Й текст («камень» и «ключи»)

 

«Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф 16,18-19).

а) «Камень»

Господь спросил апостолов, за кого они Его почитают. «Симон же Петр, отвечая сказал: Ты Христос, Сын Бога живаго». (Там же, ст. 16). Слова Петра – первое (после слов Иоанна Крестителя) исповедание Иисуса Христа Сыном Божиим, как истинного Бога.[3] В ответ на это исповедание Спаситель сказал Симону: «блажен ты, Симон, сын Ионин; потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах» (Там же, 17).

Спаситель спросил у всех; ответил один Симон. Почему? Не признающие Петрова главенства отвечают: вследствие живости своего характера. Вполне возможно, что живость характера способствовала быстроте ответа: Господь действует в нас, пользуясь свойствами нашей природы, нашими дарованиями или немощами, даже нашими согрешениями. Но главная причина не в этом, а в том, что Симон знал, что ответить. А знал он потому что «Отец Мой» открыл ему это. Но быть может и остальным апостолам Бог Отец тоже открыл? Нет, ибо Спаситель сказал: открыл «тебе», «блажен ты» и как бы подчеркнул: «ты, Симон, сын Ионин». Петр ответил за всех, но ответ его не есть выражение верования остальных апостолов в ту минуту: вера их тогда была еще несовершенна. Об этом мы скажем подробнее словами св. Иоанна Златоуста ниже (под п. 5).[4]

«Ты Петр», говорит далее Спаситель Симону. Церковная история знает три случая дарования Богом человеку нового имени; и каждый раз переименование было связано с событиями мирового значения. Авраму и Саре дается благословение в именах, потому что от их семени благословятся все народы; Иакову – потому что он полагается в родоначальники народа, избранного быть блюстителем Закона; Симону – потому что он полагается в основание здания, которое призвано вместить все народы, принявшие благословение о имени Авраама.[5]

Вы скажете, что это «паписты» так толкуют. Пожалуй, что и паписты, но имена их: св. Григорий Нисский, св. Иоанн Златоуст, св. Лев Великий.

Григорий Нисский († около 396 г.) говорит про Симона: «... с изменением имени (он) претворяется Господом в нечто божественнейшее, вместо Симона наименован и соделан Петром».[6] Иоанн Златоуст, толкуя слова: «ты Симон, сын Ионин ты наречешься Кифа, что значит камень» (Ин 1,42) указывает на связь переименования Симона с исповеданием им Сына.[7] Св. Лев Великий († 461) пишет: «Ради веры Петра Христос приобщил его к Своему неприкосновенному единству и благоволил, чтобы он назывался подобно Ему Самому (камнем), дабы построение вечного храма, по чудесному дару благодати Божией, утверждалось на непоколебимости Петра, и чтобы ни безумие людей, ни врата ада ничего не могли против него».[8]

Итак, по мнению названных отцов Церкви изменение имени Симона вызвано великим событием – исповеданием Симоном основного догмата христианства – догмата воплощения Сына Божия;[9] вместе с тем, переименование Симона выразило другое мировое событие – утверждение Церкви на вечные времена, на Петре.

Жизнь и мощь Католической Церкви зиждется на том, что Церковь основана Сыном Божиим на Петре. Посему противники Католической Церкви и соперничают друг с другом в тщетных усилиях оспорить достоверность этого факта. «Ты Петр (камень)[10] и на сем камне Я создам Церковь...» Здравый смысл и грамматика говорят: «это значит: создам на тебе, на Петре». Но вот непокорный ум человеческий изощряется доказывать ошибочность этого силлогизма.

1) – И прежде всего оказывается, что «Петр» вовсе не значит «камень»: камень – πέτρα (ж. р.), а не πέτρος (м. р.) Так толковал один официальный русский богослов[11] и заключал: «ясно, что Господь различает между Петром и камнем и этим показывает, что под камнем Он разумеет не Петра, а нечто совсем другое». Что именно «совсем другое» разумеет Спасителе под «камнем» автор не говорит. Да это для нас и не важно: Спаситель не употребил ни слова πέτρα, ни слова πέτρος; Он сказал «Кифа», ибо говорил на арамейском языке, а «Кифа» и как имя собственное, и как нарицательное – мужского рода. (Заметим, что πέτρα и πέτρος – слова однозначащие, в чем легко убедиться при помощи словарей).

