Однодворцы и вольные хлебопашцы 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Однодворцы и вольные хлебопашцы



ОДНОДВОРЦАМИ при крепостном праве назывались выходцы из военно-служилых людей невысокого ранга, наделенные в награду за службу не поместьем, а небольшим участком земли, обычно в один двор, без крепостных. Лично они были свободными, имели даже право приобретать крестьян, но наравне с крепостными платили налог — ПОДУШНУЮ ПОДАТЬ. Землю свою чаще всего обрабатывали сами. «Говоря вообще, у нас до сих пор однодворца трудно отличить от мужика, — пишет Тургенев в рассказе «Однодворец Овсяников», — хозяйство у него едва ли не хуже мужицкого, телята не выходят из гречихи, лошади чуть живы, упряжь веревочная». Описанный в рассказе Овсяников «был исключением из общего правила, хоть и не слыл за богача».

Отец героя другого рассказа Тургенева — Недопюскина «вышел из однодворцев и только сорокалетней службой добился дворянства».

Свободными от крепостной зависимости, так же как однодворцы, были и мелкие землевладельцы — ВОЛЬНЫЕ, или СВОБОДНЫЕ, ХЛЕБОПАШЦЫ. По указу от 1803 года крепостной крестьянин мог выкупиться на волю и приобрести небольшой участок земли. Изредка, в виде особой милости, отпускал его, наделив землей, и сам помещик.

В «Истории села Горюхина» Пушкина река Сивка отделяет помещичье Горюхино от владений Карачевских, вольных хлебопашцев — «соседей беспокойных, известных буйною жестокостью нравов». В «Войне и мире» Толстого у Андрея Болконского «одно имение его в триста душ крестьян было перечислено и вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России)».

Вольные хлебопашцы при крепостном праве не избавлялись от рекрутской повинности. В стихотворении Некрасова «Забытая деревня» крепостную девушку Наташу полюбил вольный хлебопашец, но главный управитель препятствует женитьбе, ждут барина. Между тем «хлебопашец вольный угодил в солдаты. / И сама Наташа свадьбой уж не бредит…» Еще одна трагедия эпохи крепостного права…

Крепостной крестьянин, отпущенный помещиком на свободу, назывался ВОЛЬНООТПУЩЕННИК. В рассказе Тургенева «Льгов» выведен охотник Владимир, бывший барский камердинер, отпущенный барином на волю. Жил он «без гроша наличного, без постоянного занятия, питался только что не манной небесной».

Главный герой другого рассказа Тургенева «Малиновая вода» — Туман, «вольноотпущенный человек графа».

С отменой крепостного права понятия «однодворец» и «вольный хлебопашец», как и «вольноотпущенник», навсегда ушли в прошлое.

Опека и залог

В ряде случаев правительство могло передать дворянское имение В ОПЕКУ.

В опеку передавались ИМЕНИЯ ВЫМОРОЧНЫЕ, то есть оставшиеся после смерти владельца и из-за отсутствия наследников без хозяина, а также имения разоренные, доведенные владельцами до краха. В «Недоросле» Фонвизина «за бесчеловечное отношение к крестьянам» под опеку отходит имение Простаковой — случай крайне редкий и нехарактерный.

Репетилов в «Горе от ума» кается Чацкому, что он в «опеку взят указом» — это значит, что разоренное его имение взято под государственный надзор.

Опека назначалась в том случае, когда владельцами имения оказывались лица несовершеннолетние, недееспособные и т.п. Опекунами назначались местные дворяне, которые в этом случае получали в виде платы 5% дохода от имущества.

Когда гоголевские старосветские помещики умерли, их наследник довел имение до того, что оно было взято в опеку. «Мудрая опека (из одного бывшего заседателя и какого-тоштабс-капитана в полинялом мундире) перевела в непродолжительное время всех кур и все яйца».

Задачей опеки при крепостном праве была всемерная поддержка дворянского землевладения; разоренные имения нередко переходили в казну, продавались с аукциона, но никогда не становились собственностью живших в них крепостных крестьян.

Широкое распространение среди помещиков в начале XIX века получил ЗАЛОГ имений — вместе с крепостными крестьянами. Что но было такое, весьма полезно разобраться.

