Евреи как национальное меньшинство в странах восточной И центральной европы

 

Сразу после окончания Первой мировой войны в нескольких странах Европы были предприняты попытки добиться предоставления евреям национальной автономии и облечь их самостоятельные учреждения значительными полномочиями. Однако даже там, где эти попытки увенчались успехом, последовавшие нововведения были недолговечными.

Еще в последние годы XIX в. и в начале XX в. некоторые еврейские общественные деятели пытались дать теоретическое обоснование требованиям такого рода. Среди первых, кто объявил что евреи могут и должны существовать как особая национальная единица в границах многонациональных государств, были знаменитый еврейский историк Семен Дубнов (1860—1942 гг.,) (великий еврейский историк Сёмен Маркович Дубнов погиб в Рижском гетто в 1941 году – ldn-knigi) и видный социалистический деятель д-р Хаим Житловский (1865—1943 гг.).

В ряде статей под общим названием «Письма о старом и новом еврействе», опубликованных в 1897—1907 гг., Дубнов утверждал, что принадлежность к нации является первичным фактором в развитии общества, а лояльность по отношению к государству лишь вторичным; поэтому ни одно государство не вправе лишить какую бы то ни было этническую группу, проживающую в его пределах, ее национальных прав.

В средние века евреи сохраняли свою национальную самобытность в рамках религиозной общины, но ассимиляторы добровольно отказались от нее; теперь же следует вновь упрочить национальную организацию и придать ей светскую форму. Деятельность {625} светских общин должна отныне быть направлена главным образом на духовную и культурную сферы, так как еврейский народ достиг высшей ступени в своем национальном развитии, став культурно-духовной нацией. Предшествующие этапы в развитии еврейской нации, по теории Дубнова, — племенно-биологический и территориально-государственный — свойственны и всем другим народам. Но только нации, обладающие великими духовными ценностями, как религия, этика, философия, в состоянии сохранять свою национальную индивидуальность во всех условиях.

Дубнов по праву считается отцом и теоретиком еврейского автономизма. В годы первой русской революции он даже основал особую «народную партию», провозгласившую этот принцип своим лозунгом.

Однако следует отметить, что требование национальной автономии, в различных формах, было включено в то время в программы всех, без исключения, еврейских партий, и приверженцы «народной партии», как и все другие, не добились никакого успеха в этой области в период, предшествовавший Первой мировой войне.

Это положение, однако, изменилось в годы мировой войны и, особенно, по ее окончании. Борьба между Антантой и блоком центральных держав привела к тому, что обе стороны старались привлечь к себе малые народы Центральной и Восточной Европы, обещая им национальную независимость или увеличение их территорий. Президент США Вильсон в своих знаменитых «14 пунктах» выдвинул требование об «автономном развитии» народов Австро — Венгрии и Турции. На парижской мирной конференции в 1919 г. державы-победительницы настаивали на обязанности побежденных и новообразованных государств строго охранять права национальных меньшинств. Прототипом таких обязательств служил договор между этими державами и Польшей, содержавший и особые пункты, относившиеся к евреям: польское правительство обязалось предоставить еврейским учебным заведениям известные суммы из государственных фондов, которые будут распределены комиссией, состоящей из представителей еврейских общин обеспечить евреям возможность не быть призванными в суд в {626} день субботнего отдыха, а также не назначать в субботу всеобщие или местные выборы.

Большинство новых независимых государств дало эти обязательства с явной неохотой, видя в них ущемление суверенности, и с самого начала не проводило их в жизнь. Формально Лига Наций должна была контролировать выполнение международных договоров, но слабость этой организации, проявившаяся с первых же этапов ее деятельности, и громоздкая процедура, которую она утвердила по вопросу о подаче жалоб на нарушение прав национальных меньшинств, привели к тому, что государства, подавлявшие эти меньшинства, оставались безнаказанными. Особенно это чувствовали евреи, не имевшие своего национального государства, которое могло бы защищать их интересы.