2) – Другой официальный русский богослов, утверждает, что πέτρος – прилагательное.[12] Соответственно этому он дерзает по-своему, и наперекор св. Василию Великому, толковать слова Спасителя Петру: πέτρος, мол, относится к Петру («каменный»), а πέτρα – вере, на которой и основана Церковь. Но такого прилагательного в греческом языке не существует.

3) – Изменить смысл слов Сына Божия стараются еще, неправильно давая слову λίθος тот же смысл, как слову πέτρα. Мы не будем утомлять читателя изложением этих хитросплетений и их рассматриванием; кто желает, найдет и то, и другое в книге «Церковное Предание...»[13]

Покушение с такими негодными средствами уже само по себе неразумно. Если же принять во внимание тексты святых отцов, непрестанно именующих Петра камнем, то нельзя не подивиться необычайной храбрости подобных штурмов на неприступную крепость. В самом деле:

Св. Иоанн Златоуст говорит: «Петр, бо камень наречется, на нем же созда Христос Церковь».[14] Св. Василий Великий, рассуждая о том, что основание Церкви находится на горах святых, на апостолах и пророках, говорит: «Одною из таких гор был Петр; и Господь дал обетование на сем камне создать Церковь Свою».[15] Св. Киприан († 258), говоря о Римской церкви, пишет: «Один есть Бог, и один Христос, и Церковь одна, и кафедра, основанная по слову Господа на камне одна».[16] И какой смысл имело бы вышеприведенное выражение св. Григория Нисского «соделан Петром», если бы «Петр» не означало «камень»? Подобно и в другом месте Григорий Нисский говорит: «А великий Петр.., прицепившись к камню, стал Петром».[17]

Кажется, этих немногих ссылок будет достаточно, чтобы признать, что древний Восток понимал слово πέτρος в смысле «камень».

(4) – Слова «на сем камне», – учили нас в русских гимназиях, – не значат «на Петре», а на вере, им исповеданной. Ссылаются на тексты, будто бы противоречащие католическому учению, например, на слова св. Августина:

«... на сем камне создам Церковь Мою.., т. е. на сем камне, который ты исповедал, создам Церковь Мою, камнем же был Христос (1 Кор 10,4), на каком основании утвержден и сам Петр...»;[18]

и на слова Златоуста:

«... на сем камне создам Церковь Мою, т. е. на сей вере и на сем исповедании».[19]

Конечно, на вере, ибо из-за веры Петра, а не из-за какого-либо иного его свойства, дарован ему великий дар стать основным камнем Церкви. Конечно, на исповедании не на самой истине Воплощения, а на вере в эту истину, провозглашенной на земле и которая до конца веков на земле пребудет. Не было бы веры в эту истину, истина бы была, но Церкви на земле не было бы. Конечно, на вере, но на вере его; одно от другого неотделимо; следовательно, на нем.

Если же только на вере, а не на Петре, то что же значат слова: «Ты еси Петр, и на сем камне...»? Сказал их Сын Божий или не сказал?!

Нельзя выделять отдельный текст из всей совокупности текстов, относящихся к какому-либо вопросу; сопоставьте текст с другими, тогда поймете, в каком смысле он был сказан. Разве тот же Златоуст не сказал, что «Петр... основание Церкви».[20] Сопоставьте, и будет ясно, что написать: «Церковь основана на вере Петра» не значит отрицать, что она основана «на Петре».

И в самом деле, можно привести немало текстов древних отцов Церкви, где они признают Петра ее основанием. Вот для примера несколько текстов.

Св. Киприан Карфагенский: «Петр, на котором Господь основал Свою Церковь»;[21] «Господь основал Церковь Свою на Петре»;[22] «основывает Церковь Свою на одном».[23] Преподобный Макарий Египетский († 391): «... вверены ему (Петру) были новая Церковь Христова и истинное священство».[24] Св. Василий Великий: «Петр, за превосходство веры, получивший обетование, что на нем созиждется Церковь».[25] «Услышав имя Петра, мы при этом слове тотчас представляем Петра, получившего обещание, что на нем созиждется Церковь».[26] Св. Ефрем Сирин: «Симон послан создать Церковь в мире...»,[27] «Петр.., о котором великий Пастырь засвидетельствовал: на сем камне созижду Церковь Мою».[28] Св. Иоанн Златоуст: «После исповедания веры – власть; за верою – вручение Церкви и Царства».[29]

(5) – Перейдем к другому возражению против главенства ап. Петра. Слова: «Ты еси Петр...», говорят некатолики, никаких особых прав ап. Петру не сообщили, ибо:

во-первых, Петр уже раньше (Иоанн, гл. 6) исповедал, что Христос – Сын Бога живого и Спаситель ему за это никакой награды не дал;

во-вторых другие апостолы тогда тоже знали уже, что Христос – Сын Божий; это видно из слов Петра, сказанных от имени всех апостолов: «И мы уверовали и познали, что ты Христос, Сын Бога живаго». (Ин 6,69).

