Необходимость регулирования экономики и цен государством

 

В современных условиях регулирующее воздействие на экономи­ку оказывает не только государство, но и частные монополии. Таким образом, регулирование экономики осуществляется на двух уров­нях – на макроуровне (субъект – государство) и на микроуровне (субъект – частные фирмы). От того, как ведет экономическую поли­тику государство, зависит рыночная стратегия фирмы.

Особенности взаимосвязи компаний и государства накладывает отпечаток не только на характер экономических и социальных отно­шений современного общества, но и на механизм его регулирования. Государство и частные компании выполняют свои функции по регулированию хозяйственной жизни не отдельно друг от друга, а в тесном единстве. Чем больше компании под воздействием развития производительных сил объективно способствуют повышению степе­ни обобществления производства, тем чаще они вынуждены прибе­гать к помощи государства для сохранения своего господства и тем более тесным становится их взаимодействие.

Однако это взаимодействие не следует понимать односторонне, только как результат монополизации экономики.

Важнейшее значение имеет и изменение хозяйственной роли госу­дарства. Государство создает разнообразный инструментарий, с по­мощью которого вмешивается в процессы хозяйственной деятельнос­ти. По мере роста монополизации экономики и усиления степени ее обобщения, государство должно брать на себя важные функции мо­билизации капитала и управления процессом производства, выпол­нять которые компании, ограниченные рамками соответствующей формы собственности, не в состоянии.

Формы взаимоотношений между государством и частными ком­паниями меняются. Регулирование деятельности последних протека­ет весьма неравномерно, что проявляется в периодическом возраста­нии или ослаблении значения отдельных элементов этого механизма.

В условиях современного развития рыночной экономики регули­рование экономических процессов осуществляется не только на осно­ве общих усилий частномонополистических объединений и государства. Государство и фирмы являются и самостоятельными субъекта­ми регулирования. Так, расширение сферы деятельности компаний оказывает решающее воздействие на формирование важнейших вза­имосвязей процесса воспроизводства. Формы монополизации во всем их многообразии являются в то же время формами регулирования. Для изменения структуры и интенсификации производственных про­цессов частные фирмы используют разнообразные формы монопо­лизации, такие как слияние, картели, кооперация, новые виды рыноч­ной стратегии.

Государство же в своей регулирующей деятельности использует правовые формы принуждения и распоряжается огромными экономи­ческими ресурсами. Государственный инструментарий регулирования экономических процессов включает три важных средства: государ­ственный бюджет, систему государственных банков и государствен­ный сектор экономики. Через них государство воздействует на функ­ционирование хозяйства, стимулируя экономический рост и НТП, поддерживая внешнеэкономическую деятельность компаний и т.д.

Взаимодействие между частномонополистическим и государствен­ным регулированием имеет целью не только приспособление к изме­няющимся условиям, но и осуществление структурных сдвигов, необходимых для дальнейшего экономического развития общества.

Кризис капиталистического хозяйства в 30-е годы достиг таких размеров, что возникла угроза основам рыночной экономики. Это заставило правительства ряда стран отойти от политики невмеша­тельства в рыночные отношения и приступить к использованию ши­рокого диапазона экономических мер, направленных на смягчение безработицы и выход экономики из продолжающейся депрессии.

Новые подходы к основным принципам функционирования ры­ночного хозяйства воплотились в разработанной Дж.М. Кейнсом концепции государственного регулирования, которая была изложе­на в его труде «Общая теория занятости, процента и денег». Кейнсианская теория основывается на том, что стихийный рыночный меха­низм не может обеспечить полное использование факторов производ­ства.

Согласно этой теории перед государством ставилась задача невме­шательства в действие рыночного механизма путем определения об­щего размера эффективного спроса при сохранении свободы приня­тия решений отдельными хозяйственными единицами.

Система государственного регулирования рыночной экономики приобрела особое значение после второй мировой войны. Главные задачи государственного регулирования состояли в обеспечении рос­та национального дохода, равновесия платежного баланса, стабили­зации цен. Что касается регулирования общего уровня спроса, тооноутратило свой первоначальный антикризисный характер и приняло антициклический характер.

Государство в условиях рыночной экономики может оказывать прямое или косвенное воздействие на национальное хозяйство, на­пример, через государственную собственность или налоговую систе­му, через процентную ставку, тарифы.