Владельцы могли получить денежную ссуду в разного рода кредитных учреждениях под залог своих имений или части их. Дело казалось соблазнительным: ничего поначалу не теряя, помещик получал сумму денег, которую мог использовать для своих нужд и даже для коммерческих операций. Однако за ссуду каждый год, до истечения ее срока, кредитному учреждению следовало платить немалый процент.

Если процент не выплачивался и по истечении срока ссуда не возвращалась, имение присваивалось кредитным учреждением и продавалось им с аукциона (то есть публичного торга). Сумма, внесенная покупателем, пополняла бюджет кредитного учреждения, помещик же, потерявший имение, оставался разоренным. Такая судьба, как известно, постигла Раневскую в «Вишневом саде» Чехова.

Право давать процентные ссуды под залог недвижимого имущества было предоставлено и ОПЕКУНСКИМ СОВЕТАМ. Таких было два — при Петербургском и Московском воспитательных домах. Хотя эти дома и назывались императорскими, то есть находящимися под покровительством государства, казна им денег не отпускала. Воспитательные дома, содержавшие сотни сирот, существовали за счет частной благотворительности, отчислений от лотерей и театральных спектаклей, продажи игральных карт и т.п. Но главным источником доходов воспитательных домов были ссудные операции.

Промотавшийся помещик Муромский в «Барышне-крестьянке» Пушкина «почитался человеком не глупым, ибо первый из помещиков своей губернии догадался заложить имение в Опекунский совет: оборот, казавшийся в то время чрезвычайно сложным и смелым».

Постепенно такого рода залог стал среди помещиков делом обычным. Пьер Безухов («Война и мир» Л. Толстого) платил процентов по закладным в Совет (опекунский) около 80 тысяч по всем имениям. О залоге помещичьих имений в ломбарды и опекунские советы читаем во многих произведениях русских классиков: в «Евгении Онегине» Пушкина, «Коляске» Гоголя, «Юности» Л. Толстого, в ряде комедий Островского.

Плохи дела у Кирсановых («Отцы и дети» Тургенева), а тут «опекунский совет грозится и требует немедленной и безнедоимочной уплаты процента».

Часто можно прочитать: «имение было заложено и перезаложено». Заложено — понятно, что же означает «перезаложено»?

ПЕРЕЗАЛОЖИТЬ имение означало заложить его заново, до окончания срока первого залога, когда имение следовало выкупить, то есть внести со всеми процентами полученную под залог сумму, — это были деньги весьма изрядные. При втором залоге кредитные учреждения значительно, обычно вдвое, увеличивали ежегодный процент взноса, то есть ставили закладчика в чрезвычайно невыгодные условия. Но помещику ничего другого не оставалось: средств на выкуп имения или другого заложенного имущества у него уже не было. Само собой разумеется, что тяжесть второго залога со всей силой падала на крепостных, которые эксплуатировались сверх всякой меры.

На праве закладывать собственных крестьян, то есть получать ссуду под залог крепостных душ, построена и вся афера Чичикова с покупкой мертвых душ.

Если ценные вещи (движимое имущество) закладывались в ломбард впредь до выкупа в натуре, то, разумеется, земли и крестьяне закладывались по официально оформленным, подтвержденным местными властями документами, свидетельствующим о том, что заложенное действительно имеется.

Время от времени государство предпринимало РЕВИЗИИ — переписи крепостного населения страны, прежде всего с целью установить количество людей мужского пола, годных в рекруты. Поэтому «РЕВИЗСКОЙ ДУШОЙ» назывались не все крепостные крестьяне, а только крестьяне-мужчины.

С 1719 по 1850 год было проведено десять ревизий. Сведения о крепостных крестьянах записывались в особые листы — РЕВИЗСКИЕ СКАЗКИ. Впредь до новой ревизии ревизские души юридически числились существующими; повседневный учет крепостного населения организовать было немыслимо. Таким образом, умершие или беглые крестьяне официально считались в наличии, за них помещики обязаны были вносить налог — ПОДУШНУЮ ПОДАТЬ.

Этими обстоятельствами и воспользовался Чичиков, скупая у помещиков мертвые души как живые с целью заложить имение с мнимыми крестьянами в Опекунский совет и получить кругленькую сумму денег. Сделка была выгодной и для помещика: получив Чичикова хоть малую сумму за несуществующего крестьянина, он избавлялся вместе с тем от необходимости вносить за него в казну подушную подать. Разумеется, Чичиков стремился купить мертвую душу подешевле, а помещик продать ее подороже — отсюда упорный торг за души.

