Ипохондрическая настроенность 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Ипохондрическая настроенность



 

Этот симптом, как мы уже говорили, может быть чуть ли не единственным признаком депрессивного расстройства (маскированные депрессии), однако соматические жалобы далеко не всегда играют роль маски, скрывающей депрессию, зачастую они дополняют и приукрашивают картину и без того очевидного депрессивного расстройства.

Соматические симптомы (ощущения телесных недомоганий) при депрессивных расстройствах, как правило, начинаются с жалоб на общую слабость, тяжесть в голове, снижение аппетита, неприятные ощущения в области сердца, далее могут появляться боли в различных частях тела. Иногда, если тревога продолжает оставаться достаточно сильной, соматические жалобы являются следствием вегетативных расстройств.

Если ситуация усугубляется, то уже и сама тревога или тоска начинают отчетливо локализоваться в теле – возникает невыносимая тяжесть в груди, в области сердца, в голове, иногда в области шеи или живота. Боли начинают мигрировать, становятся мучительными, тягостными, вызывают крайнее, но при этом слабосильное раздражение пациентов.

В результате нарастает общая ипохондризация (не находящая объективных подтверждений уверенность человека в наличии у него тяжелого телесного недуга), которая может достигать уровня почти патологической убежденности таких больных в наличии у них тяжелого заболевания, которое «никто не хочет лечить» или «никто не сможет вылечить».

 

Опыт – это та чудесная штука, которая позволяет вам узнать ошибку, когда вы ее повторите.

Франклин Джонс

 

Историческое свидетельство:

«Депрессия в лицах»

 

Термин «депрессия» вошел в психиатрический обиход сравнительно недавно, чуть более века назад. До той поры использовалось другое понятие – «меланхолия», причем еще с догиппократовской медицины. Длительное время даже знаменитый маниакально-депрессивный психоз именовался многими учеными маниакально-меланхолическим.

Так или иначе, но депрессией (или меланхолией – это кому как будет угодно) страдали во все времена, и причины этих состояний были такими же, как и сейчас. У многих исторических персонажей причиной депрессии был стресс – как острый, так и хронический. Ветхозаветный царь Саул, мучимый утратой своего авторитета, постепенно превратился в раздражительного меланхолика, а потом неоднократно порывался убить своего соперника, будущего царя иудейского Давида. В «Илиаде» Гомера мы встречаем аналогичный случай, здесь двоюродный брат Ахилла, герой троянской войны Аякс после длительных и многократных стрессов, вызванных боевыми действиями, впадает в краткосрочное помешательство рассудка, его мучают галлюцинации, а потом развивается тяжелая меланхолия, приведшая героя к самоубийству.

Артур Шопенгауэр нес, по всей видимости, существенный «генетический груз» (его отец покончил жизнь самоубийством и, видимо, страдал тяжелой депрессией, а свою мать сам философ описывал как отчаянную истеричку). С молодых лет Шопенгауэр отличался болезненным поведением. Став профессором, он совершал странные и роковые для себя поступки, например намеренно назначал свои лекции в одно время и в одном университете с необычайно популярным тогда Гегелем, оставаясь таким образом без слушателей. Потом страдал от различных параноидных соображений и закончил, по словам Б. Рассела, как «самый пессимистичный из всех пессимистичных философов».

По всей видимости, нечто подобное случилось и с Вольфгангом Амадеем Моцартом. Биографы утверждают, что композитор достигал высших степеней переутомления, часто и тяжело болел. Так что в последние годы своей короткой жизни он естественным образом пришел к хронической форме своего прежде эпизодически возникавшего депрессивного состояния. В это время Моцарт постоянно говорил о скорой смерти и даже писал для себя реквием, но, как известно, так и не успел (или, как говорят, не смог) его закончить.

У Леонардо да Винчи депрессия развилась уже в позднем возрасте, здесь свою роль сыграл, с одной стороны, длительный стресс (бесконечные конфликты с Ватиканом и другими работодателями и коллегами, забвение), с другой – органические причины (художник страдал атеросклерозом сосудов головного мозга и перенес инсульт). По всей видимости, именно эта поздняя, старческая уже депрессия и заставила великого мастера все последние годы его жизни навязчиво рисовать картины Апокалипсиса и Всемирного потопа.

Знаменитый отечественный психиатр В. М. Бехтерев, еще в пору своего обучения на первых курсах императорской Военно-медицинской академии, страдая от нужды, голода, болезней, будучи особой весьма и весьма впечатлительной, оказался в конце концов пациентом клиники, которую в дальнейшем, спустя каких-то 10‑15 лет, и возглавил. Что ж, эта депрессия успела закончиться прежде того, как пробудились его депрессивные гены, а потому этот случай внушает определенный оптимизм.

