Но сегодня, считает митрополит виленский и литовский хризостом, церкви надо как можно меньше заигрывать с властью

Беседовал Леонид Велехов

Митрополит Виленский и Литовский Хризостом

– В свое время вы оказались у истоков разоблачения связей русской православной церкви с КГБ, когда выступили в 1992 году на Архиерейском соборе с заявлением по поводу митрополита Мефодия. Если я не ошибаюсь, вы и сами признались тогда, что были завербованы КГБ. Как и многое в те годы, это оказалось бурей в стакане воды, не возымело никаких последствий. Как сегодня вы относитесь к тому, что РПЦ сотрудничала с репрессивными органами?

– В вашем вопросе есть несколько неточностей. В 1991 году я заявил, что имел контакты с органами КГБ. Это не было покаянием, но лишь констатацией того факта, что в течение 18 лет я общался с представителями органов. На Соборе 1992 года я действительно был сторонником создания комиссии по изучению контактов духовенства и прежде всего высших иерархов с госбезопасностью. Я никогда не осуждал и не обвинял тех, кто сотрудничал. Я хотел, чтобы комиссия выявила тех, кто предавал, клеветал, доносил на прихожан: такие духовники действительно заслуживали наказания – изгнания из наших рядов. Сам я контактировал с КГБ, но стукачом не был. А контактировать я был вынужден: такова была система. И я уверен, что подавляющее большинство архиереев вынуждены были вступать в контакты с органами. Весь вопрос в том, каков был стиль этих контактов: одни выслуживались и делали все, что им велели. Другие могли спорить, не соглашаться, отстаивать свою правду, как это делал я. В самих же контактах с КГБ я ничего предосудительного не вижу: это был орган государства, а мы – его граждане.

– И каяться тут не в чем?

– Публичное покаяние не есть покаяние, а лишь демонстрация. Не случайно публичные покаяния отменены христианской церковью еще в третьем столетии.

– А ваше отношение к митрополиту Мефодию? В ваших выступлениях начала 90-х он фигурировал именно в качестве человека, сделавшего церковную карьеру благодаря сотрудничеству с КГБ. Или он тоже только вынужденно «контактировал», не нанеся ущерба ни конкретным людям, ни репутации православной церкви в целом?

– О митрополите Мефодии я говорил: не исключаю, что он кадровый сотрудник КГБ. Это было мое предположение. Когда-то мы с ним были не только коллегами по работе в Отделе внешних церковных сношений, но даже друзьями. Однажды я с ним поделился конфиденциальной информацией, а он меня выдал. Из этого случая я и сделал вывод, что он контактирует с КГБ не только во имя пользы церковной, но и преследует свою выгоду.

– А вообще, на ваш взгляд, имеет ли моральное право стать верховным иерархом человек с прошлым сотрудника КГБ?

– Я совершенно этого не исключаю. История Христовой церкви знает много примеров того, когда ее возглавляли не очень достойные лица. Патриарха избирает Поместный собор, участники которого руководствуются не только объективными, но и сугубо личными мотивами. Мы, верующие, уповаем на промысел Божий. Но он и попущает быть избранными недостойным представителям высшего духовенства.

– А как вообще, на ваш взгляд, должны строиться отношения церкви и светского государства?

– Церковь должна осуществлять свою спасительную миссию, а ее представители – как можно меньше заигрывать с власть имущими. Церковь должна оценивать действия общества и власти исключительно с нравственной позиции. Наша церковь долгие годы находилась под гнетом атеистического государства, а теперь, получив определенную свободу, сама порой хочет вещать, советовать властям, вмешиваться в политику...

– Это немудрено: сегодня церковь в России окружена почетом и уважением, порой даже чрезмерным, показным. Первые лица государства ходят в церковь, отстаивают торжественные молебны... Нужно ли церкви это преувеличенное внимание со стороны светского государства?

– Это очень опасное явление. Большинство верующих, видя представителей власти в храме со свечой в руке, не верят в их искренность. Наше общество безрелигиозно – не надо путать это с атеистичностью, – у нас люди ни во что не верят. Власти лишь демонстрируют свою лояльность церкви, а по сути дела, церковь находится в сложной ситуации. Ее собственность ей не принадлежит. По новому закону о земле церковь должна выкупать земли, на которых построены храмы. Но где она возьмет на это деньги? В этом смысле в Литве все устроено куда правильнее. Есть хорошие, справедливые законы, и я руководствуюсь ими и не завишу от отношения ко мне власти. Власти приходят и уходят, а законы остаются. То, что сегодня в России церковь обласкана первыми лицами государства, ничего, кроме тревоги, у меня не вызывает.

– Вы затронули свой опыт служения в Литве. Здесь, в России, много говорят о плохом отношении к русским в балтийских государствах и, следовательно, о плохом отношении к православной церкви. Так ли у вас все плохо?

