Криминалистической диагностики 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Криминалистической диагностики



В данном разделе речь пойдет об использовании поли­графа в следственной практике. Может возникнуть возра­жение против помещения данного раздела в главу о приме­нении криминалистической диагностики в следственной практике, а не в экспертной. Основанием для такого рода возражений может стать то обстоятельство, что примене­ние полиграфа требует привлечения сведущего лица, спе­циалиста в соответствующей области. Однако сложившаяся мировая практика пока не пришла к выводу об экспертной природе применения полиграфа, реализуя его возможности при следственных допросах и в процессе оперативных дей­ствий. С учетом этого возьмем за отправное положение при­менение полиграфа при допросах с участием специалиста, а также при других следственных действиях.

Возможное возражение иного характера представля­ется более серьезным. Оно может касаться самой сути рас­сматриваемого метода и сводиться к утверждению о недо­пущении его в уголовном процессе. На такое возражение, если оно возникнет у читателя, будет ответом весь после­дующий материал данного параграфа.

Начать, по-видимому, целесообразно с анализа науч­ной обоснованности и истории развития данного метода. Методы, подобные полиграфу, объединяются в группу, оп­ределяемую в самом общем виде (метатермин) как инстру­ментальная диагностика эмоциональной напряженности (ИДЭН).

Полиграф более известен у нас как "lie detector" ("лай-детектор") — детектор лжи. Однако по справедливому за­мечанию многих, занимавшихся данной проблемой, данное наименование, присвоенное прибору в начальной стадии его внедрения в практику, носило скорее рекламный характер. В последующем в научной и специальной литературе при­бор стал именоваться полиграфом, каковым он и является и что правильно отражает его суть. Полиграф предназначен для одновременного отражения многих процессов. По сути, это комбинация нескольких приборов, обычно используе­мых в физиологии и медицине для регистрации различных проявлений жизнедеятельности: глубины и частоты дыха­ния, пульсации, состояния кровеносных сосудов, артериаль­ного давления, кожно-гальванического сопротивления, био­токов мозга, потоотделения, изменения напряжения муску­лов рук, ног и многого другого. Новые электронные модели полиграфа содержат от 4 до 16 усилителей и соответствую­щее количество записывающих систем1.

Подвергая критике возможность использования поли­графа в уголовном процессе, отечественные криминалисты отвергали в основном саму идею использования прибора, именуя его "механическим следователем"2. Отстаивая свою позицию, они нередко ограничивались лишь описанием тех­нической стороны, делали упор на факт укрепления на теле допрашиваемого комплекса датчиков, что расценивалось как

1 См., например: Зинкевич И. Б. Проблемы использования поли­графа при расследовании преступлений в ИНР // Теория и прак­тика собирания доказательственной информации техническими средствами. Киев, 1980. С. 180—200; Полиграф // БСЭ. 3-е изд. Т. 20. М., 1975. С. 195—196; Злобин Г. А., Яни С. А. Проблемы по­лиграфа // Проблемы совершенствования советского законода­тельства (Труды ВНИИСЭ) Вып. 6. М., 1976. С. 122—136.

2 См., например: Митричев С. П. Теоретические основы советской криминалистики (введение в науку). М., 1965. С. 92; Порубов Н. И. Допрос в советском уголовном судопроизводстве. 2-е изд. Минск, 1973.

посягательство на свободу человека и его физическую не­прикосновенность1. При этом крайне редко освещалась сама методика использования аппаратуры для измерения эмо­циональной напряженности, что должно быть признано глав­ным при решении вопроса о допустимости (недопустимо­сти) применения полиграфа в уголовном процессе.

