Глава 7. Ссора прекрасных ангелов.

Следующий день. Обед.

Как обычно обедая с Каору, я спросил об Акисино Химеке.

— Знаю её. Это же она дочь владельца «рёкана [32] Акисино»?

Вот он, мой друг, сразу ответил. Хоть сегодня у него на обед одни помидоры черри, на него можно положиться. Вот бы некая переедающая Чивава у него поучилась.

— Акисино— это, часом, не тот ли, что у горы Ханенояма?

— Да. Старинная гостиница, стоит с эпохи Эдо[33]. Даже сегодня, хоть вокруг и много современных отелей, процветает.

— Хм… Выходит, она из богатой семьи.

Я представил себе Химе в роли молодой хозяйки, приветствующей гостей: «Добро пожаловать». Зря. С таким-то покерфейсом и гостей встречать… Впрочем, кимоно бы ей пошло.

— В каком классе?

— 1-2.

— Надо же, соседний. Вот только я вообще о ней не слышал.

Каору, протыкая помидорку, пожал плечами:

— Говорит она странно, но в целом ничем не выделяется. Вроде бы крайне стеснительна. Всегда одна, друзей, кажется, нет.

— Хм…

Стеснительная или, скорее, крайне необщительная, что и к лучшему. Если она вдруг выскажет свой бред, сопровождая объятиями, то может попрощаться с обычной школьной жизнью.

— А с чего такой интерес к Акисино-сан?

— А, видишь ли, вчера после занятий она заговорила со мной.

— Заговорила? Серьёзно? — округлил Каору глаза. — Ничего себе. У неё в классе полно ни разу не слышавших её голоса. О чем говорили?

— Ну, как бы… об играх слегка пообщались.

Будто я могу сказать, что большей частью речь шла о воспоминаниях о любви в прошлой жизни.

— Интересно, чего она в тебе углядела, Эйта?

— Будто я знаю. У неё и спрашивай.

— Слушай, Эйта… — приблизившись, Каору понизил голос. — Я, может, зря беспокоюсь, но не дай ей влюбиться в тебя.

— Т-ты что говоришь-то?!

— Ты ведь и так уже разрываешься между Нацукавой-сан и Чивавой-тян. А если прибавится ещё один человек… то точно ножичком проткнут, наверное[34].

— А-Аха-ха. Да быть такого не может, — засмеялся я, но смех вышел натянутым.

Увы, поздно уже.

— Что с тобой, Эйта? Побледнел чего-то.

— А, да... слегка устал от подготовки к тестам…

Ага, как же. Эта стеснительная девочка, похоже, по уши влюблена.

Понять не могу, откуда там флагу [35] было взяться, в той драке перед станцией?..

Вчера, после того как вцепившаяся в меня Химека была отцеплена и отправлена домой, Масузу с Чивой устроили мне в комнате клуба серьёзную выволочку. Разумеется, объяснению: «Она думает, что я её парень из прошлой жизни», — они не поверили. Когда же всё-таки удалось их убедить, школа давно закрылась, и нас отругал учитель: «Вы тут навечно собрались остаться?!». Мы: я, мои девушка и подруга детства — выглядели сущими идиотами…

Вот только не говорите мне, что она и сегодня после школы привяжется...

◇

— Привет.

Именно это и случилось.

— Эйта, с возвращением.

Едва я открыл дверь в клуб, как немедленно подбежала Химе и обхватила за талию. Невесомая, словно пёрышко. Столь лёгкая, что кажется: можно идти, даже не отцепляя её.

— П-почему ты здесь?

— В час, когда я искала по школе тебя, Эйта, люди этого мира принудили меня вступить в круг.

В направлении, указанном Химе, сидела Масузу и с улыбкой потягивала чай.

— Я всего лишь позвала её на разговор за чашечкой чая. Но она не произнесла ни слова, что, по правде сказать, расстроило меня. А ведь так хотелось послушать о твоей прошлой жизни, Эйта-кун.

И вот эта вот зараза вчера фальшиво плакалась: «А со мной ты, значит, игрался».

— Поэтому говорить пришлось только мне. Вот, например… о «фрагменте обещанной победы».

— Что?!

Фрагмент обещанной победы.

Это ещё одна часть моей «Тетради стыда», где я, воображая «прошлую жизнь», обосновывал для неё сеттинг. «Я — дракон, последний выживший с планеты Вальхалла», «скрытое «темное чёрное пламя», и прочие болезненные «ошибки юности» во множестве.

То есть Химе сейчас потихонечку заражается моими «иллюзиями», переиначивая их под себя…

— Масузу, можно тебя на два слова наедине?

Она радостно вскочила:

— Ты хочешь перед бывшей девушкой показать, как страстно мы любим друг друга? Да уж, Эйта-кун, неудержимый зверь... Но мне эта твоя сторона… Кья!

— Раз! Го! Вор! Есть! Пойдём-ка выйдем!

Я собрался было выйти первым, но Химе, ухватившаяся за рукав, не собиралась отпускать. Пристально посмотрев на меня большими невинно-детскими глазами, она спросила:

— Эйта, ты куда? Я с тобой.

— Прости. Пожалуйста, позволь мне побыть с Масузу наедине.

— Так точно... Буду ждать, — разочарованно опустив плечи, кивнула Химе.

Выйдя из комнаты, я затащил Масузу в конец безлюдного коридора.

— Эй, ты что задумала? Зачем её притащила-то? Зачем рассказываешь то, что может усугубить её иллюзии?

Масузу, будто ничего особенного не сделав, ответила:

— И что? Я всего-то хотела, как «нынешняя девушка», обменяться информацией с «бывшей девушкой».

— Я же рассказывал, кто она такая!