– Ситуация очень различна в трех балтийских государствах. В Литве она наиболее благоприятная. Все, кто хотел, с самого начала взяли литовское гражданство, независимо от национальности. В Литве проживают 219 тысяч русских, подавляющее большинство – больше двухсот тысяч – приняли местное гражданство. По прошлогодней переписи населения, в Литве 141 тысяча православных. Церкви возвращена ее собственность, доходы церкви и духовенства не облагаются налогами. У нас, представителей православной церкви, абсолютно такие же права, как у католиков, коих среди местных верующих более 90 процентов.

– Раз уж зашел об этом разговор: вы живете и служите в государстве, где подавляющее большинство верующих – католики. Как вы считаете, не пора ли потеплеть отношениям между римско-католической церковью и православной? Верна ли «твердокаменная» позиция некоторых иерархов православия по отношению к возможному приезду в Россию Папы Иоанна Павла II?

– Мне трудно комментировать точку зрения Святейшего Патриарха на визит Папы. Но ведь и Ватикан занимает отнюдь не братскую позицию в отношении православной церкви. Я участвовал в процессе сближения Москвы и Ватикана, меня даже считают прокатоликом, тайным католиком. И я действительно с большим уважением отношусь к католической церкви в целом. Но Ватикан – это не вся католическая церковь. К примеру, в Литве на официальном уровне отношения между католической церковью и православной достаточно холодные, а на человеческом, на уровне паствы, – совершенно нормальные. Ко мне приходят на богослужение католики, покупают свечи, ставят, крестятся по-своему, и никого это не смущает и не возмущает. Я неоднократно спрашивал, почему, мол, вы приходите сюда, ведь рядом – католический храм? И слышал ответы вроде: мой покойный муж был православным, я пришла сюда помолиться, поставить свечку за упокой его души... В отношениях между религиозными конфессиями, между верующими и неверующими не должно быть места ненависти и вражде – вот что, на мой взгляд, самое главное... Но, конечно, не очень мне нравится, когда иерархи православной церкви говорят о какой-то «экспансии католической церкви в Россию». Ведь это не что иное, как показатель того, что мы просто плохо работаем. В условиях свободы веры мы должны сами завоевывать сердца и умы людей, а не уповать на протекционизм со стороны власти...

***

Оригинал этого материала
© "Совершенно секретно", июль, 2003

Кому патриархом не бывать

Слово «православие» для россиянина ассоциируется, как правило, с Русской православной церковью (РПЦ), возглавляемой Патриархом Алексием II. Неизмеримо реже вспоминают о других Поместных православных церквях – от древнейших восточных Патриархатов (Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского) до совсем молодой, получившей автокефалию лишь три десятка лет назад Православной церкви в Америке. Совсем редко кто-нибудь вспомнит о Русской православной церкви за границей (РПЦЗ), образованной в 1920-е годы русскими архиереями-эмигрантами, не признавшими советскую власть.

Однако и внутри России есть некоторое количество организаций, также именующих себя православными. Официальные представители РПЦ называют их членов сектантами, а они, в свою очередь, обвиняют Патриаршую церковь и ее представителей во всех смертных грехах. Разумеется, по своему влиянию весьма разнообразные организации «альтернативного православия» даже в своей совокупности не сопоставимы с РПЦ.

Среди «альтернативных православных» немало тех, кто утверждает, что ведет свою «генеалогию» от катакомбной церкви, противостоявшей большевистской власти. Наиболее известны так называемые «андреевцы», считающие своим основателем владыку Андрея (Ухтомского), расстрелянного в 1937 году. Сам епископ отличался широтой взглядов и попытками сочетания религии и социализма, а его преемники, объединившиеся в Катакомбную церковь истинно-православных христиан (КЦИПХ), напротив, склонны к ксенофобии и антисемитизму. «Браки расово полноценных ИПХ (истинно-православных христиан) с жидами, хамитами негроидного типа и идумеянами (мохнатыми) запрещаются», – гласит их устав. Евреям запрещено занимать какие-либо должности в КЦИПХ и даже иметь в общинах право голоса. Со ссылкой на некий Второй Подмосковный собор 1996 года в устав введена следующая норма: «Запрещается крестить как нелюдей: труположников, содомитов, транссексуалов, гомункулов, гермафродитов (или в таковых постепенно перерождающихся), рогатых, мохнатых, хвостатых, шестопалых, чешуйчатых, сиамских близнецов и прочих, имеющих внешне нечеловеческие признаки». Руководит «андреевцами» архиепископ Амвросий (Сиверс, ранее носил фамилию Смирнов).

«Даниловцы», еще одна группа «альтернативных православных», утверждают, что являются преемниками той части «катакомбников», которых в 20-е годы возглавлял архиепископ Феодор (Поздеевский), управлявший Свято-Даниловым монастырем. Однако нынешние «даниловцы» вряд ли пришлись бы по нраву консервативному архипастырю. Их религиозное объединение было зарегистрировано под названием Российская православная кафолическая церковь (РПКЦ), и ему принадлежат в Москве два храма. Созвучие «кафолической» и «католической» церквей, очевидно, носит все же не случайный характер, а связано с особенностями биографии главы РПКЦ митрополита Михаила (Анашкина). В молодости он был прихожанином римско-католического храма Св. Людовика в Москве, затем учился в католической семинарии в Риге, где его рукоположили в диаконы. В 1992 году ему было отказано в посвящении в католические священники, с чем и был связан его уход из Папской церкви.