Попытки внедрить инструментальные методы психо­логического анализа, медицинского, биологического, при до­просе подозреваемых, обвиняемых предпринимались в За­падной Европе с последней четверти прошлого века. Наибо­лее подробно история подобных начинаний изложена в об­стоятельной работе П. Прукса "Уголовный процесс: науч­ная "детекция лжи"2. В настоящее время в качестве науч­ной основы ИДЭН рассматриваются следующие физиоло­гические и психологические составляющие. В первую оче­редь это организация нервной системы и нейроанатомия эмоций. Исследования, проводимые во всем мире в данной области физиологии человека, позволили установить уча­стки мозга, так называемую лимбическую систему, которая регулирует эмоциональное поведение и структуру мотива­ции3. Отсюда делается обоснованный вывод о том, что коль скоро лимбическая система является нервным субстратом эмоций (т. е. материальным субстратом), то эмоции (точнее их выражение) можно фиксировать и, тем самым, объек­тивно измерять4.

1 Так, Л. Д. Кокорев именовал процедуру применения полиграфа "утонченной формой пытки". См.: Кокорев Л. Д. Процессуальные проблемы использования достижений научно-технического про­гресса в уголовном судопроизводстве // Вопросы уголовного про­цесса. Вып. 1. Саратов, 1977. С. 3—16; Пантелеев И. Ф. Некоторые вопросы психологии расследования преступлений // Труды ВЮЗИ. М., 1973. Вып. 29. С. 218—235; Роша А. Лженаучные методы допро­са в полиции США // Вестник МГУ. № 2. Сер. 10. Право. 1963. С. 70—75; Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть Особенная. М., 1967. С. 395.

2 См.: Прукс П. Уголовный процесс: научная "детекция лжи" (ин­струментальная диагностика эмоциональной напряженности и воз­можности ее применения в уголовном процессе). Тарту, 1992. С. 199.

3 См.: Латаш Л. П. Лимбическая система // ВСЭ 3-е изд. Т. 14. М., 1973. С. 445—446.

4 См.: Симонов П. В. Эмоциональный мозг: физиология, нейроана­томия, психология эмоций // АН СССР, Ин-т высш. нерв, деят-ти и нейрофизиологии. М., 1981. С. 215.

Эмоции — это субъективная реакция на внешние и внутренние раздражители. Отличием эмоций от иных пси­хических процессов является то, что они влекут за собой различные изменения в функциях внутренних органов1.

В этой связи в составе эмоций принято выделять две части: а) субъективное эмоциональное переживание; б) вы­ражение эмоции, т. е. сопровождающиеся этим пережива­нием соматические и вегетативные (висцеральные) измене­ния2.

Характерные физиологические реакции, вызываемые эмоциями, делят на разные категории, однако наиболее часто упоминаемыми всеми исследователями являются:

а) вегетативные (характеристики дыхательной систе­мы, кожно-гальванический рефлекс, изменение проводимо­сти кожных покровов, артериальное давление, температу­ра кожи, сердечный ритм и др.);

аг) биохимические (как часть вегетативной) (измене­ние состава крови, мочи и пр.);

б) моторно-поведенческие (появление тремора, возрас­тание мускульного напряжения, изменения в выражении лица, позе, мимике, жестах);

б:) речевые характеристики (как часть моторно-пове-денческой) (оттенки голоса, интонации, изменения в харак­тере организации речи);

в) биоэлектрическая активность мозга (биотоки го­ловного мозга)3.

Главное заключается в том, что большинство приве­денных характеристик реакций может быть объективно измерено с помощью соответствующих приборов или их компоновки в виде полиграфа. Другим важным обстоятель­ством является то, что психофизиологические реакции, как правило, не поддаются сознательному контролю со стороны испытуемого.

На этой научной основе, суть которой состоит в том, что эмоциональное состояние человека выражается в фи­зиологических функциях организма и соответствующая пси­хофизиологическая информация может быть объективно зарегистрирована с помощью приборной базы, базируется технология применения полиграфа при проведении следст­венных действий.

1 См.: Симонов П. В. Указ, работа. С. 65.

2 См.: Данилова Н. Н., Крылова А. Л. Физиология высшей нервной деятельности. М., 1989. С. 265.

3 О реакциях см. подробнее: Хомич И.И. Человек — живая систе­ма. Минск, 1989, а также приведенные выше работы П.В. Симоно­ва, Н.Н. Даниловой, А.Л. Крыловой и др.

