Ассоциации детей от шести до десяти лет. Пермь, 1995.

Задание. Прочитайте отрывок из работы и ответьте на вопросы:

1. Каковы особенности ассоциаций детей?

2. Каковы основные этапы изучения ассоциаций детей?

3. Кто из исследователей внес серьезный вклад в изучение ассоциаций детей?

 

Исследование ассоциаций в онтогенезе не принадлежит к числу наиболее разработанных направлений в изучении вербаль­ных ассоциаций. Ряд специальных работ по изучению ассоциаций ребенка появился после опубликования норм Кент-Розанофф в 1910 г. Однако интерес к ассоциациям детей возник раньше (Палермо, 1966, с.242-251). Так, уже в 1989 г. Циген сообщил об устных реакциях сорока мальчиков в возрасте от восьми до четырнадцати лет на ряд слов-стимулов, предъявляемых также устно. Ученый пришел к выводу, что в мышлении детей преобла­дают конкретные представления, в то время как у взрослых доминируют общие идеи.

С этого времени неоднократно предпринимались попытки извлечь из материала ассоциативных экспериментов информацию о характере мышления ребенка. Известен эксперимент со свобо­дными цепными ассоциациями (цепь слов без стимулов извне), проведенный французским психологом Бине со своими дочерьми, и аналогичный эксперимент с учащимися 1 - 7-х классов, проделанный отечественным психологом и педагогом П.П. Блонским (Блонский, 1979, с.6-19). Последний делает вывод, что в младшем детстве преобладают индивидуально-конкретные мысли о наглядном окружении в данный момент, в подростковом - общие имели о конкретно-наглядном, в юношеском - происходит увеличение абстрактных мыслей. Разнообразней всего мысли в подро­стковом и юношеском возрасте.

Широкое распространение получили эксперименты, в которых проводится сравнение ассоциаций детей с разным уровнем развития интеллекта. Например, в 1905 г. Нейман собрал письменные ответы на предъявляемые устно SS у восьмисот детей. В 'результате исследования ученый пришел к заключению, что детей с более низким интеллектом были часто неадекватны: они чаще неверно истолковывали стимул, пропускали ответы, давали бессмысленные персеверативные реакция.

В 1912 г. Исамен и Розанофф получили ассоциации умственно отсталых детей и несовершеннолетних правонарушителей. Они установили, что реакции их испытуемых отличаются от реакций, описанных Кент-Розанофф. Как и в эксперименте Меймана, часто наблюдались пропуски. Было много повторений SS, идиосинкретичных реакций. Результаты же экспериментов с небольшой группой нормальных детей показали, что дети моложе восьми лет реагировали сходно с группой умственно отсталых более старшего возраста, а дети старше десяти лет реагировали как взрослые.

Результаты этого исследования подтвердила в 1915 г. Отис. Она обнаружила, что умственно отсталые дети совершают более замедленные реакции, степень вариативности этих реак­ций большая, чем у нормальных детей. Также у них отмечаются повторения SS, нелогичные реакции, целые фразы в- качестве R. Ряд дополнительных данных об ассоциациях умственно отс­талых детей на список Кент-Розанофф сообщили позднее Мак-Элви, Мак-Фадден (1931 3 и Хоран С1956). В частности, Мак-Элви отметил, что его испытуемые давали чаще, чем нор­мальные дети, реакции в форме целой фразы Сэто совпадает с данными Отис) и их ответы были более идиосинкретическими и менее обычными Сэто совпадает с данными Истмен и Роэанофф). Мак-Фадден же утверждает, что реакции нормальных и умственно отсталых детей в шесть - девять лет были сходными, если не принимать во внимание реакции в форме фразы и пропуски отве­тов. Умственно отсталым детям требовалось меньше времени для выполнения задания, они давали больше реакций в форме фразы и реже отказывались от ответа, чем нормальные дети. Хоран сообщил, что его испытуемые давали реакции более близкие к реакциям взрослых (из исследования Кент-Роэанофф), чем к реакциям детей Сиз исследования Вудроу и Лоуэлла). Он выска­зал предположение, что одной из причин того, что реакции умственно отсталых детей оказались более зрелыми, чем ранее полученные реакции детей с нормальным интеллектом, мо­жет быть, богатый речевой опыт, воспринимаемый современным ребенком благодаря радио, телевидению, кино.