Не менее примечательно и то, что руководство РПКЦ митрополит Михаил активно сочетает с бизнесом. Он – гендиректор АО «Русское золото», где президентом небезызвестный предприниматель Александр Таранцев. «Русское золото» контролирует несколько московских рынков. Принадлежность Михаила (Анашкина) к РПКЦ привела к любопытному казусу: когда осенью 1997 года освобожденный из американской тюрьмы Таранцев возвратился в Россию, на аэродроме в числе встречавших был и гендиректор его фирмы в митрополичьем облачении. Поэтому Московской Патриархии пришлось опровергать сообщения журналистов, что Таранцева встречали ее представители.

С катакомбниками связывают свое происхождение и некоторые другие группы «альтернативных православных», которые находятся в состоянии постоянного дробления. Так, Российская истинно-православная церковь (РИПЦ) неоднократно раскалывалась, причем каждая новая «церковь» включала в себя все более экзотические личности. Так, архиепископ Сергий (Моисеенко) в одном интервью подробно рассказывал о своей деятельности в коммерческой сфере: «Много предприятий просто передают нам свой пакет акций. Мы становимся стопроцентным учредителем, и за счет этого идет освобождение от налогов. Получается оффшорная зона – весьма выгодная или намного более выгодная, чем любая оффшорная зона в принципе».

Однако наиболее оригинальным из последователей РИПЦ является Православная церковь возрождения (ПЦВ), основанная в 2000 году Стефаном (Линицким). Новая организация принципиально отказалась от одного из главных «истинно-православных» принципов – консерватизма, перейдя на ярко выраженные либеральные позиции. Протопресвитером ПЦВ является Глеб Якунин, бывший народный депутат РСФСР и депутат Госдумы РФ от фракции «Выбор России», лишенный сана священника РПЦ в 1993 году и отлученный от церкви Архиерейским собором РПЦ в 1996 году. Основные реформаторские идеи ПЦВ – переход к богослужению на русском языке, вынос престола на середину храма, отказ от системы церковных наград.

Есть среди «альтернативщиков» и Российская (автономная) православная церковь (РАПЦ) с центром в Суздале. Она основана бывшим архимандритом Московской Патриархии Валентином (Русанцевым), которого рукоположили в епископы архиереи Зарубежной церкви (РПЦЗ). В середине 90-х годов Валентин оказался в жестком конфликте как с РПЦ, так и с РПЦЗ. Начав свою деятельность как структура, пользовавшаяся поддержкой демократических СМИ, РАПЦ быстро потеряла поддержку либералов. Это произошло после того, как в полной мере проявились ее жестко антиэкуменические и консервативные позиции. Позиции РАПЦ еще более серьезно пошатнулись после того, как ее глава в 2002 году был признан судом виновным в «насильственных действиях сексуального характера» и осужден к условному сроку лишения свободы.

Среди представителей «альтернативного православия» есть чрезвычайно экстравагантные фигуры. Бывший патриархийный священник Константин Васильев (запрещен в священнослужении в 1990 году) основал Восточную небесную церковь Откровения Иоанна Богослова (другое название – Российская Истинно-Православная церковь – Московская митрополия) и возглавил ее с именем Лазаря. В 1992 году епископ Лазарь провозгласил себя митрополитом всея Сибири, в 1994 году – царем и патриархом, а затем и Агнцем Откровения. Его паства – в основном пожилые люди – собирала милостыню в московском метро. Лазарь (Васильев) известен тем, что рассылал в письменном виде «анафемы» и «смертные приговоры» различным духовным и светским лицам. Одно время к нему был близок Александр Баркашов, но затем они прекратили сотрудничество.

Наконец, бывший архимандрит РПЦ Адриан (Старина), в 1997 году отлученный от церкви, побывал в трех юрисдикциях. В 1992 году он был отстранен от должности настоятеля Богоявленского собора в Ногинске за недостойное поведение, но, не подчинившись этому распоряжению, ушел в валентиновскую РАПЦ, где был запрещен в служении. В 1993 году его приняли в юрисдикцию Украинской православной церкви Киевского Патриархата (отлученного от РПЦ Филарета), а в 1994 году был рукоположен в епископы. В 1996 году Адриан в Богоявленском соборе Ногинска короновал «императора Николая III» (Николая Дальского, утверждающего, что он является внуком Николая II и сыном «чудесно спасшегося» царевича Алексея). Однако позиции Адриана были подорваны, когда в сентябре 1997 года правоохранительные органы выдворили его из Богоявленского собора.