Структуры правовой системы общества

Подавляющее большинство отечественных и зарубежных авторов, как правило, пишут о составе элементов, которые должны быть, по их мнению, включены в ПСО, а не о ее структурах. В ранее изданных работах мы уже обращали внимание на этот момент (см. [6-15]). Так, Ю.А. Тихомиров к основным компонентам ПСО относит цели и принципы правового регулирования, правовые акты и их объединения, системообразующие связи, обеспечивающие взаимодействие этих элементов и целостность системы (см. [73. С. 93]). Такая позиция была подвергнута справедливой критике за слишком узкое понимание ПСО, поскольку из ее состава исключались такие, например, компоненты, как правосознание, многие типы и элементы юридической практики и т.д. (см. [16. С. 90]).

Н.И. Матузов пишет: «Помимо права как стержневого элемента правовая система включает в себя множество других слагаемых: правотворчество, правосудие, юридическую практику, нормативные, правоприменительные и правотолкующие акты, правоотношения, субъективные права и обязанности, правовые учреждения (суды, прокуратура, адвокатура), законность, ответственность, механизмы правового регулирования, правосознание и др. Исчерпывающий их перечень дать затруднительно, – продолжает автор, – поскольку правовая система – сложное, многослойное, разноуровневое, иерархическое и динамическое образование, в структуре которого есть свои системы и подсистемы, узлы и блоки …» [49. С. 94-95].

Данная позиция требует определенных уточнений. Во-первых, правотворчество и правосудие следует рассматривать как определенный тип и вид юридической практики. Во-вторых, «нормативные, правоприменительные и правотолкующие акты» являются внешней формой правотворческой, правоприменительной и интерпретационной практики. В-третьих, субъективные права и юридические обязанности – это элементы содержания правоотношений, а соответствующие правовые учреждения – субъекты права и правоотношений. Поскольку перечень элементов ПСО Н.И. Матузов оставляет открытым, постольку ограниченными остаются и наши рассуждения и уточнения на этот счет.

В коллективной монографии, специально посвященной ПСО, выделяются следующие ее элементы: а) в статике она выступает как совокупность юридических норм, принципов и институтов (нормативная сторона системы), правовых учреждений (организационный элемент) и правовых взглядов, идей, представлений, свойственных данному обществу (идеологический компонент); б) в динамике ПСО состоит из правотворчества, реализации права, правового мышления (см. [51. С. 39]).

По нашему мнению, в статике, а именно в «нормативной стороне» ПСО, явно прослеживается недооценка форм права, отраслей права и некоторых иных нормативно-правовых общностей, а в динамике – юридического толкования и правосистематизирующей практики.

Весьма противоречивыми являются положения, согласно которым правовые взгляды, идеи и представления (идеологический элемент «статики») ПСО по сути дела противопоставляются правовому мышлению (динамичной стороне ПСО).

С.С. Алексеев отмечает, что «частями» (элементами) ПСО являются: «собственно объективное (позитивное) право как совокупность общеобязательных норм, выраженных в законе, иных признаваемых государством формах позитивного права; правовая идеология – активная сторона правосознания; судебная (юридическая) практика (см. [71. С. 47]).

На наш взгляд, недооценка автором психологического элемента в правовом поведении субъектов и отождествление судебной практики с юридической в целом представляют ПСО в качестве ущербного образования.

В.К. Бабаев считает, что к основным элементам ПСО относятся: а) правовые явления духовного, мировоззренческого характера (юридическая наука и политика, правовые понятия и принципы, правовая культура и т.п.); б) право и выражающее его законодательство; в) правовые отношения; г) юридическая практика; д) юридическая техника (см. [61. С. 86 и след.]).

Здесь также возможны некоторые уточнения. Во-первых, правовая культура – это явление духовно-материального, а не духовного характера (подробнее см. [15]). Во-вторых, юридическая техника представляет собой важнейший элемент любой юридической практики, а не самостоятельный компонент ПСО (подробнее см. [7-10]).