<…> К этой группе экспериментов отчасти примыкают такие, в которых предпринимаются попытки сравнения ассоциаций взрослых и детей и освещение процесса приближения реакций детей к взрослому стандарту. Приближение ассоциаций ребенка к «взрослым» нормам свидетельствует о развитии языковой компе­тенции и формировании когнитивных стратегий.

Уже в 1913 г. Розановы опубликовали ряд нормативных данных, полученных в экспериментах с группой нормальных детей (триста человек) от четырех до пятнадцати лет. Обнаружилось, что младшие дети меньше чем в 50% случаев давали реакции, находящиеся в пределах нормы для взрослого, «средний» ребенок четырех лет совсем не мог подобрать реакции к 30% SS. Анализ показал, что с возрастом ответы детей обнаруживают все большее сходство с реакциями взрослых. К одиннадцати годам дети дают практически тот же процент типичных и идиосинкретичных реакций, что и взрослые. Приблизительно в том же количестве случаев, что и у взрослых, реакции отсутствуют. При этом реакции «одаренных» детей имели большее сходство с реакциями взрослых, чем реакции менее способных. Через шесть лет эти опыты повторили с группой негритянских детей (Мичел и др.). Ранее полученные данные подтвердились, но выяснилось, что эти дети достигают того же уровня деятельности, что и белые, в несколько более старшем возрасте.

Самое обширное исследование детей было проведено в 1916 г. Вудроу и Лоуэллом. Оно включает перечень реакций тысячи учащихся 4-5 классов общественных школ Миннеаполиса на список слов из словаря Кент-Розанофф (с некоторыми изменениями). Результаты исследования показали, что ассоциации детей существенно отличаются от ассоциаций взрослых. Различия были в показателях частоты реакций, а также в содержании полученных ассоциаций. Дети давали меньше реакций контрастных, соподчиненных, координированных, относящихся к S как часть к целому или как определение. Было также меньше реакций, выраженных абстрактными существительными, причастиями, меньше причинно-следственных отношений между <…>. Вместе с тем реакции были чаще выражены глаголами, глаголами-дополнениями, существительными в функции прилагательного, прилагательными в функции существительного, местоимениями. Дети чаще давали ассоциации по звуковому сходству, по смежности идей или ассоциации типа часть - целое. Частота наиболее распространенных реакций у детей была примерно той же, что и у взрослых, но только в 39% случаев первая реакция была единой для детей и взрослых, только в пяти случаях первые три ответа были одинаковы в обеих группах. В то же время дети давали меньшее количество единичных ответов и меньше разных реакций на каждый отдельный S.

Исследование Вудроу и Лоуэлла представляет особый инте­ес благодаря большому объему проведенных экспериментов и полноте, с которой представлен полученный материал. Но некоторые результаты авторов уже не могут быть воспроизведены в экспериментах с современными детьми того же возраста и уровня обучения.

Фюрст в 1918 г. исследовала ассоциации детей и их родителей. Она обнаружила, что реакции детей меньше отличались от реакций родителей, чем от реакций своих сверстников, и. что детские ответы имели большее сходство с реакциями матерей, нежели отцов.

Одно из обширны,: нормативных исследований после Вудроу и Лоуэлла было проведено в 1910 г. Уитом. Ученый проанализировал особенности ассоциаций учащихся 4-8 классов на 25 слов, отобранных по случайному принципу из списка пятисот наиболее употребительных слов, составленного Торндайком. Уит обнаружил, что число наиболее часто даваемых реакций, частота которых составляет по крайней мере 10 из 100, растет с возрастом и имеет пик в одиннадцать лет (что, впрочем, было замечено уже Розановыми), и, наоборот, число редко встречав­шихся ответов и пропусков ответов уменьшается с возрастом и кривая, их выражающая, выравниваемся к одиннадцатилетнем} возрасту.

Для подтверждения надежности полученных данных Уит через неделю повторил эксперименты. Коэффициент надежности для наиболее распространенное ответов - 0,69, а для пропущенных ответов - 0,74. Корреляция этих различных качественных пока­зателей ассоциаций с развитием интеллекта была близка к 0.

Если SS были выражены существительными, то частота наиболее распространенных реакций на них, по сравнению с реакциями на SS-другие части речи, имеет тенденцию расти, а количество пропущенных ответов - падать.