Посмотрим, правильны ли эти утверждения.

Связь между исповеданием Петра и властью, дарованной ему Спасителем словами «Ты – Петр...», очевидна из самих же слов Господних. Совсем непонятно, как можно не видеть этой связи. Как бы то ни было, ее усмотрели не только новейшие «паписты», но и восточные отцы Церкви; это явствует из некоторых вышеприведенных цитат.[30] Ниже мы приведем еще другие выписки.

Слова, коими ап. Петр исповедал Сына Божия, в обоих случаях тождественны. Но сравнение условий, в которых произошли эти исповедания, указывают на большее значение второго.

В первом случае речь шла о Евхаристии. Слова Спасителя о хлебе с неба смутили многих из учеников (Ин 6,66); тогда Спаситель спросил апостолов: «Не хотите ли и вы отойти?» Петр ответил: «... к кому нам идти?... мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго». Господь не спрашивал, за кого Его принимают апостолы; ответ Петра не вызывался непосредственно вопросом; Исповедание сделано им по личному почину и явилось как бы случайным, привходящим эпизодом в тех событиях, которые изложены евангелистом в 25-67 стихах 6-й главы. Господь не подтвердил истинности исповедания.

Второй случай произошел в условиях исключительной торжественности. Спаситель Сам пожелал, чтобы апостолы высказали свое мнение о Нем, и притом высказали его свободно, – не при народе и не под прямым воздействием какого-либо чудесного знамения или явления (как Преображение). В этих условиях и в условиях скромного быта не могло быть торжественности внешней. Но как Господь обставляет исповедание Петра! Он один с апостолами; Он спрашивает их сперва, за кого люди Его принимают; это для того, говорит Иоанн Златоуст, чтобы самим порядком вопросов они были возведены к высшему уразумению о Нем, и спрашивает их не в начале проповеди, но когда сотворил много чудес и многократно доказал Свое единство с Отцом. [31] А потом уже спрашивает: «а вы за кого почитаете Меня?» Такой прямой вопрос мог иметь ответом только прямое исповедание. И когда Петр произнес его, Господь словами величайшей торжественности и необычайной силы засвидетельствовал истинность его исповедания. Этот случай был в известном смысле поворотным в отношениях Спасителя к ученикам: «С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно... много пострадать» (Мф 16,21).

При первом исповедании Петр сказал: «... мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога Живаго». (Ин 6,69). Правильно ли заключать из его слов, что все апостолы разделяли его веру? Он говорил в этом случае от имени всех, но разве слова председателя, говорящего от лица какого-либо общества, разделяются полностью каждым из его членов? Обыкновенно даже сам говорящий выражает не действительность, а идеализирует чувства тех, от чьего имени говорит. Не приписал ли Петр в увлечении свое истинное исповедание также и прочим апостолам? Петр еще не приял Духа Святого, еще не был сердцеведцем. Относительно одного из апостолов он несомненно ошибся, и действительный Сердцеведец тут же это указал: «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (ст. 70).

А остальные десять? Осторожно ли утверждать, что они были уже посвящены в тайну Богочеловечества Иисуса Христа? Св. Иоанн Златоуст иного мнения.

Когда Петр исповедал Христа Сыном Божиим, говорит Златоуст, он удостоился слов Спасителя: «Блажен ты Симон, сын Ионин...» Но «и прежде сего бывшие на корабле после бури говорили: Воистину это Сын Божий! Однако же не названы блаженными, хотя присовокупили – воистину... И Нафанаил также говорил: “Равви, Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев!” (Ин 1,49), однако не только не называется блаженным, но еще обличается Господом... За что же Петр называется блаженным? За то, что он исповедал (Господа) истинным Сыном. По сей причине Иисус Христос.., говоря с Петром, показал, кто и открыл ему (истину)... Петр только произносил, а научал его Отец... Те исповедали (Иисуса Христа) не таким Сыном, как Петр, но признавали воистину Сыном, подобным многим, даже превосходящим многих, только не из самой сущности Отца рожденным».[32]

Из поучения великого отца Церкви, да и из самого Св. Предания явствует, что вера апостолов не была совершенна и что ответ Петра во втором случае не был выражением верования собратьев его, а исповеданием по откровению свыше. Если оно не было выражением верования апостолов во втором случае, то тем паче не могло быть им и в первом.