 

Нужно меньше времени, чтобы поступить правильно, чем объяснить, почему вы поступили неправильно.

Генри Водсворт Лонгфелло

 

Необходимо учиться на чужих ошибках. Невозможно прожить так долго, чтобы совершить их все самостоятельно.

Хаймен Джордж Риковер

 

А не пора ли мне к доктору?

 

Теперь, когда мы рассмотрели все симптомы депрессии, самое время задать себе сакраментальный вопрос: «А не пора ли мне к доктору?» Впрочем, у нас направляют на прием к психиатру или психотерапевту все кому не лень. Звучит это примерно следующим образом: «Слушай, тебе, наверное, надо к психиатру сходить, подлечиться!» Понимаете, о чем говорю: ругательство у нас такое, по знаменитой формуле – «А не пошел бы ты...» Мне как представителю указанных специальностей, конечно, обидно осознавать, что наша культура так далеко пошла... Тем временем культура цивилизованного мира цивилизованно направилась в другую сторону.

Спросите – какой прок в психотерапевте? Разумеется, психотерапевт – не представитель службы социальной помощи, не старик Хоттабыч с волшебной бородкой и даже не товарищ по несчастью. Он – доктор, который разбирается в том, как функционирует психика. И помогает человеку с наименьшими психологическими потерями выйти из создавшегося положения за счет подключения здоровых сил нашей психики. Резервы у нас есть, только вот где они лежат, неспециалисту, к сожалению, не ведомо, будь он хоть семи пядей во лбу.

На вопрос, нужно или не нужно, пора или не пора лично вам обратиться к психотерапевту, я надеюсь, помогла ответить эта глава. Если данные вашего теста на депрессию зашкаливают в номинации депрессия или и в этой номинации, и в позиции «тревога», то это очень серьезный сигнал. Если, ознакомившись с приведенными в этой главе симптомами депрессии, вы где-то узнали себя, то серьезность первого сигнала просто нельзя игнорировать.

Теперь так: если симптомы вашей депрессии напоминают депрессивный невроз, то, возможно, этой книги, т. е. представленных ниже психотерапевтических техник, будет достаточно (если же

они не возымеют достаточного эффекта – значит, вы недооценили тяжесть своей депрессии и к врачу, хочешь не хочешь, надо пойти). Если же ваши симптомы скорее тянут на депрессию средней тяжести (там, где стресс смешивается с действием депрессивных генов), а тем более на тяжелую, то с обращением за медицинской помощью затягивать и вовсе нельзя. Без антидепрессантов в этом случае не обойтись, последние же должны быть назначены и выписаны врачом (впрочем, самую общую информацию на этот счет вы здесь найдете). Ну и вообще, не бойтесь врачей-психотерапевтов, в целом они совсем не страшные.

 

Мир всегда смеялся над своими трагедиями, ибо только так их и можно переносить. Соответственно, все то, что мир всегда воспринимал всерьез, относится к комедийной стороне жизни.

Оскар Уайльд

 

 

Глава четвертая

ПСИХОТЕРАПИЯ ДЕПРЕССИИ

 

 

 

Мы достаточно долго обсуждали, что такое депрессия и с чем ее едят. Фактически это уже начало психотерапии, поскольку до тех пор, пока мы не понимаем, с чем имеем дело и имеем ли вообще, до тех пор пока нам не ясна суть этого расстройства, помочь себе мы не в силах. Теперь, я надеюсь, вопросов о том, есть ли у нас депрессия и надо ли себе помогать, – возникать не должно.

Сниженное настроение можно поднять каким-нибудь приятным занятием, но сущность депрессии как раз в том и состоит, что приятных занятий в жизни человека, страдающего депрессией, нет и быть не может. Он не способен получить удовольствие, не умеет, разучился радоваться так, как это делает человек, свободный от депрессии. Вот почему всякие рекомендации по лечению депрессии новой стрижкой, экскурсией по магазинам или, того хуже, хорошим вином, право, никуда не годятся! Лечение может быть лишь психотерапевтическим и фармакологическим, т. е. с помощью специальных психотерапевтических техник и посредством лекарственных средств – антидепрессантов.