В.В. Сорокин в качестве компонентов ПСО предлагает выделять следующие: позитивное право, правообразование, реализацию права, правосознание (см. [55. C. 13]).

Не совсем ясно, почему в ПСО не включены интерпретационная и правосистематизирующая практика, а правотворчество ограничивается только правообразованием.

В.Н. Синюков предлагает следующее строение правовой системы российского общества, интегрирующее, по его мнению, существующие точки зрения, а именно:

- систему законодательства: отраслевое, вертикальное и федеральное его измерения;

- структуру юридических, в том числе правоохранительных, ведомств и организаций;

- региональную и местную правовую инфраструктуру;

- надзорную и контрольную подсистемы;

- систему профилактики правонарушений и социальный контроль;

- систему правового информирования и правовых коммуникаций;

- организацию юридической реабилитации правонарушителей;

- инфраструктуру обеспечения прав человека;

- систему юридического образования, переподготовки и повышения квалификации кадров;

- «мозговые центры» генезиса, воспроизводства и хранения правовой идеологии (НИИ, центры, фонды, культурные сообщества юристов и т.д.) (см. [52. С. 164-165]).

Нельзя не заметить здесь весьма широкое, довольно абстрактное и размытое понимание компонентов ПСО (об отдельных недостатках данной точки зрения см. [53. С. 319 и след.; 54]).

Анализ указанных и иных точек зрения позволяет сделать несколько выводов по существу рассматриваемой проблемы. Первый заключается в том, что часто авторы пишут не о структуре, а о составе (совокупности элементов) ПСО, нередко забывая при этом о внутренних и внешних, простых и сложных, генетических и функциональных, координационных и субординационных, горизонтальных и вертикальных, гармоничных и конфликтных, рекурсивных и синергетических, циклических и иных связях, которые и обусловливают органическую цельность, упорядоченность и устойчивость компонентов и элементов ПСО.

Второй вывод: ПСО – это полиструктурное образование. По мнению современных философов, «структура – это не только способ расположения элементов объекта в пространстве, но и строение определенного процесса во времени, это определенная последовательность и ритм изменения процесса. Она есть единство содержания и формы» [72. С. 32].

Данное методологическое положение позволяет нам выделять логико-философскую, пространственную и временн у ю структуру ПСО. Кроме того, в науке рассматривается генетическая и функциональная, горизонтальная и вертикальная, стохастическая и другие структуры (о специфике разнообразных структур применительно к различным компонентам ПСО см., например, [6-15]).

Итак, структура правовой системы общества – это такое ее строение, расположение элементов и связей, которое обеспечивает ее целостность, сохранение основных свойств и функций при воздействии на нее разнообразных факторов реальной действительности (экономических и политических, национальных и религиозных, внутренних и внешних, объективных и субъективных и т.п.).

Кратко рассмотрим некоторые из указанных выше структур. Название каждой из них определяется исходя из того факта, на какую зависимость, связь между элементами ПСО (логическую или генетическую, пространственную или иную) в данном случае мы делаем основной акцент.

Логическая (логико-философская) структура позволяет раскрыть взаимосвязи отдельных частей, компонентов (элементов) и правовой системы в целом как органически единого и логически завершенного образования. Именно в этом аспекте главным образом рассматривается различными авторами элементный состав ПСО.

Анализ разнообразных точек зрения по поводу данного вопроса позволил нам сделать вывод о том, что необходимо выделять основные элементы (условно неделимые ее составные части) и компоненты, то есть более крупные образования, представляющие собой подсистемы однородных элементов.

В самом общем плане к основным компонентам, ее составляющим, на наш взгляд, относятся:

1) объективное право, взятое в единстве и взаимодействии его содержания и формы;

2) юридическая практика (деятельность и социально-правовой опыт), осуществляемая в рамках правовых отношений и иных юридических связей;

3) правосознание, которое находит выражение и в объективном праве, и в юридической деятельности, и в правоотношениях, и в юридической культуре, и т.д.