Несовершенство веры апостолов видно также из их прений о старшинстве: их понимание Царства Божия не было еще свободно от национального представления о Царстве Мессии. Несовершенство их веры засвидетельствовано ев. Лукой, сказавшим, что когда (после первого Петрова исповедания) Господь открывал им тайну крестных страданий, смерти и воскресения, они «ничего из этого не поняли» (Лк 18,34); при одном слухе о страданиях Его они соблазнились и «не только прочие апостолы, говорит Златоуст, но и верховный из них Петр, который не разумея ничего о воскресении сказал: милосерд Ты Господи: да не будет этого с Тобою, за что и подвергся упреку... Ибо хотя Петр и имел откровение Отца, но он не удерживал его постоянно и смущался страхом»... «Вот как ученики были несовершенны до креста».[33] И действительно, даже на последней вечери ум их не был отверст на всякую истину и Спаситель сказал им: «Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить» (Ин 16,12).

Еще один раз нам приходится придти к выводу, что если «паписты» ошибаются в толковании Евангелия, то ошибаются вместе со вселенским учителем, св. Иоанном Златоустом.

(6) – Значение слов, сказанных Спасителем Петру («Ты Петр...»), стараются приуменьшить тем, что апостолы, а также и пророки, названы в Св. Писании «основанием» Церкви (Еф 2,20); тем, что в видении Иоанна Богослова стена «святого Иерусалима» «имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов Агнца» (21,14); тем еще, что сам же Петр называет всех верующих живыми камнями, из которых строится дом духовный (1 Петр 2,5). Разберемся в этих «камнях».

Пророки и апостолы – тоже основание Церкви, ибо пророки – первые провозвестники богооткровения о пришествии Искупителя, а апостолы – избранники Христовы, спутники земной жизни Сына Божия, свидетельствующие о скрывшемся от людских взоров Христе; благодатные передатчики и основоположные толкователи Его учения, Его обетований, благословений и Его примера; сосуды, преисполненные со дня Пятидесятницы исключительных даров Святого Духа; великие чудотворцы; основатели – под водительством Спасителя и Духа Святого – Христовой Церкви, облеченные для сего безошибочностью учения, вселенскостью власти (не знавшей пространственных ограничений), даром Божественных откровений для управления Церковью и пастырского служения. То были личные, самим Христом данные им великие дары, со смертью апостолов исчезнувшие с земли. Но они же – первые устроители апостольского преемства, изливающего благодать Божию на род человеческий до скончания времен.[34]

Да, апостолы – первые после Спасителя работники по созданию Дома Божия на земле. Но разве не очевидно из слов Христа, что архитектурное значение камня-Петра в этом здании неизмеримо значительнее, чем всех остальных камней? Петр – тот камень, от которого зависит Прочность всего здания, тот, который на веки обеспечивает его от одоления силами ада. Остальные апостолы в совокупности тоже составляют основание (не πέτρα, а θεμέλιον); Они получили ту же власть, но в меньшей степени; служение Петра превосходит их служение в меру превосходства его веры.

Наконец указание Священного Писания (1 Петр 2,5), что все верующие должны, «как живые камни» устроять «из себя дом духовный», ни в малейшей степени не равняет нас ни камню-Петру, ни прочим апостолам; кто же из верующих не сознает, что каждой мыслью своей, каждым словом или делом он либо содействует строению Церкви, либо вносит в нее подтачивающее начало?

Наличие всех этих «камней», которым Премудрость Божия отвела каждому подобающее место в здании Церкви Христовой, не исключает той истины, что Петр – первый из них. Так верила Церковь с древнейших времен.

Евсевий Памфил (263-340) говорит: «Петр, на котором зиждется Церковь Христова, не одолеваемая и вратами ада»; «Петр, за превосходство веры, получивший обетование, что на нем созиждется Церковь».[35] Св. Ефрем Сирин пишет: «Симон послан созидать Церковь в мире», а св. Иоанн Златоуст: «Петр... основание Церкви» (См. выше п. 4).