Важнейшей частью всякой технологии являются ис­пользуемые методы. Методы инструментальной диагности­ки играют существенную роль в плане обеспечения ее дос­товерности. Многолетний зарубежный опыт тестирования с целью получения данных об эмоциональном напряжении свидетельствует о том, что многое зависит от умелого по­строения теста. Он должен быть сконструирован так, чтобы изменения в динамике психофизиологических показателей происходили именно из-за раздражителей, действующих по ходу теста. Иными словами, при работе с полиграфом од-,ним из кардинальных моментов является разработка пси­хологически хорошо продуманного, четко структурирован­ного и стандартизированного ряда раздражителей, которые в дальнейшем поддавались бы сопоставлению и интерпре­тации.

Предлагаемые для этих целей методы можно объеди­нить в две категории: прямой (непосредственный) метод ("тест виновного лица", "тест контрольных вопросов" — по американской терминологии) и непрямой ("тест виновных знаний", "тест скрываемой информации"). Прямой метод включает постановку трех видов вопросов, последователь­но задаваемых испытуемому:

а) релевантных (критических) — касающихся непосред­ственно выясняемых обстоятельств преступления;

б) иррелевантных (нейтральных, "буферных") — не имеющих отношения к делу, их задача — уменьшить эмо­циональное напряжение, чтобы вырисовывались степень и форма протекания реакций на релевантные вопросы;

в) контрольных — не имеющих отношения к рассле­дуемому преступлению, однако носящих в себе "обвинитель­ное" содержание1.

Задаваемые вопросы (релевантные и контрольные) воз­действуют на испытуемое лицо (причастное и непричастное к совершению преступления) совершенно различно. Для преступника из-за его страха быть разоблаченным перво­степенное значение имеют вопросы, направленные на уста­новление его причастности к расследуемому преступлению (релевантные вопросы). При этом учитывают, чтобы "обви­нение" в чем-нибудь, содержащееся в контрольных вопро­сах, не превышало силу обвинения, заключенного в реле­вантных вопросах. В этом случае его реакция будет гораздо сильнее проявляться на релевантные вопросы, чем на кон­трольные.

См.: Прукс П. Указ, работа. С. 120—121.

Вместе с тем лицо, не имеющее никакого отношения к преступлению, должно более сильно реагировать на кон­трольные вопросы, так как именно в них содержится опас­ная для него "обвинительная" информация.

Непрямой метод применяют в тех случаях, когда име­ются все основания полагать, что допрашиваемое лицо зна­ет о деталях и подробностях преступления, однако упорно это отрицает. При этом непосредственному контролю дос­товерность отрицательных ответов не подвергается, а ос­новное внимание обращено на установление того, обладает ли испытуемый специфической информацией, которую мо­жет знать только лицо, причастное к преступлению. Иначе говоря, смысл непрямого метода состоит в установлении скрываемого знания об обстоятельствах расследуемого со­бытия. На практике непрямой метод применяется и как са­мостоятельный, и в сочетании с прямым.

Теоретической основой непрямого метода является обос­нованное предположение о том, что лицо, причастное к пре­ступлению (или располагающее о нем очень подробной ин­формацией, а это тоже причастность в форме недоноситель­ства), будет демонстрировать более сильные физиологиче­ские реакции при предъявлении ему раздражителей, ка­сающихся конкретных деталей преступного деяния (хоро­шо известных следствию в результате криминалистическо­го диагностирования обстановки места происшествия, до­просов и иных следственных действий). Вместе с тем не­причастное лицо реагирует на все раздражители (релевант­ные и иррелевантные) одинаково. Отличие от прямого ме­тода в данном случае состоит в том, что релевантные раз­дражители выбирают, исходя из специфической информа­ции о преступлении, которая известна допрашиваемому. Это не вопросы типа: "Вы убили К.?" Для постороннего челове­ка все раздражители, фигурирующие при непрямом мето­де, кажутся одинаковыми. Непрямой метод должен приме­няться и может дать положительные результаты тогда, ко­гда полностью исключается "утечка информации" о под­робностях совершения (механизма) преступления.