Сейчас, когда мы уже разобрались более или менее в природе депрессии, я, насколько это в моих силах, попытаюсь рассказать о том, что нужно делать, если мы действительно хотим справиться с этой бедой. Мы выясним, какие есть средства психологической самопомощи в этом деле, то есть узнаем необходимые «как». Но должен оговориться, что ни я, ни кто‑либо другой не сможет сделать это за кого‑то. Все описанные в этой книге упражнения и психотерапевтические техники следует не только понимать, но и выполнять. Знать мало, надо еще делать!

 

Несчастья переносить не трудно. Они приходят извне; они – случайности. Но страдания от собственных ошибок – вот где скрывается ядовитое жало жизни.

Оскар Уайльд

 

АРХИМЕДОВА ЗАДАЧКА

(или как разоблачить тревогу)

 

Первое, что нам предстоит сделать, начиная борьбу со своей депрессией, это найти скрывающуюся за ней тревогу. Как мы помним, депрессия – это защитный механизм, спасающий нас от нашей собственной избыточной тревоги. В состоянии тревоги мозг возбуждается, можно сказать, кипит, и чтобы он не выкипел, нужно его затормозить, именно эту функцию и выполняет депрессия. Впрочем, после того как депрессия выполнила эту свою благородную функцию, она начинает нас потчевать собственными «соленьями»: подавленностью, неспособностью испытывать удовольствие, ощущением бесперспективности.

В сущности, перед нами архимедова задачка: «Дайте мне точку опоры, – говорил великий грек, – и я переверну мир!» Нам нужно перевернуть наш депрессивный мир, а для этого действительно нужна точка опоры. Поскольку же все начинается с тревоги, то логично было бы предположить, что именно она и является здесь искомой точкой. Однако мы вообще редко замечаем собственную тревогу, нам обычно кажется, что раз наши переживания обоснованы, то им и не следует придавать большого значения. Конечно, мы любим себе посочувствовать, но разделить неприятности и переживания по поводу этих неприятностей нам, как правило, в голову не приходит. Итак, мы ищем точку опоры. Какие же тут возможны варианты? Их всего три – серьезная трагедия, круто меняющая всю нашу жизнь; большое количество «маленьких проблем», которые кажутся ослабленному ими человеку настоящими катастрофами; и, наконец, пресловутая проблема выбора, когда та или иная ситуация, заведши нас в тупик, испивает из наших жил последние соки. Со всем этим нам и предстоит разобраться.

 

Ужас катастрофы

 

В первом случае на нас обрушивается настоящая трагедия, которая в буквальном смысле грозит разрушить весь наш привычный мир. Гибель супруга, собственных детей или родителей, если мы еще очень молоды (да и в зрелом возрасте) – все это события чрезвычайные. Не дай их бог никому, но ведь дает...

Подобная трагедия – это не просто утрата, это необходимость перестроить всю свою жизнь в соответствии с новыми, изменившимися условиями12. А потому кроме утраты перед нами, как это ни странно, еще и созидательная задача. Но кто в таком состоянии об этом думает? Нет, мы поглощены происшедшей трагедией, и о том, что самым уязвимым звеном в этом деле являемся мы сами, никто, конечно, не задумывается. Но ведь это так! Умерший, погибший, ушедший – ему что? Для него игра закончилась, а мы продолжаем играть, и положение наше чрезвычайное!

Перестроить свою жизнь – это не мебель в квартире переставить, а начать по-другому думать. Раньше, принимая то или иное решение, я автоматически согласовывал его с ним – с тем, кто сейчас меня оставил. Я думал о том, как он это воспримет, как сделать так, чтобы это не нанесло ему никакого урона или, даже напротив, было бы ему в радость. По привычке я и сейчас продолжаю так думать, но все эти мои мысли наталкиваются на жестокость факта: того, о ком я подумал, нет.

А начать думать иначе, так, словно бы человека, которого я потерял, и не было вовсе, непросто. Мой мозг, привыкший жить так, как он привык жить, всячески сопротивляется новым обстоятельствам, они буквально выводят его из себя. Он тревожится, он не может понять, почему все это, зачем ему все это и, наконец, с какой это стати он должен «себя ломать». И вот возникает тревога – тревога, вызванная скорее даже не тем именно, что мы понесли утрату, а тем, что мы сами не можем жить так, как мы привыкли жить.

В конечном счете, наши мозги достались нам от братьев наших меньших, а они все эгоистичны (альтруизм животных – это рефлексы, а не гуманистическое мировоззрение). И в целом, возникающая в подобной ситуации тревога – не бич небес и не проклятье божье, а нормальная вещь, выполняющая необычайно важную функцию. Что это за функция? Если нам нужно перестраивать всю свою жизнь, нам для этого нужны силы, причем немалые, просто огромные! Тревога же изначально (по задумке природы) – это не невроз и не сумасшествие, а психическая энергия, необходимая нам для любой мало-мальски серьезной работы. А теперь у нас работы хоть отбавляй, и тревоги, соответственно, также – вагон и маленькая тележка.