(7) – Наконец, подлинное значение слов: «Ты Петр...» отрицается в силу того, что оно будто бы упраздняет права Спасителя, который Сам есть Краеугольный Камень Своей Церкви. (Еф 2,20; 1 Кор 3,10-11; 1 Петр 2,4.6-8). В этом утверждении такая же логическая ошибка, как если бы кто сказал: «не может быть святых, ибо: “Един свят”»; или: «нельзя просить святых, ибо: “Един Ходатай...”» Святые святы лишь Богом, ходатайствуют только силою Ходатая. Так и Петр основание, камень лишь силою Камня-Христа.

Действительно, «Никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор 3,11). Но прочтите и предшествующие стихи (4-10). Ап. Павел говорит в них о ложном отнесении церковного строительства к данному лицу («Павлу» или «Апполосу»); «я... – говорит он, – положил основание, а другой строит на нем; но каждый смотри, как строит», т. е., соответствует ли его созидательство первому «основанию» – Христу. Итак, бл. Павел поучает относить строительство к основанию-Христу и строить в согласии с Его заветами; только такое строительство устоит. Все это не исключает того, что и ап. Павел «положил основание». Почему же наличие основания-Христа должно исключать возможность основания-Петра?[36]

Христос есть камень, который... «сделался главою угла» (Мф 21,42; Пс 117,22-23); все на нем зиждется. Разве Католическая Церковь это отрицает? Разве говоря, что она основана на Петре, она не идет дальше, – к «Краеугольному камню»? «Не от Петра камень, говорит св. Августин, а от камня Петр, как не от христианина именуется Христос, но от Христа христианин. Господь сказал: на сем камне.., т. е. на сем камне, который ты исповедал, созижду Церковь Мою, камень же был Христос (1 Кор 10,4), на каком основании утвержден сам Петр». Никто этих слов св. Августина не отрицает; но он не упоминает здесь о дальнейших словах Спасителя: «и дам тебе ключи...» Мы тоже о них скажем ниже.

Неотразимое возражение хотят видеть в тексте св. Кирилла Александрийского: «в этих словах: “ты Петр, и на сем камне...” Камнем назван Господь наш Иисус Христос, на котором Церковь надставляется утвержденною, как бы некоторая пещера» (Т. II, р. 460, in Iesaiam, t. III, 1-3).[37]

Значит, говорят отрицатели, Камень – Христос, а не Петр. Первые два слова – истина. Никто не сомневается, что Церковь зиждется на Христе, Им живет, Им победит и что, не будь воли Христовой, Симон правил бы не Церковью, а лишь своей лодкой, и мы не знали бы даже, что такой рыбак жил на свете. Но все это ничуть не исключает существования другого камня, Им же, Христом, положенного и на Нем же утвержденного. Ведь и отрицатели признают, что Церковь основана на «всех апостолах». Если существование Камня-Христа не исключает основания «Апостолы», то почему же оно должно исключать основание «Петр»? Весьма показательно это постоянное противоречие отрицателей самим себе.

Велико значение Петра, но непостижимо, каким образом оно может принижать величие Христово. Обширность прав вице-короля Индии и блеск его двора отнюдь не уменьшают величия короля Великобритании, а напротив свидетельствуют о таковом: они лишь его отражение и осуществление воли монарха.

Все мировое величие Петра создано Спасителем. Это Он сделал рыбака главою Церкви и воспитал дух его – дух немощного человека – до твердости камня. Это Спаситель решил, что Петр «достоин быть поставлен первым», избрал его «быть началовождем своих учеников, как все показывает ясно»[38] и «предпочел Петра другим».[39] Это Спасителем «вверены ему были новая Церковь Христова и истинное священство».[40] Не люди, а Сам Сын Божий выделил его среди других апостолов, даровав ему служение сверх тех, кои дарованы и другим апостолам, возложив на него особую обязанность «утверждать братьев».

Впервые взглянув на Симона, Спаситель уже предрек ему имя «камень» (Ин 1,42). Напоминать ли, как затем все три года Господь подготовлял его к высокому служению, как творчески обтесывал этот камень? Петр был свидетелем всех важнейших событий, поучений, чудес, когда Спаситель выделял нескольких, Петр всегда был среди них и всегда в этом случае упоминается в Евангелии первым.[41] Христос выделял его, обращаясь к нему чаще, чем к кому-либо из апостолов, оказывая ему предпочтение избранием его лодки, частым посещением его дома,[42] присоединением его к Себе в чудесной уплате пошлины (Мф 17,27); Он является ему по Воскресении Своем отдельно и раньше, чем другим апостолам; (Лк 24,34; 1 Кор 15,5); предсказывает ему мученическую смерть (Ин 21,19). Так отличал его Господь, что у других апостолов зародилась мысль, не будет ли он первым в том царстве Мессии, которое они еще смутно представляли себе; отсюда прения их о старшинстве после уплаты пошлины (Мф 18,1). Напоминать ли, как Господь «попустил ему пасть, потому что хотел его сделать вождем всей вселенной, дабы он, помня свое падение, был снисходителен к падающим из следующих людей».[43]