Вся технология применения полиграфа при допросе включает три этапа:

— предтестовое интервью;

— проведение тестов;

— обработка и анализ тестов, т. е. получение результата.

На первом этапе испытуемому разъясняется его право отказаться от тестирования на полиграфе. Ему рассказыва­ют о естестенно-научных основах применения полиграфа, чтобы вызвать доверие к тестированию. Демонстрируют возможности прибора в установлении выбранной негласно испытуемым картинки, цифры и т. п. На этом же этапе юс­тируют прибор и окончательно отшлифовывают редакцию предстоящих тестов.

При проведении второго этапа существенное значение придается обстановке тестирования, отсутствию помех (появ­ление лиц, телефонные звонки и т. п.), нейтральному фону, на который предлагается смотреть испытуемому, наблюдению за испытуемым (лучшим способом признана видеосъемка).

При тестировании по прямому методу обычно прово­дится несколько (не менее 3) тестов, каждый из которых включает 2—3 иррелевантных, 2—3 контрольных и 2—3 релевантных вопроса. Тесты проводятся с кратковремен­ными перерывами. Характер вопросов может меняться в зависимости от полиграмм.

Тесты непрямого метода проводятся однократно. По правилам стандартной процедуры (с учетом направленно­сти непрямого метода) требуется, чтобы допрашиваемый отвечал на все раздражители одинаково отрицательно. Например: где находился краденый предмет?

— в шкафу,

— на полке,

— на подоконнике,

— на столе,

— на рояле,

— в шкатулке1.

Результат тестов выражается в обнаружении у кон­тролируемого лица твердых, закономерно проявляющихся физиологических реакций на релевантные раздражители по сравнению с иррелевантными.

Критериями, позволяющими оценить процесс диагно­стирования, являются надежность и валидность. Надежность выражает стабильность результатов измерений. Валидность показывает, в какой мере тест измеряет качество, которое хотели измерить2.

Отметив состоятельность научной базы использования полиграфа и разработанность методик его применения, мож­но обратиться к возможностям (невозможностям) его исполь­зования в уголовном процессе.

Длительное время сама такая возможность отвергалась в нашей стране, как говорится, "с порога". В ход было пу-

1 Подлинное местонахождение предмета.

2 См.: Прукс П. Указ, работа. С. 137.

щено все: и механический следователь, и реакционная сущность буржуазной криминалистики", и полное невеже­ство в отношении научной базы и технологии использова­ния полиграфа. Сейчас, когда страсти поутихли, становит­ся очевидным, что даваемые оценки были продиктованы скорее соображениями политическими, чем научными. Не следует забывать, что одной из задач советской кримина­листики длительное время считалась критика реакционной сущности буржуазной криминалистики.

В настоящее время отрицательная оценка, даваемая И ДЭН, в значительной мере обусловлена неправильным представлением о действительных возможностях полигра­фа. Нередко сложный комплекс правовых проблем, связан­ных с внедрением в уголовное производство полиграфа, под­меняется рассуждениями о его ограниченных технических возможностях.

В этой связи необходимо рассмотреть три узловых мо­мента: полиграф как техническое средство; значение и на­дежность разработанных методик; цель применения дан­ных, полученных с помощью полиграфа.

Говоря о полиграфе как приборе, следует подчеркнуть, что прибора, способного регистрировать ложь как таковую или симптомокомплексы, которые бы свидетельствовали о ложности показаний, в природе не существует, на что спра­ведливо указано в ряде работ1. Не следует забывать, что ложь и правда являются этическими и юридическими по­нятиями и зафиксировать их никакими физическими при­борами невозможно. Полиграф записывает лишь некоторые физиологические функции организма, позволяя фиксиро­вать возрастание или спад эмоционального напряжения. Этот факт не оспаривают ни физиологи с психологами, ни юристы.

