Проблема политических ценностей

Теория политической социализации не может быть ни бесцельной, ни абстрактной по содержанию. Ценности, входящие в теорию, как обнаружено в специальных исследованиях по логике, обладают теми же качествами, что и свойства истинности.³⁰ Это означает, что они оказывают влияние на структуру и содержание теории, в определенной мере управляют ее построением.

Трудность профилирования политико-ценностной направленности процесса политической социализации и соответствующих последствий для теории усиливается тем, что в эпоху перемен в обществе исчезают привычные идеологические и партийно-политические ориентиры. Вопросы постановки цели политической социализации, отвечающей желательному государственному и политическому устройству, идеалу «хорошего гражданина», заставляют как элиту, так и заинтересованную общественность обращаться к традициям политической культуры в большей степени, чем обычно того требует рутинная политическая жизнь. Рассмотрим некоторые идеи и исторические факты, имеющие большое значение для понимания пределов выбора ценностных оснований общей теории политической социализации в европейском политико-культурном контексте.

В мировой культуре накоплено множество привлекательных политических ценностей и образцов устройства общества. В ней есть впечатляющие примеры успешной массовой политической социализации, соответствующей поставленным целям. Так, полулегендарная фигура — библейский пророк Моисей 40 лет водил свой народ по пустыне, чтобы сменить его рабскую психологию, сложившуюся в период египетского пленения, сознанием свободы. Этот пример подготовки к свободной жизни целого народа свидетельствует о том, что политическая социализация, точнее ресоциализация, — процесс длительный и нелегкий. Его успех связан, скорее всего, со сменой поколений.

72

Он показывает, что проблемы массовой политической социализации были глубоко поняты еще политиками древности.

В античном полисе обнаруживается разделение политической социализации на воспитание гражданина и формирование профессиональных политиков.

Софист Протагор, по сути дела, первым из европейских ученых в течение 40 лет целенаправленно занимался как теорией, так и практической подготовкой политических лидеров греческого полиса, т. е. социализацией элиты. Известно, что он первым создал теорию аргументации, первым ввел в употребление майевтический способ философской беседы, первым стал обучать красноречию за плату (брал дорого), первым подчеркнул роль аффектов в поведении. Заметим, что знания и навыки, преподаваемые Протагором, необходимы и современному политику.

Античный автор Диоген Лаэртский, хорошо передающий колорит той культуры, приписывает Протагору авторство глубокомысленного изречения о том, что «человек есть мера всех вещей, существующих — в том, что они существуют, и несуществующих — в том, что они не существуют». Не менее мудро звучит его изречение о том, что «все на свете истинно».³¹ Оно хорошо корреспондируется с теоретическими основами современной феноменологической социологии, весьма эффективной в исследованиях неявной политической социализации.

Разработка проблем политической социализации граждан имела место в платоновско-аристотелевской традиции, в которой политика понимается как практика, разновидность этики. Сочинения Платона «Государство» и «Законы» посвящены задачам разных общественных групп по обеспечению гармонии в государстве, а также воспитанию хорошего гражданина.

Данная проблема получила дальнейшее развитие в философии Аристотеля. Наряду с хрестоматийным высказыванием о том, что «человек есть существо политическое» (Стагирит, видимо, имел в виду «социальное, общественное существо», поскольку слово «социальное», как известно, отсутствует в древнегреческом языке), у философа имеется подробный анализ форм политического устройства, оцениваемых с точки зрения общего блага. Тем самым он формулирует и решает проблему выбора идеала политического устройства. Античные Греция и Рим навсегда вносят их в арсенал европейской культуры. Речь идет о демократическом, республиканском и имперском государственном устройстве, на которых до сих пор часто останавливает свой выбор элита при определении направления политического воспитания граждан.

Интересно отметить, что Аристотель, будучи наставником полководца Александра Македонского, не сумел привить ему свои политические идеалы (аристократия, полития). Как известно, Александра привлекал стиль властвования восточных царей, его демонстративная роскошь и величие. Это лишний раз подчеркивает, что соединить теорию и практику политической социализации с давних пор было нелегко; политические идеалы наставника не всегда воспринимаются воспитуемым.

Средние века вносят в политическую жизнь Европы ностальгию по Римской империи, выражающуюся как в попытке германских императоров создать нечто подобное ей (с XIV в. — Священная Римская империя германской нации), так и в возникновении русской теории «Москва — третий Рим» после падения Византийской империи в XVI в. Имперские, а затем и мессианские идеи различного толка до сих пор остаются неисчерпаемым источником смыслового содержания политической социализации в странах Европы, в России и за их пределами.