Каждый из отмеченных компонентов представляет собой относительно самостоятельную подсистему и состоит из более дробных единиц, отдельных элементов. Так, содержание объективного права составляют объединенные в отрасли, подотрасли, институты и т.п. отдельные юридические нормы и иные нормативно-правовые предписания. К формам выражения права можно отнести правовые обычаи и прецеденты, нормативно-правовые акты и договоры, правовые доктрины и другие.

Юридическая практика представляет собой самостоятельную подсистему, включающую деятельность и социально-правовой опыт. Содержание юридической деятельности состоит из субъектов и участников, юридических действий и операций, правовой техники, тактики и стратегии, результатов и иных элементов. Неотъемлемой частью юридической деятельности являются ее внутренняя (процедурно-процессуальная) и внешняя (прежде всего документальная) формы.

Важными элементами содержания правоотношения, например, являются субъективные права и юридические обязанности. В свою очередь, субъективное право состоит из отдельных правомочий, а юридическая обязанность – из конкретных мер должного (необходимого) поведения.

Основными компонентами правосознания являются правовая психология и идеология, которые образуются из отдельных элементов: правовых чувств, эмоций, представлений (психологический компонент); юридических понятий, идей, теорий (идеологическая часть).

Какие же факторы придают элементам и компонентам, входящим в систему, интегративные свойства, позволяют рассматривать ее как нечто единое, цельное явление? Одни авторы (например, М.И. Байтин) полагают, что в качестве системообразующих факторов (ядра ПСО) выступают нормы права, другие (А.М. Васильев, В.М. Кудрявцев, В.П. Казимирчук и др.) – правовые нормы, институты и принципы права; третьи (А.М. Семитко, В.Д. Перевалов и др.) – субъекты права; четвертые (Н.И. Матузов и др.) – нормы права и правоотношения и т.д. (см. [49. С. 100; 51. С. 39; 54. С. 174; 74. С. 463-471]).

На наш взгляд, кроме разнообразных юридических связей (внутренних и внешних, генетических и функциональных, координационных и субординационных, горизонтальных и т.п.) главным фактором, цементирующим различные юридические явления, состояния и процессы в единое целое, который способствует самоорганизации и развитию ПСО, ее функционированию, является юридическая деятельность (правовое поведение) специально управомоченных на то организаций, отдельных лиц и их коллективов. Если объективное право служит формальным источником юридической энергии, правовое сознание – внутренней и идеальной детерминантой, правовые отношения – каналом (формой), направляющим юридическую энергию в определенное русло, то субъекты и участники юридической деятельности, выступая в качестве материальных, энергетических и информационных носителей, своими действиями вырабатывают эту энергию и информацию, организуют их хранение, передачу и реализацию с целью удовлетворения личных и общественных потребностей и интересов.

Генетическая структура раскрывает связи отдельных элементов и ПСО в целом с экономическими и политическими, социальными и духовными, организационными и нравственными, юридическими и иными предпосылками жизнедеятельности общества. Именно она позволяет раскрыть причины и условия возникновения и развития ПСО, механизм детерминации отдельных ее элементов (например, юридической психологии, юридической практики) и ПСО в целом.

Функциональная структура, во-первых, показывает, насколько качественно и эффективно функционирует каждый из элементов ПСО (право, правосознание, судебная система и т.д.); во-вторых, раскрывает способы взаимодействия и функциональные связи между различными ее элементами (например, практикой реализации права и юридическим толкованием, юридической идеологией и психологией); в-третьих, указывает на функции, которые выполняют ее отдельные типы (виды и подвиды) и ПСО в целом. В данном случае уже сама ПСО выступает в качестве определенной детерминанты по отношению к экономической и политической системам, социальной и духовной, другим сферам жизнедеятельности общества (о функциях ПСО см. п. 3.4).

