Готовность граждан России к противодействию терроризму

Автор: В. В. ШАЛУПЕНКО

В статье раскрываются особенности и основные результаты исследования готовности граждан к противодействию терроризму. Описываются эмпирические типы граждан по уровню их подготовленности и предрасположенности противостоять террористической угрозе.

Опыт изучения терроризма убеждает: успех в борьбе с этим социальным явлением определяется не столько мощью силовых структур государства, сколько созданием социально-экономических и политических условий, препятствующих распространению идеологии и практики терроризма. Относительная стабилизация и сокращение социальных ресурсов терроризма в России возможно лишь при активном противодействии населения этому социальному явлению.

Предрасположенность граждан противодействовать терроризму рассматривалась в исследовании как субъективная сторона готовности, отражающая отношение личности к этому социальному явлению, а также отдельным лицам, группам и организациям, совершающим террористические действия. Ключевым элементом предрасположенности выступала соответствующая система личностных социальных установок.

Большинство респондентов (77,9%) уверены в недопустимости оправдания терроризма никакими взглядами, идеями и убеждениями. Однако до 13,2% респондентов поддерживает либо в той или иной степени допускает, что при определенных условиях можно разделять противоположную точку зрения (рис. 1). Эту часть населения в условиях актуальной террористической опасности следует, по нашему мнению, рассматривать как потенциально способствующую распространению террористической идеологии и практики. Соответствующие данные могут служить эмпирическим ориентиром в планировании масштабов профилактической антитеррористической работы с населением.

Вызывает тревогу большая лояльность молодежи к терроризму: однозначно отвергли возможность какого-либо оправдания террористической деятельности 76,9% опрошенных. В других возрастных категориях доля респондентов, имеющих такое же мнение, несколько выше: "от 31 до 50 лет" - 83,7%, "старше 50 лет" - 85,8%. Несколько выше среди молодежи и количество затруднившихся с ответом - 5,1% (в средней и старшей возрастных категориях - соответственно, 3,6% и 1,8%).

Рис. 1. Распределение ответов респондентов на вопрос "Согласны ли Вы с тем, что никакие взгляды, идеи, убеждения не могут служить оправданием для терроризма" (в % от общего числа опрошенных).

Семена терроризма, активно распространяемые в молодежной среде, попав в благодатную почву возрастного максимализма, импульсивности, повышенной требовательности к обществу, исковерканного телесоблазнами сознания, могут давать наиболее высокий "урожай" боевиков, шахидов и т.п.

В Северо-Кавказском федеральном округе отношение к терроризму в целом более благоприятное, чем в других регионах: здесь минимально количество твердо уверенных в неоправданности терроризма - 74,4% (в Центральном - 81,9%, Южном -81,9%, Приволжском - 81,8%) и максимальна доля тех, кто в той или иной степени рассматривает терроризм как приемлемый способ достижения целей - 8,9% (в Центральном - 5,6%, Южном - 5,2%, Приволжском - 5,2%).

Высокий уровень личностной непримиримости к терроризму является верным признаком желания человека участвовать в борьбе. Более 60% респондентов, из числа уверенных, что никакие взгляды, идеи, убеждения не могут служить оправданием для терроризма, считают, что с этим явлением должны бороться не только органы власти, но и само население. Для данной категории этот показатель можно считать достаточно низким. По всей выборке полное согласие с утверждением о необходимости борьбы с терроризмом не только органов власти, но и всего населения выразили 54,2% опрошенных, еще 26,5% респондентов также склонились к этому мнению.

Исследование показало, что, несмотря на преимущественно негативное общественное отношение к терроризму и понимание необходимости привлечения общественных сил для борьбы с ним, личное участие в этой деятельности готовы принимать далеко не все. Соответствующий вопрос, как нравственный выбор, оказался наиболее сложным для респондентов: 25,5% затруднились ответить либо уклонились от него. Лишь 34% участников исследования уверены, что в случае необходимости они сами воспрепятствуют действиям террористов любыми доступными способами, еще 27,1% менее уверенно, но также разделяют эту точку зрения. Судя по всему, данные цифры сегодня можно считать максимально оптимистичными.

