Так и делает - но для того, чтобы добровольно признать свою ошибку, нужно

Известное благородство и способность подняться над уровнем большинства.

Так, например, одной из прекраснейших страниц в жизнеописании Роберта

И.Ли является рассказ o том, как он принял полностью на себя - и только на

Себя - вину за провал атаки Пиккета под Геттенсбергом.

Это была, несомненно, самая эффектная и красивая атака из всех,

Когда-либо предпринимавшихся в войнах Нового Света, атак.

Пиккет и сам был личностью весьма живописной и романтичной. Он носил

Такую роскошную шевелюру, что его каштановые волосы почти касались плеч, и

Подобно тому, как это делал Наполеон в итальянском походе, он чуть ли не

Ежедневно писалепылкие любовные письма прямо c поля боя. Его преданные

Войска бурно приветствовали его, когда он, лихо заломив на правое yxo кепи

И поюбоченясь в седле, ехал перед ними, ведя их на линии северян в тот

Роковой июльский полдень.иОни приветствовали его и следовали за ним алечом

К плечу, за рядом ряд c развевающимися знаменами и блистающими на солнце

Штыками. Это было прекрасное зрелище. Прекрасное и величественное. Их

Презрение к опасности было столь безгранично, что шепот восхищения

Пробежал даже по рядам северян, когда они увидели их.

Батальоны Пиккета стремительным маршем прошли через фруктовый сад и

Кукурузноефполе, миновали луг и пересекли овраг. Bce это время вражеская

Артиллерия производила ужасное опустошение в их рядах. Ho они продвигались

Вперед - грозные-и неотразимые.

Внезапно из-за камней кладбишенской стены поднялась, скрывавшаяся там

До этой поры, пехота северян и залп за залпом стали расстреливать ничем не

Защищенные батальоны Пиккета. Вершина холма превратилась в сплошное море

Огня, как при извержении вулкана. Это была ужасная бойня. B япть минут

Четыре пятых из пяти тысяч человек Пиккета и все его офицеры, кроме

Одного, были уложены наповал.

Единственный оставшийся в живых повел уцелевших солдат в последний

Бой. Вскочив на каменную стену, он крикнул, размахивая на острие сабли

поднятым командирским кепи: "Дадим им понюхать стали, ребята!" И они дали.

Перепрыгивая через стену, они набрасывались на своих врагов, пронзая их

Штыками и круша черепа прикладами. Они смели северян c кладбищенского

Холма и водрузили на нем боевое знамя юга.

Всего лищь краткий миг развевалось это знамя над Геттенсбергским

Кладбищем, и этот краткий миг явился высшей точкой военных успехов сил

Конфедерации.

Единственный, оставшийся в живых, офицер повел уцелевших солдат в

Последний бой, и за ним пошли, но эта атака была началом конца. Ли не

Хватило сил. Он не.нмог сломить оборону северян и прорваться к

Вашингтону. И он сознавал это.

Юг был обречен.

Ли был столь потрясен и опечален происшедшим, что подал Джеферсону

Дэвису, президенту Конфедирации Штатов Юга, прошение об отставке c поста

Главнокомандующего. Он просил заменить его "более молодым и способным

человеком". Если бы Ли хотел обвинить в несчастном походе и исходе атаки

Пиккета кого-нибудь другого, то он имел для себя множество алиби.

Некоторые из командиров дивизий не выполнили возложенных на них задач.

Кавалерия не поддержала вовремя атаку пехотинцев. Этот поступил ошибочно,

Тот привратно понял приказ.

Ho Ли был слишком благороден, чтобы обвинять других. Когда

Истерзанные и окровавленные остатки батальона Пиккета, отбиваясь, отошли к

Линии расположения войск Конфедерации, Роберт Ли выехал к ним на встречу.

Он приветствовал их как героев и всю вину за поражение принял на себя. Его

самоосуждение было кратко и исполнено горького величия. "Bce это на моей

совести. - сказал он, Я и только я, проиграл это сражение". Bo всей

Истории найдется не много генералов, обладавших характером и мужеством,

Необходимым для того, чтобы сделать такое признание.