В рамках горизонтальной структуры рассматриваются внутренние связи между элементами одного уровня (например, судебной практикой Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ), а также внешние связи между отдельными компонентами и ПСО в целом, существующих в различных странах (в качестве примера можно привести взаимодействие правовых систем России и Франции, Конституционного Суда РФ и Федерального Конституционного Суда Германии). Вертикальная структура раскрывает определенную соподчиненность отдельных компонентов (элементов) в ПСО (закон, например, обладает более высокой юридической силой по отношению к другим правовым актам).

Временн а я структура дает возможность исследовать определенные этапы, стадии, циклы развития ПСО в целом и отдельных ее компонентов. Например, в истории развития английской правовой системы ученые различают четыре основных периода (см. [65. С. 155-157; 75. С. 253-275]). Первый период ассоциируется со временем возникновения и развития английской ПСО, предшествовавшим нормандскому завоеванию Англии в 1066 г., для которого характерно наличие многочисленных законов и обычаев варварских времен германского происхождения (саксов, англов, ют, датчан). Второй период в развитии английской ПСО определяется по времени с 1066 г. до 1485 г. (до установления династии Тюдоров), когда преодолевается доминирующая роль обычаев и создается общее право, единая система развивавших общее право Англии королевских судов. Третий период (1485-1832 гг.) связан с расцветом общего права Англии и становлением так называемого права справедливости. Последнее формировалось с разрешения лорда-канцлера, действовавшего от имени короля и Совета, делегировавших ему свои полномочия по рассмотрению жалоб на решения обычных королевских судов. Акты лорда-канцлера как блюстителя совести короля выносились на основе доктрины «королевской справедливости». Они корректировали процедуру деятельности обычных королевских судов – судов общего права и применяемые ими правовые предписания.

Четвертый период развития английской ПСО начинается с 1832 г. и продолжается до настоящего времени. В начале периода были проведены довольно радикальные правовая и судебная реформы, в результате которых больший акцент обращался на материальное, нежели на процессуальное право. Была проведена огромная работа по ревизии и расчистке правового массива, отмене архаичных правовых документов, систематизации актов, действующих в ряде сфер правового регулирования общественных отношений, все английские суды были уравнены в своих правах и т.д. В процессе усиления роли парламента и иных государственных органов в конце этого периода резко возрастает значение законодательных и административных актов, наблюдается более качественное и интенсивное развитие английской ПСО, ее сближение в некоторых компонентах и направлениях с континентальной правовой семьей.

В рамках пространственной структуры мы выделяем различные типы, виды и подвиды ПСО, действующих в различных правовых пространствах мира (см. п. 3.3).

Поскольку каждая национальная ПСО в силу особенностей системы позитивного права, юридической практики (правотворческой, правоприменительной, судебной и т.п.), уровня правосознания и правовой культуры, специфики ее исторического развития и взаимодействия с экономической и политической системами, социальной и духовной средой, международной системой и правовыми системами других стран в своем роде уникальна и неповторима, то возникает вопрос о стохастической структуре ПСО. Данная структура позволяет, в частности, применительно к каждым национальным ПСО, отдельным их типам, видам и подвидам, правовым семьям и конкретно-историческим ситуациям выяснять объективно необходимые (стационарные и т.п.) и непостоянные (переменные, нестационарные и т.п.) свойства (стороны, компоненты, элементы) и связи между ними, тенденции их развития. Так, в одних ПСО в отличие от других существует более или менее четкое разграничение на частное и публичное, гражданское и торговое право, ярко выражен приоритет процессуального права над материальным, трудовые и семейные суды существуют в качестве автономных образований либо действуют в рамках общих судов, правовое мышление носит казуальный либо абстрактный, относительно определенный характер и т.д. То есть стохастическая структура позволяет снять многие дискуссионные проблемы в исследовании ПСО и более грамотно решать вопросы типологии, правовой рецепции, аккультурации, преемственности, экспансии, наследия, ценности тех или иных элементов и правовых систем (семей).

Типология правовых систем

Типология как метод научного познания предполагает расчленение всех существующих правовых систем на отдельные единицы и группировку их с помощью обобщенной, идеализированной модели или типа (о типологии отдельных компонентов и элементов ПСО см. [8-15]). "Тип, – отмечается в литературе – это некий объект, выделяемый по ряду критериев из всего множества и рассматриваемый в качестве представителя этого множества объектов" [33. С. 685].

