Дневник участника похода коронного войска против запорожских казаков (1625 Г. ) 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Дневник участника похода коронного войска против запорожских казаков (1625 Г. )



14 (октября). П. гетман с войском и комиссарами подошел к Черкассам и расположился лагерем близ города....

16. Простояли там же целый день по причине совещания между комиссарами, которые все были уже в сборе.

17. Поутру лагерь снялся из Черкасс, и войско, пройдя две мили, остановилось над Днепром; здесь гетмана встретил посол казацкий и объявил, что казаки получили известие о том, что их гетман выступил уже с артиллерией из Запорожья.

18. Сняли лагерь; пройдя две мили, миновали местечко Боровицу и остановились в расстоянии мили от него.

19. Утром прибыли от казаков к п. гетману, прося не наступать на них с войсками, но дождаться, пока подойдет из Запорожья их гетман, п. Жмайло. Тем не менее его милость двинул войско вперед и, пройдя три мили, остановился у днепровского залива.

20. Стояли там же в течение целого дня. Продолжалось совещание между комиссарами; прибыл гонец от христианских послов, находившихся в Царьграде; он проехал в лагерь через молдавские владения и имел аудиенцию у гетмана.

21. Сняли лагерь и, пройдя две мили, остановились в миле от Крылова.

22. Оставались там же в течение этого дня по причине совещания между комиссарами. Гетман отпустил иностранного гонца.

23. Еще один день провели на том же месте; были послы от казаков, толкуя все то же, т. е. что их гетман еще не прибыл из Запорожья.

24. Лагерь снялся, и войско направилось к Крылову, миновало его и расположилось над речкою Цыбульником в расстоянии одной мили от города и в таком же расстоянии от неприятельского табора; с этой позиции хорошо видно было казацкий лагерь и их стражу.

25. Прислали к п. гетману послов своих с известием, что гетман запорожский явился с артиллерией в казацкий табор и уведомляет ясновельможного п. гетмана о своем прибытии.

26. Простояли там же. П. гетман посылал к казакам некоторых комиссаров с предложением условий, которые они должны принять, если желают оставаться верными поддаными е. к. м. 3; казаки взяли эти пункты для обсуждения на раде.

27. Оставались на том же месте. Казаки объявили, что находят эти условия тяжелыми для себе, и начали раду.

28. Стояли там же. Совещание между казаками длилось до полудня; к вечеру тринадцать человек из числа казацкой старшины приехали объявить гетману, что молодцы решительно не обещают выполнить ни одного пункта из предложенных условий. Послов задержали на ночь, а целому войску приказано быть в готовности на завтра.

29. Поутру п. гетман отпустил тринадцать послов казацких, причем несколькими словами довел их до слез. «Так как вы не хотите покорностью, как подобает верным подданным, заслужить милосердие е. к. м., то мы надеемся, что, с Божьей помощью, вы вскоре испытаете силу наших сабель на своих головах за вашу непокорность и своеволие, ответственность же за имеющее произойти кровопролитие пусть падет на ваши души». После того гетман' немедленно приказал выступать вслед за ними всем войскам, которые были распределены в таком порядке: впереди шли три полка: воевода киевский 4 со своим полком вел правое крыло, кастелян галицкий 5 со своим — левое, а полк князей Збаражских занимал середину. За ними шли 800 человек иностранной пехоты капитанов Бутлера и Винкрота, затем войсковая артиллерия и вслед за нею артиллерия воеводы киевского (вместе с его же немецкой пехотой, которой предводительствовал.п. Фи-тынгс); за ними капитан Надольский вел все хоругви венгерской пехоты и выбранцев 6; далее шел п. Николай Потоцкий, воеводич брацлавский, с полком п. гетмана; за ними п. подко-морий, наконец староста винницкий и п. Склинский. В ясный день обширная степь вся покрылась войсками.