Особенности вербальных ассоциаций детей связаны с уровнем их речевого развития. В 1961 г. Эрвин получила данные о свободных и направленных ассоциациях у детей детского сада и 1, 3, 6-х классов школ. Она обнаружила, что с возрастом число реакций в той же грамматической форме, что и S, рас­тет. Далее она проанализировала реакции детей с точки зрения частоты, с которой S встречается в начальной или конечной позициях в предложениях из детских книг, а также с точки зрения влияния грамматических форм слов на грамматические формы реакций в таком контексте. Анализ выявил зависимость между позицией слова-S в предложениях из детских книг и вероятностью появления реакции, совпадающей с ним по грамма­тической форме: с большей вероятностью выбывают реакции в совпадающей со словом-S грамматической форме слова, чаще встречающиеся в конце предложения, чем те, которые обычно появляются в середине.

В дальнейшем Эрвин проанализировала реакции детей в отличной от S грамматической форме. Анализ показал, что существует корреляция (k=0,87) между грамматическим влиянием S в ассоциативном эксперименте и взаимным грамматическим влиянием слов в литературных текстах Сесли исключить функ­циональные и связующие слова).

Браун и Берко в 1960 г. также обнаружили связь между ассоциациями детей и развитием грамматического строя их речи. Они делают вывод, что существует тесная связь между тем, насколько правильно (в соответствующей грамматической категории) дети отвечают на слова-SS, и уровнем речевого развития. Более высокий уровень речевого развития соответст­вует более частому появлению реакций, обладающих теми же грамматическими категориями, что и слово-S.

Эти два исследования подтвердили гипотезу о том, что анализ характера реакций может дать ценный материал для понимания процесса усвоения языка маленькими детьми.

В целом построение исследования ассоциаций в онтогенезе как сопоставительного со «взрослыми» нормами достаточно типично.

<…> Обзор основных проблем изучения детских ассоциаций позволил суммировать результаты исследования разных школ и направлений.

Во-первых, RR детей существенно отличаются от RR взрослых. Среди детских ассоциаций реже встречаются абстрак­тные существительные, причастия. RR детей гораздо в меньшей степени, чем RR взрослых носителей языка, выражают логичес­кие отношения со словом-S.

Во-вторых, ассоциации ребенка отражают характер его мышления и уровень интеллектуального развития. Чем меньше возраст ребенка, тем более «индивидуально-конкретные мысли» отражаются в его ассоциациях (Блонский). У детей с низким интеллектом меньше скорость ассоциирования (Отис, Мак-Элви), большая вариативность RR, чем у детей с более высоким интел­лектом СМейман, Истмен, Розанофф, Мак-Элви). Практически всеми исследователями отмечаются такие особенности: чем ниже уровень развития ребенка, тем больше в его ответах персеве­раций, отказов, повторений S, часто встречаются развернутые R в виде фраз.

В-третьих, наблюдается возрастная динамика ассоциаций. С возрастом у носителей языков аналитического типа увеличивае­тся количество парадигматических RR (Палермо), а у тех, чьим родным языком является язык флективного типа,- синтагматических RR (Marsalova).

Наконец, в-четвертых, замечены различия в ассоциировании мальчиков и девочек. Мальчики реагируют быстрее, чем девочки (Мак-Ги). По мнению одних исследователей, RR мальчиков разнообразнее, (Энтвайсл), по мнению других,- стандартнее, чем RR девочек (Мак-Ги).

Многие закономерности детского ассоциирования носят нежесткий характер, или оказываются невоспроизводимыми в современных условиях.

Приложение 2. МЕТОДИКА «НАЗВАНИЕ 60 СЛОВ»

Л. С. Выготский «Экспериментальные методики в психологии. –
М., 2004.

Задание. Прочитайте отрывок из работы и ответьте на вопросы:

1) Какова сущность методики «Название 60 слов»?

2) Можно ли данную методику считать свободным ассоциативным экспериментом? Почему?

3) Каковы, по мнению Л.С. Выготского, особенности проведения ассоциативного эксперимента с больными людьми?

4) Какие психологически значимые особенности испытуемого позволяет определить эта методика?

5) Что такое разорванность ассоциаций, аспонтанность и непродуктивность мышления процесса ассоциирования?

6) Каковы особенности ассоциирования больных разных типов?

 

НАЗВАНИЕ 60 СЛОВ

1. Методика выявляет характер и продуктивность ассоциаций больного, а также его словарный запас.

Методика напоминает ассоциативный эксперимент Юнга. Он предлагал больным называть какие угодно слова, предполагая, что в таком свободном потоке ассоциаций могут раскрыться переживания больного, его подсознательные стремления и опа­сения. Не вдаваясь в критический анализ такого направления исследований, укажем лишь, что оно теперь крайне редко при­меняется. Значительно чаще данный экспериментальный прием используется для исследования связности ассоциаций.