Попытка обеспечить автономные права национальных меньшинств была впервые проведена на Украине, получившей автономию от Временного правительства лишь в июле 1917 г. Был назначен особый секретарь (министр) по делам национальностей, у которого было три вице-секретаря по еврейским, русским и польским делам. В начале января 1918 г., после провозглашения полной независимости Украины, вице-секретариат был преобразован в Министерство по еврейским делам.

Еврейские партии создали свое особое представительство: «Еврейский национальный совет». 9 января 1918 года Центральная Рада приняла по предложению Еврейского секретариата закон о «национально-персональной автономии». В действительности этот закон не был осуществлен, так как вскоре немецкие войска оккупировали Украину и в конце апреля 1918 г. разогнали Раду и упразднили республику. Началась полоса жесточайших погромов, продолжавшихся в течение 1918—1919 гг.

Дольше просуществовала еврейская автономия в ставшей в 1918 г. независимой Литовской республике. И здесь в том же году было учреждено особое министерство по еврейским делам, а еврейские партии объединились в «Национальный совет».

Литовские делегаты на мирной конференции в Париже обещали евреям широкую автономию; литовский министр иностранных дел {627} подтвердил это заверение в своем письме к «Национальному совету» в конце 1920 г.

Однако «декларация прав меньшинств», провозглашенная в литовском сейме 12 мая 1922 г., в значительной мере урезала эти права. Все же в Литве соблюдались основы автономии: еврейские общины пользовались широкими полномочиями, — в том числе правом взимать налоги и правом самостоятельно заведовать сетью еврейских учебных заведений, субсидируемых правительством. Им было разрешено учредить центральный еврейский банк для развития кооперации. Некоторые полномочия были сохранены также министерством по еврейским делам и «Национальным советом». Однако в результате усиления влияния литовской националистической партии начался процесс упразднения еврейской автономии. В состав литовского правительства, образовавшегося летом 1924 года, уже не было включено министерство по еврейским делам, а в начале 1925 года были распущены «Национальный совет» и автономные общины. С тех пор и вплоть до Второй мировой войны в Литве существовало лишь очень ограниченное еврейское самоуправление в области просвещения.

В Чехословакии евреи были признаны особой национальной группой. В Эстонии автономия была предоставлена всем национальным меньшинствам — в том числе и евреям — в сферах культуры и социальной помощи; в Латвии же исключительно в области культуры. Назначение главы отдела еврейского просвещения было там обусловлено совещанием с еврейскими депутатами парламента.

Однако в крупнейших еврейских центрах Восточной Европы — в Польше, Румынии и Венгрии — положение евреев не только не улучшилось с момента прекращения военных действий, но во многих отношениях стало еще более тяжелым, чем во время войны.

Первые шаги обретшей независимость Польши сопровождались погромными выступлениями. Солдаты корпуса генерала Галлера, среди них и поляки-добровольцы из Соединенных Штатов и Франции, врывались в еврейские дома, убивали и грабили, насиловали женщин, срезали бороды и пейсы мужчин и злобно глумились над своими жертвами. Правда, число жертв дошло «только» до {628} нескольких тысяч, но свирепость этих бесчинств потрясла все польское еврейство.

Известия о них побудили президента США Вильсона послать комиссию, во главе которой стоял видный политический деятель еврей Генри Моргентау, для расследования отношений между евреями и поляками. Такие же комиссии направились в Польшу и из Англии и Франции. Они наткнулись на решительный отпор со стороны польского населения, а шовинистическая пресса завопила о вмешательстве «международного еврейства» в дела Польши. Польские газеты наполнились ядовитыми статьями, травившими евреев.

В Венгрии до 1923 г. неистовствовали «патриотические» банды, мстившие евреям за то, что большое число вождей венгерской революции 1919 г. было еврейского происхождения. Очищение страны от «большевистско-еврейского» духа стало лозунгом громил.

В Румынии антисемиты, среди которых особенно выделялись студенты, устраивали еврейские погромы, пользуясь поощрением правительства. Румынская пресса изобиловала антисемитскими статьями, наряду с которыми распространялись массовая подстрекательская литература и юдофобские карикатуры. В 1924 году был арестован ряд студентов, подготовлявших убийства евреев; несмотря на то, что они признались в своей вине, суд вынес им оправдательный, приговор. В декабре 1927 года съехавшиеся в Трансильванию на конференцию румынские студенты разбрелись по городам этого края, громя, повсеместно еврейское население. В некоторых районах Румынии постоянно висела над евреями угроза погромов.

