Еще не пишем, но уже диктуем

 

 

Рассказы по картинкам. Пересказ текста. Рассказы о событиях в жизни семьи, о том, что видел и слышал. Давай порассуждаем

 

С самых первых уроков мы привлекали ребенка к работе с книгой. Глядя на картинки, он слушал наши рассказы, заканчивая начатое нами предложение известным ему словом.

Жил-был дедушка, и был у него дом. У дома была труба, из трубы шел дым… и т. д.

Мы составляли цепочки из глаголов и существительных, которые служили основой для перехода к фразовой речи:

Мама сидит на стуле, держит ложку и кормит Колю.

Наш маленький ученик отвечал на вопросы, когда мы показывали ему карточки, и сам задавал их. Мы играли в «последнее слово», в «расскажи все, что знаешь», выдумывали диалоги.

К 5–6 годам речевой опыт ребенка и опыт работы с книгой позволяют ему без особого труда вести рассказ по картинке. А вот объединить общей сюжетной линией несколько картинок — задача посложнее. Однако не следует упрощать ее и брать за основу некую примитивную схему, опираясь на которую ребенок должен кое-как придумать правильный, но скучный рассказ. Доверьтесь его фантазии! В любой хорошо иллюстрированной детской книге можно подобрать две-три картинки, по которым ребенок составит собственный маленький рассказ. Постоянно привлекайте его к этому занятию! Яркие, красочные картинки вызовут у ребенка активный интерес. Прелестны «Истории про девочку Машу и куклу Наташу» художника В. Чижикова, остроумные рисунки Н. Радлова и В. Сутеева — к ним надо придумать заглавия и собственные тексты, и вот как дети это делают.

Рассказывает Гриша.

 

Догадливая рыбка

 

Рыбка увидела на крючке муху. Думает: «Фигушки вам!» Взяла раковину, муху защелкнула, сняла с крючка. Принесла деткам-рыбкам. А на крючке — ничего!

 

Неудачная поездка

 

Зайчик уток просит: «Перевезите на другой берег. Там, травка лучше. Вижу я отсюда». Согласились утки, устроили кораблик: задние ноги зайца на одной утке, а на другой утке тоже ноги его — передние. Поплыли они.

Тихонько плывут себе, все хорошо. Вдруг лягушки откуда-то взялись, две их было. Утки — за ними. Заяц — плюх в воду! Вот тебе и кораблик.

 

Качели

 

Идет ежиха, ежика ведет за руку, маленького сыночка своего. Плачет сыночек ее. Сова сидит и думает: «Вот так ребенок, одни капризы». А мать думает: «Как же мне все устроить?» И придумала качели: палка на плече — и ежик сидит. Сиди качайся, и ноги не будут болеть.

 

Рассказывает Ваня.

 

Ворона и зонтик

 

Шла девочка и несла зонтик. Вдруг летит буря. Уронила зонтик она неосторожно. А тут ворона летит: «Такой хороший зонтик, отнесу воронятам». Ворона, к сожалению, схватила зонтик и полетела — и устроила гнездо. Где зонтик? Потеряла. Девочка пошла к воронам: «Мама будет ругать». — «Мне все равно». — «Отдай». — «Дадим». — «А куда же воронята?» — «На дереве будут сидеть».

 

Зебра в клеточку

 

Зебры ходят. Сколько их? Трое. Вдруг зебра видит — дед красит забор. Она и прилипла. Нарочно прилипла. Прислонилась. «Что сделала ты? Ой какая некрасивая, нехорошая. Ты в клетку. А мы в полоску». — «Буду так ходить».

 

Грабли

 

Спит собака, спокойно отдыхает. Кошка бросила горшок из окна: Трах-тарарах — накинула на грабли! И получила удар. Грабли ее ударили. А хотела на хвост бросить бедной собаке. А собака думает: «Как хорошо (грабли. — Р. А.), спасли меня!»

 

Собака и жареная курица в тарелке на окне

 

Увидела собака курицу: «Ах, курочка!» Она полезла на дрова. Они развалились. «Что-то я не достала курицу!». Тут идет хозяин, хоть его и не видно: «Ах ты, какой балбес! Зачем развалил мои дрова? Я их рубил и складывал, а ты развалил». — «А я хотела курицу взять».

 

Упрямые козлики

 

Шли два козлика. Надо по мостику пройти. «Дай дорогу мне пройти». — «Подожди, я пройду». Бодаются, бодаются. Упали в воду. И никто не спас.