Весь вопрос, следовательно, в том, как мы сейчас этой своей тревогой (читай – энергией, силой) распорядимся. Мы можем выбросить ее на ветер – отдать своей скорби и причитаниям, потратиться на бессмысленные восклицания: «Господи, за что это нам! Как Ты мог?! Это жестоко, это несправедливо!» А можем вспомнить, что самым уязвимым во всей этой ситуации оказались мы сами: да, наш близкий погиб, а вот мы, напротив, вынуждены жить дальше, и обстоятельства у нас теперь – врагу не пожелаешь.

Это, вообще говоря, важное правило: думать нужно о живых. Без толку сокрушаться, что мы чего-то недодали тому, кого теперь уже нет. Лучше эти же силы потратить на то, чтобы «додать» тому, кто еще, слава богу, с нами. В нас нуждаются живые, умершим мы уже ничем не можем помочь. Но, по странности, о тех, кто рядом, мы постоянно забываем, а о тех, кого уже нет с нами, мы печемся – мыслями, думами, ритуалами. Не лучше ли «додавать» нашим близким при жизни? Не лучше ли, чтобы они могли чувствовать нашу заботу и любовь сейчас, а не тогда, когда уже будет поздно?

Однако же важно понять и другое: в такой трагической ситуации, а это наша трагедия, думать о живых – это прежде всего думать о себе. В нашем обществе, где личность конкретного человека никогда не признавалась значительной ценностью, подобная фраза звучит почти кощунственно. «Умер мой близкий, а я буду думать о себе?!» Да. Кто сейчас нуждается в помощи? Кому сейчас тяжело? Кто понес утрату? Тот, кто потерял, а потерял сейчас я, а потому о себе и о своей жизни и нужно в таких обстоятельствах думать (не забывая, разумеется, и о тех живых, которые понесли эту утрату вместе со мной).

Если же я не смогу выправиться, если я впаду в депрессию, если я потеряю желание жить – это, согласитесь, не лучшая память о том, кого теперь нет со мной. Более того, это тяжкий груз, это бремя для тех, кто со мной остался. Однако же мы предпочитаем думать и страдать по умершим, не догадываясь даже, что тем самым обрекаем на муки и себя, и тех, кто сейчас нуждается в нас и в нашей помощи. Мы становимся обузой для своих близких, которым и самим-то сейчас нелегко, и это настоящий, подлинный, в самом худшем значении этого слова, эгоизм.

Что ж, всему этому нужно положить конец. А силы, которые выделила нам природа для переустройства своей жизни в связи с пережитой трагедией, нужно использовать по назначению. Иными словами, мы должны потратить свою тревогу, свое напряжение на конструктивную и созидательную работу: мы должны понять и принять случившееся (а не биться в истерике, требуя, чтобы Судьба повернулась к нам другим бортом), правильно осознать свое положение, увидеть то многое, что у нас осталось (наши близкие, наша работа и т. п.), осознать, что сейчас главное и как правильно построить свою жизнь в новых условиях.

Любая тяжелая утрата – это прежде всего крушение наших жизненных планов. Рушится, разумеется, не сама жизнь, а только наше о ней представление и – главное – представления человека о своем будущем. В целом эту утрату вряд ли можно считать серьезной, ведь утрачиваются только представления, однако для нашей психики это, в каком-то смысле, утрата и самой жизни.

И за нашей депрессией здесь скрывается именно тревога, внутреннее напряжение, ужас катастрофы: «Как жить дальше?!» Впрочем, мы предпочитаем замалчивать эту тревогу (хотя ее видно невооруженным глазом!), считая, видимо, что тревожиться недостойно, что это как-то некрасиво – тревожиться за свою жизнь, а потому нужно «переживать по поводу утраты». В результате же эта тревога не используется нами как средство выхода из той тяжелой ситуации, в которой мы оказались, а просто кипит и выкипает, дожидаясь пожарного, отводя эту роль депрессии.

Поэтому не растеряться, не сдаться под этим напором потерь и неудач – самое важное. А для этого нам нужны силы, и они у нас есть, но, к сожалению, мы так часто делаем из своего внутреннего напряжения тревогу, а эта тревога быстро замораживается холодом депрессии.