Обобщение индивидуальных значений установок респондентов, иерархизированных с учетом оценки допустимой степени участия в антитеррористической деятельности, позволило рассчитать индивидуальные индексы предрасположенности граждан противодействовать терроризму, а проведенное нормирование -определить конкретные уровни этой предрасположенности. В целом высокий уровень предрасположенности к противодействию терроризму имеет треть опрошенных (34,4%). Уровень предрасположенности основной массы респондентов (44,3%) характеризуется как средний. К числу минимально предрасположенных следует отнести 21,3% принявших участие в исследовании (табл.1).

Наблюдается выраженная возрастная специфика распределения граждан по уровням их предрасположенности к противодействию терроризму: менее других предрасположена к противодействию терроризму молодежь; наиболее предрасположены представители средней возрастной категории.

Это подтверждается результатами однофакторного дисперсионного анализа, показавшего статистически значимое различие по уровню предрасположенности к противодействию терроризму между группами, имеющими разный уровень образования (р = 0,002). С помощью теста Шеффе установлено, что наименьшей предрасположенностью характеризуется группа респондентов с незаконченным высшим образованием. Данный результат еще раз подтверждает ранее сделанный вывод о более низком уровне предрасположенности молодежи.

Сопоставление по методу "логического квадрата" уровней подготовленности и предрасположенности позволило выделить основные типы готовности граждан к противодействию терроризму, а также рассчитать объемные доли каждого типа (рис. 2).

Рис. 2. Распределение ответов респондентов на вопрос "Согласны ли Вы с тем, что бороться с терроризмом должны не только органы власти, но и население?" (в % от общего числа опрошенных).

Наиболее многочисленный тип готовности - "ниже среднего" (31,0%). Он включает граждан с сочетанием низкого уровня предрасположенности и среднего уровня подготовленности, либо низкого уровня подготовленности и среднего уровня предрасположенности к противодействию терроризму.

Статистически незначимо различаются между собой группы лиц "среднего", "контрастного" и "выше среднего" типов готовности. Опрошенные, относящиеся к типу готовности "средний", составляют 18,2%. Сюда включаются респонденты, имеющие средний уровень предрасположенности и средний уровень подготовленности к противодействию терроризму. Данный тип объединяет граждан, имеющих некоторое представление о характерных террористических угрозах и способах предупреждения терактов, что предполагает их грамотные действия в угрожаемых ситуациях. Это люди, негативно относящиеся к терроризму, но, вместе с тем, в своем большинстве считающие, что борьба с этим явлением должна вестись исключительно государственными органами.

Опираясь на базовые характеристики и объем данной группы, можно констатировать: каждый пятый гражданин, не приемлющий терроризм и считающий борьбу с ним своим гражданским долгом, в ситуации реальной террористической угрозы, скорее всего, не сможет оперативно и грамотно противостоять ей, как минимум, в силу недостатка элементарных знаний и отсутствия опыта их использования. Наиболее высока доля данного типа готовности среди людей старшей возрастной категории, особенно пенсионеров, среди народов Северного Кавказа и центральных районов Российской Федерации.

Доля респондентов, относящихся к типу готовности "выше среднего", составляет 16,1%. Сюда входят граждане, высокомотивированные на борьбу с терроризмом и среднеподготовленные к таким действиям, а также среднемотивированные и высокоподготовленные. В целом респонденты типа готовности "выше среднего" характеризуются отрицанием любых оправданий терроризма как общественного явления, пониманием борьбы с ним как обязанности всего общества, а также имеют определенные знания и/или опыт действий в ситуациях террористической угрозы.

Число респондентов с низким уровнем готовности составляет 14,6%, это те, чей уровень подготовленности и предрасположенности к противодействию терроризму минимален. Практически каждый седьмой респондент не знает, как можно обезопасить себя и окружающих от террористической угрозы даже в типичных "бытовых" ситуациях, не желает об этом знать, считая, что подобной работой население не должно заниматься. Социально-психологической основой данного типа готовности выступает, как правило, личностный эгоизм и социальный инфантилизм. Этот тип склонен сочувствовать террористической идеологии или даже разделять взгляды террористов. Максимальное долевое соотношение лиц этого типа готовности наблюдается у представителей народов, проживающих на территории северокавказского и центрального регионов.