 

Путешествие

 

Идут соседки две (возможно, имел в виду наседок. — Р. А.) — Курица, утка, все дети. «Идемте. Надо плыть на другой берег». Пошли они, вдруг вода. Как переплыть? Курица не знает. «Мы утонем». — «Ничего». Идут дальше. «Становитесь на спину к нам». — «Ну ладно, ладно». И приплыли.

 

Странный шнурок

 

Гуляли два цыпленка. Вдруг видят — шнурок. «Ой, это в дырке за забором шнурок какой-то!» Потащили. Изо всех сил тащат и тащат. А это хвост! Там крыса была. «Я спала, — говорит крыса. — И я вас съем»— «Прости! Не ешь нас!»

 

Волк и зайчик. спасение

 

Как-то раз забежал зайчик в лес. Вдруг видит — волк. Заяц бежит. А волк догоняет. И сделали ловушку другие зайцы, чтобы зайчика спасти, оттянули веревками плодовое дерево и отпустили веревку. Очень хорошо: теперь волк попался. И зайцы усмехаются над волком (насмехаются. — Р. А.): сиди теперь здесь, а мы побежали.

 

Если рассказы по картинкам Вани и Гриши совершенно непосредственны и они не прибегают к готовым «отливкам», то Саркис и Коля вынуждены вводить в свой рассказ усвоенные ими ранее цепочки, которые помогают скреплять между собой отдельные части их самостоятельных высказываний. Саркису мне приходится многое подсказывать, но заканчивает он начатое мною уже не одним-единственным словом: это может быть целая фраза или достаточно развернутый ее фрагмент. С особым удовольствием, радуясь тому, что он может составить по картинке самостоятельный рассказ, Саркис, где только возможно, использует неопределенную форму глагола. Не напрасно мы с ним мыли посуду («надо помыть тарелки»), вытирали пыль («надо вытереть пыль»), подметали полы. Все эти «надо» легко вписываются в его рассказ, обрастая всем тем, что он помимо этого уже усвоил. К этому впоследствии мы добавили слова «можно» и «нельзя», которые после себя также требовали неопределенной формы. И когда я попросила Саркиса ответить мне на вопрос, что он будет и хочет делать, когда поедет домой, он совершенно правильно составил предложение и, опять-таки употребив неопределенную форму глагола, ответил: «Саркис будет обедать, а потом он хочет рисовать».

Рассказывает Саркис.

 

Как спасали мышку

 

Мышка идет по дорожке. Надо бежать в лес быстро. Сова сидит на ветке, смотрит на мышку и говорит: «Где мама? Где папа? Один мышка».

Мышка упала в яму. Мышка сидит на камешке, плачет и кричит: «Никак! (не вылезет. — Р. А.) Мальчик, иди сюда! Спасите! Надо мышку спасать! Упала мышка!»

Девочка говорит: «Надо идти в лес. Пойдем. Надо мышку спасать». Девочка (девочек две. — Р. А.) говорит: «Боюсь. Потому что темно. Звездочки. А луна нету».

«Белочка сидит на ветке, держит свечку, потому что темно. Белочка не дует (на свечку. — Р. А.). Идите сюда. Упала мышка».

Девочка держит веревку и говорит: «Мышка, садись на туфельку». И девочка тащит (веревку с привязанной к ней туфелькой. — Р. А.). Мышка сидит на туфельке. Девочка хорошая. И мышка хорошая.

 

По ходу повествования я показываю пальцем то на веревочку, то на девочку, то на туфельки. Это значительно облегчает дело.

Если подобное сочинение прочтет человек посторонний, он, по всей вероятности, прежде всего отметит аграмматизмы, которые, возможно, посчитает чудовищными. Но когда мы читаем его с мамой Саркиса, то испытываем и радость, и гордость. Молодец, Саркис! Мы в тебя верим.

Рассказывает Коля.

 

Приключение куклы

 

Жила была девочка. Грязная. Везде грязь. Жить там было нелегко. Сидит девочка на полу, смотрит на беспорядок и говорит: «Я грустная, потому что я расстроилась. Папы нету, мамы нету. Ромена не приходит». Ромена удивилась. Я ее рассмешил. Ну иди, девочка, к нам на диван. Как тебя зовут? Почему у тебя такое оторванное платье?

Принесли коробочку. Зайчик сидит на верблюде, смотрит на коробочку и говорит: «Что там внутри, в коробочке? Надо развязать и посмотреть».

Там кукла была. Говорит она другой кукле: «Уходи в лес». — «Сама уходи». Пошла девочка и потеряла тапочки. Туфельки свои. Смотрит она и не знает, где куклины туфельки. «Ой, как идет дождь, я буду промокать».