73

Для теории и практики политической социализации граждан большое значение имеет идейный вклад эпохи Возрождения, вновь после античности выдвинувшей гуманистический идеал свободной личности, правда, порой в ущерб общественному целому.

В разработке подобных идеалов велика роль социальной философии Нового времени, философов-просветителей и родоначальников либерализма. Усилия конкретных деятелей, в частности, членов Якобинского клуба, привели к Великой французской революции и политической реакции, последовавшей за ней. С тех событий берут начало современные политические движения и идеологии. Происходит утрата так называемого «относительно-естественного мировоззрения» (М. Шелер) и возникают противоборствующие политические течения — либерализм, консерватизм, а затем и социализм, которые и сейчас вместе с идеологиями новых социальных движений образуют идеологические ориентиры политической социализации.

Уже в то время один из родоначальников консерватизма английский мыслитель Э. Бёрк отметил быстрый рост идеологического фактора в политической жизни. По Бёрку в истинно традиционных политических системах политик и гражданин в своей деятельности руководствуется «золотой» коллекцией «древних жизненных правил и канонов», которые не оставляют ему возможности для колебаний в принятии житейских решений. В результате революций в Англии и во Франции сакральные установки и нормы политической жизни поставлены под сомнение. Возникает потребность в наполнении жизни иным смысловым содержанием, что делается писателями и публицистами как идеологами. В этих деятелях Бёрк видит важных агентов политической социализации. «Вместе с денежным капиталом вырос новый класс людей, с кем этот капитал очень быстро сформировал союз, я имею в виду политических писателей», — рассуждает Бёрк. И поясняет: «Писатели, особенно когда они действуют организованно и в одном направлении, оказывают на общественное мнение огромное влияние».³² С тех пор идеологический плюрализм лишь усилился, разнообразив возможности выбора целей политической социализации.

Действительно, большое влияние на содержание и формы политической социализации после Великой французской революции оказал, например, марксизм: его критика капитализма, идеал будущего коммунистического общества, теория социалистической революции, теория коммунистической партии как воспитателя и организатора рабочего класса (т. е. агента массовой политической социализации), в том числе ленинская теория «партии нового типа» являются комплексом политических целей, задач и методов политической социализации, имеющих интернационально значимые результаты и традиции.

В XX в. для теории и практики политической социализации, их ценностного содержания, весьма значимы результаты двух волн демократизации: первой, послевоенной (падение фашистских и авторитарных режимов, прежде всего в Германии, Италии и Японии) и второй, связанной с демократизацией стран Юго-Восточной Азии, падением фашистских режимов в Португалии, Испании, либерализацией в конце века стран Восточной Европы.

Таким образом, события и процессы европейской политической истории, которых мы коснулись весьма избирательно, подтверждают богатство возможностей выбора политических ценностей. К ним относятся традиционные идеалы общественного и государственного устройства (демократия, республика, империя), идеи эмансипации человека,

74

демократизации общества, его подсистем. Сюда входят важнейшие идеологии: консерватизм, либерализм, социализм, программные установки новых социальных движений с их развитым содержанием, а также разнообразие форм участия граждан в политической жизни демократического общества. Перечисленные идеи и события символического значения иллюстрируют чрезвычайно большое разнообразие политических ценностей, несовместимость которых усложняет разработку общей теории политической социализации. Правда, по сравнению с теоретической социологией, здесь скорее можно обнаружить единство политико-ценностных основ на национальном уровне. В отличие от ситуации в теоретической социологии, подобное единство больше зависит от элиты, общественности, консолидации общества вокруг целей развития, нежели от усилий отдельных теоретиков. Иными словами, в данной сфере единство политико-ценностных основ теории и практики возможно как результат политического процесса.

Именно в этом плане проблема содержательного единства политической социализации получила теоретическое и практическое решение в обществе, в котором реализованы многие идеи демократизации. Видный политический теоретик XX в. Э. Френкель (ФРГ) предложил для современной политической системы концепцию неоплюрализма, основой которой выступает признание всеми участниками политической жизни «бесспорного сектора основных ценностей».³³ Система таких ценностей, обеспечивающих демократическое участие в политической жизни каждого гражданина, может стать ядром содержания гражданской социализации. Подобное решение было предложено в СССР генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым во второй половине 1980-х гг. в форме так называемого «социалистического плюрализма», но не нашло поддержки у радикальной интеллигенции и лидеров новых политических движений, оказалось несозвучным настроениям общества в период «перестройки».

Решение проблемы общих политических ценностей российского общества конца XX — начала XXI в. означало бы выход страны из политического кризиса и обретение новых общезначимых общественных ориентиров. Правда, для этого потребуется широкая дискуссия по поводу основных политических ценностей. Пока этого не произошло, неизбежна противоречивость в вопросах содержания гражданской социализации. Это не только тормозит разработку теории, но и осложняет практику политической социализации, оставляет этот важный процесс в состоянии стихийности.