2. Для проведения опыта экспериментатор должен подгото­вить мягко пишущее перо (или карандаш) и секундомер (или обыкновенные часы). <…>

3. Исследование проводится под видом проверки скорости речи. Экспериментатор говорит больному: «Давайте проверим, насколько быстро вы можете говорить. Назовите, пожалуйста, 60 каких угодно слов — все равно каких, только как можно скорее. Старайтесь не называть того, что видите перед собой. Начинайте!»

В отличие от других экспериментов, при проведении которых экспериментатор не спешит начать опыт, пока не убедится, что больной все понял и не имеет больше вопросов, в данном опыте экспериментатор несколько искусственно создает условия спешки: «Скорее, скорее, главное, скорее...». Если больной никак не может сам начать и все спрашивает, какие слова нужно называть, экспериментатор повторяет: «Все равно какие. Отдельные слова. Например, лес, поле, хлеб...» Никакой другой помощи оказывать больше не следует.

Все слова, которые называет больной, экспериментатор должен постараться записать. Если больной говорит очень быстро и много, экспериментатор, в крайнем случае, ставит себе знак пропуска, например «V», и старается, чтобы от одного такого знака до другого запись была абсолютно полной. Не следует предлагать больному говорить медленнее, так, чтобы его речь превращалась в диктовку, — лучше пропустить запись ряда слов. Но если становится заметно, что условия спешки тормозят больного, можно перейти и на более медленный темп.

В случае если больной называет слова с длительными паузами, экспериментатор не отрывает карандаша от бумаги и, пока больной молчит, продолжает ставить в ряду слов точки. Количество поставленных точек даст представление об относительной длине пауз, сделанных больным.

Если вопреки инструкции больной начинает произносить целые фразы, экспериментатор останавливает его и напоминает, что нужно произносить отдельные слова.

Опыт продолжается 2 минуты, иногда и меньше, если больной не в состоянии называть слова.

Протоколировать опыт можно просто, записывая вслед за больным во всю ширину страницы слова, но иногда полезно пользоваться магнитофоном, а затем списывать все с магнитофона.

4. Для психически здоровых людей, а также школьников задание не представляет трудности. Слова называются обычно «гнездами», по 4 – 7 слов из какой-либо области смежных пред­ставлений, а затем происходит понятный переход к следующе­му «гнезду», т. е. близкому ряду слов. Так, например, больной называет: «тигр, волк, лось, медведь, шкура, мех, шуба, паль­то, костюм, плащ». В этом ряду следует перечисление зверей, а затем после перехода «шкура – мех» – следующее гнездо: виды одежды. Очень большие «гнезда», т. е. перечисление 10 – 12 пред­метов одного и того же ряда, а иногда и больше, свидетель­ствуют о чрезмерной обстоятельности, инертности мышления больных.

Особого внимания заслуживают быстрые, внезапные пере­ходы от одного содержания представлений к другому. Так, на­пример, больной быстро называет ряд слов: «жемчуг, дирижабль, несмотря, корица, мокрица, фисгармония». В этом ряду невоз­можно уловить содержательные связи между словами, но отчет­ливо выступают ассоциации по звучанию (корица, мокрица). Такого типа ассоциации встречаются у больных шизофренией.

В иных случаях элементы разорванности ассоциаций выявля­ются среди адекватного содержательного ряда слов. Так, напри­мер, «ель, изумруд, счастье, Иванов, дерево, мозги, чиж, ще­гол, попугай, ель, Барыбинск, соловей, Галли Курчи, Галя, Водопьянов, пошлина, шелк, ситец, Карманьола, Мытищи, Останкино, кулак, дерево, дурак». Следует подчеркнуть, что Делать вывод о нарушении связности ассоциации можно лишь тогда, когда больной произносит слова быстро, а не выдумыва­ет их, мучительно выискивая в памяти.

В следующем примере выявилось сочетание чрезвычайной инертности ассоциаций с элементами разорванности. Инертность выявилась в том, что больная назвала чрезвычайно много на­званий учебных предметов (некоторые названия повторялись), а к концу в том же быстром темпе произнесла слова совершенно несвязные: «молоко, фрукты, желание, наука, институт, техника, школа, училище, медицина, география, история, биология, математика, физика, химия, биология, зоология, неживая природа, растительный мир, животный мир, механика, электротехника, сопротивление материалов, жизнь, стебель, трава, шахматы, шашки, литература, материя, познание, авторитет, чувство, благодарность, доярка, инструмент, башня, туфли, кофе, день».