Могу предположить, что сказанное выглядит слишком сухим, прагматичным, может быть, даже кощунственным, но трагедия требует действий, а не сантиментов и не премьерных выступлений в роли «жертвы».

Прежде чем мы начнем так или иначе реагировать на свое несчастье, необходимо задуматься о том, как именно мы будем на него реагировать, мы должны сами принять соответствующее решение, а не отдавать себя на откуп психических процессов. Конечно, первое, что придет нам в голову, – это впасть в депрессию, начать страдать и мучиться. Но правильно ли это, имеет ли это смысл, нужно ли это нам и нашим близким? Скорее всего, нет. Мы нужны сильными и себе, и нашим близким. Помните, у нас всегда есть возможность выстоять перед лицом трагедий, пережить их и жить дальше.

И, видимо, теперь я должен оговориться. Не думайте, что в этой ситуации нужно делать многое, принимать большие и серьезные решения, от нас сейчас требуется малое: небольшие, но конструктивные поступки. Мы должны продолжать жить, сосредоточивая свои силы на том, что мы считаем самым важным. Один маленький, но правильный шаг стоит многих больших ошибочных шагов.

 

Напряжение, возникающее у нас в ситуации острого стресса, дано нам как экстренная гуманитарная по мощь. Если использовать его для адаптации к новым условиям жизни, то мы сможем справиться со свалив шейся на нас бедой. Если же мы не будем использовать ее для этих целей, ей придется преобразоваться в тревогу, а за тревогой последует и депрессия. Вот по чему так важно своевременно направить ее в нужное русло, начать приспосабливать к новой жизни, осуществлять то, что станет для нас залогом будущего, свободного от депрессии и извечной подавленности.

 

Вторая оговорка касается «ритуала скорби», столь у нас популярного. Гибель близкого предполагает переживание скорби, т. е. состояния подавленности и тоски, а также приема и выдачи соболезнований. Все мы знаем, что это необычайно тяжело – и соболезновать, и принимать соболезнования. Но традиция требует, и потому ритуал скорби живет и побеждает, зачастую, впрочем, это победа над жизнью, а не над смертью. Именно поэтому многим так тяжело выйти из этой, по сути, игры.

Подумайте, если бы вы сами умерли, хотели бы вы видеть, как ваши близкие убиваются от горя, стенают и мучаются? Вряд ли. Наверное, лучше было бы, если бы они справились со своим горем и просто вспоминали о нас с любовью и благодарностью. И лучше уж пусть они смеются на наших похоронах, вспоминая о пережитых некогда с нами минутах радости, нежели плачут, страдая от того, что этих минут уже более никогда не будет. Ведь, право, хочется, чтобы они были счастливы.

 

Если к двадцати годам вы не идеалист – у вас нет сердца, а если к тридцати вы все еще идеалист – у вас нет головы.

Рэндолф Борн

 

Почему мы радуемся, когда кто-то рождается, и горюем на чьих-то похоронах? Только потому, что мы лишь сторонние наблюдатели.

Марк Твен

 

Череда проблем

 

Впрочем, для того чтобы впасть в депрессию, вовсе не обязательно терять близких, может оказаться вполне достаточным просто потеряться в череде мелких, но от этого не менее неприятных жизненных трудностей. Иногда проблемы, а мы именуем свои жизненные трудности именно «проблемами», обступают нас со всех сторон: и то не ладится, и это не так, и там конфликт, и здесь неудача.

Короче говоря, как в старом анекдоте. Приходит пациент к психотерапевту, рассказывает ему о своих бедах, а тот и отвечает: «Ну что поделать. Жизнь как зебра: одна полоса белая, другая – черная». На том и расстались. Встречаются снова. «Как дела ваши?» – спрашивает психотерапевт. «Да дела-то нормально – жизнь как зебра: одна полоса белая, другая – черная. Только вот почему вы мне прошлый раз не сказали, что та была белой?»

Тревога и внутреннее напряжение могут возникнуть у нас не только в результате серьезных жизненных потрясений, но и на фоне большого количества мелких трудностей. Хорошо бы вслушаться сейчас в каждое слово этого предложения: «большое количество мелких трудностей». Проблемы могут быть личными и финансовыми, профессиональными и семейными, короче говоря, с миру по нитке, голому – тревога. Нас беспокоят бесчисленные проблемы, а беспокойство – это тревога, а где тревога, там недалеко и до депрессии.

