, 1956). В одном из них отразились любопытство и страсть этого человека с сильнейшим научным мышлением: «Если вы обнаружили нечто захватывающее, отбросьте все остальное и изучайте именно это» (р. 223).

Вы изучите методы и техники экспериментальной психологии и узнаете о других ученых, влюбленных в свою работу. Я очень надеюсь, что, дочитав книгу, вы почувствуете страсть к исследованиям и захотите внести свой вклад в развитие знаний о причинах человеческого поведения. Я не стремлюсь к тому, чтобы вы забросили все остальные занятия, но надеюсь, что вы найдете психологические исследования настолько увлекательными, что захотите «отбросить все остальное и изучать именно это».

Резюме

Зачем нужен этот курс?

Курс исследовательских методов — один из основных в учебном плане психологов. Его должны изучать студенты всех психологических специальностей, так как именно он дает необходимые знания о принципах психологического исследования, является основой для изучения других психологических дисциплин, помогает выработать критическое отношение к информации о законах поведения, очень важен для поступления в аспирантуру и развивает научное мышление.

Пути познания

Знание об окружающем нас мире обычно определяется имеющимся опытом и его интерпретацией, зависит от доверия к авторитетам или от других формирующих убеждения факторов, а также от способности рассуждать. Такие источники знаний весьма важны для нашей жизни, но нередко опора на них приводит к ошибкам. Опыт подвергается когнитивным искажениям (существуют, например, ригидность мнения, переоценка по запоминаемости, искажение по подтверждению), авторитеты могут быть не правы, и, хотя здравый смысл и логика равно необходимы для критического мышления, рассуждения, не подвергнутые эмпирической проверке, могут быть весьма далеки от истины. В основе познания законов поведения учеными-психологами лежит научный тип мышления.