Когда полки в указанном порядке прошли одну болотную переправу, п. гетман также вооружился и с вершины больших курганов внимательно осмотрел казацкий табор и положение местности. Затем он приказал своей страже выбить из позиции казацкую стражу, кастеляну галицкому с одною ротою Бутлера и пятью хоругвями гайдуков занять ее место, спустившись вдоль оврага под лесом и озером от левого угла неприятельского табора, а кавалеру Юдицкому с одной ротой Винкрота и пятью хоругвями гайдуков зайти также по оврагу от правого фланга.

Во время этого движения произошла стычка с казаками, сопровождавшаяся продолжительной и довольно упорной перестрелкой; но когда с большою стремительностью бросились на них из обоих оврагов и наша конница вогнала казацкую с поля обратно в табор, то и пешие молодцы едва остановились у самого окопа. Юдицкий, Винкрот и Фитынгс в пылу преследования их устремились прямо к табору, но были удержаны самим гетманом, предвидевшим возможность нападения из казацкого табора. Воевода киевский поддержал их своей хоругвью и пушками, которые причиняли вред не только табору, но отражали также вылазки неприятельской конницы из правого оврага. Гетман занял передовую, или середину поля, от одного оврага до другого со своим полком и пушками, которые также сильно разили и беспокоили неприятеля. Кастелян галицкий, заметив из своего оврага, что угол табора укреплен слабее всего, хотел ворваться сюда вместе с капитаном Бутле-ром; заметив это, казаки сосредоточили большую часть своих сил на этом пункте и все время охраняли его учащенными залпами. Настал вечер, и пехота, истомленная, частью израненная, нуждалась в отдыхе; поэтому гетман, хорошо осмотревший табор, приказал отозвать пехоту и артиллерию как свою, так и воеводы киевского, бывшую под табором, затем поместил все войско в лагере, расположенном в том месте, где раньше находилась передовая казацкая стража.

30. Оставались на том же месте и в течение целого дня занимались изготовлением кошей7 для приступа; сверх того каждый отдельно готовил для себя запас пуль и прочего. Гайдук п. гетмана перешел к казакам, которых и предостерег относительно кошей и предстоящего приступа. Поэтому казаки, желая уйти из табора, пустились было переправляться через Днепр в нескольких десятках лодок, но так как все они погибли в волнах по причине бывшей в тот день сильной бури, то оставшиеся на суше решили отступать табором, под предводительством своего гетмана Жмайла, к старому городищу над Куруковым озером, лежащем ниже по Днепру; при этом несколько отрядов конницы отделились от них и скрылись в разных глухих местах.

С наступлением темной ночи гетман отрядил 40 человек немцев через лес к табору, чтобы достать языка; подойдя к самому окопу и не видя ни стражи, ни огней, они заметили, что укрепление оставлено казаками, о чем немедленно дали знать гетману.

31. В пятницу, в канун всех святых, задолго перед рассветом п. гетман послал п. подкомория с его полком в погоню за казаками, которых тот настиг поутру, час спустя после рассвета, в расстоянии мили по другую сторону болота или озера, через которое они уже успели переправиться. Между тем казаки, разместив в чаще 1500 человек для прикрытия переправы, сами прошли табором еще полмили до другой воды, перейдя которую и отделивши с той же целью 2000 конницы, Продолжали идти табором другие полмили вплоть до озера, называемого Куруковым 8, над которым оставили свои возы и расположили полумесяцем для охраны их 2000 человек; затем переправили остальное войско и в расстоянии 'Д мили оттуда около окопа или старого городища построили табор, укрепив его несколькими рядами возов.