Так, в 50–60-е годы наблюдалась тенденция роста государствен­ной или полугосударственной собственности, возникшей в результа­те национализации находящихся в кризисном состоянии транспорта, энергетики, металлургии в ряде стран (Англия, Франция, Италия и др.), а также развития ряда отраслей с высокой фондоемкостью (атом­ная промышленность, энергетика) или инфраструктурой. Тенденция к созданию государственной собственности была характерна прежде всего для западноевропейских стран, в США и Японии ее роль была менее значительна.

В 70–80-е годы процесс прямого огосударствления производства и создания государственной собственности резко замедлился, усту­пив место «смешанной экономике».

Внедрение новых принципов регулирования экономических про­цессов осуществлялось государством в кредитно-денежной и налогово-финансовой сферах. На смену пассивной регистрации государственными органами эмиссии ценных бумаг, способов их обеспече­ния, оборота и обмена на иностранную валюту пришло активное регулирование объема денежной массы, уровня процента и других условий кредита, а также валютного курса. Принцип предпочтитель­ного соблюдения бюджетного равновесия и сокращения государ­ственных расходов был вытеснен концепцией функциональных фи­нансов, означавшей подчинение величины расходов и нормы налогообложения потребностям регулирования совокупного общественно­го спроса.

Государство взяло под контроль цены на топливо, сырье, основ­ные сельскохозяйственные продукты. Государственные бюджеты ох­ватывали от 1/4 до 1/3 национального дохода вместо 5–10% в пери­од между войнами. Косвенные формы регулирования экономики го­сударством оказывали влияние на экономический рост. Если в 50–60-е годы основной целью государства было воздействие на воспроизводственный цикл, то в 80-е годы – это антиинфляционное налогово-бюджетное регулирование.

Однако система государственного вмешательства в хозяйственные процессы не устранила существовавшие противоречия. Началось бур­ное развитие инфляционных процессов и одновременно – отход от кейнсианских принципов.

Государство стало искать новые средства борьбы с инфляцией. На передний план выдвинулись задачи ликвидации устойчивых диспро­порций общественного воспроизводства, задачи структурной пере­стройки экономики, а не проблемы временного циклического улуч­шения экономической конъюнктуры. Попытки селективного воздей­ствия на отдельные компоненты экономической конъюнктуры в целях ее постепенного оживления оказались безрезультатными и в большин­стве стран вызвали новое резкое усиление инфляции.

Сложилась необычная ситуация, при которой циклический эко­номический кризис с характерной для него массовой безработицей сопровождался постоянным ростом цен и галопирующей инфляцией. Сочетание инфляции со спадом производства экономисты определи­ли специфическим термином «стагфляция».

Стагфляция окончательно подорвала веру в считавшиеся ранее незыблемыми принципы антициклического кредитно-денежного и бюджетно-налогового регулирования.

В этих условиях ученые и политики должны были изыскивать бо­лее эффективные стимулы и рычаги хозяйственной политики и функ­ционирования механизма экономики. Ухудшение с начала 80-х годов условий воспроизводства, ограниченность использования наиболее дешевых источников сырья и энергии, экономический кризис, – все это подтвердило необходимость принятия государством жестких мер. Другой причиной усиления государственного воздействия на хозяй­ственную жизнь можно считать обострение конкуренции на мировом капиталистическом рынке и изменение структуры торговли.

Таким образом, экономические кризисы 1974–75 и 1980–82 гг. поставили на повестку дня множество вопросов, касающихся перс­пектив развития государственного регулирования экономики. В та­ких условиях происходят поиски новых концепций управления рын­ком.

Неоконсерваторы – представители правого крыла западной эко­номической теории и практики – пытаются представить кризисные процессы 70–80-х годов как следствие чрезмерного вмешательства государства в хозяйственную жизнь. Возможности оздоровления эко­номики они видят в дерегулировании рынка, в создании максималь­но благоприятных условий для функционирования частного бизнеса. Напротив, сторонники регулирования видят перспективу государ­ственного вмешательства в экономику в повышении эффективности рынка, в совершенствовании его форм и методов.

Как уже отмечалось, теоретической и экономической основой эко­номической политики промышленно развитых стран в течение не­скольких послевоенных десятилетий служила кейнсианская теория макроэкономического регулирования. Отвечая потребностям разви­тия экономики, эта теория многие годы поставляла «научно обосно­ванные» рецепты лечения тех или иных недугов рыночной экономи­ки, поддержания высоких темпов ее развития, сглаживания конъюн­ктурных колебаний рынка и т.д.