Вот возник конфликт на работе: сотрудникам вы не нравитесь, вам ваши сотрудники не нравятся, кто-то кому-то что-то сказал, короче говоря, повздорили. Ну, повздорили и «проехали». Да, проехали не самым лучшим образом, но проехали. Это как на автомобиле: влетел в дырку на разбитой дороге – тебя трясет, но в тот момент, когда это осознаешь, ты уже на самом-то деле из нее вылетел, так что можно расслабиться. Однако же если ехать на автомобиле и думать, что впереди одни выбоины, то ощущения от езды будут ужасными! Так и с жизненными проблемами – если проехали, то проехали, а если зафиксировались – считай, увязли.

Проблемы домашние развиваются по тому же сценарию. Происходит какое-то событие, в сущности, не большое и не трагичное, а из него делаются выводы, как говорил Филипп Филиппович, «космического масштаба и столь же космической глупости». Например, муж покупает какую-то деталь к своему разваливающемуся автомобилю. Дело это для него важное, и проблема серьезная. А его супруга, которая на это «средство передвижения» давно плюнула, бьется из-за этой покупки в истерике: «Ну что ты наделал! Совсем с ума спятил! Только о себе думаешь! Мы ребенку до сих пор тетрадки купить не можем! Я в сапогах хожу, которые мне еще мама на свадьбу подарила! А ты о своем драндулете беспокоишься! Тебе на нас совсем наплевать!»

Аналогичная ситуация может сложиться и при покупке женой новой косметики. Если вы женщина, то понимаете, что покупка новой туши для ресниц или помады – это вопрос первостепенной важности. А потому всякие возражения мужчин на этот счет покажутся вам проявлением их «одноклеточности» и «примитивности». Но мужчине действительно может быть непонятно: «Зачем?!» Ему начинает казаться, что жена деньги «транжирит», «только о своей внешности думает», а на автомобиль, например, ей наплевать, а как без автомобиля? «Как ехать – подавай машину к подъезду, а деталь какую купить – денег нет! На новую косметику у нее деньги находятся!»

И вот случилось это неодобряемое супругом нецелевое расходование бюджетных средств, налетели вы на «кочку», ударились, пролетели и поняли, что была «кочка». «Ухабистая дорога у нашей семейной жизни, ухабистая!» Начинаются «выводы»: «он обо мне не думает», «она обо мне не думает», «у нас вообще формальные отношения!» Жизнь в несчастье, бедах, слезах... Зачем такая жизнь? Что делать? Годы проходят... Остается уронить слезу, растревожиться, и все, привет, жди депрессии.

Все это маленькие события, маленькие неприятности, из которых нам хватает человеконенавистничества, я бы сказал, даже самоненавистничества, сделать такие выводы, после которых не пребывать в тревоге просто невозможно. И вот мы бегаем от одной «кочки» к другой, делаем из мухи слона и удивляемся, что наши слоны повадились летать на навозную кучу. В целом, никакой катастрофы нет, и необходимости драматизировать эти обстоятельства тоже нет. Но если ты не знаешь, что, подвергая себя постоянным и ненужным эмоциональным тратам, ты можешь ввести себя в хронический стресс, сама твоя жизнь оказывается под угрозой. Тревога будет усиливаться, а депрессия будет готовиться занять ее место.

Каков принципиальный, самый важный ход, который мы должны предпринять, чтобы эти тревожные состояния не превратили нас в развалину? Собственно говоря, правило новизной не блещет: не раздувайте проблему. Правильнее сказать самому себе, что проблема меньше, чем она есть на самом деле, нежели убеждать себя в том, что она больше фактических неприятностей. В любом случае вы будете тратить на ее решение ровно такое количество сил, на которое вы сами заявили свою «проблему». Если вы заявите ее на тысячу рублей, вы будете тратить тысячу рублей. Если вы заявили ту же самую проблему как десятирублевую, будете тратить десять рублей от своих внутренних сил.

Преувеличение проблемы, переложение ее на все остальные дела, события – это абсурдная, бессмысленная и ничем не оправданная трата. Кочка пролетела, вы в нее ударились, но дальше дорога-то продолжается. На ней, возможно, тоже будут кочки и выбоины, но вы их также проскочите. Надо будет – ну встанете на ремонт, отремонтируетесь и будете ездить дальше, ничего по-настоящему страшного и катастрофического не произошло. Но если переоценивать значимость проблем, тогда вы в скором времени окажетесь Гулливером в стране великанов: все окажется проблемой – ни на стул не сесть, ни на стол не забраться!