Не менее важным моментом является установление того, являются ли показания прибора объективными. Наблюдать эмоциональное волнение можно и визуально, и с помощью полиграфа. Полиграф исключает субъективность, автома­тически фиксируя определенные параметры (признаки, ком­плексы признаков) эмоциональной напряженности.

По-видимому, никто не будет возражать против того, что полиграф как прибор, фиксирующий и передающий внутреннюю напряженность испытуемого, имеет бесспор­ное преимущество перед самым опытным наблюдателем.

1 См., например: Яни С. А. Правовые и психологические вопросы применения полиграфа // Труды ВНИИСЭ. Вып. 8. М., 1977. С. 134; Теория доказательств в уголовном процессе. С. 394.

Одним из контраргументов противников полиграфа является утверждение о том, что фиксируемые изменения физиологических характеристик еще не дают ответа, поче­му произошли эти изменения, каковы их причины. Акцент делается на то, что одни и те же реакции допрашиваемого могут быть вызваны разными причинами, как имеющими отношение к совершенному преступлению, так и не имею­щими (возмущение невиновного, какие-то ассоциативные воспоминания и т. п.).

Возразить на подобные утверждения можно только тем, что инструментальная диагностика фиксирует динамику физиологических функций человеческого организма так, что эта динамика проявляется в обстановке проведения теста как непосредственное выражение эмоциональных реакций.

Здесь мы подходим ко второму узловому моменту — надежности методик. Если применяемая методика гаранти­рует ту связь, о которой было сказано в предыдущем абза­це, она может быть признана и научно обоснованной, и дос­товерной. В этом случае данные полиграфа должны трак­товаться однозначно.

Однако даже если методика не позволяет исключить влияние мешающих факторов, которые могут служить при­чиной неадекватных реакций, то и в этом случае не следует напрочь отказываться от подобной психофизиологической информации. Она может быть использована в качестве ори­ентирующей.

Из сказанного может быть сделан только один вывод: и сам прибор, и методика его использования могут и долж­ны постоянно совершенствоваться.

Третий узловой момент — цель применения полигра­фа. Эту цель трактовали по-разному и далеко не всегда правильно. Говорили о возможности установления виновно­сти, неискренности1, лжи2, причастности3 (непричастности) испытуемого к событию преступления. Последняя из ука­занных позиций представляется наиболее точной.

1 См.: Рогиа А. Лженаучные методы допроса в полиции США. С. 71—72.

2 См.: Васильев А. Н. Введение в курс советской криминалистики. М., 1962. С. 28; Селиванов Н. А. О так называемом "детекторе лжи" // Электроника в криминалистике. М., 1969. С. 45.

3 См.: Гуляев П. И., Быховский И. Е. Исследование эмоционального состояния человека в процессе производства следственного дейст­вия // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 9. Киев, 1972. С. 103.

Разумеется, никакую виновность инструментальная диагностика установить не может хотя бы потому, что это категория правовая.

Что касается утверждений о возможности полиграфа устанавливать ложь, неискренность, вероятный обман, то правдоподобность такого высказывания зависит от многих факторов. Здесь надо быть предельно осторожным, допус­кая, как и при всяком диагностировании человека, возмож­ность влияния каких-либо субъективных факторов, способ­ных исказить объективную картину фиксации, привнести в нее что-то неконтролируемое. Об этом, в частности, свиде­тельствуют достоверно установленные случаи, когда испы­туемому удавалось "обмануть" полиграф, который не фик­сировал отклонений при ложных ответах.

Поэтому хочется присоединиться к тем взвешенным, продуманным, основанным на глубоком знании предмета высказываниям, авторы которых полагают, что полиграф позволяет сделать вывод о причастности человека к рас­следуемому преступлению1. К такому выводу можно прий­ти и с позиций его теоретической аргументированности, и с позиций практически подтверждаемого правдоподобия.