Глубокая модификация условий воспроизводства, начавшаяся в конце 60-х годов и продолжившаяся в 70-е годы, потребовала нового теоретического обоснования государственного вмешательства. В 70-е годы стало особенно ясно, что после длительных усилий ни одной из крупных экономически развитых стран не удалось с помощью кейн­сианских рецептов достичь официальных целей экономической политики, выраженных в знаменитой формуле «магического четыреху­гольника» (последний предусматривает достижение стабильного эко­номического роста, высокой занятости, устойчивости цен и равновесия платежного баланса).

Мнения почти всех западных экономистов сводились к тому, что кейнсианская теория не способна решить существующие экономичес­кие проблемы. Одним из главных недостатков кейнсианской схемы считалось то, что она не учитывает влияния внешнеэкономических связей, т.е. базируется на модели «закрытой экономики».

Перед лицом нарастающих экономических трудностей и несосто­ятельности старых методов воздействия на хозяйственную конъюнк­туру западная экономическая наука создала «новую» доктрину госу­дарственного регулирования под названием монетаризм.

Монетаристская концепция принципиально отвергает кейнсианский подход, заключающийся в целенаправленном вмешательстве государства в экономические отношения путем использования нало­говой и денежной политики. «Точную настройку» кейнсианского типа – утверждали монетаристы – следует заменить политикой, регуля­тором которой является механизм ценообразования; центральная власть при этом призвана лишь обеспечивать соблюдение «общих пра­вил», одним из которых является зависимость долговременного роста предложения денег от роста валового национального продукта.

В основе рекомендаций монетаризма по вопросам денежно-кре­дитной политики государства лежат следующие принципы: необхо­димость жесткого контроля за предложением денег, борьба с инфля­цией даже в условиях роста безработицы, подход к экономике как к саморегулирующейся системе.

Выступая с позиции неоклассиков по вопросу о государственном регулировании экономики и призывая государство опираться на ры­ночные механизмы, монетаристы, тем не менее, не отрицают его пра­ва вмешиваться в экономическую жизнь страны. Они предлагают правительственным органам обеспечить стабильность экономической политики в долгосрочном аспекте, рассчитывая, что краткосрочное выравнивание конъюнктуры произойдет автоматически.

Наиболее уязвимым местом монетаристской концепции –этопризнают и сами монетаристы – является вопрос о регулировании денежной массы. Большинство критиков считают, что такое регули­рование чрезвычайно сложно, если вообще возможно, поскольку «нужное количество» обращающихся денег определить трудно, а ско­рость их обращения изменчива.

Несмотря на глубокие расслоения современной западной эконо­мической мысли и усиление позиции сторонников неоклассической теории, кейнсианская теория по-прежнему актуальна в развитых стра­нах. Так, в своей теории «смешанной экономики», объединяющей идеи двух основных направлений – кейнсианского и неоклассичес­кого, видный западный экономист П. Самуэльсон предпочтение от­дает теории Кейнса. Проблемы государственного регулирования он выдвигает на первый план, а основными средствами борьбы с кризи­сами считает финансовую, денежную политику и политику доходов.

Западногерманские же исследователи считают, что хотя государ­ственное регулирование является важной и необходимой составной частью структуры общества, его возможности не безграничны.

Если сторонники неоклассического подхода ратуют за ограниче­ние функций государства, а кейнсианцы – за модернизацию и при­способление своей теории при сохранении неизменным одного из ее основных принципов – необходимости государственного вмешательства в экономическую жизнь, осуществляемого в рамках кратко- и долгосрочных устремлений национального финансового капитала, – то радикально настроенные экономисты (П. Эванс, С. Шнейдер, Б. Барклей) выдвигают иные требования. Они призывают к проведе­нию более широких социально-экономических реформ, которые уси­лили бы государственное вмешательство в экономику. Среди мероп­риятий государственного регулирования они отдают предпочтение по­стоянному контролю над ценами и заработной платой, проведению социальной политики, политики доходов, направленной на смягче­ние неравенства в доходах, ограничению экономической власти мо­нополий, военных расходов, долгосрочному планированию и др.