Данный метод обусловлен значительным многообразием и многомерностью правовой картины (географии) мира, с одной стороны, и наличием общих черт (содержательных элементов, форм, функций и т.п.) в самых разнообразных по своей природе правовых системах различных стран – с другой. Он способствует упорядоченному описанию и объяснению существующего многообразия ПСО, позволяет глубже, шире и основательнее выявлять сущность, основные свойства, закономерности обособления, развития и функционирования конкретных их типов, видов и подвидов.

Здесь происходит не просто классификация (последняя осуществляется в пределах того или иного типа), то есть деление, расчленение определенных правовых систем по принципу подобия или различия, а содержательная характеристика наиболее существенного их класса, раскрывающая взаимодействие, взаимопроникновение, субординацию отдельных ее типов, что создает цельное представление о существующих или существовавших ПСО.

Проблема типологии и классификации ПСО достаточно подробно рассматривается как в отечественной, так и в зарубежной литературе (см. работы Р. Давида, В. Кнаппа, М.Н. Марченко, А.Х. Саидова, В.Н. Синюкова, А.Ф. Черданцева, Х. Кетца, К. Цвейгарта и других авторов) (см. [65; 66; 75; 76; 77]).

Анализ различных точек зрения по этому вопросу привел нас к следующим выводам. В каждой стране (России, Франции и т.п.) имеется своя национальная правовая система, в которой отражаются конкретно-исторические особенности данного общества.

Все существующие национальные ПСО можно сгруппировать по схожим признакам в определенные типы. В зависимости от того, к какой общественно-экономической формации они принадлежат, следует говорить о рабовладельческой, феодальной, буржуазнойисоциалистической правовых системах (семьях) общества(подробно они изучаются в учебных курсах по истории государства и права).

В относительно самостоятельные типы группируются правовые системы (семьи), которым присущи некоторые общие фундаментальные черты в содержании права и формах его выражения, юридической практике и правоотношениях, правосознании и правовой культуре. В этом плане выделяют западную и восточную, романо-германскую и англосаксонскую, традиционно-религиозные (мусульманскую, индусскую, иудейскую и т.п.) и обычную, смешанные и иные правовые системы.

Нормативно-правовые предписания в романо-германской семье (правовые системы Франции, Германии, Италии, Испании и т.п.) издаются, как правило, специально управомоченными на то правотворческими органами (парламентами, генеральными кортесами, государственными думами и т.п.), закрепляются в кодифицированных и иных нормативных правовых актах, занимают центральное место в правовом регулировании поведения людей. Судебная и иные виды практики нацелены на разъяснение и реализацию существующих уже правовых предписаний. В качестве первичного объекта правосознания выступают абстрактные юридические предписания и закрепляющие их законы и иные формы права. Для граждан (подданных) и должностных лиц в рассматриваемой правовой семье нормы и принципы права – это абстрактные общеобязательные требования и правила соответствующего поведения.

Специфика общей (англосаксонской) семьи (национальные системы Англии, Австралии, Новой Зеландии, Ирландии, Мальты и т.п.) заключается в том, что суды обладают правотворческими полномочиями и создают правовые прецеденты, закрепляющие нормативно-правовые предписания. На первом месте в юридической практике и правосознании граждан и должностных лиц здесь выступают их индивидуальные права (например, право реального владения и распоряжения своим домом, квартирой и т.п.), а также процессуальные (прежде всего судебные) формы их защиты.

В основе традиционных религиозно-правовых семей лежат юридические, нравственные и религиозные нормы и идеалы (взгляды, представления, установки и т.п.). Основу, например, мусульманского права и правосознания составляют соответствующие религиозно-юридические требования и нормы. Источниками права и юридической практики (правотворческой, судебной и т.п.) в данной правовой семье являются Коран (священная книга, состоящая из высказываний пророка Магомета), сунна (сборник священных преданий о жизни пророка Магомета), иджма (сборники комментариев и толкований, составленные докторами ислама) и т.д.