П. Прукс предлагает при этом различать непосредст­венную и конечную цель данных инструментальной диагно­стики: "Непосредственная цель, достижение которой явля­ется переходной ступенью, подчинена конечной цели. Непо­средственной целью не является установление причастно­сти. Это означало бы возложить на эксперта (специалиста) обязанность принятия правовых решений, что ни в коем случае не может быть содержанием применяемых методик. Непосредственная цель заключается в установлении раз­личия (отсутствия) психофизиологической связи между предъявленными (связанными с преступлением) раздражи­телями и записанной с помощью полиграфа динамикой и физиологическими функциями организма контролируемого человека. Принятие решения о причастности (конечная цель) заключает в себе юридическую оценку, полностью входит в компетенцию органов расследования, а в итоге — суда"2.

В зарубежной практике существует две формы при­менения инструментальных методов диагностирования эмо­ционального напряжения: а) в ходе отдельных следствен­ных действий (допрос, обыск, предъявление для опознания)

' См.: Гуляев П. И., Быховский И. Е. Указ, работа; Прукс П. Уго­ловный процесс: научная "детекция лжи", и др. 2 Прукс П. Указ, работа. С. 149.

и б) в форме экспертизы. Эти же формы рассматриваются чаще всего и в специальной литературе.

Говоря о применении полиграфа при допросе, не хоте­лось бы повторять и оспаривать те характеристики, кото­рые давались ему в нашей юридической литературе: "утон­ченная форма пытки", "психологическое давление на доп­рашиваемого", "превращение обвиняемого из субъекта уго­ловного производства в объект исследования" и т. п. Трез­вая и беспристрастная оценка научной основы полиграфа, принципов его действия и получаемых с его помощью ре­зультатов позволяет рассматривать полиграф как полезное пособие для формирования у допрашиваемого предпосылок к даче правдивых показаний. В этой связи заслуживает внимания практика использования полиграфа в США, где, в случае выявления с помощью полиграфа сокрытия свя­занных с преступлением доказательств, рекомендуется по­сле тестирования сразу же провести допрос, чтобы скло­нить лицо к даче правдивых показаний.

Что касается надуманных обвинений в мучительности физического воздействия датчиков прибора, то по поводу этого необходимо отметить следующее. Во время допроса с применением полиграфа допрашиваемый сохраняет ясное сознание происходящего, никакого снижения интеллекту­ального уровня прибор не вызывает. Полиграф должен при­меняться с согласия допрашиваемого так, как это происхо­дит в большинстве штатов США.

Рассматривая возможности применения полиграфа при допросе, указывают на возможность получения с его помо­щью информации тактической, ориентирующей, оператив­ной и даже доказательственной. Так, Б. Г. Розовский прово­дит мысль о том, что допрос с полиграфом может позволить установить место захоронения трупа, места хранения похи­щенного, места нахождения соучастников и т. п. После под­тверждения этих фактов они приобретают силу доказа­тельств1. На возможности получения оперативной инфор­мации для целей розыска указывал О. А. Гаврилов2.

Думается, что применение полиграфа способно помочь следователю в решении вопросов о достаточности или не­достаточности собранных данных, в разработке и проверке

1 См.: Розовский Б. Г. Об использовании технических средств в допросе // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 4. Киев, 1967.

С. 142.

2 См.: Гаврилов О. А. О современной буржуазной судебной психологии // Вопросы психологии. 1964. № 3. С. 172.

следственных версий. Вместе с тем допрос с применением полиграфа может помочь в выборе тактических приемов допроса, его направленности, определения круга тех обстоя­тельств и вопросов, которые требуют дополнительной дета­лизации.

При этом, разумеется, следователь получает возмож­ность пользоваться объективной информацией о психофи­зиологических реакциях в тот или иной момент допроса. Подобное диагностирование представляется чрезвычайно важным с позиции тактики следственных действий.