Экономическая политика развитых стран в большинстве случаев не опиралась на какую-либо одну доктрину. Кейнсианские методы регулирования чаще всего сочетались с монетаристскими. Дискуссии между обоими направлениями носили и носят идеологический харак­тер. Если в вопросах использования инструментов экономической политики позиции монетаризма и кейнсианства остаются неприми­римыми, то в отношении методологии анализа макроэкономических процессов и рекомендаций, касающихся направлений экономической политики, различия между обеими школами невелики.

Рассмотренные выше общие для большинства стран формы и ме­тоды государственного регулирования экономики сочетаются в ре­альной жизни с национальной спецификой, традициями.

Система государственного регулирования хозяйства в конце 80-х годов находилась на перепутье. В этом отношении 80-е годы напоми­нают 30-е. Различие состоит лишь в том, что в годы «великого кризиса» система регулирования только складывалась, сейчас же она пре­терпевает коренные изменения.

На поверхности явлений это выразилось, в частности, в переходе большинства стран к новому (неоконсервативному) типу экономи­ческой политики, выдвинувшей лозунг повышения самостоятельнос­ти частного предпринимательства и ослабления государственного вмешательства в процесс производства.

Одна из причин перенесения акцента на рыночное регулирование заключается в несоответствии методов государственного регулиро­вания, сложившихся в послевоенный период, новому этапу научно-технической революции. Эффективное использование ее результатов в производстве потребовало широкого поиска методов государствен­ного регулирования на уровне отдельных предприятий, стимулиро­вания предпринимательской инициативы. Выяснилось, что успех та­кого поиска зависит не только от общих установок и размеров мобилизованных ресурсов, но и от формы принуждения к научно-тех­ническому прогрессу, от мотивации поведения хозяйственных субъек­тов. Обострение конкурентной борьбы за рынки сбыта в 70–80-х годах послужило мощным импульсом к модернизации производства.

Рыночные начала стали развиваться сразу по нескольким направ­лениям: перестройка налоговой системы по принципу нейтральности (отказ, по крайней мере, от селективного подхода), сокращение пря­мых форм субсидирования бизнеса, дерегламентация, отказ от пря­мых форм контроля над ценами, приватизация государственных пред­приятий, расширение законодательства о конкуренции.

С изменениями приоритетов его и послабление силам конкуренции и частной ини­циативы на основе денационализации регулирования налоговая и денежно-кредитная политика меняются местами. В то же время в большинстве развитых стран проведение бюджетной политики увязывается с ме­рами по стабилизации денежного обращения. И в первую очередь прилагаются усилия, направленные на нейтрализацию роста бюджет­ных дефицитов. В регулировании экономики политика доходов за­нимает подчиненное место. В области структурной политики, несмот­ря на особенности ее проведения в разных странах, также делается упор на более интенсивное использование рыночных стимулов. Госу­дарство отказывается от непосредственного стимулирования сбере­жений и инвестиций и способствует притоку капиталов в экономику косвенным образом, посредством налоговой и амортизационной по­литики.

Все вышеназванные направления нового варианта государствен­ного регулирования экономики отчетливо просматривались в дея­тельности правительств крупных промышленно развитых стран.

Происходит процесс денационализации и дерегулирования, смена одной формы собственности другой и отход государства от всеобъ­емлющего регулирования. Развитие новой модели государственного регулирования идет по двум направлениям: а) консервативному, наи­более ярко проявившемуся в Англии иСША, суть которого – сме­щение акцентов в системе «смешанной экономики» в пользу рынка, раскрепощение и дерегулирования; б) реформистско-дирижистскому, наиболее ярко проявившемуся во Франции во время «социалистического эксперимента» 1981–1986 гг.

Стратегия «нового консерватизма» и жесткого «режима эконо­мии» проводится английским правительством. Отказавшись от кейнсианских концепций «эффективного спроса» и активной роли госу­дарства в регулировании экономических процессов, правительство тори проводит концепцию «экономики предложения», ориентируясь на факторы предложения ресурсов, сбережений, эффективности, про­изводительности частного капитала. Делается акцент на личную ини­циативу, свободное предпринимательство и рынок. Английское пра­вительство сокращает вмешательство государства в производство, отводя ему роль лишь общественного контролера денежной массы в обращении. Главное внимание уделяется ослаблению инфляционных процессов. Правительство тори снижает денежную массу в обраще­нии и одновременно, в порядке «режима экономии», сокращает расходы на национализированный сектор, социальные нужды и налого­обложение монополий.