В большинстве государств Восточной и Центральной Европы власти ограничивали евреев как в гражданских правах, так и в экономической деятельности. Разные страны прибегали к различным предлогам для оправдания этой политики. Так, например, польское правительство утверждало, что в пределах его страны находится миллион «лишних» евреев; румынские правители открыто сознавались, что своими мерами они хотят заставить евреев эмигрировать; другие правительства осуществляли дискриминацию скрыто — путем секретных инструкций.

В большинстве этих стран власти ввели процентную {629} норму для евреев — учащихся высших учебных заведений. Этот шаг они мотивировали «разлагающим влиянием» евреев на высшее образование и необходимостью ограничить их число в свободных профессиях так, чтобы оно соответствовало их доле в общем составе населения.

Налоговая система была направлена на сокращение числа еврейских предприятий до минимума и даже на их разорение. В тяжелые годы, последовавшие за экономическим кризисом 1929 года, правительственные кредиты стали средством нажима на евреев.

Обнищание мелких еврейских торговцев и ремесленников в Польше, в Румынии, в Литве, Латвии и Греции — в период между двумя мировыми войнами — было по существу результатом политики властей.

Самый существенный ущерб экономическому положению евреев в некоторых странах нанесла политика государственного предпринимательства. Польское правительство не только ввело государственную монополию на табак, спиртные напитки, соль и спички, но в его владении находились в этот период и рудники, лесопромышленность, химическое производство, предприятия по хозяйственному снабжению армии и т.п.

В 1925 году число работников польских государственных предприятий составляло 15—16 проц. всего городского населения. В середине тридцатых годов в руках правительства сконцентрировалось около 25 проц. польской торговли и промышленности. Эта политика «этатизма» вела к вытеснению евреев из их экономических позиций.

Таким образом, по мере расширения государственных предприятий доля польских евреев и торговле и промышленности, главных источниках их существования, сокращались быстрыми темпами. В Румынии в июле 1934 года был принят «закон о защите национального труда», согласно которому 80 проц. работников всех предприятий должны были быть «румынами». Во время обсуждения законопроекта в парламенте премьер-министр, заявил, что евреи являются румынами, согласно духу этого закона, однако в 1935 году министерство торговли и промышленности отдало распоряжение проверить этническое происхождение трудящихся с целью вычислить эти 80 проц. и даже назначило особую комиссию для проведения в жизнь этого распоряжения. На {630} предприятия, нарушавшие этот закон, налагались крупные штрафы; в результате этих мер еврейские предприятия были вынуждены уволить многих служащих — евреев.

По приблизительному подсчету, 33 проц. национального имущества в Латвии и 40 проц. в Литве были собственностью государства. Почти все лесное дело находилось в руках литовского правительства, и много евреев, прежде находивших источник существования в лесопромышленности и торговле лесоматериалами, лишилось своих заработков.

Дальнейшая перемена к худшему произошла в начале тридцатых годов, когда под влиянием успехов нацизма в разных странах подняли голову антисемитские элементы. В Польше и в Румынии усиливалось давление в пользу сближения с Германией. Требования «чистки городов», устранения евреев из хозяйственной жизни и удаления их из страны стали с течением времени официальной политикой. Положение в Польше в те годы как нельзя лучше характеризуется заявлением главы ее правительства:

«Бить евреев нельзя, но бойкотировать их — пожалуйста!» Участились и нападения на еврейских студентов в университетах, а в 1937 году министр просвещения разрешил даже отвести особые «скамьи гетто» для студентов-евреев. Некоторые факультеты во многих университетах отказывались принять хотя бы одного еврейского студента. Но опаснее всего было нараставшее погромное движение. С середины 1935 года массовые нападения на евреев стали в Польше распространенным явлением. В марте 1936 года жестокий погром разразился в Пшитеке; окрестные жители не удовлетворились грабежом еврейских лавок, а врывались в жилые дома и убивали находившихся в них евреев. В 1937—1938 гг. волна погромов и нападений усилилась еще больше; по мере того как страх перед мощным германским соседом одолевал польскую правящую верхушку, правительственный и общественный антисемитизм принимал все более угрожающие формы.