Едва настал день, гетман приказал полкам выходить в порядке из лагеря, а кавалеру и капитанам с их иностранной пехотой поручил со всей поспешностью преследовать казаков по пятам, что они исполнили с большим усердием и раньше конницы прибыли к первой переправе. Найдя п. подкомория и п. Тышкевича с их полками, довольно беспечно расположившимися на пути, по которому прошли казаки, они передали полученный от гетмана приказ, а сами принялись со всей поспешностью и рвением обстреливать и вытеснять скрытую в чаще засаду; наконец, спешились, с целью еще больше зао-хотить солдат, бросились с мушкетами в воду и оттеснили казаков от берега. Между тем легкая конница названных полковников, вслед за ними прибывшая к переправе, смело ударила на неприятеля, обратила его в бегство, преследовала и истребляла всех, как скрывавшихся в травах и озерах, так и тех, которые уходили прямым путем к следующей засаде. После того, как та же иноземная пехота частыми и правильными залпами вытеснила казаков из засады и своим натиском принудила их искать спасения в воде, конница, придя в остервенение, не щадя ни лошадей, ни усилий, поразила всех наголову, так что ни один не достиг той Куруковой переправы, чтобы подать своим весть о случившемся. У самой переправы, по ту и по другую сторону, была расположена для ее охраны двойная линия казацких стрелков; поэтому наша кавалерия принуждена была остановиться и дождаться подкрепления от иностранной пехоты, которая быстрым наступательным движением оттеснила казацкий фронт из табора на противоположный берег, захватила их хоругви и брошенные ими возы и отсюда, равно как из зарослей, с наступлением ночи обстреливала противоположный берег. Когда же конница и пехота одновременно перешли вброд глубокое озеро, молодцы после продолжительной схватки, отбросив стыд, начали спасаться бегством в свой табор, а наши, продолжая наступать, без всякого милосердия спешили избивать неприятеля, пока не ворвались по следам его в табор, который не был еще хорошо Устроен и укреплен после переправы; кастелян галицкий, при- бывший к этому времени, воодушевлял утомленную пехоту ^^ чтобы она не допускала казаков организовать табор до прихода остальных войск. Тогда кавалер Юдицкий с поручиком п. Винкрота и несколькими десятками стрелков бросился, чтобы не дать разбить табор, но был ранен выстрелом в грудь в том месте, где носил крест, и унесен с поля вместе с несколькими убитыми товарищами. Тем временем прибыл гетман со своим полком, указал всей пехоте удобный пункт, откуда успешнее можно было разить неприятеля, а коннице, которая страдала от ружейных залпов, назначил более защищенную позицию; легкую артиллерию он расположил в трех местах, затем приказал ей обстреливать табор и одновременно с тем всей пехоте идти в атаку. После того сам гетман повел войска на штурм под частым огнем, но не смог раньше заметить ужасную трясину, находившуюся в густой траве у самого табора, как сам наткнулся на нее со всей пехотой и конницею, приблизившись к табору. Замеченный и узнанный казаками, подвергаясь большой опасности от пуль, он испытал над собой чудесный промысел Божий. В этом штурме наших было ранено несколько десятков человек из разных хоругвей: ротмистр Рогавский, п. Моджынский, товарищ его хоругви, п. Уейский из хоругви п. гетмана; в полку п. подчашия коронного убит п. Молодецкий, под кастеляном галицким и многими знатными лицами убиты лошади, раненых же было втрое больше. Вследствие непрерывной стрельбы и смелого наступления с нашей стороны, казаки также понесли большой урон и, достаточно наказанные за свою вину, громко просили о милосердии. Услышав это, гетман запретил своим продолжать стрельбу, тотчас же распорядился свозить пушки с батарей,. пехоте дал приказ отступать и с наступлением вечера увел войска с поля, оставив на месте только необходимую стражу, а сам усталый, но еще больше измученный своей лихорадкой, возвратился в лагерь, расположенный у Медвежьих Лоз или Курукова озера, где происходило это третье сражение с казаками.

1 (ноября). Войско отдыхало в день всех святых; раненые сильно страдали от холода по причине мороза и выпавшего снега. Хотя казаки еще накануне, потерпев поражение, просили милосердия, однако опасались (как они говорили) прислать своих послов к разгневанному гетману; поэтому гетман решительно приказал всей пехоте готовить коши,ауія штурма, не желая далее давать им поблажки, но решившись поступить, как с непокорными. Уступая убеждениям комиссаров, он послал к ним п. Белецкого, старосту, ротмистра и п. Хмелецкого, которых казаки приветствовали именем Божьим, просили милости и обещали на другой день отправить своих послов к пану гетману.