При законной покупке и закладке живых душ закладчик получил сумму, исходя из реальной цены живых крестьян, и обязан был вплоть до срока выкупа ежегодно платить за каждую заложенную душу положенный процент.

Чичиков же не собирался это делать. Заложив мертвые души как живые, он хотел получить за них ссуду и скрыться с капиталом, составленным из разницы между стоимостью ревизской души и суммы, уплаченной за нее помещику. Ни о каких процентах, а тем более выкупе он и не помышлял.

Трудность была одна: у Чичикова не было земли, а крестьян без земли дворянин мог купить только «НА ВЫВОД», то есть с переселением в новые места. Да и заложить крестьян можно было только с землей. Поэтому Чичиков планировал купить землю в одной из необжитых, степных губерний — Херсонской или Таврической (Крым). Это было вполне реально: известно было, что правительство, заинтересованное в заселении пустынных земель на юге России, продает их любому желающему дворянину почти за бесценок. Никого не смущало, что Чичиков будто бы собирался перевести в новые места одних мужчин, без их семей. Такая сделка могла состояться только до 1833 года, когда появился закон, запрещающий продавать крестьян «с разлучением от семьи».

Безнравственность аферы Чичикова состояла также и в том, что он намеревался заложить фиктивных крестьян не куда-либо, а в Опекунский совет, ведавший опекой о вдовах и сиротах. Именно на их содержание шли деньги, вырученные от залоговых операций. Таким образом, Чичиков рассчитывал нажиться на горе и слезах обездоленных, и без того полуголодных и плохо одетых.

Дворянское самоуправление

Дворяне уездов и губерний объединялись в ДВОРЯНСКИЕ ОБЩЕСТВА, пользовавшиеся САМОУПРАВЛЕНИЕМ. Каждые три года дворяне уезда и всей губернии съезжалась на уездные и губернские выборы, на которых выбирали предводителей дворянства, судей, исправников и других выборных должностных лиц. Судья Ляпкин-Тяпкин в «Ревизоре» представляется Хлестакову: «С восемьсот шестнадцатого был избран на трехлетие по воле дворянства…»

ПРЕДВОДИТЕЛЯМИ ДВОРЯНСТВА избирались наиболее авторитетные и богатые помещики. Должность эта была довольно хлопотливой, но престижной. Предводитель был обязан, не доводя дела до суда, улаживать конфликты между местными дворянами, унимать беспокойных. Губернский предводитель был ближайшим советчиком и опорой губернатора, хотя иногда между ними происходили и ссоры, как в «Отцах и детях» Тургенева.

Должность предводителя требовала известных расходов на разъезды и приемы. Граф Илья Ростов вышел из предводителей уездного дворянства, так как пост этот был сопряжен со «слишком большими расходами». В рассказе Тургенева «Два помещика» генерал Хвалынский на выборах играет «роль довольно значительную, но от почетного звания, по скупости, отказывается».

Вместе с тем иные помещики жаждали стать предводителями. Таков герой гоголевской «Коляски» Чертокуцкий: «В прошлые выборы дал он дворянству прекрасный обед, на котором объявил, что если только его выберут предводителем, то он поставит дворян на самую лучшую ногу».

В пьесе Тургенева «Завтрак у предводителя» выведен уездный предводитель дворянства Балагалаев, человек мягкий и нерешительный. Он безуспешно пытается помирить дворян — брата и сестру, поссорившихся при дележе унаследованного имения: «…я согласился быть между ними посредником, — говорит он, — потому что это, вы понимаете, мой долг…»

Начало рассказа Л. Толстого «После бала» происходит «на бале у губернского предводителя, добродушного старичка, богача-хлебосола и камергера».

Дворянин Алупкин в одном из рассказов Тургенева раболепно говорит предводителю дворянства: «Вы, так сказать, наш второй отец».

Предводитель дворянства обязан был беспокоиться о мнимом достоинстве дворянского сословия. В таком качестве предводитель упоминается в повести Чехова «Моя жизнь»: он обращается за помощью к губернатору, чтобы заставить дворянина Полознева, ставшего на путь простой трудовой деятельности, «изменить свое поведение».