— Да. «Бёрнинг Прин Принцесс», кажется? Вот уж не ожидала, что ту фантазию Эйта-куна, которая звучала перед станцией, кто-то воспримет всерьёз. Разве это не идеал?

Монотонно прозвучало в ответ. И вообще, меня такой «идеал» не устраивает!

Слегка посерьёзнев, Масузу произнесла:

— Я думаю пригласить Акисино-сан в «Саморазвлечение».

— Ты серьёзно?

— Будь она истинной бывшей девушкой, я бы и места пустого от неё не оставила, но раз она девушка из прошлой жизни, то «обману» не помешает. Напротив, такая-то интересная игрушка... то есть, такой многообещающий человек! Упускать её было бы глупо.

Проще говоря, раз может развлечь, то всё равно, кто она. Вполне в духе Масузу.

В этот момент появилась Чива с сумкой и направилась к нам.

— Что вы здесь вдвоём делаете-то? В комнату зайти не судьба?

Как только мы рассказали, что хотим пригласить Химе, ноздри Чивы раздулись от ярости.

— Я против! Абсолютно несогласна!

— Почему?

— Эта Акисино, или как её там, вовсе не жаждет стать «популярной», так? Только об Э-куне думает. Да и вчера она так к нему и липла!

— Только об Эйта-куне думает, прямо как Харусаки-сан же...

Чива вмиг покраснела.

Я ожидал, что она будет яростно оправдываться, но...

— Так и что в этом такого? Я же подруга детства.

А? Опровергать не будешь, Чива? «Да кому нужен Э-кун?!» или «Я только практикуюсь, чтобы стать популярной!». Недавно наверняка бы выдала что-то подобное…

О чём-то не о том я задумался...

В любом случае, мы вернулись в комнату, чтобы сперва узнать намерения самой приглашаемой.

Я уселся возле окна, и Химека тут же быстро-быстро переместилась ко мне поближе. Словно какая зверушка малая. Если Чива — чихуа-хуа, то Химе — хомячок.

Чива, со вздувшимися на виске венами, спросила:

— Слушай, Акисино-сан...

— Можешь звать меня Химе. Я не люблю, когда меня зовут именем этого мира.

— Тогда Химе-тти, сойдёт. Химе-тти, ты хочешь стать популярной?

— Нет.

Мгновенный ответ.

— Мне, — схватив меня за руку, Химе продолжила, — не интересен никто кроме Эйты.

— Угх...

— «Популярность» — вульгарная концепция, интересующая лишь вас, людей этого мира. Хотелось бы, чтобы вы не вовлекали нас с Эйтой в это.

Чива так и застыла, открывая и закрывая рот. Видимо, не в силах что-нибудь сказать.

Масузу же, тихонько кашлянув, произнесла:

— Ну-ну, Акисино-сан...

— Просто Химе.

— Акисино-сан, — не меняя обращения, Масузу взглянула на Химе. — Я не могу игнорировать твоё высказывание. Назвать нашу деятельность «вульгарной»... От воина, избранного сражаться с Вивернами я такого не ожидала.

— Что ты хочешь сказать?.. — взгляд Химе засиял. Скорее всего, обращение к ней как к избранному воину задело гордость. Такой сложный сеттинг, но такой предсказуемый и простой характер.

— Первоклассный воин должен привлекать противоположный пол. Не просто сильная, но и обладающая притягательным шармом — такова «Бёрнинг Прин Принцесс», или я ошибаюсь?

— В твоих словах есть зерно истины... — Химе слегка вздохнула, видимо, ей пришлось по душе дополнение Масузу к сеттингу: «Бёрнинг Прин Принцесс — популярна».

Ну, пожалуй, воины завораживают.

В аниме, манге они в основном популярны. Да и товаров, где вокруг нескольких героинь собирается гарем — полно.

— Итак, — и Масузу вытащила ту самую Тетрадь стыда.

— Эта тетрадь оставлена мне моей первой любовью, дневник предыдущего «Бёрнинг файтинг файтера».

Да что ты творишь, своими словами усложняя сеттинг?!

— Предыдущим? Эйта, выходит, второе поколение[36]?

— Так и не так одновременно. Ведь тело — всего лишь сосуд для души. Исходя из того, что в имени Эйта-куна есть «рассвет», он второе поколение, а значит, некогда было и первое. Что твоё — то моё, что моё — то моё. Я — он, он — я, вот как-то так.

Химе резко кивнула:

— Крайне понятно объяснено.

— Чертовски непонятно!

Вы только посмотрите, у Чивы крайне задумчивый взгляд! Аж пар из ушей виднеется! И что теперь делать?

— «Он» был воистину первоклассным воином. Разумеется, популярным среди девушек. Эту его сторону я хочу представить вам.

С шелестом Масузу перелистнула страницу.

— Постой, снова, что ли?

Более-менее привык уже как-то к её чтению.

За целый месяц ссор мне только и осталось, что смириться.

Что-то в духе: «А, делай что хочешь».

— Оберегающая меня четвёрка, Ви май энджелс[37].

Э, стоп, стооооооооооооооооой!!!

— Постой! Погоди, Масузу!

— А? Что-то стряслось? — с улыбкой воззрилась она на меня.

Дьявольский оскал!

— Девушки, это приказ президента: удерживайте Эйта-куна!

Чива и Химе схватили меня, рванувшегося было к Масузу, за обе руки.

— И чего вы только в такие моменты сотрудничаете, а?!

— Э? Так ведь мне тоже интересно.

— Это моя обязанность — услышать слова предыдущего «Бёрнинг Файтинг Файтера».

Пытаясь вырваться, я наблюдал как Масузу, повысив голос, начала зачитывать.

«Оберегающая меня четвёрка, Ви май энджелс».