2. Поутру казаки прислали к его милости трех послов с грамотой, прося снисхождения и условий мира; было совещание между комиссарами, после которого гетман дал такую резолюцию, чтобы казаки на следующий день прислали нескольких уполномоченных для принятия условий.

3. Приехали послы, снабженные достаточными полномочиями для заключения трактата, присутствовали на совещании пп. комиссаров, записали условия и приняли их; пробыли целый день в лагере, а к вечеру уехали в свой табор.

4. Приезжали послы казацкие, но тщетно протестовали против следующих двух пунктов: выдачи преступников и ограничения числа казаков до 6000 человек.

Ноября 5 числа, которое да будет признано счастливым, казаки вынуждены были согласиться на все условия, кроме одного: комиссары дали согласие на то, чтобы причастных к бунту не выдавать полякам, но отдать их на суд собственной старшины, согласно законам и обычаям их войска.

6. Послан был комиссарами их товарищ п. староста красноставский 9 в сопровождении многих почетных лиц для выслушания присяги казацкого войска, которое с плачем и сильным сокрушением присягало исполнять предложенные ему условия, после чего п. Михаил Дорошенко, накануне избранный в гетманы Войска Запорожского, приехал со своей старшиной в лагерь и приветствовал всех комиссаров; в заключение п. гетман угощал их и простился, когда они возвращались в табор. Они признали, что число казаков, которых наши разгромили в канун всех святых, достигало 8000, но, возвратившись после того по домам, заметили, что число погибших значительно больше (считая и тех, которые утонули в Днепре над Цыбульником и погибли в других местах). Теперь они сожалели о своем неразумии и упрямстве, которые довели их до такого кровопролития, признали также и то, чему раньше противоречили, а именно, что нет войска лучше польского.

7. Рано подан сигнал к пробуждению и к выступлению;

обоз двинулся и шел до самого Крылова, а в миле оттуда остановился над Днепром. В тот же день некоторые из комиссаров простились и уехали восвояси.

.8. Лагерь снялся с утра и остановился в миле перед Боро-вицей.

9. Утром войска прошли мимо Боровицы и остановились, не доходя двух миль до Черкасс.

10. Шли через Черкассы и ночевали в двух милях от гор

да под Ставками.

11. Поутру сняли лагерь и, переправившись через речк^ Мошну, расположились на берегу ее.

12. Переправились через р. Рось, на которой все понесли много убытков, а ночевали у с. Конончи.

13. Там же в течение целого дня было генеральное коло, на котором судили два преступления, и п. гетман указал квартиры для каждого полка.

14. Гетман со своим полком уехал на ночь под Маслов Став, а прочие полки оставил под Конончей, приказавши им наутро идти каждому в назначенное ему место.

15. Утром е. м. выступил со своим полком и, оставив его под Ольшанкой, поехал в Рокитну на обед к князю Заславскому.

16. После обедни и раннего обеда гетман выехал из Ро-китной и ночевал в Белой Церкви.

17. Выехавши рано утром, гетман остановился на покорм в Таборовке, на ночлег в Паволочи.

18. Ночевал в Билиловке.

19. П. гетман на ночь приехал в Прилуки.

20. На покорм останавливались в Вишне, а на ночь в Бали-ковцах, имении е. м. гетмана.

21. К полудню гетман прибыл в Бар, больной квартанной.

22. Не выходил из замка.

23. П. гетман принимал посла от Мехмет-Джак-паши, а поутру благодарил Бога за счастливый исход казацкой экспедиции.

В дополнение к дневнику похода прилагаем текст договора, заключенного между польскими комиссарами и казаками в лагере в урочище Медвежьи Лозы у озера Курукова.