Полиграф может быть использован и при предъявле­нии для опознания. Здесь всплеск эмоционального возбуж­дения возможен как при виде вещи, оброненной на месте происшествия (у обвиняемого), так и при виде лица, с кото­рым связаны отрицательные эмоции потерпевшего. Если учесть, что в практике нередки случаи "неопознания" по мотивам страха, корысти и другим, то подобная фиксация прибором реакции на вещь (лицо) представляется весьма полезной для следствия. Однако диагностирование с помо­щью полиграфа требует некоторого изменения тактики предъявления для опознания. Для того чтобы человек среа­гировал на объект опознания, ему надо предъявлять всю группу не сразу, а по отдельности. Это можно сделать, про­водя опознание по фотоснимкам.

Существуют предложения об использовании полигра­фа при обыске. Умозрительно это не может вызвать возра­жений. Так, во всех пособиях и учебниках в разделах, по­священных обыску, справедливо рекомендуется наблюдать за обыскиваемым в процессе обыска. Безусловно, и тут при­бор смог бы более точно и объективно зафиксировать реак­цию обыскиваемого на приближение следователя к месту, например, захоронения вещи. Однако учитывая динамич­ность обыска и сложности технического плана, связанные с подключением полиграфа к обыскиваемому в условиях про­ведения обыска, по-видимому, от этой идеи необходимо пока отказаться. Мы говорим пока, имея в виду почти неограни­ченные возможности научно-технического прогресса. С по­явлением миниатюрных, бесконтактных полиграфов с ав­тономным питанием реальность применения такого при­бора при обыске неизмеримо возрастет.

Что касается использования полиграфа в экспертных целях, то здесь аргументация его сторонников представля­ется достаточно весомой. Так, Г. Г. Андреев и М. Г. Любар­ский отмечают, что при психологическом исследовании ис­пытуемого применение приборного измерения не может вызывать сомнения. Приборы могут и должны быть исполь­зованы с целью исключения субъективизма восприятия. Главное заключается в том, чтобы это были современные научные приборы, чтобы применялись апробированные фи­зиологические методики, позволяющие объективно устанав­ливать эмоциональное состояние экспертируемого. Говоря о полиграфе, авторы подчеркивают, что этот, как и любой иной метод, следует признать обычным средством исследо­вания эксперта-психолога. Он так же, как и другие, являет­ся обычным средством исследования, стоящим на вооруже­нии экспертов-криминалистов, медиков, психиатров, и при­меняется при производстве психологических, психиатриче­ских, сексологических и судебно-медицинских экспертиз1.

По-видимому, с подобной точкой зрения следует со­гласиться. Аргументация авторов достаточно убедительна. Остается только еще раз уточнить, что может быть уста­новлено с помощью полиграфа при проведении психологи­ческой (или иной из перечисленных авторами) экспертизы.

Вероятно и в данном случае, проявляя известную ос­торожность, можно говорить о возможности выяснения экс­пертом следующих вопросов:

1. На какие относящиеся к преступлению раздражите­ли (вопросы, предметы, фотографии, иные объекты) реаги­рует испытуемый.

2. Как он реагирует на нейтральные и критические раздражители.

3. Имеется ли связь между предъявленными (связан­ными с преступлением) раздражителями и динамикой фи­зиологических функций испытуемого.

С учетом указанных конкретных непосредственных целей экспертиза с применением полиграфа должна полу­чить права гражданства в уголовном процессе, как одна из разновидностей диагностических исследований.

В целом же с учетом возможностей применения поли­графа при производстве следственных действий имеются все основания говорить в данном случае о разновидности криминалистической диагностики с применением инстру­ментального метода на базе специальных познаний.

Элементы диагностики состояния субъекта просматри­ваются и без применения полиграфа при производстве раз­личных следственных действий. Выше уже были упомяну­ты указания, содержащиеся в учебной и методической ли-

1 См.: Андреев Г. Г., Любарский М. Г. Вопросы контроля состояния человека инструментальными методами при производстве психо­логической экспертизы // Судебная экспертиза. Л., 1977. С. 26—27.

тературе, по поводу необходимости наблюдения за обыски­ваемым лицом. Изменение его эмоционального состояния (волнение, потирание рук, изменение цвета кожи лица и т. п.), фиксируемое визуально, в значительной мере субъек­тивно, является в некотором роде диагностированием его реакций на приближение (удаление) обыскивающего к тай­нику с искомым.