Таким образом, в настоящее время и в аспекте теоретической социологии, и в практически-политическом плане проблема единства основ общей теории политической социализации, в общем и целом, не решена. Она не имеет решения ни в контексте теоретико-социологических, ни в контексте политико-социологических конструкций, ни даже путем ее развития как теории среднего уровня. Последнее предложение, привлекательное своим всеобщим признанием в социологии, может быть реализовано не ранее, нежели решение вопросов методологии исследования на современном уровне.

Однако и в таком случае остается возможность исследования политической социализации, используя в качестве теоретических рамок какое-либо понятие из числа «модельных понятий», представляющих собой «упрощенное и стилизованное изложение теории».³⁴ С 1970-х гг. в международной дискуссии и в отечественной науке широко используется понятие «политическая культура». Основанная на нем концепция политической культуры включает «характерную для данного общества совокупность норм политического поведения и политических оценок, степень усвоения и реализации основных

75

прав и свобод гражданами, историко-политический опыт общества и традиции политической жизни, которые определяют политическое поведение и действия граждан, политическое воспитание, политическую социализацию и политический процесс в целом».³⁵

Указанное понятие как интегральное, «замковое», модельное, позволяет внести приоритеты в исследования политической социализации с учетом традиций конкретного общества и обеспечивает возможность интернационального сравнения ее результатов, предоставляя единые рамки для этого.

Способом построения общей теории социализации как теории среднего уровня, основанном на использовании модельных понятий в качестве теоретического горизонта, могла бы стать интеграция нескольких теорий, базирующихся на совместимых исходных теоретических положениях. Речь идет прежде всего о теориях развития человека, общества и социальных изменений, связанных единой идейной традицией. Тем самым обеспечивается совместимость тезисов, входящих в общую теорию социализации. Такой логике следует, например, видный немецкий социолог Ю. Хабермас. Он интегрирует теорию поэтапного нравственного развития Кольберга, теорию кризисного формирования идентичности Эриксона и собственный анализ проблем легитимации позднего капитализма. Автор выдвигает основное теоретическое положение, состоящее в следующем: чем более острым является кризис подросткового возраста в индивидуальном развитии, протекающий в условиях дефицита легитимации позднекапиталистического общества, тем более высокой ступени нравственного развития, уровня политической рефлексии и критицизма достигнет социализанд. И наоборот, вялотекущий кризис идентичности подростка делает человека в конечном итоге менее нравственным и политически зрелым, неспособным к политическому дискурсу.

Одним из достоинств теории Хабермаса, помимо удачного примера подбора когерентных основ общей теории политической социализации, стала возможность ее эмпирической проверки. Верификация подтвердила следствия, вытекающие из теории, однако несколько снизила их категоричность. Разработка общей теории социализации Хабермаса привлекает своим смелым социологическим воображением, состоящим в совмещении психологической теории идентичности, теории общества и идей кризиса как в развитии личности, так и в истории общества. В то же время пример демонстрирует проблематичность создания общей теории политической социализации. Оказывается, что «подходящими» составными частями общей теории стали лишь такие концепции, которые легко согласуются с диалектической традицией, понимающей развитие и личности, и общества как разрешение противоречия (конфликта). Кроме того, автор выбирает цель политической социализации опять-таки исходя лишь из приоритетов критической теории общества (критически мыслящая личность). Это хорошо иллюстрирует тот факт, что выбор конкретных политических ценностей сужает возможности общезначимой теории социализации.³⁶

Отсюда следует, что созданию общей для социализации и политической социализации теории, очевидно, будут способствовать нестрогие теоретические рамки, оставляющие свободу восприятия новых явлений в конце XX — начале XXI в., снижающие зависимость от сложившихся познавательных и идеологических стереотипов.

Содержательным шагом вперед стала бы разработка концепции политической социализации,

76

отражающая ее кумулятивный характер, учитывающая поэтапность развития личности и неравномерный ход истории, позволяющая использовать данные эмпирических социологических исследований о массовых явлениях и процессах. Иными словами, дефицит теории может быть восполнен развитием методологии.

Этому выводу соответствует возможность использования исследований исторической социологии как парадигмы, находящейся еще в процессе становления и поэтому способной обеспечить интеграцию методологических подходов к эмпирическим исследованиям политического развития личности, событиям и фактам исторических отрезков времени, их взаимному влиянию и итоговому воздействию, проявляющемуся в результатах политической социализации поколений.

77