Доля респондентов типа готовности "высокий" - 2,1%. Эту незначительную группу составляют граждане, которые уверены в недопустимости терроризма и считают, что в борьбе против этого явления должно принимать участие все члены общества. Это люди, имеющие четкие знания, как следует поступать в типичных ситуациях террористической угрозы, способные на соответствующие действия. Многие из них уже имели возможность продемонстрировать это на практике.

Заключение. На основании результатов проведенного исследования уровень готовности к противодействию терроризму подавляющего большинства граждан России оценивает как недостаточный, не позволяющий с высокой степенью вероятности предупреждать наиболее распространенные виды террористических угроз, а также оперативно и грамотно действовать в условиях непосредственной террористической опасности.

Даже в наиболее терророопасных регионах основная масса граждан не привыкла обращать внимание на подозрительные предметы, оставляемые в общественных местах, на подозрительных людей, а обратив, - не сообщали о них в правоохранительные органы или спецслужбы.

Наименее критичное отношение к явлению терроризма вплоть до позитивного имеет молодежь. Фактическая ликвидация советской коллективистски организованной системы воспитания обернулась на практике стремительным ростом индивидуализма, элементарного эгоизма и социопатии, находящих своё проявление, в том числе, в недопонимании молодыми людьми сути и социальной угрозы терроризма и нежелании ей противодействовать.

 

Задание 5. Сделайте конспект из работы Ю.Г.Волкова по теме «Расовое, этническое и гендерное неравенство»

 

Цель задания: закрепление у студента практических навыков работы с учебной литературой, навыков анализа текста, углубленное ознакомление студентов с темой «Социальная стратификация»

 

РАСЫ, ЭТНИЧЕСКИЕ ГРУППЫ И МЕНЬШИНСТВА

 

Общества во всем мире включают в себя людей с разным цветом кожи, говорящих на разных языках, исповедующих разные рели­гии и следующих разным традициям. Эти физические и культур­ные черты, четко выраженные в социальном плане, служат иден­тифицирующими признаками, определяющими групповую при­надлежность. В свою очередь индивиды получают статусы в своей социальной структуре на базе своей принадлежности к той или иной конкретной группе.

Расы. Люди в различных частях света различаются по определен­ным наследственным признакам, включая цвет кожи, структуру волос, черты лица, телосложение и форму головы. Конечно, общих черт, объединяющих всех людей, гораздо больше, и эти общие черты значительно важнее, чем различия. Но все же мы сразу отличим, к примеру, норвежца от китайца и угандийца по их физическим параметрам. Это объясняется их расовой принадлежностью. Расы — это группы населения, различающиеся на­следственными чертами.

Этнические группы — группы, идентифицируемые в основном по культурному принципу — на базе языка, народных обычаев, одежды, жестов, особенностей поведения или религии. В России примерами этнических групп являются евреи, якуты, буряты и т.д. Этнические группы часто обладают чувством «кровного родства» и в той или иной степени многие из них считают себя нациями.

Этническое многообразие представляет собой одну из форм социальной сложности, характерной для большинства современ­ных обществ. Исторически такое многообразие является наследи­ем завоеваний, собравших различные народы под властью доминирующего этноса. Теоретически национальное государство и эт­ническое многообразие диаметрально противоположны, и во многих случаях национальными государствами предпринимались попытки решения проблемы этнического многообразия путем уничтожения или изгнания этнических групп. Яркими примерами таких решений являются нацистская политика в отношении евре­ев во время Второй мировой войны, изгнание мусульман и евреев из Испании XV в. или депортация арабов из нескольких получив­ших независимость африканских стран в 1960—1970-е гг.