Равным образом в работах и главах учебника, посвя­щенных допросу, рекомендуется наблюдать за реакцией допрашиваемого (в особенности обвиняемого) на задавае­мые ему вопросы, факты, установленные следствием, предъ­являемые доказательства и т. п.

О диагностике лица, которому предъявляются для опо­знания предметы, труп и др., уже упоминалось ранее при­менительно к возможностям использования полиграфа.

Для всех упомянутых выше вариантов, когда мы ли­шены возможности прибегнуть к инструментальным мето­дам анализа эмоционального напряжения, можно говорить о визуальной диагностике, диагностике в значительной мере субъективной, но тем не менее постоянно реализуемой на практике, где улики поведения воспринимаются как кос­венные доказательства причастности лица к преступлению.

Таким образом, подводя итог изложенному, в заклю­чительной главе можно утверждать, что криминалистиче­ская диагностика подобно криминалистической идентифи­кации — едина. Это единство выражается как в том, что ее не следует делить на экспертную и следственно-судебную, так и в том, что субъектами ее применения могут быть и эксперт, и следователь (дознаватель), и оперативный со­трудник, и судья.

Так же как и при использовании операций отождеств­ления различными субъектами, при диагностировании в зависимости от того, кто к нему прибегает, мы будем иметь различные результаты. Если диагностирование осуществ­ляется экспертом, итогом становится его заключение, имею­щее значение доказательства по делу. Здесь просматрива­ется полная аналогия с идентификацией. Только в заклю­чении эксперта факт тождества фиксируется как таковой и на основе этого делается вывод об идентичности лица, пред­мета, явления, используемых в качестве доказательства.

Если диагностирование осуществляется следователем (судом), то оно имеет значение мысленных операций, про­межуточных шагов в решении поставленных задач, не фи­гурирует документально в материалах дела, не имеет дока­зательственного значения. Это рассмотренные ранее следственные версии, это диагностика места происшествия без каких-либо выводов в протоколе его осмотра, это диагно­стика внешнего состояния субъектов, с которыми контакти­рует следователь в процессе расследования.

Вспомним идентификацию, осуществление которой сле­дователем (судом) никогда и нигде не находит прямого от­ражения в материалах дела. Установив в начале допроса, что перед ним то самое лицо, которое он вызывал, т. е. про­ведя, по сути дела, отождествление (по фотоснимку в удо­стоверении личности), следователь не фиксирует непосред­ственный акт тождества, ограничиваясь в бланке допроса трафаретной записью: "Личность установлена". Выяснив при допросе признаки похищенных вещей, произведя обыск у подозреваемого и обнаружив эти вещи, следователь, по сути, проводит их отождествление, нигде не фиксируя это дейст­вие, реализуя его как мысленную операцию. Итогом, кос­венно свидетельствующим об установлении следователем факта тождества (признаков, изложенных в протоколе до­проса, с признаками обнаруженных вещей), явятся изъя­тие этих предметов и приобщение их к делу в качестве вещественных доказательств.

Подобных совпадений в использовании криминалисти­ческой диагностики и криминалистической идентификации различными субъектами, в различных формах (процессу­альной, непроцессуальной, оперативной деятельности) дос­таточно много и их можно было бы перечислять достаточно долго. Однако приведенного ранее вполне достаточно для вывода о единстве криминалистической диагностики как процесса познания в процессе расследования преступлений. Единство это подразумевает достаточно высокую степень владения методами, приемами и логическими операциями криминалистической диагностики как экспертами, так и следователями (судьями), которым, с одной стороны, пред­стоит оценивать заключения экспертов, связанные с реше­нием диагностических задач, так же, как они оценивают экспертные заключения при решении задач идентифика­ционных, а с другой стороны самим использовать приемы криминалистического диагностирования в своей повседнев­ной деятельности.

Содержание

Введение.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-05; просмотров: 307; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.232.169.110 (0.1 с.)