Не отставала и Румыния. Хотя фашистская организация «Железная гвардия» была в конце 1933 года формально распущена, на деле она продолжала заниматься антисемитской травлей и террором. Государственные {631} власти поддерживали антиеврейский бойкот и в конце 1937 года они ввели явные расистские законы; они исключили евреев из союзов врачей и адвокатов и всемерно содействовали быстрой «румынизации» принадлежавших евреям крупных предприятий. Установление фашистских диктатур в Литве и в Латвии способствовало усилению антисемитизма и в этих странах.

В Литве действовало шовинистическое объединение, стремившееся к полному очищению городов от «инородческих» элементов. В Латвии требование «Латвия для латышей» стало руководящим лозунгом. В Венгрии правительство возглавлялось беззастенчивыми антисемитами; Австрия при канцлере Дольфусе (накануне ее аннексии нацистской Германией) была провозглашена «христианско-немецким федеративным — на корпоративной основе — государством», что, конечно, исключало евреев из общественной жизни. Во всех этих странах упорно выдвигалось требование ввести расистское законодательство по нацистскому образцу в Третьем рейхе.

Поставленные в эти условия евреи Восточной и Центральной Европы жили в предшествовавшие Второй мировой войне годы под постоянной угрозой террора; они не только опасались за свою жизнь, но даже не решались открыто высказывать угнетавшие их чувства тревоги.

Их связи с христианским окружением — иногда многолетней давности — обрывались; экономическое положение не только мелких еврейских торговцев и ремесленников, но и интеллигенции становилось все более неустойчивым, и многие из них очутились в условиях крайней нужды. В таком бедственном состоянии евреи подпали под власть нацистской Германии, после того, как началась ее территориальная экспансия.

***

Несмотря на жестокие условия, господствовавшие в Восточной и Центральной Европе, политическая и культурная деятельность евреев в этих странах продолжала активно развиваться. В конце 1918 г., сразу же после окончания военных действий, в Вене, Праге, Познани, Западной Галиции, Украине, Центральной Польше, Трансильвании {632} и т. д. возникли «национальные советы» евреев, которые поставили себе задачей защищать еврейское население от нападений в период междувластия и установления новых государственных границ. Важную роль в этих советах играли демобилизованные еврейские солдаты разных армий. Советы вырабатывали программы осуществления еврейской автономии.

В то же время возобновилась активность существовавших политических партий и образовалось несколько новых. Наиболее широкие размеры приняла деятельность еврейских партий в Польше, не прекращавшаяся до Второй мировой войны. Уже в конце декабря 1918 года сионисты и религиозная партия «Мизрахи» организовали в Варшаве «Временный национальный совет», участвовавший также в выборах в польское Учредительное собрание, в которое вошли одиннадцать еврейских депутатов: шестеро от «Национального совета»; два «фолькиста» (народная партия); двое от крайне ортодоксальной «Агудат-Исраэль» и один из партии «Поалей-Цион» (сионистов-социалистов).

Сообща они организовали еврейскую национальную фракцию, лидером которой стал Ицхак Гринбаум. Фракция вела упорную парламентскую борьбу с целью препятствовать попыткам правительства, намеревавшегося ограничить представительство национальных меньшинств посредством изменений в. избирательном законе, она шла по пути сотрудничества с другими меньшинствами, например, с украинцами и немцами в предвыборной кампании и в парламентской деятельности.

Этот «блок меньшинств» в течение нескольких лет являлся, значительным фактором p польской политической жизни. На выборах в сейм в 1922 году он добился большого успеха, и еврейское «коло» (круг, т.е. парламентская фракция) насчитывало тридцать четыре депутата в сейме и двенадцать представителей в сенате. Правительство, стараясь расколоть «блок меньшинств»; пошло на кое-какие, уступки украинцам, а затем, в, июле 1925 года, попыталось достигнуть соглашения («угоды») с еврейскими депутатами. Согласно предложенному компромиссу, оно обязывалось узаконить: автономию общин; отменить все ограничения в официальном пользовании ивритом и идиш; официально признать {633} еврейские школы и субсидировать их; гарантировать возможность соблюдения субботнего отдыха и т.п.