Для некоторых больных (адекватно отвечающих на вопросы и выполняющих многие другие экспериментальные задания) именно эта проба на придумывание слов оказывается особенно трудной: они либо совсем не могут придумать ничего «из голо­вы» (за 2 – 3 минуты опыта с трудом называют 3 – 4 слова), либо, вопреки инструкции, начинают называть предметы, на­ходящиеся перед глазами. Непродуктивность мышления (отсут­ствие слов) чаще наблюдается при шизофрении, а аспонтанность (называние того, что «перед глазами») чаще наблюдает­ся при органических заболеваниях, хотя возможна и при ши­зофрении.

Данная проба может также оказаться полезной для выявле­ния богатства или бедности словарного запаса и запаса пред­ставлений. Так, например, у больного с неизвестным анамнезом (при ограничении олигофрении в степени имбецильности от шизофренического дефекта) данная проба совершенно неожи­данно выявила большой запас абстрактных понятий и сложных представлений (испытуемый называл ряд слов: аэродинамика, тяготение, пространство, млечный путь, индукция и т. д.), что невозможно при имбецильности.

<…> Истолкование результатов проводится разными авторами различно. При использовании данного метода для исследования высшей нервной деятельности больных квалификация получен­ных экспериментальных данных проводится с учетом специаль­ной шкалы (А.Г. Иванов-Смоленский). Количество опублико­ванных исследований высшей нервной деятельности с помо­щью этой методики очень велико.

В дефектном состоянии больные шизофренией обнаруживают в этом эксперименте большую инертность раз принятой установки в сочетании с многословием — они не выдерживают ин­струкции отвечать одним словом и отвечают фразой. Таковы были ответы больного Г*.

Чернила — рядом книга.

Брат — недалеко на берегу.

Трава — встань с нее.

Ящик —...не опирайся на него.

Клюква — не лазий туда.

Тигр — не подходи близко.

Скамья — отдохни на ней.

Гребенка — не поднимай.

Самовар — не знаешь, не бери.

Солома — а если солому нам оставить?

Книга — не клади на солому.

Булавка — столярное дело, хитрей не может быть.

Огонь —...ну огонь, пожар можно.

Зонтик — моросит.

Собака — конура.

Медведь — берлога, зима, залегает, нет.

Часы — время, лежат, нет.

Усы — борода.

Ножницы — материал.

Звонок — колокольчик.

Календарь — хватит!

В этом эксперименте экспериментатор несколько раз напо­минал больному, что нужно отвечать одним словом, однако это не помогало.

Множественность ассоциаций, тенденция отвечать фразами наблюдается также при эпилепсии. При органическом слабоу­мии сама задача представляет для больного известную трудность ввиду своей условности. Даже усвоив инструкцию, больные с трудом подбирают слова, отвечают медленно.

<…> Большой экспериментальный материал по применению ме­тода свободных ассоциаций к анализу мышления разных психи­чески больных содержится в исследовании Б. В. Зейгарник. [Зейгарник Б.В. Нарушения мышления у психически больных. М., 1958; Зейгарник Б.В. Патология мышления. М., 1962].

 

Приложение 3. ОСОБЕННОСТИ АССОЦИИРОВАНИЯ

ПРИ АФФЕКТАХ

А.Р. Лурия. Природа человеческих конфликтов: Объективное изучение дезорганизации поведения человека. – М., 2002.

 

Задание. Прочитайте отрывок из работы А.Р. Лурия и выделите особенности ассоциирования при аффектах.

 

Хаотическое поведение наших испытуемых характеризуется той же импульсивностью возбуждения, той же дискоординированностью реакций, той же актуализацией огромных масс возбуждения, которые даваемая испытуемым реакция оказывается не в состоянии нейтрализовать.

Лучше всего это проиллюстрировать одним из наблюдавшихся нами примеров резкого разлитого аффекта.

Испытуемый Вор-н, 50 лет, пекарь, обвиняется в убийстве своей жены, с которой он в последнее время жил в разводе. Убийство произошло в полутемном коридоре квартиры; соседка жены Вор-на услышала из коридора ее крик: «Василий (имя Вор-на) меня убил!»... Выбежав на крик, она увидела жену Вор-на в крови. Соседка отвела пострадавшую в комнату, где она скончалась до прибытия скорой помощи. Вскрытие установило смерть от ножевой раны в область живота.

Вор-н был арестован в тот же день у себя на квартире; ему было предъявлено обвинение, но виновным себя он не признал, заявив, что убил ее тот, кто хотел воспользоваться вещами.