Развитие консерватизма в США идет по линии свертывания тра­диционных форм вмешательства государства в экономику и прива­тизации части государственной собственности. Дерегулирование охватило такие сферы, как транспорт, кредитно-денежная система, энер­гетика, связь, рынок ценных бумаг. Авиационный, железнодорожный, автомобильный транспорт все более освобождаются от государствен­ного, тарифного и другого контроля, расширяется частная инициа­тива.

Капиталистическая приватизация идет в интересах частного капитала практически во всех странах. Процессы приватизации ох­ватили такие традиционно дирижистские страны с социал-демокра­тическим правительством, как Австрия и Швеция. Сокращается го­сударственный сектор в Италии и Испании. Административно-фи­нансовая реформа в Японии предусматривает приватизацию ряда корпораций.

Вариант реформистско-дирижистской модели проявляется в стра­тегии правительства левых сил во Франции, проводивших политику «социалистического эксперимента». Теоретической платформой этой стратегии явилась концепция «промышленного социализма», суть которой состоит в активизации государственного сектора, дополнен­ного национализацией в банковской сфере. Отсюда – поддержка «смешанной экономики», где примат на стороне государственного регулирования, а не рыночных сил. Однако консервативная война захватывает и Францию, где также идет процесс денационализации и приватизации. Здесь предусматривается денационализация 65 госу­дарственных банков, страховых компаний и промышленных групп путем продажи их ценных бумаг на бирже, сокращение бюджетных ассигнований. Тем не менее значительная часть национализирован­ного сектора остается в руках государства – это энергетика, транс­порт, дефицитные металлургические компании.

Однако новый этап денационализации и дерегулирования ряда сфер не ликвидировал государственного вмешательства в экономику Франции. Нет речи и об условиях абсолютного невмешательства го­сударства в деловую жизнь общества. Целый ряд сфер по экономико-социальным и военно-стратегическим соображениям остается под контролем государства. Экономическая функция государства в целом не стала менее значимой, хотя и поменяла свои функции.

Еще недавно считалось, что единственной альтернативой разви­тия мировой экономики является ничем не ограниченный свободный рынок. Под флагом полной свободы предпринимательства почти од­новременно пришли к власти в США Р. Рейган, а в Великобритании М. Тетчер. Влияние «рыночников» усилило крушение государствен­но-плановой экономики СССР и других восточно-европейских стран. Лозунгом либералов стало: «Больше рынка, меньше государства».

Следует отметить, что изначально либерализм, пробивший себе дорогу в условиях нарождавшегося капитализма, был политической доктриной, в основе которой лежала защита основных свобод личности. Либерализм в царской России был синонимом вольнодумства. Английский экономист Адам Смит распространил понятие либера­лизма на экономику. Он высказался за свободный рынок, единствен­ным регулятором которого является конкуренция.

Под влиянием достижений рейганомики европейские неолибера­лы (монетаристы) перешли в наступление. Их поддержали финансо­вые организации – Международный валютный фонд и Всемирный банк. Главным требованием неолибералов была приватизация. Осо­бенно ярко проявила себя в этом М. Тетчер. Во Франции, где еще со времен короля Людовика XIV были сильны традиции государствен­ного вмешательства в экономику, также пришли к власти правые, отождествляющие себя с либералами. Это произошло и в ряде других европейских стран. Оказалось, что и в России немало сторонников либерализма. Российские рыночники отпустили цены в надежде оз­доровить финансы. В результате до невиданных размеров выросла инфляция, разорив основную часть населения. А поспешно, без под­готовки проведенная приватизация обрушила производство вместо того, чтобы способствовать его развитию. По размеру ВВП Россия оказалась на 102-м месте в мире. В России не было тогда крупных частных капиталов, которые можно было бы вложить в производ­ство и тем самым дать им второе дыхание. В Европе же такие капита­лы есть, есть там и огромный опыт государственного управления ча­стными компаниями. Кроме того, приватизация на Западе проводит­ся по строгим, всем известным правилам под эгидой ведущих государственных банков. В России не было предпосылок для успеш­ного проведения приватизации. В результате сегодня мы пожинаем плоды политики российских либералов гайдаровской школы.

Но и в Европе приватизация не принесла желаемых результатов. В Великобритании в результате приватизации железных дорог они стали работать не лучше, а хуже, приватизация здравоохранения отлучила многих от больниц. А вот работа почты, сохранившей свой государственный статус, полностью отвечает интересам населения.