 

Учитесь преуменьшать, а не преувеличивать свои проблемы. Для нашей психики, которая сама в этом деле ничего не смыслит, лучше слышать, что проблема пустяковая, нежели гигантская. И вместо того чтобы думать: «Моя жизнь не имеет смысла» – думайте, что его лишены ваши проблемы. Если мы с такой легкостью можем обесценить собственную жизнь, то почему бы нам не перенаправить свое обличающее жало и не обесценить обесценивающие нашу жизнь проблемы?..

 

Все, что проходит, – проходит, а проходит абсолютно все. Поэтому занижение «ставок» проблемы, ее обесценивание – это, право, выход! То, что случилось, не является проблемой – ну глупость, да, ну и что?! Убиваться теперь, что ли? Если проблема выеденного яйца не стоит, не надо выедать самого себя изнутри собственной тревогой и отчаянием. Вы – тот человек, который устанавливает «стоимость проблемы». Если установили в 255 рублей, придется 255 рублей и заплатить. Но ведь это вы сами для себя так решили! А почему 255, почему не один и не половина от одного, не одна десятая?! Почему 255 рублей, а не 10 копеек?

Помните: ваши проблемы – это не аукцион, где ставки постоянно идут на повышение, пока не выбьют всех и вся из игры. Играйте на понижение! Если вы обесцените свои проблемы, то окажется, что необходимые, требуемые от вас эмоциональные траты вовсе на так велики, как, может быть, казалось на первый взгляд. И вот вы были Гулливером в стране великанов, а теперь, играя на понижение, стали Гулливером в стране лилипутов. Вы перешагиваете гору, переходите вброд море и быстро достигаете очередной поставленной вами цели. Но все это возможно только в том случае, если вы вычеркиваете нули, стоящие за цифрами, коими вы оцениваете свои проблемы, а правильнее сказать – трудности.

Давайте уже привыкать к новому, не депрессивному языку, это очень важно, это залог успеха и высокого качества жизни. Если что-то раньше вы называли «проблемой», сами знаете, у вас сразу опускались руки, жизнь казалась ужасной и сил не было никаких. Если же вы сейчас назовете это «трудностью», то сразу будете думать о том, что надо сделать, чтобы с этой трудностью справиться, а потому и силы появятся, и жизнь перекрасится в оптимистичные тона. Одно простое переименование наших «проблем» в «трудности» и «задачи» может сыграть судьбоносную роль!

 

Человек не из одного какого-нибудь побуждения состоит, человек – целый мир.

Ф. М. Достоевский

 

Мы за ценой не постоим!

 

Наконец мы добрались до третьего способа вызвать у себя тревогу и привлечь депрессию, вызвать, так сказать, огонь на себя. Вообще говоря, когда человек тревожится, он выполняет роль своего рода приманки – завлекает депрессию: «У меня есть еще силы, я не безнадежен! Ты найдешь, чем поживиться!» И конечно, много маленьких проблем можно заменить одной большой.

Какие проблемы мы любим выбирать в качестве билета в депрессию? Прежде всего, это проблемы выбора. Выбирать между двумя взаимоисключающими решениями, когда итог обоих не известен, это настоящая катастрофа! Вот мне уже представляются картины: женщина выбирает из двух мужчин – одного она любит, а другой «надежный»; или мужчина выбирает из двух женщин – к одной вроде как привык, с другой вроде бы счастье мерещится. Вообще говоря, истомиться в браке – это супер! Жизнь превращается в сплошную муку самым что ни на есть волшебным образом!

Другой вариант: человек думает, остаться ему на своей стабильной, но без серьезных перспектив работе или бросить все к черту и пойти искать удачу в другом месте. Есть и еще способы свести себя с ума на рабочем месте: попробуй решить – пойти ли к начальнику требовать прибавки (ведь нагрузки-то выросли!) или сидеть смирно, не дергаться? А если ты сам начальник и подчиненные твои с работой не справляются, причем принципиально? Что делать? Уволишь, а кого нанимать? Снизить им зарплату? Так они еще хуже будут работать. Выучить? Да они не выучатся...

Следующий способ довести себя до сумасшествия – это начать выяснять отношения с близкими (или в меру удаленными), точнее, пытаться начать... Хочется прояснить для них свою позицию, но гарантий успеха никаких – не поймут, обиду затаят. Хочется повлиять на их поведение, а как – неизвестно! Русского языка не понимают, компромисс их не устраивает, изменяться не считают нужным, короче говоря, остается терпеть, ждать, злиться, переживать. И ведь все это с ощущением внутреннего напряжения, тревоги, кипения, так сказать, головного мозга!

