Метапрограммы как ролевые индукции в различные контексты

Ролевая теория личности давно предположила и описала указанные процессы. То, как мы ощущаем себя, других, свои мысли и эмоции, то, как мы выражаем себя, те навыки и ресурсы, которые нам доступны или не доступны, зависят от ролей, которые мы выучили и исполняем (или не выучили и не исполняем). В социальной психологии (включая социологию и антропологию) те или иные ролевые индукции в культуре служат в качестве «маркеров контекста», которые сигнализируют человеку (или якорят его), чтобы он изменил метапрограмму. Подобные ролевые индукции предстают в виде ритуалов и церемоний, особых мест и событий, систем убеждений, социальных институтов и т. д.

Поэтому контекстуальное мышление, осуществляемое посредством наших метапрограмм, показывает способ, каким мы мыслим, направляем внимание и сортируем информацию, связанную с нашей средой, с точки зрения ролей, которые она предлагает нам сыграть. Это означает, что, когда мы точнее идентифицируем внутренние контексты, которые сопровождают нас и влияют на наш опыт, мы лучше осознаем влияние наших метапрограмм, побуждающих нас исполнять различные роли.

Используйте контекст глобального мышления, и вы будете похожи на философа или художника. Используйте контекст детального мышления, и вы сыграете роль ученого, действующего методом индукции. Какой бы контекст мышления вы ни привносили, он обусловливает определенную способность и побуждает вас исполнить ту или иную роль.

Исследуйте свои ведущие метапрограммы с этой позиции. Используете ли вы при адаптации операционную систему суждения (№ 22) чаще, чем сортировку восприятия? Какую роль она побуждает вас играть в жизни? Роль критика! Хорошо ли она вам служит? Идете ли вы по жизни, используя экстравертную сортировку восстановления энергии (№ 29)? Какие роли она предлагает вам сыграть? Нравится ли вам их исполнять?

Какие роли вы не умеете играть? Какие роли вы играете не слишком хорошо? Какие роли вы хотели бы научиться исполнять, чтобы увереннее себя чувствовать в том или ином аспекте жизни? Какие метапрограммы помогли бы вам в этом? И наоборот...

Роли, которые мы играем, — формирование наших метапрограмм

Если мы мыслим с позиции «или-или», то ставим не имеющий ответа вопрос: что появилось раньше — яйцо или курица. Но если мы мыслим, используя рекурсивные петли во взаимосвязанной системе «мышление-опыт-мышление», тогда мы можем легко понять, что контексты жизни способны побудить нас мыслить и чувствовать определенным образом. Тогда из этих контекстов мы формируем операционные системы, управляющие нашим мозгом (наши метапрограммы). Затем эти контексты мышления (наши метауров-невые концепты и семантическая психо-логика) начинают сопровождать нас повсюду. Всякий раз, выходя из дому, мы берем их с собой!

Поэтому неудивительно, что важную роль в формировании наших метапрограмм неизбежно играет наше переживание эмоционально значимой боли {Significant Emotional Experiences of Pain, SEEP). В каком контексте вы впервые научились «управлять своим мозгом»? В кдких межличностных контекстах вы впервые научились использовать свою нервную систему для абстрагирования информации от стимулов окружающего мира? Насколько здоровыми или нездоровыми, заслуживающими или не заслуживающими внимания, полезными или вредными, придающими сил или ограничивающими вы находите эти первичные контексты?

Бейтсон и его коллеги (Bateson, 1972) заметили, что человек растет в шизофренической среде, где он постоянно принимает двойственные сигналы наподобие: «Я же люблю тебя, никчемный дурак!» И внутри этого контекста человек принимает негативные сигналы, касающиеся его собственных перспектив, и ему начинает казаться, что он не способен выйти из этого фрейма (перейти к мета), чтобы дать метакомментарий к подобному «сведению с ума». В результате у такого человека появляется влиятельный контекст, внутри которого он научается шизофренически управлять своим мозгом. Этот контекст наделен смыслом. Психо-логика человека не бывает «плохой», «искаженной», «странной» или «ущербной». Она работает идеально.

Каждый день люди, просыпаясь, управляют своим мозгом согласно одним и тем же контекстам мышления. Они используют одну и ту же операционную систему для извлечения смысла из происходящего. Их мысли, эмоции и поведение функционируют систематически, регулярно и упорядоченио. Такая система может дать сбой, когда человек покидает свою первичную среду. Она может подрывать его чувство благополучия, его способность функционировать в мире, находящемся за рамками этой среды. Она может превратить его внутренние мысли и чувства в настоящий ад, но она действует последовательно в соответствии с его психо-логикой.

Вот причина, по которой мы неизбежным образом интернали-зуем контексты, когда движемся по жизни. Мы все, а не только одни шизофреники, интернализуем свои ранние семейные контексты, так что затем они выступают в качестве структурирующих форматов сознания. Мы вычерчиваем свои ментальные карты, относящиеся к жизни, окружающим людям, миру, нам самим и т. д., посредством контекстов, которые мы интернализуем. Они в значительной степени формируют и обусловливают наши метапрограммы.

Контекст выгорания

Теперь одна личная история. Я (ББ) был средним ребенком в семье. Мы жили в горах Северной Каролины и были очень бедны. Отцу приходилось постоянно работать, чтобы нас прокормить, поэтому мне уделяли очень мало внимания. В этом контексте я рано усвоил, что если я получаю отличную отметку, папа дает мне доллар, что мне было очень кстати. «Это целое состояние для бедного деревенского мальчика!»

С годами я также усвоил, нанимаясь на работу к местным фермерам, что тяжелый труд приносит хорошее денежное вознаграждение, а также похвалу. Хотя я был младше остальных мальчиков в нашей общине, вскоре я стал зарабатывать столько же денег, сколько они, только потому, что я работал так же, а то и усерднее их.

Теперь, оглядываясь назад, я могу ясно увидеть метапрограммы, которые я сформировал. Во-первых, я использовал в жизни ориентацию на суждение (№ 22, «личность»), неизменно оценивая себя и других с точки зрения того, какой объем работы я выполнил (№ 13, агрессивный; № 20, навстречу). Я шел по жизни, пытаясь приспособить мир к себе, а не наоборот. Это сформировало такую ценность, как получение внимания (и любви) в награду за работу, продуктивность, эффективность и т. д.

Позже, когда сельский мальчик, которым я был, стал пастором, он начал читать проповеди о милости Божьей, но продолжал жить трудовой жизнью. Он по-прежнему усердно работал, чтобы завоевать «внимание» (и любовь), и не мог ответить отказом на просьбы, даже нелепые, поскольку на некотором бессознательном уровне он верил, что люди не станут его любить, если он этого не сделает. Очевидно, я брал с собой «активный стиль суждения, относящийся к типу А», куда бы я ни шел! В результате в возрасте 46 лет я обнаружил, что страдаю от синдрома «выгорания».

С тех пор моя метапрограмма изменилась коренным образом, что подтвердил недавний показатель повторного тестирования с помощью индикатора типов Майерс-Бриггс. Мой показатель, соответствующий «решающему» типу, упал с высокого уровня (49 баллов в 1990 г.) до низкого (15 баллов в 1997 г.).