Мы: Станислав на Конецполе Конецпольский, воевода сандомирский, гетман польный коронный, виленский, барский, ковельский староста; Фома на Замоете Замойский, воевода киевский, староста кнышинский; Ян из Турова Данилович, воевода земель русских, бугский, корсунский, чигиринский староста; Гаврило Госский, кастелян киевский; Матвей Леснев-ский, кастелян белзский, каневский, рациборский староста;

Мартин Казановский, кастелян галицкий, богуславский староста; Станислав из Потока Потоцкий, подкоморий подольский;

Стефан Немирич, подкоморий киевский; Яков Собеский, староста красноставский; Александр Балабан, теребовельский, рогатинский староста; Адам Калиновский, брацлавский, винницкий староста; князь Константин Корибут Вишне-вецкий; князь Юрий из Острога Заславский; Януш Тышкевич;

Николай из Потока Потоцкий, воеводич брацлавский; Фома Склинский, староста жигвольский; Федор Елец, хорунжий киевский; Филон Стрыбель, чашник киевский и Ян Белецкий — комиссары, назначенные королем его милостью и Речью Посполитой для приведения в надлежащий порядок Войска Запорожского и объявления ему королевской воли объявляем:

что, исполняя поручение Речи Посполитой и обязательство, которое мы приняли, мы употребили все усилия, соответственные времени и обстоятельствам, чтобы удовлетворить намерения и нужды Речи Посполитой с возможно меньшим для нее ущербом и кровопролитием. Для этой цели, руководи- • мые любовью и должной верностью государству, мы не жалели ни труда, ни здоровья и при Божьей помощи, с общего нашего согласия, привели Войско Запорожское в порядок и повиновение на следующих условиях.

Более всего и весьма основательно беспокоили Речь Посполитую морские походы казаков, предпринимаемые ими вопреки ясному запрету правительства, а также своеволия, совершаемые ими в городах; проступки эти понесли должную кару от оружия коронного войска; тем, которые по счастыо и воле Божьей избегли казни и сохранили жизнь, обещая впредь посвятить ее на службу Речи Посполитой, мы именем его королевской милости и Речи Посполитой объявляем прощение; все они: как те, которые останутся на службе е. к. м., так и те, которые по воле е. к. м. возвратятся спокойно в свои дома, не должны подвергаться никакой ответственности под условием, что они будут оказывать начальникам должное почтение и повиновение, не будут вмешиваться в распоряжение судебной и административной властей и захватывать доходы.

Мы считаем справедливым, чтобы Войско Запорожское, состоящее из подданых е. к. м., имело главу или старшего, по примеру давних лет назначенного королем или гетманами коронными с ведома его королевской милости; потому на основании полномочия, данного от е. к. м. и Речи Посполитой, е. м. пан воевода сандомирский, гетман польный коронный, с ведома всех нас утвердил старшим избранного казаками пана Михаила Дорошенко. И впредь казаки должны будут повиноваться исключительно тому старшему, которого сами они изберут, но который будет утвержден королем, его милостью, или его наследниками, польскими королями, по представлению коронных гетманов. Если бы он не исполнял надлежащим образом своих обязанностей, то казаки должны будут предъявить на него жалобу к е. к. м.' и коронным гетманам и покорно просить о разрешении и утверждении нового выбора;

так же должны они поступать и в случае кончины старшего;

однако в случае, если бы Войско Запорожское находилось на значительном расстоянии от е. к. м. и коронных гетманов, то ему разрешается в случае смерти старшего избрать нового временно для сохранения военного порядка, пока король по представлению коронного гетмана не утвердит нового выбора. Старшие впредь обязаны будут приносить присягу в присутствии лиц, уполномоченных для этого коронными гетманами в той форме, по какой произнес ее нынешний старший перед лицом е. м. п. гетмана и пп. комиссаров; она состоит в следующем:

«Я, Михаил Дорошенко, присягаю Господу Богу Триединому, что буду соблюдать верность и послушание во всем светлейшему королю польскому Сигизмунду третьему, его наследникам, Речи Посполитой и короне Польской, оставаясь в моей должности по воле и милости е. к. м.; что буду во всем исполнять предписания е. к. м. и Речи Посполитой, укрощая всякое своеволие и неповиновение, а именно: ни сам я лично, ни при посредстве других лиц не буду предпринимать походов ни по морю, ни по суше на владения турецкого султана (разве по приказанию е. к. м.); напротив того, если узнаю, что кто-либо задумывает такой поход, будь то из вверенного мне войска или посторонний, я должен буду уведомить о том короля и гетманов коронных и сам должен буду противодействовать походу. Я обязан не допускать сборищ, не созывать людей, выписанных из реестра, без приказа е. к. м. и Речи Посполитой; напротив того, участников сборищ обязан наказывать, і Вообще я должен буду вместе со всем товариществом соблюдать до мелочей все условия, установленные пп. комиссарами в договоре, заключенном на Медвежьих Лозах.

Так как король, его милость, желает для соблюдения ;

лучшего порядка знать количество казаков, чтобы иметь возможность поощрить более заслуженных к успешной службе Речи Посполитой, то он поручил составить правильный список Войска Запорожского с обозначенимем числа казаков, проживающих в каждом городе е. к. м. Так как перепись эту удобнее совершить на месте, нежели здесь, то мы назначаем срок с 6 ноября по 18 декабря нового стиля текущего года; в течение этих 6 недель казаки должны будут составить правильные реестры, не превышающие количества 6000, с обозначением, сколько их проживает в каждом старо-стве. Реестры эти должны быть представлены или е. м. гетману коронному, или пп. комиссарам, для этой цели назначенным; затем списки будут переданы в коронный скарб, а оттуда копии их будут сообщены всем старостам. Лицам, ко-горые не будут включены в реестры, исключение не должно причинять ущерба и подстаросты не должны их наказывать за то, что они служили в Войске Запорожском. Именем е. к. м. и Речи Посполитой мы утверждаем в 6000 количество казаков на службе Речи Посполитой, и эти 6000, вписанные в реестр, все вообще и каждый в отдельности будут пользоваться правами и вольностями, которые были им предоставлены как прежними польскими королями, так и ныне благополучно царствующим королем, е. м., так же, как и прежде, ими пользовались. Они могут свободно заниматься промыслами для улучшения своего содержания, как-то: торговлей, рыбной и звериной ловлей под условием, однако, чтобы они не причиняли урона доходам старост и не захватывали и уходов, которые издавна принадлежат старостам.

Для Войска Запорожского мы назначаем жалованье в год 60 000 злотых польских, которое они будут получать в городе е. к. м. Киеве, в день св. Ильи по русскому календарю. Сверх того, желая, чтобы должностные лица усерднее исполняли свои обязанности на службе е. к. м. и Речи Посполитой, мы назначаем следующие оклады для старшины: старшему над всем войском 500 злотых в год, обозному 100 злотых, двум есаулам по 150 злотых, шести полковым есаулам по 50 злотых, шести полковникам по 100 злотых, шестидесяти сотникам по 50 злотых, судье войсковому 100 злотых.

Из числа 6000 казаков 1000 или более, по усмотрению коронного гетмана и с ведома их старшего, смотря по обстоятельствам времени, должны находиться на Низу за порогами и тем исполнять свою службу: сообщать сведения о действиях врагов, не допускать их к переправам и вообще защищать те места. Остальные, живя по волостям, должны будут идти в поход по приказанию коронных гетманов в помощь регулярному войску или туда, куда нужно будет, воздерживаясь по пути от притеснения жителей.

Если старшему понадобится уйти за Пороги, он должен оставить на свое место лицо благонадежное и благоразумное, которое должно наблюдать за порядком и особенно за удовлетворением жалоб, чтобы казаки никому не причиняли обиды и не подвергались судам замковым, духовным и мещанским. Справедливость должна быть оказана каждому, потерпевшему обиду от казаков, атаманами и старшинами в присутствии подстарост по существующим законам; споры же между казаками они должны решать сами.