Однако польское правительство, поспешившее огласить это предложение за границей, не предприняло никаких шагов к его осуществлению. Напротив, в результате еще увеличившегося гнета и применения безжалостных методов при взимании налогов многие евреи были вынуждены в эти годы эмигрировать из Польши; часть их, переселившаяся в Палестину, была прозвана «алият Грабский» (иммиграция Грабского) — по имени тогдашнего польского премьер-министра. Вскоре после переворота Пилсудского, в мае 1926 года, «блок национальных меньшинств» был возобновлен. Но на выборах 1928 года «Агудат-Исраэль» и «фолькисты» выставили отдельный список, поддержанный правящими кругами; число еврейских кандидатов, прошедших на этот раз по списку «блока», было гораздо меньше, чем на прежних выборах (тринадцать в сейм, пять в сенат).

Зато евреи появились среди депутатов правительственного списка — беспрецедентное событие в политической действительности Польши; еврейские депутаты разделились на сторонников правительства и на оппозиционеров. Распад единого политического фронта польского еврейства ослабил его, и его влияние пошло на убыль. В 1934 г. Польша заявила в Лиге Наций об одностороннем расторжении договора о защите меньшинств.

Еврейские партии были представлены также и в парламентах других государств. Однако из-за незначительности числа еврейских жителей по отношению к общему населению в Литве и Латвии или вследствие различных ограничений в Румынии роль этих представительств сводилась, главным образом, к отражению нападок враждебных антисемитских сил на еврейство.

Большим влиянием еврейские партии пользовались в муниципалитетах, т. к. здесь их пропорциональное участие было гораздо выше, и правительству нелегко было сократить число еврейских депутатов путем произвольного распределения избирательных округов. Оживленная политическая деятельность велась и вне рамок парламентов и муниципалитетов, главным образом — сионистскими партиями, «Бундом» и {634} коммунистами. Деятельность коммунистов в большинстве этих стран протекала в трудных условиях подполья.

 

Сионисты занимались информационной и агитационной работой, обучением молодежи ремеслу и сельскому хозяйству для их подготовки к переселению в Палестину, а радикальные сионисты-ревизионисты также и военной тренировкой; «Бунд» и коммунисты регулярно устраивали первомайские демонстрации и празднества, организовывали и укрепляли профессиональные рабочие союзы.

Левые сионистские — так же как и антисионистские — партии базировались на марксистском мировоззрении и в большой степени ориентировались на Советский Союз. По мере усиления шовинизма и антисемитизма умножались препятствия, ставившиеся на пути сионистского движения правительствами стран Восточной и Центральной Европы, в большинстве которых утвердилась фашистская или полуфашистская диктатура; преследования коммунистов тоже становились все более жестокими. Тысячи молодых евреев были брошены в тюрьмы.

В общественной жизни евреев этой части Европы центральное место занимала община, не только заботившаяся об удовлетворении религиозных нужд, но имевшая и большое социальное значение; наряду с общиной существовали учреждения взаимопомощи и кооперативные организации. В большинстве стран правовой статус общин был официально утвержден властями.

В странах Восточной Европы евреи продолжали жить сплоченным национальным коллективом. Еврейское общество создавало свои культурные ценности, пользуясь ивритом, идиш и государственным языком. Между различными идеологическими и общественными течениями велась неустанная борьба. И сами евреи и нееврейское окружение считали принадлежность еврея к его нации естественным явлением; даже убежденные ассимиляторы, составлявшие лишь незначительное меньшинство в еврейском обществе, призывали не к отдалению отдельных евреев от своего народа, а к тесному сближению всего еврейства, как организованной группы, с культурой страны, в которой они жили.

Значительный расцвет еврейской культуры и еврейского творчества в этот период зиждился на сознании, {635} что нет никакой причины оставить и заменить их культурой других народов.

