Сегодня после занятий на школы крыше буду ждать.

— Что такое, Э-кун? — Чива внезапно попыталась подсмотреть, и я в панике запихал письмо в карман. — Что в этой распечатке-то? Которая в шкафчике была?

— А... Ааа, распечатка с домашкой по английскому. Я-то думал, что потерял, но, похоже, добрые люди нашли и в шкафчик положили.

— Но ведь было написано “жду после школы на крыше”?

— Э-это задание по переводу на английский. Довольно трудное.

— Трудное? После школы ведь будет “after school”, нет?

— В-вот и попалась, Чива! После огня написано! То есть правильный ответ “after burning”[21].

— Хм...

Фух, вроде бы удалось обмануть.

Расставшись с Чивой у дверей её класса 1-5, я направился по коридору в свой, 1-1, погруженный в раздумья о письме.

Похоже, виновник решил выманить непосредственно меня.

Вариантов его поведения два.

Первый. Кто-то будет наблюдать за тем, как я до последнего жду его на крыше, и хихикать.

Второй. Набегут фаны Масузу и Чивы и тихохонечко сделают из меня отбивную.

Оба меня не устраивают.

Так что, пожалуй, лучше всего просто проигнорировать… Хотя нет, раз уж противник перешёл к конкретным действиям, надо ответить. Чем и дальше дергаться от подобного, лучше решить всё один раз.

Четко выскажу, что пора прекратить писать эти дурацкие письма.

◇

Итак, наконец занятия закончились.

Я стоял на крыше, продуваемой сильным ветром, ожидая виновника моих мучений.

Кстати, я ведь сюда уже второй раз прихожу.

Первый — когда Чиве с тренировкой в признании помогал. Ну и кошмар же тогда был. Почему при признании понадобилось вытаскивать на свет тёмное прошлое? Можно же было без этого обойтись. Вообще не понимаю.

И сегодня, похоже, тоже не останется хороших воспоминаний. После драки стать хорошими друзьями — такое только в манге бывает. Главное — правую руку сберечь, чтобы потом ничего не мешало учебе.

Вытащив телефон, я глянул на время. Едва минуло четыре пополудни. В письме ничего кроме «после школы» не было, поэтому когда придут — неизвестно. Вот только я осматривал крышу, и не заметно, что тут кто-то прячется. Вход один, так что, наблюдая за ним, я наверняка увижу, когда кто-то придёт.

И спустя где-то пять минут, в тот миг, когда ветер усилился…

Проржавевшая металлическая дверь приоткрылась.

— Пришли… — подобрался я.

Сколько, интересно, человек? Трое? Пятеро? Хотелось бы, чтобы лишь двое, конечно. Одногодки? Или старшеклассники? Если одноклассники — совсем плохо…

— Э?

Но появилась девушка, одна.

Незнакомое лицо. На ней форма нашей школы, только зимняя.

Я застыл, не зная как реагировать, а она быстро-быстро подошла ко мне и устроилась рядом. Я думал, девушка что-нибудь скажет, но вместо этого она вытащила из кармана консоль.

По крыше разлился звук BGM из всем известной в стране РПГ.

—?..

Ч-что? Эта девушка зачем пришла-то?

Неужто именно она автор письма?.. да нет, конечно. Ничего не говорит. И вообще только играет. Но почему на крыше? И, мало того, рядом со мной.

Украдкой взглянув на неё в профиль, я удивился. Крайне красивая девочка.

Редкая в наши дни стрижка боб-каре. Черные волосы прямо блестят, лишь одним своим видом делая её раз в пять краше, но и лицо у девочки более чем милое. Особенно взгляд больших чёрных глаз впечатляет; длинная чёлка, трепещущая от ветра, крайне мила.

Улыбнись эта красавица и стала бы не менее популярна чем Масузу… Но на лице абсолютный покерфейс... Невыразительное крайне расслабленное выражение лица. Может, она спать хочет? Из-за слегка прикрытых глаз девушки складывалось такое впечатление.