Никакого посягательства на величие Сына Божия, как создателя и основателя Церкви, не может заключаться в признании Петра ее камнем и основанием; ибо «не только Христос есть камень, но и ап. Петру даровал называться камнем, и твердо пребывающих в расположении его справедливо называют перенесенными с камня». [44] Там, где хотят видеть посягательство на права Христа, там Иоанн Златоуст (признающий Петра основанием) видит проявление власти Спасителя: сказав о вручении Петру «ключей неба», Златоуст продолжает: «Из всего этого познай власть Христа: Я тебе говорю ты еси Петр...»[45]

Сам Сын Божий «ради веры Петра... приобщил его к своему неприкосновенному единству и благоволил, чтобы он назывался подобно Ему Самому (камнем), дабы построение вечного храма, по чудесному дару благодати Божией, утверждалось на непоколебимости Петра...»[46]

«... Ибо ты Петр: если Я неприкосновенная твердыня, краеугольный камень, который делает из двух одно, и основание, кроме которого никто не может поставить другого, однако ты также твердыня, соделанная сильной Моей силой и ты имеешь участие со Мной, долю в том, что Мое по присущей Мне власти. И на сем камне создам Церковь Мою...»[47]

«Слово, ставшее плотью, уже обитало с нами (Ин 1,14) и Христос (уже) отдавал всего Себя на искупление рода человеческого. Ничего у Премудрости не было не предрешенным, ничто не было для Могущества непосильным. Стихии повиновались, духи содействовали, ангелы служили, и никоим образом не могло быть недействительным таинство, которое совершало Единство самого Божества и Троичность (Его)».

«И все же, из всего мира избирается один Петр, который поставляется старшим (praeponitur) и над делом обращения всех, и над всеми апостолами, и над всеми Отцами, дабы Петр, – хотя в народе Божием имеется много священников и много пастырей, – управлял (теми), кем по преимуществу управляет Христос».

«Божественное удостоение... даровало этому мужу великую и чудесную сопричастность к Своей мощи...»[48]

Три последних текста могут иным показаться опороченными, ибо написаны рукою папы. Папа сей – тот св. Лев Великий, которого Греко-российская Церковь и доныне величает «Столпом Православия».

Указанные усилия придать словам «Ты Петр...» иной смысл, нежели вытекающий из их филологического значения и их грамматического соотношения, напоминает измышления протестантов вокруг слов, установивших таинство Евхаристии.

«Сие есть тело Мое...» Вы можете верить или не верить в творческую силу этих слов (в зависимости от того, веруете ли вы в воплощение Сына Божия); но, независимо от всякого вопроса веры, применив к этим словам обычное грамматическое толкование, вы не сможете не признать, что произносивший их (кто бы он ни был) хотел сказать именно это: то, что глазам апостолов представлялось хлебом, было по его словам, его телом. Дайте прочесть этот текст язычнику или безбожнику: он, быть может, выскажет всякие богохульные суждения о произнесшем эти слова, но если он честный филолог, он тоже скажет: «говоривший утверждал, что хлеб – его тело». Это филологически единственно правильное понимание четырех слов (в связи с верою в то, что произнесший их – Бог) и лежит в основе учения Католической и Греко-российской церквей о Евхаристии.

Так понимает эти слова каждый непредубежденный филолог. Но протестанты напрягают все усилия, чтобы подыскать каждому из этих четырех слов особенное значение, лишь бы не признать истинным католический вывод из них. Усилия их приводят к выводам противоречивым, – вследствие чего имеется до 200 толкований; каждое из них является «истинным» для данного десятка тысяч или данной сотни людей, или – хотя бы только для самого автора данного толкования.