Меньшинства. Социологи выделяют пять основных свойств в ка­честве характеристик групп, являющихся меньшинствами:

Меньшинство — это социальная группа, члены которой подвергаются дискриминации, сегрегации, угнетению или пресле­дованиям со стороны другой социальной группы — доминирую­щей.

Меньшинства являются источником преимуществ домини­рующей группы, поскольку угнетение одной группы людей дает привилегии и высокий статус членам другой группы.

Меньшинство характеризуется физическими или культур­ными чертами, отличающими его от доминирующей группы. Эти черты обусловливают взаимосвязанность членов меньшинства и создание для них менее благоприятных условий в рамках соци­альной структуры.

Меньшинство — это группа, для которой характерно осо­знание собственной целостности. Его членам присуще ощущение социальной и психологической близости с другими подобными им людьми. Это сознание единства обостряется в результате притеснений, которым подвергаются члены меньшинства.

Итак, можно определить меньшинство как группу населения с расовым или культурным самосознанием, с наследственным прин­ципом членства и высоким процентом внутригрупповых браков, подвергающуюся угнетению со стороны доминирующей группы национального государства.

ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ И ДИСКРИМИНАЦИЯ

 

Предубеждения и дискриминация так широко распространены в современной жизни, что нередко полагают, что они «в природе человека». Однако различные общества характеризуются очень разным уровнем предубеждений и дискриминации.

Предубеждение — неприязненное и враждебное отношение к чле­нам группы только на том основании, что они принадлежат к этой группе и априори наделяются предосудительными свойства­ми, приписываемыми этой группе. Предубеждение — это состоя­ние сознания — чувство, мнение или склонность.

Некоторые социологи обнаруживают появление в последние годы новой формы предубеждения против черных американцев у состоятельных белых, населяющих пригородные районы. Они дали этому феномену определение «символический расизм». Эта форма расизма не похожа на расизм Старого Юга с его доктри­нами расовой неполноценности и законной сегрегации. Напро­тив, это совершенно новая форма расизма, в которой сплетаются три компонента. Во-первых, у многих белых возникло чувст­во, что черные американцы стали слишком требовательными, слишком напористыми и злыми и что они получают больше, чем им полагается по праву. Во-вторых, существует убеждение, что черные «играют не по правилам», которые определяются традиционными американскими добродетелями — упорным тру­дом, индивидуализмом и терпеливым ожиданием вознагражде­ния. В-третьих, многие белые создают для себя стереотипы, касающиеся благосостояния чернокожего населения, уличной преступности и системы квот.

 

Такие взгляды приводят к тому, что белые начинают голосовать против политических кандидатов, поддерживающих программы борьбы с бедностью, переезжать в пригородные районы во избежание десегрегации школ и рассмат­ривать расизм как «чью-то другую» проблему.

Дискриминация. Если предубеждение — это мнение или предрас­судок, то дискриминация — это необоснованный отказ в приви­легиях, престиже и власти членам меньшинства, которые по своим способностям и навыкам равны членам доминирующей группы. Предубеждение не обязательно совпадает с дискримина­цией — прямая взаимозависимость между взглядами и враждеб­ными действиями не всегда неизбежна.

ПОЛИТИКА ДОМИНИРУЮЩЕЙ ГРУППЫ

 

Доминирующая группа всегда использует ряд стратегий в отно­шении к меньшинствам. Американские социологи Джордж Э. Симпсон и Дж. Мильтон Йингер выделяют шесть основных типов стратегий доминирующей группы: ассимиляция, плюрализм, правовая защита меньшинств, перемещение населе­ния, постоянное угнетение и уничтожение.

Ассимиляция. Один из способов, с помощью которых домини­рующая группа старается «решить» «проблему» меньшинства, заключается в том, чтобы «избавиться» от меньшинства путем его ассимиляции. Ассимиляция — это процесс смешения в куль­турном и социальном плане разного рода меньшинств с осталь­ными членами общества.

Плюрализм. Некоторые меньшинства не проявляют желания ас­симилироваться. Они высоко ценят свои индивидуальные куль­турные особенности и традиции и предпочитают политику плю­рализма — ситуацию, когда различные группы, сосуществуют бок о бок и взаимно приспосабливаются к особенностям друг друга. Группы сотрудничают, когда это представляется необходимым для их общего благополучия, особенно в политических и эконо­мических вопросах.