Вдруг она предложила консоль мне.

— Э? Ч-что?

Всё с тем же выражением лица девушка продолжила тыкать приставкой мне в грудь. Словно говоря: “Взгляни на экран”. Волей-неволей посмотрев, я увидел статусы группы из 4 персонажей.

LV. 87 герой — АЙ

LV. 85 воин — ЛАВ

LV. 83 клерик — Ю

LV. 1 колдун — ♥

— …

Какая уникальная группа. Вернее, герой, воин, клерик и маг — стандартный набор. А вот имена крайне... индивидуальные. У мага это скорее уже даже не имя. «♥» — только. И почему только он первого уровня?

А последовательно если прочитать, «Ай лав ю♥» выйдет.

— … — что-то лицо у неё больно покраснело.

С того самого момента девочка выглядела неспокойной. Рука, в которой зажата приставка, дрожит, вот-вот уронит её.

Да, будто… у девушки сразу после признания любимому парню.

Нет.

Нет-нет-нет.

— …

— …

Т-тишина слишком тяжёлая!

Если ничего не сказать, кто знает, что приключится.

Как насчет первому заговорить? Например: «Какая замечательная группа», — или: «Может, время уже идти в какой-нибудь скрытый данж?». Нет, вообще, почему я должен на крыше с незнакомой девушкой об играх говорить? И кстати, где ты, отправитель письма, чтоб тебя?! Уж лучше ты, чем такая ситуация. Хоть фаны Масузу, хоть Чивы, нападайте!

Пролетело пять минут взаимного молчания.

На крышу. Никто. Не пришёл.

— …

— …

Неужели?..

Неужели… вот эта девочка — отправитель?

Нет, со словами «узы прошлого» никак не сходится. Я её первый раз вижу, точно. Если судить по внешности, мы одногодки, но я абсолютно не помню её, что странно…

— Всё-таки.

—!..

Она внезапно заговорила!

— Вывод: Эйта вернул себе не всю память о прошлой жизни. Попробую изъясниться[22] в терминах этого мира.

— А?

О чем она говорит-то?

— Расшифровал ли ты смысл продемонстрированного заклятья?

— Заклятье? Ты об «Ай лав ю♥», что ли?

Девушка, покраснев ещё сильнее, продолжила:

— На иврите это значит: «Узы, возродитесь».

— …

В иврите и такое есть, значит? Вот прямо вместе с ♥?

— В этом мире я известна как Акисино Химека. Истинное же имя — Химека Сей Хевенс Рэй. Или же…

Девушка — Химека — вздохнула и гордо произнесла:

— Бёрнинг Прин Принцесс[23] — имя из моей прошлой жизни.

Аааа…

Ясно…

Так она до сих пор…

— В ней я была прочно связана с Бёрнинг Файтинг Файтером — Кидо Эйтой.

— Чтоо?!

— Я так скучала, Эйта.

И она упала мне на грудь и обняла. Крайне тонкое тело. Я застыл с ощущением, что если стряхну её, девочка переломится.

— П-постой! Погоди, Химека!

— Нет[24]. Зови меня как раньше: Химе[25].

— Т-тогда, Химе, откуда ты знаешь о Бёрнинг Файтинг Файтере?!

— В прошлой жизни мы полюбили друг друга и поклялись до конца жизни вместе сражаться с Вивернами[26]. В решающей битве моё тело пало пред Даркнесс[27], и я переродилась, благодаря алхимии внепространственных мыслесущностей.

— Я тебя не о «сеттинге» спрашиваю.

Химе, всё так же обнимая меня, озадаченно подняла взгляд:

— Я не совсем понимаю смысл твоего вопроса, Эйта.

— О том, что я Бёрнинг Файтинг Файтер, ты где услышала?

— Пойнт[28] ПЕСТ.

— П-е-с-т?

