Меньшими чем он сам, но он имел две вещи, которых не имели другие.

Bo-первых, обладал способностью перевоплощаться иовводить в заблуждение.

Он был мастером цирка. Он знал человеческую натуру. Каждое его действие на

Сцене,каждый жест, интонация голоса, движение бровей былиизаранее

Прорепетированы и все движения расчитаны по секундам. Ho, в добавление

Квэтому, Тэрстон обладал живым интересом к людям. Он рассказывал мне, что

многие фокусники, глядя на публику обычно говорят себе: "Прекрасно! Вот

Скопище простаков и деревенских олухов, сейчас я их одурачу по всем

правилам".

Подход Тэрстона был совершенно иным. Каждый раз, выходя на сцену, он

говорил себе: "Я благодарен этим людям за то, что они приходят посмотреть

На мое искусство. Это они сделали его доступным для меня и натолкнули меня

На путь, столь соответствующий моим способностям. Сейчас я им покажу все

лучшее, что умею".

Он признавался, что никогда не выходил к огням рампы, не сказав себе

вновь и вновь: "Я люблю моих зрителей". Смешно? Нелепо? Вы имеете право

Так думать, думать, как вам будет угодно. Я просто упоминаю об этом без

Всяких комментариев,ккак o средстве, которым пользовался один из самых

Знаменитых иллюзионистов нашего времени.

Госпожа Шуман-Хейнк рассказала мне нечто похожее. Несмотря на все

Лишения и сердечную драму, которую ей пришлось пережить, несмотря на то,

Что жизнь ee былаптак трогична, однажды она даже покушалась на нее и жизнь

Своего ребенка, несмотря на все это, она восхваляла свой путь к вершине,

Достигнув ee, она стала, может быть, самой замечательной из певиц, которая

Своим исполнением произведений Вагнера заставляла когда-либо трепетать

Слушателей. Она тоже признавалась мне, что одним из ee секретов успеха

Является тот неослабный интерес, который она испытывает к людям.

Это являлось также одним из секретов удивительной популярности

Теодора Рузвельта. Даже его слуги любили его. Его камердинер, из цветных,

Джей И.Амос написал o нем книгу, которую озаглавил: "Теодор Рузвельт -

герой своего слуги". B этой книге Амос рассазывает o следующем

показательном случае:

"Как-то раз моя жена спросила президента, что за птица куропатка. Она

Никогда не видела куропаток, и он ей подробно описал их. Некоторое время

Спустя в нашем котедже зазвонил телефон (Амос c женой жил в маленьком

Котедже в имении Рузвельта на берегу Ойстер Бэй). Моя жена взяла трубку.

Это был сам мистер Рузвельт. Он позвонил ей, чтобы сказать, что перед ee

Окнами разгуливает куропатка, и она может ee увидеть, если выглянет в

Окно. Мелочи, подобные этой, были очень характерны для него. Всякий раз

Как они проходили мимо нашего котеджа, даже если президент не видел нас,

мы слышали, обычно, его голос: "Oo-oo-oo, Джеймс" или "Oo-oo-oo, Эмми!"

Это было просто дружеским приветствием,пкогда он шел мимо.

Как могли служащие не питать симпатию к подобному человеку?

Как мог хоть кто-нибудь не симпатизировать ему?

Рузвельт зашел однажды в Белый Дом, когда президент Тафт и его

Супруга отсутствовали. Его искреннее расположение к маленьким людям

Сказывалось в том, как он приветствовал по имени всех старых слуг,

Служащих еще при нем в Белом Доме, даже если это касалось

Девушки-судомойки.

"Когда он увидел кухарку Алису, - пишет Арчи Бетт, - он спросил ee,

Печет ли она еще маисовые лепешки. Алиса ответила ему, что она делает их

иногда для слуг, но на верху их никто не ест. "У них просто нет вкуса, -

пророкотал Рузвельт, - я скажу президенту об этом, когда увижу его". Алиса

Принесла ему на тарелке кусок маисовой лепешки, и он направился в

Канцелярию президента, жуя ee и здороваясь на ходу c садовниками и

чернорабочими..."

Он обращался к каждому точно так же, как обращался в прошлом. Они же