Не то же ли самое происходит вокруг слов «Ты Петр...»? Есть однако и глубокое, принципиальное различие между усилиями богословов Греко-российской Церкви и протестантскими. Последние представляют человеческому разуму полную «свободу» (произвол?) толкования Св. Писания по личному усмотрению каждого; Св. Предание для них не есть источник Богооткровения. Напротив, Греко-российская Церковь исповедует, что истинное учение покоится на Св. Писании и на Св. Предании. Человеческая мысль, самой себе предоставленная, всегда склонна заблуждаться. Для этой мысли, по справедливому учению Греко-российской Церкви, Св. Предание служит такими же спасительными рельсами, как Св. Писание. Посему, когда да ее богословы придают словам Господним значение обратное тому, которое придавали им, в полном согласии между собою восточные отцы церкви, то эти богословы сходят со спасительных рельсов и вступают в полное противоречие с самими собою. А через них противоречит сама себе и Греко-российская Церковь. И почему? Все по той же причине: чтобы не признать, что Католическая Церковь права.

Но вернемся к нашему Евангельскому тексту и рассмотрим его вторую часть.

б) «Ключи»

«И дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах». (Мф 16,19).

Первые шесть слов сказаны только Петру; остальные дословно повторены всему сонму апостолов (Мф 18,18).

Ключи – древний знак высшей власти над городом (государством). Власть над Царством Небесным принадлежит Иисусу Христу, «который отворяет, и никто не затворит; затворяет, и никто не отворит» (Откр. 3,7). Эти ключи Спаситель дал Петру. Власть, которою Петр облечен этими словами, дана ему без ограничений (сказано просто: «дам тебе»), следовательно она над всей земной Церковью.

«Петр, – говорит Златоуст, – получил ключи неба»;[49] «он еще на земле получил ключи Царствия небесного».50] «Обетованием ключей... Христос возводит Петра к высокому о Нем мнению... (прежде Господь не высказывал еще всю силу Свою), но этим обетованием... Он открывает Себя и показывает Себя истинным Сыном Божиим... (ибо) обещает даровать (Петру) то, что собственно принадлежит одному Богу, именно разрешать грехи».[51] «Петр получил эти ключи, когда он сказал: Ты Христос Сын Бога... Тем, которых (он) видит исповедующими Сына (Божия), он отверзает двери в царство; а тем, которые называют Его тварью и богохульствуют, он затворяет дверь в Церковь. Ибо и сам он не прежде получил эти ключи, как сказал: Ты Сын Божий, тогда услышал от Христа: блажен сын Ионы: и дам тебе ключи Царства Небесного. После исповедания – власть: за верою – вручение Церкви и царства».[52]

Образ ключей, как выражение верховной власти, встречается и в Ветхом Завете, – впервые у пророка Исаии (22,15-22). В видении о падении Иерусалима Бог, разгневавшись на грехи избранного народа, объявляет что Севна, начальник дома (по лат.: templi) будет низложен и на его место будет призван Елиаким: ему будет вручен «ключ дома Давидова; и он откроет, и никто не запрет; и он запрет, и никто не откроет». (Последние слова соответствуют сказанному в Апокалипсисе 3,7).

Итак, Бог и в Ветхом Завете передал Свою верховную власть одному человеку. Не прообраз ли это того, как Спаситель, владеющий полнотой власти над смертью и преисподней (Евр. 2,14), передает ключи Петру?

Образ ключей в евангельском тексте дополняет образ камня: владение ключами лучше выявляет активность Петрова призвания (его миссии). Дальнейшие слова Спасителя («... что ты свяжешь...») объясняют, в чем заключается власть над царством небесным; они объясняют сказанное, но отнюдь не повторяют его.

«Чтобы сгладить возможно более разницу между Петром и другими апостолами, – говорит Владимир Соловьев, – наши “православные” полемисты утверждают, что власть ключей есть не что иное, как власть вязать и решить. Сказав: “Дам тебе ключи”, Иисус будто бы повторил то же обетование в других выражениях. Но говоря о ключах, следовало бы сказать: затворять и отворять, а не вязать и решить, (курс. авт.) как мы и читаем (напр.) в Апокалипсисе (3,7)». Можно затворять и отворять – толкует далее Соловьев – комнату, дом, город, но связывать и разрешать можно только существа и отдельные предметы, находящиеся в комнате, доме, городе. «Образ ключей Царства необходимо должен представлять власть более широкую и общую, нежели образ “связывать и разрешать”». Власть ключей «может относиться лишь ко всей Церкви в ее целости (курс. наш), обозначая высшую социальную и политическую (курс. авт.) власть, общее управление Царством Божиим на земле». Всем апостолам повторены те же слова, но из контекста XVII-ой главы ев. Матфея «легко видеть, что эта подчиненная власть имеет в виду только частные случаи (ст. 15-17)... Одни только вопросы личной совести и судьбы отдельных душ подлежат власти связывания и развязывания, данной другим апостолам, после дарования ее Петру».[53]

Такое толкование Вл. Соловьева представляется нам правильным. Мы однако не настаиваем на нем, ибо у св. отцов Церкви власть ключей и власть вязать не всегда различается.[54] Но если даже признать, что власть в обоих случаях одна и та же, то все же неравенство остается: Петру она дана отдельно, сонму апостолов (включая и Петра) совместно; Петру раньше, сонму – после, т. е. при наличии уже этой власти у Петра.