Несмотря на усиливающийся процесс секуляризации, большинство евреев восточноевропейских стран вело в период между обеими мировыми войнами традиционный образ жизни. Дворы «цаддиков» разных хасидских династий процветали во многих районах Польши, на Закарпатской Руси и в Трансильвании. Крупные польские и литовские иешиботы с возглавлявшими их раввинами пользовались религиозным авторитетом в широких народных кругах. В народных религиозных школах — «хедерах» и «талмуд-торах» — воспитывались массы юных учащихся.

Однако в этот период заметно возросло и число еврейских детей и юношей, получавших образование в общих школах; во многих областях Венгрии, Чехословакии и даже Польши они составляли большинство молодого поколения.

В Литве и в Польше в эти годы развилась сеть светских еврейских школ — как частных, так и субсидировавшихся разными организациями. В Литве подавляющее большинство еврейской молодежи получало светское образование на иврите и на идиш.

В некоторых странах быстро росла сеть школ, основанная сионистской организацией — «Тарбут» («Культура»); все преподавание в них велось на иврите; при ней создавались также еврейские учительские семинарии. Число учащихся в этих школах в одной лишь Польше достигло десятков тысяч. Существовала также сеть религиозных школ «Тахкемони», основанная партией «Мизрахи»; преподавание в них тоже велось на иврите.

Идишистские школы сети «Цишо» (Центральная еврейская школьная организация) были связаны в Польше с левыми партиями («Бунд», «Поалей-Цион»). В них обучалось гораздо меньше учеников, чем в ивритских школах. Пионерами культуры на иврите стали молодежные сионистские движения, как, например, социалистические «Гашомер Гацаир», «Гордония» и «Гехалуц» и ревизионистский «Бетар».

Оживленную культурную деятельность проводили почти все политические партии. Еврейская пресса успешно развивалась. Выходил ряд ежедневных газет и сотни других периодических изданий на иврите, а идиш и на {636} государственном языке.

Широкой популярностью пользовались театры на идиш, из них некоторые, как, например, знаменитая «Виленская труппа» и варшавский театр имени Эстер Рохел Каминской, достигли высокого уровня. В литературе на идиш на смену писателям старшего поколения, как например, И. Л. Перец и Шолом Аш, пришли А. Цейтлин, Д. Г. Номберг, И. М. Вайсенберг, И. Трунк, И. И. Зингер и другие. В первые послевоенные годы сформировалась группа молодых поэтов-новаторов «Халастра», в которую тогда входили Ури-Цви Гринберг и Перец Маркиш.

В Вильно сплотилась другая группа писателей под именем «Юнг Вильне», к которой принадлежали Хаим Граде и А. Суцкевер. Там же был основан «Еврейский научный институт» (Идишер висеншафтлихер институт — «ИВО») для исследования истории евреев, их демографии, языка и культуры. Еврейская историография также достигла в те годы значительных успехов. Над исследованием прошлого евреев Польши работали Меир Балабан, И. Шиппер и Э. Рингельблюм.

В Риге проживал С. Дубнов, самый выдающийся из еврейских историков того времени.

 

 

Глава третья

СУДЬБЫ РУССКОГО ЕВРЕЙСТВА ПОСЛЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

 

Свержение царской власти в марте 1917 г. и последовавший за ним закон о гражданском равноправии евреев пробудили к жизни огромные силы, скрытые в русском еврействе. Впервые в его истории ему была предоставлена полная свобода культурного и общественного развития. Ожили еврейские политические партии, почти полностью прекратившие свою деятельность после подавления революции 1905 года. С отменой запрета печатать газеты и книги еврейским шрифтом, наложенного во время войны военными властями в «прифронтовой полосе», т. е. {637} во всей «черте оседлости», и даже в Петрограде, стали появляться многочисленные еврейские газеты и периодические издания и основывались издательства, выпускавшие книги на иврите и на идиш. В короткий срок организовалась и широкая сеть еврейских учебных заведений. В городах и местечках были основаны филиалы «Тарбута» и открыты 250 культурно-воспитательных учреждений — от детских садов и вплоть до педагогических институтов; преподавание в них велось на иврите.