Есть, впрочем, и тысяча других частных случаев проблемы выбора. Например, подросток заврался, и скоро, как ему кажется, его обман вскроется. Что делать?! Сказать родителям правду или продолжать в прежнем духе? А что будет? А может быть, все само собой рассосется? В общем есть над чем поразмыслить, о чем подумать; точнее же – чем довести себя до полного раздрая, до нервного срыва, до истощения и подавленности, столь характерной для депрессии.

Короче говоря, есть у нас способ растревожиться на ровном месте даже в том случае, если никаких действительных трагедий не произошло, если проблем не море, а лужа. Но лужа-то лужей, но зато какая! Впрочем, этому горю легко помочь, но для того чтобы это средство сработало, нужно соблюсти два условия. Во-первых, необходимо заметить, что зациклились на одной проблеме, что она не дает нам покоя, что мы только об одном этом и думаем сутками напролет. Во-вторых, без желания прекратить это безобразие не обойтись.

Проблемы, о которых мы сейчас ведем речь и которые так часто омрачают жизнь добропорядочных граждан, как правило, настолько заполоняют наше сознание, настолько подавляют нас, что мы просто не замечаем этого. Зачастую нам кажется, что мы живем нормальной, обычной жизнью, а на самом деле изнутри нас гложет тревога.

Но что такое – «тревога»? Кто ее вообще видел?

Помилуйте, мы же взрослые люди! Так вот, эту позу, как ни прискорбно, надо бросить. Довольно уже, находились с ней! И такую себе находили тревогу, что уж и габариты ее не определишь – велика, мать, велика! Поэтому определяем и констатируем: есть ситуация выбора, есть наша неспособность выбрать, есть напряжение и страх перед неизвестностью. Иначе говоря, есть тревога, а там, где тревога, – жди депрессию.

И если мы это дело признали и если есть у нас решимость со своей депрессией распрощаться, то нужно... Закрыть вопрос! Если какая-то проблема не решается, то решать ее без толку, она ведь не решается. Но помимо этой проблемы в нашей жизни есть еще масса других вещей, которые, впрочем, остаются незамеченными нами на протяжении всего того времени, пока в голове нашей царствовала эта одна-единственная проблема.

 

Никогда не забывайте о том, что жизнь – это возможность. Данный тезис может казаться философским изыском, но это действительно так. Когда у нас не ладится одно, то обязательно заладится другое. Как пелось в песне, «не везет мне в смерти, повезет в любви». По всем без исключения фронтам жизнь никогда не проигрывает. А мудрость состоит в том, чтобы всегда находиться на том фронте, на котором войска идут в наступление. Умение переключаться – великое и необходимое нам умение. Если где-то или в чем-то вам хронически не везет, займитесь чем-нибудь другим. Сами не заметите, как на оставленном вами фронте жизнь налаживается!

 

Если не ладится ваша профессиональная жизнь, а сил что-либо менять у вас сейчас нет, займитесь-ка жизнью личной. Если же, напротив, в личной жизни бог знает что творится, не пытайтесь выйти из своей депрессии, решая проблемы на этом поле, а примитесь лучше за жизнь профессиональную. Если и там, и там плохо – есть еще сад-огород, есть родственники, есть увлечения. Есть еще масса других дел, которые вполне могут вас занять.

А если вы хоть чем-то займетесь, то вашему внутреннему напряжению будет куда себя девать, если же оно начнет расходоваться, то будет снижаться, а будет снижаться, то и необходимость в депрессии, которая прежде была призвана это напряжение сдерживать, отпадет. Мы же, собственно, ради этого, ради избавления от депрессии себя и переориентировали. Так что считайте, задачка решена, осталось, правда, претворить сказанное в жизнь.

 

Жалеть себя? Ну нет. Беспокойте меня, взваливайте на меня свои заботы и волнения. Говорите со мной, и пусть ваши слова построят прочную стену от бурь и штормов. В конце концов, позвольте мне понять, что я в состоянии исправить.

Натали Мерчант

 

СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ...

(или как избавиться от депрессивных мыслей)

 

После того как мы нашли корень зла, после того как мы поняли, что за тревога лежит в основании нашей депрессии, и изменили свое отношение к тому травмирующему нас событию, которое вызвало у нас эту тревогу, необходимо приступать к борьбе с самой депрессией. Тревога и стресс – это не равномерная нагрузка на наш организм, они не просто завоевывают нас, они осуществляют чудовищные по своим последствиям разорительные набеги, словно какие-то хазары или татаро-монгольские полчища.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-01-25; просмотров: 102; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 44.200.40.97 (0.189 с.)