Рынок рабочей силы («рынок труда») и его особенности

«Рынок труда», как и «стоимость труда», «цена труда» и т. п., — катего­рия вульгарной политической экономии, которая, в отличие от классиче­ской, или научной, смешивает понятия «труд» и «рабочая сила».

До публикации «Капитала» К. Маркса это смешение происходило в силу добросовестного заблуждения. Так, из истории экономических учений известно, что на раннем этапе научного творчества и сам К. Маркс, не говоря уже о его предшественниках из числа экономистов-классиков, пользовался терминами «стоимость труда» и «це­на труда» за неимением лучшего. Однако после точного определения (на­учного открытия и обоснования) стоимости товара стало очевидно, что труд товаром быть не может, следовательно, не может иметь и стоимости.

Во-первых, потому, что труд — субстанция стоимости. Затрата труда, его окончание, его умирание в продукте создает стоимость, до оконча­тельной затраты труда нельзя определить, сколько стоит продукт. Труд становится внутренним содержанием, покрытым вещной оболочкой про­дукта и вне этой оболочки не определяемым. Собственно стоимость есть диалектическое единство затраты и результата, она — связь, постоянно возобновляющийся переход от умирающего в продукте старого труда к рождающемуся в продукте новому труду. Как и старый, новый труд на­чинается с рабочей силы, которая есть результат накопления работником опыта, а также его личного потребления, включая необходимое для про­изводства образование и т. п. Объективной характеристикой новой рабо­чей силы служат новые средства производства. Как минимум, обновле­ние обнаруживается в части их количества: более опытный работник обычно теми же средствами труда производит больше продукта в едини­цу времени, следовательно, наблюдается повышенная «затрата» предме­тов труда, того, из чего делается продукт.

Во-вторых, если бы наемный работник продавал именно труд по стои­мости, а не ниже, то работодатель (капиталист) не получал бы прибыль, так как наукой доказано, что вещи (капитал в вульгарном понимании — средства производства и земля) производительностью не обладают, ею обладает лишь живой труд. Проверить выводы науки может каждый. Для этого достаточно «нейтрализовать» действие труда в вульгарном понима­нии и сравнить применение одних и тех же средств производства квали­фицированным работником (трудовым коллективом) и человеком или группой людей с нулевой квалификацией. Специальные эксперименты не понадобятся, вполне можно обойтись тем, что есть в наличности в лю­бой отрасли промышленности.

В-третьих, юридически наемный работник не может быть собствен­ником не только продукта своего труда, но и самого труда (как раб в Ри­ме не имел власти над своими детьми), поскольку право собственности есть вещное право, а реализовать, т. е. овеществить, свою способность к труду, или рабочую силу, наемный работник не может иначе, чем на­нявшись к собственнику средств производства и обязавшись трудиться от его имени. Следовательно, труд с самого начала и до конца принадле­жит не работнику, а работодателю, капиталисту. Хорош собственник, ко­торый может только единственным образом распоряжаться своей собст­венностью — отчуждать ее другому. Можно, конечно, вспомнить про бир­жевые сделки типа продажи урожая на корню, но не перебор ли даже для буржуазных апологетов — выставлять наемного работника биржевым спе­кулянтом, тогда как всем известно, что полная оплата труда происходит лишь после его завершения?

Безработица и занятость

Объективной причиной безработицы, или относительного перенасе­ления, является всеобщий закон капиталистического накопления.

Особенностью рынка рабочей силы является очевидное неравенство продавцов (наемных работников) и покупателей (капиталистов, работо­дателей). Продать свою рабочую силу по ее стоимости наемные работни­ки могут только при условии организованной борьбы за свои права, хотя выгоду от купли-продажи рабочей силы по стоимости получают и капита­листы в виде добавочной прибыли от роста производительности труда, выражающейся в снижении издержек производства. Поэтому государст­во в ряде случаев поддерживает профсоюзы, в частности, развивая инсти­тут трипартизма — патронажа со стороны государства процедуры перего­воров между профсоюзами и союзами предпринимателей. Однако в США, на которые сегодня равняются многие государства с «переход­ной экономикой», действует закон, по которому профсоюзы приравнива­ются к монополиям со всеми вытекающими последствиями.

В западной литературе многие авторы избегают данную тему, ибо очень трудно связать красивые декларации о правах человека и гражда­нина с реальной действительностью, в которой заведомо более 10% тру­доспособного («экономически активного», по американской статистике)

населения «высокоразвитых» стран, вместо того чтобы трудиться и при­носить пользу обществу, нищенствует или пополняет ряды «преступного сообщества», участвует в сомнительных военных авантюрах.

В официальные сводки попадают только те, кто признается безработ­ными на основании регистрации государственной службой занятости (на бирже труда). Но экономическая наука обоснованно считает, что поми­мо признаваемой государством есть еще скрытая безработица, или скры­тое перенаселение: занятость непроизводительным трудом, которая тоже делится на явное — так называемые социальные работы — и неявное, на­пример занятость в сфере обращения (особенно в розничной торговле и сфере обслуживания).

Существует понятие «естественный уровень безработицы», который связывается со здоровьем нации (долей в общем числе людей трудоспо­собного возраста инвалидов детства и инвалидов в результате производ­ственного травматизма и разного рода несчастных случаев, т. е. бытового травматизма), а также с ее трудолюбием и достоинством, выражающихся в желании либо нежелании человека работать в наличных условиях. Этот показатель можно при желании растягивать до любых размеров, уводя от ответственности правительство.