Через два дня после убийства Вор-н был подвергнут нашему иссле­дованию.

Поведение испытуемого во время опыта резко возбужденное; потирает лоб, ерзает на стуле, в перерыве между стимулами шевелит губами, бормочет что-то про себя; время от времени — резкие движения ног, речевые ответы то глухие, почти шепотом, то с повышением голоса.

Характерная для всего поведения черта — тенденция немедлен­ных возбужденных реакций на каждый стимул и диффузное возбуждение моторики в свободных от стимулов интервалах.

На целый ряд слов-раздражителей испытуемый дает многочисленные ответы, резко нарушенные по форме: 13. резать — 8,6" — резать... ну... резать хлеб, что ли 20. пальто — 2,2" — ну, пальто... черное, что ли... 27. бумага — 2,4" — бумага... писанная... читанная... чистая... 39. железо — 16,0" — железо... железо... железо... ну, железо в вагоны идет 48. сестра — 11,0" — сестра... ну, сестра... ну что же...

Организованная ассоциативная деятельность испытуемого резко нарушена, часто раздражитель не вызывает сразу определенного слова-реакции, однако латентный период заполняется речевым возбуждением, испытуемый много раз повторяет предъявленный раздражитель, вслух подыскивает подходящую реакцию, давая «перепроизводство» ответов. Во всех этих случаях произносимое испытуемым слово не является готовым продуктом ответа, подготовленного в латентном периоде; реактивный процесс диффузен, он не разделяется на фазу внутренней подготовки и последующей реализации ответа, возбуждение непосредственно захватывает речевую сферу, и ряд неорганизованных речевых импульсов ясно указывает на изменив­шуюся структуру реактивного процесса.

Особенно резкие разряды такого возбуждения проявляются каждый раз, когда испытуемый связывает предъявляемые раздражители с ситуа­цией преступления, а это бывает почти на каждом шагу в данном опыте:

13. резать — 6,5" — резать... ну... резать хлеб...

14. окно — 8,0" — (неясное бормотание про себя...)

15. жена — 16,0" — это напрасно все, что вы говорите, голубчикмой, мы не резали и не думали резать...

16. сосед — 8,2" — ну, сосед... ну, Иван, Сергей...

24. удар — 10,4" — удар — по чему... удар по столу бывает...

25. живот — 7,8" — ну, у меня живот сегодня болит.

26. коридор — 30,0" — ну, это вы все напрасно, голубчик мой, не были, в коридоре...

79. страх — 13,8" — страх — ну что же — ну вот в камеру

посадили, куды больше страху-то... а за что?

80. жалеть — 6,8" — жалеть можно родных, а чужих... жалкодевочку, вот жену зарезали, жалко...

Остро возбужденный, по форме граничащий со спутанностью, но по со­держанию все возвращающийся снова к травматической ситуации, — такой характер ассоциативных процессов здесь ясен без дальнейшего пояснения.

Таким возбуждением, однако, не оканчивается аффективный процесс, и в ряде случаев мы имеем переход к эхолалическому ответу или полное отсутствие речевого ответа; испытуемый не в состоянии подобрать никакой ситуации к предъявленному слову и вместо ассоциативного ответа начинается долгий период молчания:

23. рука — 9,4" — ну... гм…э …

24. удар — 4,8 — ну что... ну... удар

25. живот — 3, 4" — ну, живот, что ли...

26. коридор — 4,4" — коридор... ну... коридор...

43. рана – 39,0" - ну... рана...

50. ревность — 33,0" — (кашляет, отхаркивается, ответа нет)

88. любить — 31,0" — (отказывается отвечать)

89. изменять — 11,0" — некому изменять -то...

90. конфеты¹ — 26,0" — (отказывается отвечать)

91. гулять — 17,5" — (шевелит и причмокивает губами; вздыхает; реакция отсутствует).

Серьезные соображения заставляют нас думать, что эти случаи молчания и эхолалий принципиально не отличны от случаев ответа резким речевым возбуждением; мы скорее склонны понимать эти оба случая как звенья одного ряда. Видимо, подобные примеры торможения являются лишь предельным их этапом, когда разлитое возбуждение окончательно ломает всякий ассоциативный процесс. Общее поведение, остаточные симптомы речевого возбуждения и, наконец, структура сопряженных моторных реакций убеждают нас в этом.

 

 

Приложение 4. АССОЦИАЦИИ ПРИ ШИЗОФРЕНИИ