Казаки не должны предпринимать морских походов ни по Днепру, ни по другим рекам, сопредельным с территорией Речи Посполитой, и не должны нарушать трактатов, заключенных с турецким султаном; они не должны без приказа короля и Речи Посполитой вчинять войны с соседними державами ни на суше, ни на море. Морские суда они должны сжечь немедленно в присутствии ревизоров и, под опасением строгого наказания, не должны спускать в море по Днепру и по другим рекам ни судов, ни липовых колод, а старший должен будет наблюдать за исполнением этого предписания, под опасением немилости е. к. м. и строгой ответственности- Старосты должны также следить за этим и возбранять подобные поступки.

В имениях земских, шляхетских и духовных казаки могут проживать лишь под условием повиновения владельцам и с согласия последних. Мы предписываем, чтобы те казаки, которые не захотят повиноваться власти помещиков, выселились из имений шляхетских и духовных в двенадцатинедельный срок со дня составления этого предписания. Казаки должны возвратить немедленно старостам, державцам и помещикам все села, уходы, езы, мельницы и другие угодья, которые они присвоили себе до настоящего времени, если не смогут предъявить прав на владение ими пп. комиссарам, назначенным для производства переписи войска. Каждый, кто не пожелает повиноваться владельцу и вследствие этого должен будет выселиться из имений шляхетских и духовных, имеет право в течение 12 недель со своего выселения продать свой дом и имущество лицу, которое находится под властью помещика; однако посевы озимые и яровые старосты и помещики обязаны дозволить беспрепятственно собрать выселяющимся.

Войско Запорожское не должно затевать дел для него неуместных, поэтому король и Речь Посполитая предписывают казакам, чтобы они не заключали договоров с посторонними государствами, не принимали их послов, не отправляли к ним посольств и не дерзали поступать на службу к иноземным государям. Если бы они дерзнули совершать перечисленные поступки, Речь Посполитая сочтет их не верными подданными, а врагами и подвергнет жестокой и суровой каре, не сносясь более с ними через комиссаров, ибо они оказались бы недостойными ни Королевской Милости, ни труда почтенных и высокопоставленных особ.

Так как вследствие покорности и смирения казаков мы прощаем им совершенные против Речи Посполитой преступления и сверх того от имени короля и Речи Посполитой даруем им милость во многих отношениях, то предостерегаем их, что в случае, если бы они оказались неблагодарными іа чилосгь е. к. м., не устояли в своем слове и нарушили данную присягу либо во всех пунктах этого постановления, либо в одном из них, то права и вольности, данные им, будут отняты, как у ослушников Речи Посполитой; все милости, прощение преступлений и все то, что в их пользу ныне предоставляется, будет уничтожено и Речь Посполитая будет их преследовать, как ослушников королевской воли».

Так как Войско Запорожское, сознав долг повиновения верных подданных по отношению к королю и Речи Посполитой, приняло все вышеписанные условия и обязалось присягой соблюдать их на будущее время, то в удостоверение сего они к настоящему договору приложили войсковую печать и несколько старшин скрепили оный своими подписями. Происходило на Медвежьих Лозах ноября 6 дня 1625 г

Сверх того у Курукова не только старшина, но и вся чернь громко принесла следующую присягу: «Мы, атаманы и вся чернь Войска е. к. м. Запорожского, все сообща и каждый в отдельности, присягаем Всемогущему Триединому Господу Богу в том, что, повинуясь воле и приказу е. к. м., отныне будем пребывать в верном подданстве е. к. м., будем повиноваться нашим старшим, прекратим походы по Днепру в Черное море и нападения на области турецкого султана, все наши морские судна предадим пламени, договоров с посторонними монархами без ведома е. к. м. заключать не станем и не совершим никакого деяния, которое могло бы оскорбить величие короля и Речи Посполитой, но будем точно исполнять все условия, поставленные ныне панами комиссарами».

Для составления переписи казацкого войска и для проверки их прав избраны из среды комиссаров: кастелян га-лицкий Мартин Казановский, подкоморий киевский Стефан Немирич, хорунжий Филон Стрыбель и староста жигвольский Фома Склинский.

Коли земля стогнала: друга половина XVI – перша половина XVII ст. К., 1995. С. 392-403.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-17; просмотров: 224; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 52.55.55.239 (0.053 с.)