Назидательная беседа на ночь

 

Приехали в Казанскую Трифонову пустынь паломники: папа, мама, сынишка‑школьник и дочка лет пяти. Отец им на ночь обычно читал или рассказывал что‑нибудь доброе, старался, чтобы ещё и полезный был рассказ, назидательный. И вот в один из вечеров он стал рассказывать о том, что не нужно бояться никаких страхов. А бояться нужно только греха. Долго рассказывал, сам увлёкся, примеры приводил. Жена — и та заслушалась. Когда закончил — легли спать.

А дочка Настя никак не засыпает, всё к маме жмётся.

— Доченька, ты чего не спишь?

— Я боюсь!

— Чего же ты боишься?! Смотри, как вокруг всё уютно, и лампадка горит, и мама‑папа рядом. Папа ведь только что рассказывал, что не нужно бояться никаких страхов! Чего же ты боишься?!

— Я согрешить боюсь!

 

И кому мы это «Многая лета» поём?!

 

У Насти день ангела. Мама, папа и брат поздравляют её и поют дружно «Многая лета!».

— Настенька, доченька, и кому мы это «Многая лета» поём?!

— Лету!

 

Как тебя зовут, благодетель ты мой?!

 

Н. приехал в Оптину помолиться, потрудиться. В обители ему так понравилось, такой мир и покой душевный обрёл, что решил остаться здесь навсегда. Сначала хотел попытаться стать трудником. Но не смог: всю жизнь работал шахтёром, и хоть на вид мужчина ещё крепкий, но работать физически уже не может — руки сильно болят и дрожат.

Поехал, продал дом на родине за пятьсот тысяч, попытался купить жильё рядом с Оптиной, чтобы каждый день бывать на службах, окормляться у духовного отца. Время идёт, а за пятьсот тысяч никакого жилья не продаётся. Искал‑искал, не может найти. Духовник благословил читать каждый день акафист святителю Николаю‑Чудотворцу. Прочитал он несколько дней акафист — нашлась квартира. Хоть и в бараке, но подведены и газ, и вода. И хозяин просит удивительно мало — четыреста тысяч. Таких и цен за жильё нет уже в Козельске.

Н., радостный, говорит хозяину:

— Брат, да возьми хоть четыреста пятьдесят!

— Нет, четыреста хватит. Живи на здоровье.

— Да как тебя зовут‑то хоть, благодетель ты мой?!

— Николай…

 

Неверующий Николай Иванович

 

Когда атеисты радостно объявляют, что у нас в стране неверующих больше, чем верующих, я всегда вспоминаю неверующего Николая Ивановича.

Меня попросили по вечерам поработать преподавателем английского языка для студентов вечернего отделения колледжа. Деньги нам с мамой очень нужны. Тружусь днём в Оптиной, два вечера в неделю — в колледже. Потихоньку знакомлюсь с коллективом.

Николай Иванович — преподаватель технических дисциплин, лет под шестьдесят, бывший военный. Весёлый, шумный и, по его словам, совершенно неверующий.

— Вон верующие пошли в Оптину, эх, мужики‑то все бородатые, женщины в платках да в длинных юбках… А я‑то сам — неверующий…

Николай Иванович любит шутить:

— Так! Что у нас в буфете осталось? Ни‑че‑го! Чай выпили, сахар съели!

Как‑то мне срочно понадобилась мужская помощь: починить насос, который качал воду из скважины под домом. Я без особой надежды попросила Николая Ивановича помочь. И он тут же откликнулся на просьбу, долго возился с насосом, предварительно сняв наручные часы. Починив насос, вытащил на лето вторые оконные рамы, потом поправил коляску для моей парализованной мамы.

— Николай Иванович, я вам так благодарна!

— Пожалуйста! Не, деньги я не возьму, мужчины не зарабатывают деньги на помощи двум одиноким дамам. Почему я снял часы? Когда помогаю кому‑нибудь, всегда часы снимаю — а то будешь на часы поглядывать да думать, сколько времени потратил. А тут — надо помочь, и всё, пока не сделаешь работу, нечего и на часы заглядывать!

Надевает куртку, достаёт что‑то из нагрудного кармана:

— Вот, смотри! Что это такое? Иконочка! Святитель Николай‑Чудотворец! Всегда со мной! Вот уж помогал людям, так помогал! И сейчас помогает! А ты говоришь, часы…

— Так вы всё‑таки верите в Бога, Николай Иванович?!

— Конечно, верю! Я что — сумасшедший — в Бога не верить?!

— А как же вы говорили — неверующий?!

— Так я в храм в Оптину раз в год хожу! И какой же я верующий?! Не, мне до верующего ещё дорасти нужно!