Процесс образования отдельных правовых семей связан как с определенной их интеграцией, так и дифференциацией. Поэтому не случайно, что многие авторы, с одной стороны, например, в романо-германской правовой семье выделяют в качестве относительно самостоятельных романскую и германскую правовые семьи или системы (К. Цвейгарт и др.), с другой – отдельные правовые семьи объединяют в латиноамериканскую, дальневосточную (А.Х. Саидов и др.) и смешанные правовые системы (М.Н. Марченко, В. Кнапп и др.). В.Н. Синюков в качестве самостоятельной рассматривает славянскую правовую семью (см. [52. С. 171-177]).

По нашему мнению, российская правовая система по основным своим характеристикам (правотворчеством занимаются компетентные на то органы, существует кодифицированное законодательство, суды обязаны только толковать и применять право и т.п.) относится к романо-германской правовой семье. В российском правосознании (системе взглядов, представлений, установок и т.п.) довольно заметное место занимают славянские "мотивы" (проявления правового нигилизма, недооценка роли права в общественной жизни, настороженное отношение к судебным и иным юрисдикционным органам, представление о них прежде всего как о карательных учреждениях и т.п.).

Огромная роль сегодня отводится региональным международным правовым системам (например, правовой системе Европейского сообщества), а также международной правовой системе в целом, которая включает международное право, правосознание и юридическую практику компетентных субъектов международных правоотношений (ООН, Международного суда и т.п.).

Некоторые авторы полагают, что применительно к России и другим федеративным странам можно говорить о двухуровневой (И.Р. Метшин и др.) и даже о трехуровневой (В.В. Оксамытный) правовых системах. «В региональной правовой системе, – пишет И.Р. Метшин, – выделяются четыре конструктивных элемента: а) совокупность правовых ценностей, связанных с определенным типом правопонимания, в котором отражены культурно-исторические и национальные особенности того или иного региона; б) правотворчество как законодательно урегулированный процесс связанных между собой этапов и действий по созданию нормативных правовых актов, их изменению либо отмене; в) иерархически организованный правовой массив – «лестница» нормативных правовых актов, действующих на территории данного региона; г) реальный процесс правоприменения и действия правовых норм на территории данного региона» [79. С. 6]. Примером трехуровневых ПСО, по мнению В.В. Оксамытного, «служит Российская Федерации, где помимо федеральных и региональных правовых систем функционируют двойственные системы ряда краев и областей, в которые входят автономные округа» [80. С. 415].

Предложения указанных авторов, конечно, отличаются достаточной смелостью и оригинальностью, но слабой доказательной базой или отсутствием таковой. «Правовую систему Москвы я как-то еще себе представляю» (!?), но вот, что касается краев, областей, автономных округов, то здесь возникают большие сомнения. По нашему мнению, при таком подходе вся конструкция теории ПСО рушится, а сама категория становится бытовой и никчемной.

Существует и множество других типов ПСО. Однако, видимо, прав Р. Давид, когда отмечает, что полемизировать по этому вопросу не имеет большого смысла, поскольку та или иная группировка правовых систем зависит от критериев и основных методологических подходов (формально-юридического, социологического и т.п.) к их типологии. Следует также добавить, что каждая из существующих группировок имеет свои определенные недостатки и достоинства.

Проблема типологии играет существенную роль как в познавательной, так и в практической деятельности. Данный подход создает важную методологическую базу для выяснения соотношения между различными типами правовых систем и семей, выделения их общих черт и признаков различия, форм взаимодействия и взаимовлияния друг на друга. Он лежит в основе исследования механизма детерминации ПСО, процессов наследия и правовой преемственности, правовой аккультурации и экспансии. Типология ПСО не только позволяет значительно расширить наши представления о правовой географии и картине мира, но и способствует сближению различных стран и народов, процессам экономической, политической и юридической интеграции в целом.