ДВОРЯНСКИЕ ВЫБОРЫ становились событием в тусклой жизни уездных и губернских помещиков, предметом их волнений и дискуссий. В стихотворении «Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю…» Пушкин как одну из тем бесед в гостиной называет «разговор о близких выборах».

Выборы губернского предводителя дворянства описаны в рассказе Л. Толстого «Два гусара» и особенно подробно и колоритно в шестой части «Анны Карениной».

Сатирическую фигуру уездного предводителя дворянства дает Лермонтов в поэме «Тамбовская казначейша»:

А вот уездный предводитель,

Весь спрятан в галстук, фрак до пят,

Дискант, усы и мутный взгляд.

В «Анне Карениной» Свияжский «был образцовым дворянским предводителем и в дорогу всегда надевал с кокардой и с красным околышем фуражку». Здесь тоже заметна ирония: Толстой отмечает слабость дворянских избранников к внешним атрибутам своей власти.

Крестьянская реформа

В русской классической литературе выведены почти исключительно ПОМЕЩИЧЬИ КРЕСТЬЯНЕ, о которых и шла речь выше. Но были и другие категории крестьян, иногда вскользь упоминаемые у классиков. Для полноты картины следует с ними познакомиться.

ГОСУДАРСТВННЫЕ, или КАЗЕННЫЕ, крестьяне. Считались лично свободными, жили на казенных землях, несли повинности в пользу государства. Ими руководили особые управляющие, назначаемые правительством.

УДЕЛЬНЫЕ КРЕСТЬЯНЕ. Принадлежали царской семье, платили оброк, несли государственные повинности.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КРЕСТЬЯНЕ до 1764 года принадлежали монастырям и церквам, затем эти земли были выделены в особые экономии, перешедшие к государству, перед которым крестьяне несли повинности, оставаясь относительно свободными. Впоследствии слились с государственными крестьянами.

ПОСЕССИОННЫЕ КРЕСТЬЯНЕ принадлежали частным промышленным предприятиям и использовались как фабричные рабочие.

Отмена в 1861 году крепостного права в той или иной степени затронула все категории крестьян, но мы расскажем только о том, как она коснулась помещичьих крестьян, составлявших наиболее многочисленную категорию (23 миллиона), подробно описанную в русской классической литературе.

В целом отмена 19 февраля 1861 года крепостного права учитывала прежде всего интересы крупных помещиков-землевладельцев. Хотя крестьянин и становился лично свободным и его нельзя было больше ни покупать, ни продавать, свой земельный надел он обязан был выкупить у помещика. При этом он получал не тот надел, который обрабатывал, а сильно урезанный в пользу помещика и по цене, значительно превышавшей его действительную стоимость. При выделении наделов помещик оставлял крестьянам самую бедную, неплодородную землю.

Для составления УСТАВНЫХ ГРАМОТ, то есть документов, регулирующих отношения между помещиками и крестьянами после реформы 1861 года, из числа местных дворян назначались МИРОВЫЕ ПОСРЕДНИКИ. Многое в судьбах крестьян зависело от личных качеств этих посредников, их объективности и доброжелательности. Среди мировых посредников встречались и люди либеральные, склонные к справедливому решению. Такими были Константин Левин в «Анне Карениной» Л. Толстого и Версилов в «Подростке» Достоевского, этими качествами, по-видимому, обладал и добродушный Николай Петрович Кирсанов в «Отцах и детях» Тургенева.

В интересах помещиков крестьяне должны были единовременно выплатить им 20-25% стоимости полевого надела. Остальное поначалу выплачивала казна, с тем чтобы крестьянин погасил эту ссуду в течение 49 лет, в рассрочку, по 6% ежегодно.

Крестьянин, не внесший 20-25% помещику, числился ВРЕМЕННООБЯЗАННЫМ и продолжал отрабатывать бывшему владельцу ИЗДОЛЬЩИНУ, как теперь стала называться барщина, или оброк. Временнообязанными названы семь мужиков — героев поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». В 1883 году категорию временнообязанных отменили: к этому времени крестьяне должны были внести выкуп помещику полностью либо лишиться надела.