— Это языком внепространственников. Словами этого мира будет «перед станцией».

— ПЕред СТанцией, что ли?!

Это ничем не отличается от всяких «гц» или «спс» [29].

Вас точно устраивает это, внепространственники?

— П-постой-ка. Перед станцией, это, часом, не в конце ли прошлого месяца?

— Да. Я случайно узрела, как Эйта обнажил против Виверн Святой Меч. Благодаря ауре Эйты Печать спала, и я вернула себе память о прошлой жизни.

Хоть объяснение и вышло чудным и сбивчивым, я понял о чём она.

Понял именно потому, что сам «болел» подобным… ведь фантазии — нечто, чему легко поддаться.

Допустим, если какое-нибудь аниме с вампиром станет популярным, по всей Японии начнут появляться один за другим фантазёры-воины, заявляющие: «Мой истинный облик — вампир». Аниме, манга, игры или реальные события легко изменяют иллюзию, привнося изменения в сеттинг.

Скорее всего, увидев тогда на станции, как я ради спасения Чивы изображал «Бёрнинг Файтинг Файтера», она впечатлилась моей фантазией и добавила её к своей. В таком случае слова: «Узы, что были в прошлом, я вновь возродить хочу», — ' имеют смысл.

Но вот что речь об узах из «прошлой жизни», я и представить не мог…

И вообще, как я понять-то должен был такое?!

Химе, зарываясь своим маленьким лицом в мою грудь, произнесла:

— Эйта, я сделаю всё, чтобы к тебе вернулась память о прошлой жизни.

— Не надо! Не надо стараться!

— Не бойся. Если мы будем сражаться, объединив силы, Вивернам конец.

— Он скорее моему сердцу раньше настуууупиииит!

В этот момент дверь сзади скрипнула.

Спасение!

Я сейчас даже учителю обрадуюсь. Или дисциплинарному комитету.

Лишь бы сбежать из этого странного ада обнимашек...

— Э~кууууун~?

Харусаки Чива-сан.

Уставилась налитыми кровью глазами, одной рукой, со смятым в гневе гамбургером, помахивает, а вторая упёрта в бок.

Да… Она чертовски зла.

— Скажи, что ты забыл на крыше? Кто она? Почему обнимает?

— П-п-пос-т-постой, Чива! Подожди, Чива! Просто постой там!

Убедившись, что она не приблизится, шепнул Химе на ухо:

— Прошу, не говори ей, что мы были влюблёнными в прошлой жизни.

— Почему? Я бы хотела объявить, что мы любим друг друга.

— Прошу, только не это, иначе всё совсем кошмарно станет… Не так, е-если здешние люди узнают о секрете, нехорошо же выйдет, так? Поэтому на языке этого мира всё должно быть как можно обыденнее, совсем обычным!

Сперва скажу, что просто знакомая, а дальше как-нибудь выпутаюсь.

— Чего ваши лица так близко-то?! — со слезами на глазах тяжкой поступью приблизилась Чива. — Эй, ты кто?! Кто Э-куну? В каких отношениях?!

— Я, Эйты…

Не говори! Что девушка из предыдущей жизни!

— … бывшая девушка.

Ох чееерт, так ещё хужеееее!

— Бы-бы-бывшая д-девушка-а?! — дрогнувшим голосом переспросила Чива и обернулась ко мне. — Э-кун, что это значит?!

— Д-да нет же, Чива, всё не так! Это обман! Обман же!

— Ты с ней раньше встречался? В секрете от меня? Всё это время, в тайне, н-на-наедине… по-поверить не могуу!

Чива ухватила меня за воротник и трясла, сотрясая мой мозг.

Кто-нибудь, спасите! Пожалуйста!

Будто в ответ на просьбу, дверь скрипнула вновь.

— Надо ж, у тебя цветы в обеих руках, как погляжу, Эйта-кун.[30]

Нацукава Масузу. Ветер развевает её серебристые волосы. Взгляд очень мирный, полный любви и понимания ко мне, которого обняла Химе и ухватила за воротник Чива.