Перемещение населения. Иногда доминирующие группы ис­пользуют перемещение населения для уменьшения численности меньшинств. Такой подход совпадает с сепаратистскими целями некоторых меньшинств — ив том и в другом случае делается попытка сгладить межгрупповые конфликты с помощью физичес­кого отделения. Нередко часть населения вынуждают мигриро­вать.

Постоянное угнетение. Часто доминирующая группа предпочита­ет сохранить меньшинства в своем составе, но при этом дать им понять, какое «их место» в обществе — подчиненное и эксплуатируемое. Такой подход нередко называют «внутренний колони­ализм». Например, белое население Южной Африки создало систему апартеида — политического и экономического угнетения чернокожих и прочих представителей неевропейских мень­шинств.

 

Уничтожение. Межгрупповые конфликты могут приобретать такую напряженность, которая способна повлечь за собой физи­ческое уничтожение одной группы другой. История изобилует примерами геноцида — направленного и систематического унич­тожения расовой или этнической группы. Нацисты в 1933—1945 гг. уничтожили 6 млн евреев и 500 тыс. цыган.

ГЕНДЕРНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ

ЖЕНСКОЕ МЕНЬШИНСТВО

 

Мужчины и женщины имеют различный доступ к привилегиям, престижу и власти. Проблема распределения традиционно ре­шалась в пользу представителей мужского пола. Хотя женщины и занимают некоторые властные посты, это скорее исключение из общего правила, судя по газетным сообщениям, в которых отмечается: «она единственная женщина» или «это первая жен­щина».

В развитых странах женщин не рассматривают как второсте­пенную и подчиненную группу. Чтобы понять, почему женщин считают меньшинством, вернемся к пяти принципиальным харак­теристикам меньшинства

1. Исторически женщины часто сталкивались с предубежде­ниями и дискриминацией (рассмотрим эту проблему подробнее чуть позже).

2. Женщинам присущи физические и культурные черты, отли­чающие их от мужчин — доминирующей группы.

3. Женщины все более становятся сознательной социальной группой, имеющей четкое представление о собственной уникаль­ности.

4. Принадлежность к женщинам не является добровольной, поскольку пол — это статус, который дается человеку с рожде­ния.

5. Только пятая характеристика не применима к женщинам, поскольку эндогамия (внутригрупповые браки) не является пра­вилом.

Совершенно очевидно, что женщины как социальная группа имеют характеристики меньшинства.

ГЕНДЕРНЫЕ РОЛИ И КУЛЬТУРА

 

Все общества учитывают анатомические различия между мужчи­нами и женщинами, обусловливающие их гендерные роли — набор культурных ожиданий, определяющих те модели поведе­ния, которым должны, следовать представители каждого пола. Антропологи предполагают, что гендерные роли — это ранняя форма разделения труда у человеческих существ. Все мы рожда­емся в обществах с четко установленными культурными ориенти­рами, регламентирующими поведение мужчин и женщин.

Антрополог Джордж П. Мердок в своем сравнительном ис­следовании культур 224 обществ обнаруживает, что в определе­ниях социально приемлемого поведения мужчин и женщин в разных социальных системах наблюдаются значительные разли­чия. Действительно, как видно из табл. 7.1, распределение обя­занностей между полами часто резко отличается от того, кото­рое принято в нашем собственном обществе.

Огромные различия в гендерных ролях мужчин и женщин в разных обществах указывают на социальную подоплеку большин­ства таких различий.