В среднем по реформе на одну крестьянскую семью выделялось 3,3 десятины земли, то есть три с половиной гектара, чего едва хватало, чтобы прокормиться. В некоторых местах крестьянину предоставлялось 0,9 десятины — совершенно нищенский надел.

В русской литературе крестьянская реформа 1861 года и ее последствия для помещиков и крестьян получили широкое отражение. Показателен такой диалог в пьесе Островского «Дикарка» между помещиками Ашметьевым и Анной Степановной относительно реформы. Ашметьев говорит: «Ну, нам, кажется, очень жаловаться нельзя, мы не очень много потеряли». Анна Степановна заявляет: «Так ведь это исключение, это особое счастье… Кирилл Максимыч был тогда мировым посредником и составил нам уставные грамоты с крестьянами. Он так их обрезал, что им курицу выгнать некуда. Благодаря ему я хорошо устроилась: у меня крестьяне так же и столько же работают, как и крепостные — никакой разницы».

В романе «Мать» Горького крестьянин Ефим на вопрос: «Вы сами — имеете надел?» — отвечает: «Мы? Имеем! Трое нас братьев, а надела — четыре десятины. Песочек — медь им чистить хорошо, а для хлеба — неспособная земля!..» И продолжает: «Я от земли освободился, — что она? Кормить не кормит, а руки вяжет. Четвертый год в батраки хожу».

Миллионы крестьян разорялись, шли в батраки к тем же помещикам или кулакам, уходили в города, пополняя ряды бурно растущего в пореформенные годы пролетариата.

Особенно тяжелой была участь дворовых крестьян: земельного надела у них не было, и поэтому помещик не обязан был им землю предоставлять. Немногие продолжали служить у обедневших помещиков до глубокой старости, вроде Фирса в «Вишневом саде» Чехова. Большинство же было отпущено без земли и денег на все четыре стороны. Если помещик покидал свое имение, они оставались, голодая, в усадьбе, никакой месячины или жалованья платить им он уже не был обязан. О таких горемыках Некрасов писал в поэме «Кому на Руси жить хорошо»:

…В усадьбе той слонялися

Голодные дворовые,

Покинутые барином

На произвол судьбы.

Все старые, все хворые

И, как в цыганском таборе,

Одеты.

Горькую судьбу дворового человека после реформы красочно описал Салтыков-Щедрин в рассказе «Портной Гришка».

Незадолго до реформы, прослышав о ней, многие помещики, несмотря на запрет, чуть не всех своих крестьян переводили в дворовые, дабы лишить их права на надел.

Некрасов писал:

«Порвалась цепь великая,

Порвалась — расскочилася:

Одним концом по барину,

Другим по мужику!».

Да, доставалось и барину, особенно небогатому: деньги, полученные по выкупу, быстро растрачивались, и жить было не на что. За бесценок продавались или закладывались ВЫКУПНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА — выданные помещикам финансовые документы, подтверждающие их право получать выкупные деньги. Оставалось продавать наследственную землю, которую быстро захватывали оборотистые купцы и кулаки. Но и этих денег хватало ненадолго.

Ранее других разорились и исчезли мелкопоместные помещики, за ними последовали среднепоместные. Картины разорения «дворянских гнезд», обнищания дворян ярко нарисованы в произведениях Бунина и А.Н. Толстого.

Под влиянием событий первой русской революции 1905 года правительство отменило взимание с крестьян выкупных платежей в 1906 году, то есть на четыре года раньше срока.

В комедии Л. Толстого «Плоды просвещения» доведенные до крайности крестьяне приезжают к помещику в город, чтобы купить у него землю. «Без земли наше жительство должно ослабнуть и в упадок произойти», — объясняет один мужик. А другой добавляет: «…земля малая, не то что скотину, — куренка, скажем, и того выпустить некуда». Однако прокутившийся помещик требует уплаты полностью, без обещанной рассрочки, а денег у крестьян нет. Только хитрость горничной Тани, использующей суеверие господ, помогает крестьянским ходокам добиться своего.

В романе Горького «Жизнь Клима Самгина» один из персонажей так характеризует положение крестьян в конце XIX века: «Живут мужики, как завоеванные, как в плену, ей-богу. Помоложе которые — уходят, кто куда».

Таковы были последствия реформы 1861 года.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-01-24; просмотров: 252; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.209.209.28 (0.059 с.)