Одной из самых популярных задач почти всех без исключения еврейских партий в России было создание ячеек национальной автономии, а также организация всероссийского еврейского представительства. И действительно, во второй половине 1917 года состоялись выборы в общинные советы и на Всероссийскую еврейскую конференцию, которая должна была сформулировать требования русского еврейства. На выборах в учредительное собрание большинство еврейских партий выставило объединенный «Национальный еврейский список»; его депутаты обязывались сплотиться в самостоятельную фракцию, которая будет руководствоваться постановлениями Всероссийской еврейской конференции.

Октябрьская революция сразу же изменила только что создавшееся положение: еврейская конференция не состоялась, а в январе 1918 года было упразднено Учредительное собрание.

Начавшаяся затем гражданская война повлекла за собой тяжелые бедствия для еврейского населения Украины и Белоруссии. Уже в конце 1917 года, с усилением «самостийных» настроений, на Украине возникло погромное движение, принимавшее постепенно все большие размеры, несмотря на усилия некоторых руководителей Центральной Рады прекратить его.

Преследования, неистовства и надругательства над беззащитными евреями еще более усилились, когда белогвардейская («Добровольческая») армия Деникина вторглась в конце 1918 г. и в начале 1919 г. в пределы Украины, неся с собой гибель евреям. Вся Украина превратилась в поле сражения между белыми и красными, а затем и между польскими и советскими войсками.

Резня сотен и тысяч евреев стала {638} повседневным явлением. Несмотря на борьбу советской власти с погромами и на героизм организовавшейся во многих местах еврейской самообороны, число погибших в украинских погромах достигло в эти дни, по приблизительному подсчету, семидесяти пяти тысяч. Многие из них были убиты зверским образом.

Массы раненых, тысячи изнасилованных женщин, грабеж и разгром имущества еврейской бедноты дополняют зловещую картину. Даже после стабилизации советской власти на Украине ее вооруженные силы все еще вынуждены были продолжать ликвидацию банд, занимавшихся грабежом и убийством евреев.

Это была ужасная, небывалая по своим размерам со времен Хмельницкого бойня, — и когда Ш. Шварцборд застрелил в 1926 году на парижской улице бывшего командующего украинскими войсками атамана Семена Петлюру, мстя за гибель своих родных в одном из украинских местечек, французский суд, под впечатлением свидетельских показаний об ужасах погромов, оправдал его.

Руководители советского правительства не уделили, а принимая во внимание отчаянное положение, в котором находилось их государство, пожалуй, и не могли уделить внимания особо тяжелому положению еврейских масс; Ленин считал, что «еврейский вопрос» является результатом умышленной политики царизма, сеявшей национальную рознь, и что он будет «разрешен», как на Западе, сразу же после установления равноправия евреев.

Он не обратил должного внимания на развитие антисемитизма в Европе именно по завершении еврейской эмансипации и не распознал зловещих симптомов, предвещавших катастрофу не только евреям, но и всей Европе. Евреи должны были, по его мнению, с течением времени ассимилироваться в русской среде. Все же, ввиду того, что большинство евреев пока что пользовалось своим особым языком и имело свои общины и учебные заведения, уже в, январе 1918 года советские власти учредили при Народном комиссариате по делам национальностей особый комиссариат по еврейским делам.

Этот комиссариат открыл отделения в разных местах и начал свою деятельность с надзора над еврейскими школами. Вначале в состав комиссариата по еврейским дедам входили также левые {639} эсеры и члены «Поалей-Цион». В его первых публикациях говорилось об учреждении местных еврейских «советов» или о создании еврейских секций при общих «советах» и даже о созыве всероссийской конференции этих «советов» для принятия решений о формах организации еврейской жизни в Советской России и для избрания комиссара по еврейским делам; это означало бы признание принципа еврейской автономии.

В июле 1918 г. в Москве было созвано совещание еврейских общин, избравшее Центральное бюро и поручившее ему согласовать деятельность различных еврейских учреждений. Участие в этом совещании представителей различных еврейских политических партий повлекло репрессии со стороны властей. Все планы о еврейских советах и всероссийской еврейской конференции были отвергнуты и через несколько дней делегаты всех партий, кроме коммунистической, были исключены из состава комиссариата.