— Ма-Масузу, всё не так, абсолютно…

— Что именно? — склонила набок голову та. — Я лишь последовала вслед за Харусаки-сан, которая с криком: «Э-кун получил какое-то письмо!» — устремилась сюда, так что особо ситуацию не поняла.

Тьфу. Значит утром Чива заметила-таки.

Немедленно отпустив меня, Чива воскликнула:

— Ты только послушай, Нацукава! Э-кун раньше вот с ней встречался!

— Надо же.

— Бывшая девушка, говорит! Нацукава, ты об этом знала?

— Нет, впервые слышу. Интереснейший разговор, однако.

Вынув из кармана черный блокнот, она начала делать в нём пометки.

— Ма-Масузу, что ты пишешь-то?

— Хочешь взглянуть?

С шелестом Масузу повернула блокнот и передала мне.

Красивым почерком там значилось:

Эйта-кун позволил Харусаки Чиве воспользоваться душем у него дома.

Эйта-кун любит фартук на голое тело.

Эйта-кун отказался от моего поцелуя.

Эйта-кун похотливо смотрел на меня, одетую в купальник.

У Эйты-куна, оказывается, есть бывшая девушка. (New!)

И он скрывал это от меня. (New!)

Довольно улыбался, пока она его обнимала. (New!)

— Масузу, это…

— Ма-су-зу?

— Оговорился, Масузу-сама! Что это у вас за блокньёт?

Всё, язык уже заплетается.

Масузу, откинув волосы за спину, улыбнулась:

— Видишь ли, я очень забывчива, делаю заметки.

Го-го-го-го…

И почему мне кажется, что я слышу звук из Джо-Джо?

— И, Э-кун! Давай рассказывай всё!

— Итак, Эйта-кун, как ты думаешь, человек, упав с четвертого этажа, по-прежнему будет в порядке? Как насчет проверить?

— А… Ау… Аааааа!

Сзади меня дёрнула за рукав Химе.

— Эйта, кто эти двое?

Я не успел ответить.

— Я подруга детства Э-куна, Харусаки Чива!

— Я девушка Эйта-куна, Нацукава Масузу.

Брови Химе слегка приподнялись от удивления, и, ухватив меня за правую руку, она заявила:

— Эйта, здесь слишком шумно. Пойдем туда, где можно поговорить наедине.

— Ты же не думаешь, что я позволю?! — Чива ухватилась за мою левую руку, а Химе — абсолютно бессильная против неё со своим тонким телом — мгновенно потеряла равновесие и, падая, выпустила руку. — Бывшая ты девушка или нет, но надеяться, что сможешь прихватизировать Э-куна одной лишь себе — большая ошибка!

— Именно. Приватизировать Эйта-куна могу лишь я, как его девушка.

— Именно, она права!.. Так, ты что говоришь-то, Нацукава?!

Чива и Масузу неожиданно начали ссору. Это уже королевская битва какая-то.

Упавшая Химе с испуганным видом взирала на эту парочку. До этого бесстрастная, она впервые показала хоть что-то похожее на эмоцию. Ну ещё бы: эти двое страшные, всё-таки.

И, как следствие, её черные глаза наполнились слезами…

— Нет… — услышав, как изменился голос Химе, обе девушки умолкли. — Нет! Нет-нет-нет-нет-нет! Эйта только для Химе! Другим девушкам не трогать! Только Химе может прижиматься к Эйте[31]!.. — я обомлел при виде Химе, выказывающей недовольство, как ребёнок.

Чива, и даже Масузу, тоже застыли, в изумлении открыв рты.

Глубоко вздыхая и тихо вслипывая, она где-то через минуту успокоилась под пристальными взглядами этих двоих.

И, вернувшись к своему покерфейсу, заявила:

— Сделайте вид, что этого не видели.

… Невозможно!