Таблица 1. Разделение труда между полами в 224 обществах

Виды деятельности	Число обществ и пол людей, занимающихся конкретным видом деятельности
Только мужчины	Обычно мужчины	Представители обоего пола	Обычно женщины	Только женщины
Охота
Ловля мелких животных
Выпас скота
Рыбная ловля
Расчистка сельскохо­зяйственных земель
Работа на молочной ферме
Подготовка почвы и сев
Возведение и разбор­ка построек
Уход за посевами и сбор урожая
Переноска тяжестей
Приготовление пищи
Обработка металлов
Постройка лодок (судостроение)
Работы по камню
Плетение корзин
Ткачество
Производство и починка одежды

ГЕНДЕРНАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ

 

Гендерная самоидентификация — это наше представление о себе как о мужчине или женщине. Оно вовсе не самоочевидно и не может устанавливаться исключительно по внешнему виду. Боль­шинство людей ощущает полное соответствие между своей анато­мией и своей гендерной самоидентификацией. Мальчики, как правило, научаются вести себя в соответствии с теми моделями, которые их культура определяет как «мужские», а девочки учат­ся быть «женственными». Однако есть и такие индивиды, для которых все это ничего не значит. Наиболее поразительными примерами этому являются транссексуалы — индивиды, имею­щие нормальные половые органы, однако психологически ощу­щающие свою принадлежность к противоположному полу. В не­которых случаях врачи с помощью хирургии и гормонов справля­ются с этим несоответствием, изменяя анатомию индивида таким образом, чтобы она соответствовала его гендерной самоиденти­фикации.

Здесь ключевую роль играет процесс научения. Однако при­рода подобного научения остается дискуссионной. По мнению Зигмунда Фрейда и его последователей, гендерная самоиденти­фикация и усвоение конкретных моделей полового поведения являются результатом комплекса, который наблюдается у детей в возрасте от 3 до 6 лет. В этот период дети открывают для себя различия между полами. По мнению фрейдистов, это от­крытие приводит к тому, что ребенок начинает рассматривать себя как соперника родителя одного с ним пола в завоевании любви родителя противоположного пола. Благодаря подобной идентификации мальчики приобрета­ют представление о себе как о мужчине, а девочки — как о женщине.

Представители теории культурного переноса ут­верждают, что гендерная самоидентификация и приобретение со­ответствующих моделей поведения — это результат постепенного процесса обучения, который начинается в младенчестве. Они по­лагают, что родители, учителя и остальные взрослые люди фор­мируют поведение ребенка, закрепляя у него реакции, соответст­вующие гендерной роли ребенка, и отучая его от несоответству­ющих реакций. Родители часто по-разному оформляют комнаты для мальчиков и девочек. В комнатах у мальчиков часто наклеи­вают обои с изображениями животных, а в комнатах девочек преобладают цветочные мотивы, кружева, бахрома. Игрушки у мальчиков и девочек тоже разные. Мальчикам чаще покупают машинки, разные военные игрушки, спортивные при­надлежности, игрушечных зверей и механические игрушки, а де­вочкам — кукол, кукольные домики, игрушечные хозяйственные принадлежности.

Теория культурного переноса также подчеркивает роль соци­ализации в формировании полового поведения детей. Однако в целом эта теория создает впечатление, что взрослые носители культуры программируют детей на определенные модели поведе­ния.

Теория когнитивного развития, наоборот, при­влекает внимание к тому факту, что дети сами активно стремятся к обретению гендерных ролей. По мнению приверженца этой теории психолога Лоренса Кольберга, дети начинают осознавать себя «мальчиками» или «девочками» в возрасте между 18 меся­цами и тремя годами. После того как они идентифицируют себя как существа мужского или женского пола, у них возникает желание принять модели поведения, согласующиеся с их вновь приобретенным статусом. Этот процесс называется самосоциализацией. Согласно Кольбергу, у детей формируются стереотипные представления о сущности мужского и женского пола — чрез­мерно упрощенные, гипертрофированные и схематические. Затем дети используют этот стереотипный образ, вырабатывая у себя взгляды и поступки, связанные с их конкретной половой принад­лежностью.

Выводы обеих теорий получили подтверждение в практичес­ких исследованиях. Все большее число ученых, занимающихся социальными и поведенческими проблемами, приходят к убежде­нию, что полное объяснение процесса обретения гендерных ролей должно включать в себя элементы, свойственные обоим теоретическим подходам.

 

Практическое занятие № 1.