Представители еврейских коммунистических секций, учрежденных при комиссариате, назначались партийными органами. На первой конференции комиссариата и евсекций, состоявшейся в октябре 1918 года, было отмечено, что эти учреждения созданы не «из-за требования национальной автономии для евреев», а в целях «распространения идей Октябрьской революции среди еврейских трудящихся масс». На конференции было во всеуслышание подчеркнуто, что «комиссариат не превратится в еврейский парламент» и что секции — правительственное орудие для воздействия на массы, говорящие на идиш.

Одной из главнейших задач еврейских секций стала борьба с еврейскими социалистическими партиями. Используя прокоммунистические настроения среди членов этих партий, они старались подорвать их изнутри.

В феврале 1919 года произошел раскол в украинском «Бунде»; левое большинство назвалось «Комбундом», т.е. коммунистическим «Бундом». Подобный этому процесс произошел и в «Объединенной еврейской социалистической рабочей партии» («Ди ферэйнигте»), левое крыло которой основало «Объединенную еврейскую коммунистическую партию».

22 мая 1919 года эти группы слились в еврейский «Украинский коммунистический союз», {640} объявивший о своем стремлении тотчас же объединиться с РКП, которая, однако, со своей стороны, настаивала на том, чтобы члены «союза» вступили в нее в индивидуальном порядке.

 

Сионистские партии были ликвидированы иным путем. Уже летом 1919 года еврейский «Украинский коммунистический союз» потребовал наложить запрет на деятельность сионистов; согласно этому требованию, все находившиеся на Украине сионистские организации и партии получили приказ сдать свое имущество и свои архивы «ликвидационной комиссии». В апреле 1920 года в Москве была созвана Всероссийская сионистская конференция, но все ее делегаты и гости были арестованы. Еще в июне 1919 года комиссариат по еврейским делам обнародовал решение о роспуске еврейских общин и потребовал cдать ему их имущество, но сам комиссариат по еврейским делам просуществовал весьма недолго.

В 1920 г. его заменил. еврейский отдел при комиссариате по делам, национальностей, тоже в скором времени упраздненный; с тех пор руководство идеологической работой среди евреев сконцентрировалось в руках «евсекции».

Однако, несмотря на все препятствия, различные еврейские общественные течения в Советском Союзе не прекратили окончательно свое существование. Даже сионистским организациям, не носившим определенного политического характера, а занимавшимся подготовкой к земледельческому труду и обучением ремеслам, была предоставлена возможность продолжать свою деятельность.

«Гехалуц» — рабочее движение, уделявшее особое внимание подготовке пионеров к переселению в Палестину, — пользовался некоторое время признанием властей, а подчас даже их поддержкой. До второй половины двадцатых годов в разных местах Советского Союза существовали созданные «Гехалуцом» учреждения и его пионерские звенья. Это движение находилось в контакте с органами рабочих партий Палестины и с крупными еврейскими организациями за рубежом, содействовавшими переключению евреев на сельское хозяйство (ЕКО; Агро-джойнт и др.).

Основоположником «Гехалуца» в России был один из видных деятелей еврейского рабочего {641} движения в Палестине, Иосеф Трумпельдор, в прошлом отличившийся своей храбростью, герой защиты Порт-Артура в русско-японской войне, потерявший на фронте руку.

«Гехалуц» посвящал много внимания культурным проблемам и внедрению иврита, и так как официально пользование этим языком не было запрещено, деятелям «Гехалуца» и других сионистских организаций удавалось время от времени добиться у властей разрешения на издание книги или на устройство литературного вечера на иврите.

В эти годы в Москве был основан театр «Габима», игравший на иврите. Его первые шаги были сделаны под руководством одного из самых выдающихся, русских режиссеров той эпохи — Вахтангова. Только после того как большинство еврейских писателей во главе с Бяликом (в 1921 г.) и «Габима» (в 1925 г.) переехали из Советского Союза в Палестину, культурная деятельность на иврите заглохла. Решающим фактором в искоренении иврита в СССР были репрессии со стороны правительственных органов. В конце двадцатых и в начале тридцатых годов немало работников еврейской культуры на иврите было брошено в тюрьмы или сослано в Казахстан и в Сибирь.