Итак, Петру дана троякая власть, троякое преимущество: быть «основанием»; владеть «ключами»; «вязать и решить». Из трех видов власти власть последнего вида меньшая, – она как бы следствие, проявление первых двух. Без основания (без фундамента) общество не может ни создаться, ни существовать; без власти ключей не может быть обеспечена его сохранность; вязать же и решить – это власть внутренняя, необходимая для выполнения функций внутренней жизни общественного организма, но не для самого его существования или его обеспечения. Из этих трех прав сонму апостолов сообщено лишь третье, – И понятно: коллегиальное выполнение внутренних государственных функций возможно и при самодержавном монархе.

Казалось бы, все это несомненно. Но некатолики возражают, – говорят: не один Петр получил ключи, но и прочие апостолы, и ссылаются на тексты. Прежде всего, на св. Августина. «Хотя апостолов было числом двенадцать и все вопрошены, один Петр ответствует: ты Христос, Сын Бога живого, и ему сказано: тебе дам ключи Царствия Небесного, как будто бы один получил власть вязать и решить; но хотя и один за всех произнес слова сии, со всеми однако получил власть, как представляющий лицом своим единство; таким образом, один во всех, ибо единство во всех».[55] «Петр ради первенства своего апостольства, носил на себе образ Церкви, знаменуя ее всеобщность. Что касается до него собственно, то по природе своей он был только один человек по благодати, один христианин по обильнейшей благодати, один вместе первый Апостол. Но когда ему сказано было: тебе дам ключи Царства Небесного и проч., тогда знаменовал он вселенскую Церковь, которая в нынешнем веке различными искушениями как бы дождями, реками, бурями потрясается и не падает, поелику основана на камне, от которого Петр получил имя».[56] «Между апостолами один Петр удостоился носить образ Церкви и потому в лице Церкви удостоился слышать: “тебе дам ключи царствия”, ключи же сии не один человек, но единство Церкви приняло. Сим возвещается только превосходство Петра, носившего образ вселенства и единства Церкви, когда ему одному сказано, что дано всем...»[57]

«Петр во многих местах св. Писания является носящим лице Церкви, особенно в том месте, где говорится: тебе дам ключи царствия небесного. Неужели Петр получил: а Павел не получил? Петр получил, а Иаков, Иоанн и прочие апостолы не получили? Не в Церкви ли те ключи, где ежедневно отпускаются грехи? Но поелику знаменательно носил Петр образ Церкви, а Церковь есть Тело Христово, то что дано ему одному, дано и Церкви».[58]

Приведя последний текст, один священник, задавшийся целью доказать мне в своем письме, что «св. Петр не получил от Христа никакого первенства» (!), заключает: «Таково учение нашей Церкви (подразумевается Церковь Греко-российская), изложенное словами блаж. Августина». Заключение ошибочно: св. Августин изложил в этом тексте учение не Греко-российской Церкви, а Католической, но изложил не все учение, а одну его сторону. И посему, если все учение Греко-российской Церкви (о том, кому даны ключи) совпадает с этим текстом Августина, то это свидетельствует о том, что оно односторонне.

То, что выделено здесь жирным шрифтом, должно будто бы противоречить католическому учению. Прежде чем высказаться по поводу этих строк, обратим внимание на другие строки, выделенные курсивом.

Приводя такие тексты в защиту своих мнений противники Петрова первенства поступают крайне неосторожно. Св. Августин говорит, что Петр имеет «первенство апостольства», что он «первый апостол», что он «образ Церкви», «лицо Церкви»; когда он получил ключи, он «знаменовал вселенскую Церковь»; он олицетворяет («носит образ») «вселенство и единство Церкви»! Но может ли, спросим мы, «первый» не обладать первенством? И кто олицетворяет коллегию, если не ее председатель, армию – если не главнокомандующий? Кто «образ» или «лицо» государства, если не глава его? А посему, кто может олицетворять «вселенство и единство Церкви», т. е. два из ее признаков, как не тот, кто поставлен во главе этой Церкви?