Либерализация не принесла Западной Европе нового промышлен­ного процветания, а вот безработицу увеличила. Приватизация каж­дого предприятия неминуемо заканчивается сокращением числа ра­ботников. Делается это якобы в целях повышения эффективности производства, т.е. роста прибыли. Сегодня в Европе самый высокий за весь послевоенный период уровень безработицы. Либерализация обернулась ростом богатства у одних и ухудшением жизненного уров­ня других. Газета «Фигаро» со ссылкой на статистику сообщает, что во Франции 20% самых бедных семей получает лишь 8% от общего дохода, а столько же богатых – 40%. Западные экономисты счита­ют, что растущая концентрация капитала не способствует ни капита­ловложениям, а значит, и экономическому росту, ни утверждению социальной справедливости. Опыт России за последние годы подтвер­ждает эти наблюдения.

В экономике все взаимосвязано. Низкая заработная плата не сти­мулирует роста потребления. В таких условиях емкость рынка сокра­щается, а развитие экономики замедляется. На Западе считают акси­омой, что чем меньше заработная плата в стране, тем больше безра­ботица, а она еще больше сокращает спрос.

Спор между рыночниками и государственниками далеко не закон­чен. Однако в последние годы рыночники заметно сдали свои пози­ции. «Волна ультралиберализма 80-х годов идет на убыль», – пишет французская газета «Монд». В настоящее время государственники перешли в контрнаступление. Одним из первых во Франции подал голос в защиту роли государства в экономике страны видный поли­тический деятель, бывший председатель сената Филипп Сегин. Еще год назад он призвал прекратить критиковать государство по любо­му поводу.

До сих пор известный как сторонник неограниченной свободы денежного рынка в планетарном масштабе, американский финансист Джордж Сорос после азиатского финансового кризиса вдруг заявил, что «свободный рынок капиталов представляет опасность для рав­новесия и развития экономики». Неожиданно в роли защитника государства выступил Всемирный банк – традиционный поборник либерализма. В своем годовом отчете за 1997 г. банк признал, что «рынок не может развиваться в отсутствие эффективного государ­ства». Эксперты банка на основе исследования, проведенного в 69 странах мира, пришли к выводу, что степень доверия государству напрямую влияет на экономический рост и объем капиталовложений. По мнению Всемирного банка, государство хотя и не может непос­редственно ускорить экономический рост, тем не менее от него зави­сят правила игры, которые «позволяют рынку благоденствовать и каждому жить лучше». Государство создает инфраструктуру, защи­щает малоимущих, охраняет окружающую среду и т.д.

Еще более определенно говорится о роли государства в экономи­ке тех европейских стран, где в последние годы пришли к власти левоцентристские правительства.

«Так как капитализм блокирует экономическое развитие, этим должно заняться государство», – заявил один из главных экономис­тов французской социалистической партии, министр экономики Франции Доминик Стросс-Кан. Вопреки требованиям либералов «уменьшить обязанности государства», левые во Франции убеждены, что государство должно подстегивать спрос с тем, чтобы стимулиро­вать экономическое развитие общества. В сферу деятельности госу­дарства должны входить контроль за ценами, проведение сбаланси­рованной бюджетной и налоговой политики, социальная защита ма­лообеспеченных и многое другое.

Английские лейбористы во главе с премьер-министром Тони Блэром также подвергают сомнению взгляды либералов: «Идея абсолют­но независимого индивидуума не выдерживает критики. Человече­ство со своего зарождения исходит из понятия общества и социальных связей», – заявил Т. Блэр. Даже в цитадели либерализма США регу­лирующая роль государства не отрицается. Президент США Билл Клинтон заявил о «новом открытии государства». Политики и эко­номисты уверены, что государство «пригодится», когда вновь при­дется вытягивать американскую экономику из кризиса.

Сейчас на Западе рассуждают о «третьем пути», который бы при­мирил либералов и государственников. Однако никто не знает, как это сделать. Рыночная экономика не стыкуется с социальной спра­ведливостью. Судя по всему, роль арбитража должна принадлежать государству. Только с его помощью, возможно, удастся создать «ры­ночную экономику».

Финансово-экономический кризис, разразившийся в России в ав­густе 1998 г., со всей очевидностью показал, что экономика и цены в стране должны регулироваться государством. Такого рода мероприятия и предусмотрены, в частности, в долгосрочной Программе раз­вития экономики, разработанной Правительством РФ.