Самодержавие XVII В. Высшие органы государства

Для экономического развития России в XVII в. характерны про­цессы дальнейшего расширения феодального землевладения (за; счет сокращения черносошных земель), роста товарно-денежных от­ношений, появления мануфактурного производства с применением крепостного труда и как следствие этого — усиление внутриэкономических связей. В. И. Ленин видел особенность развития России (примерно с XVII в.) в фактическом слиянии всех областей, земель и княжеств в единое целое, что «вызывалось усиливающимся обме­ном между областями, постепенно растущим товарным обращением» концентрированием небольших местных рынков в один всероссий­ский рынок»[38].

Приспособление феодального хозяйства к рыночным отношениям вызывало рост феодальной эксплуатации. Чтобы преодолеть классо­вое сопротивление феодальнозависимого крестьянства, необходимо» было усилить внеэкономическое принуждение. Это можно было сделать только с помощью сильного государственного аппарата.

Борьба правительственных группировок за власть в начале XVII в. ослабила аппарат государства в подавлении сопротивления народ­ных масс. Опыт «смуты» подсказал господствующему классу, что только сильная самодержавная власть монарха с бюрократической государственной машиной способна обеспечить имущественную и личную безопасность феодалов, сохранить их вотчины, поместья и привилегии, обеспечить окончательное закрепощение крестьян.

Установив в 1613 г. новую правящую династию Романовых, вот­чинники-бояре и помещики-дворяне в последующие десятилетия — в правления царей Михаила Федоровича (1613— 1645 гг.) и Алек­сея Михайловича (1645—1676 гг.) — предпринимают меры к восстановлению и дальнейшему укреплению всей государственной си­стемы. В XVII в. в Русском государстве окончательно установилась самодержавная власть «государя всея Руси». Одновременно с рос-

[51]

 

том власти царя усилился и усложнился государственный аппарат, который принял характер бюрократического строя. Это нашло вы­ражение в существовании одновременно до 50—60 центральных уч­реждений — «приказов» — различной величины и значения: от общегосударственных ведомств со сложной структурой и большим чис­лом должностных лиц (Посольский, Разрядный, Поместный) до кар­ликовых учреждений со скромными функциями и составом (Пани­хидный приказ). Усложнилось и местное управление.

Государственный аппарат обслуживала значительная прослойка служилого чиновничества. Несмотря на внутреннюю консолидацию страны, в политическом строе Русского государства XVII в. сохра­нились еще пережитки феодальной раздробленности. Одним из них было местничество, выражающееся в наследственном праве опреде­ленных боярских фамилий на то или иное «место» в иерархии слу­жилых чинов на гражданской и военной службе, а также в быту. Местничество являлось своеобразной формой приспособления фео­дальной иерархии времен политической раздробленности к услови­ям централизованного государства. Уже с середины XVI в. прини­мались меры к его ограничению. В XVII в. местничество оказалось препятствием на пути укрепления самодержавной монархии. Изме­нения внутри господствующего класса (возросшее значение помест­ного дворянства) позволили правительству в 1882 г. упразднить местничество, как явление «враждотворное, братоненавистное»[39].

Основной особенностью государственного строя России в XVII в. В. И. Ленин считал самодержавную монархию «с боярской Думой и боярской аристократией»[40]. Действительно, несмотря на возросшее к началу XVII в. значение поместного дворянства, боярство сохраня­ло свое экономическое и политическое могущество. Боярская дума по-прежнему являлась важнейшим органом государства, раз­делявшим вместе с царем прерогативы верховной власти. Это был орган боярской аристократии. Состав думы за век удвоился. Особен­но заметно возросло число окольничих думных дворян и дьяков. В 1681 г. в Боярской думе было 15 одних только думных дьяков. Таким образом, Боярская дума представляла собой собрание пред­ставителей старинных боярских фамилий и выслужившихся приказ­ных дельцов.

Боярская дума оставалась верховным органом по вопросам за­конодательства, управления и суда. По свидетельству современника, царь Михаил Федорович, «хотя самодержцем писался, однако без бо­ярского совету не мог делати ничего»[41]. Алексей Михайлович, не­смотря на наличие более узкой по составу «ближней думы» и лич­ной канцелярии (Тайного приказа), по всем основным вопросам со-

[52]

 

ветовался с Думой; более мелкие вопросы Боярская дума обсуждала без царя.

Характерной особенностью XVII в. явилась более тесная связь личного состава Боярской думы с приказной системой. Многие чле­ны Думы выполняли обязанности начальников (судей) приказов, во­евод, находились на дипломатической службе по совместительству. На заседаниях Боярской думы утверждались решения приказов (статейные списки). Дума была высшей служебной инстанцией госу­дарства.

Боярская дума просуществовала весь XVII в., хотя ее значение в последнее десятилетие века сильно упало.

Первая половина XVII в. явилась периодом расцвета сословно-представительной монархии, когда важнейшие вопросы внутренней и внешней политики государства решались с помощью сословно-представительного органа — земских соборов.

В первые годы правления царя Михаила Романова в условиях разрухи и тяжелого финансового положения после интервенции и социальных потрясений правительство особенно нуждалось в опоре на основные группировки господствующего класса. Земские соборы за­седали почти непрерывно: с 1613 г. по конец 1615 г., в начале 1616— 1619 гг., в 1620—1622 гг. На этих соборах основными вопросами были: изыскание финансовых средств для пополнения государственной казны и внешнеполитические дела.

С 20-х годов XVII в. государственная власть несколько окрепла, и земские соборы стали собираться реже. Соборы 30-х годов также связаны с вопросами внешней политики: в 1632—1634 гг. в связи с войной в Польше, в 1636—1637 гг. в связи с войной с Турцией. На этих соборах были приняты решения о дополнительных налогах на ведение войны.

На многолюдном соборе 1642 г. члены Боярской думы, верхи ду­ховенства, а также представители провинциальных дворян, стрелец­ких голов и торговых людей занимались изысканием средств помо­щи казакам, захватившим в устье Дона мощную крепость крымско­го хана Азов. Разрешение вопроса «за Азов с турским и крымским царем разрывать ли, и Азов у донских атаманов и казаков прини­мать ли» зашло в тупик. После длительных пререканий сословных групп, входящих в состав собора, было вынесено решение отказать казакам в помощи. На этом же соборе представители поместного дворянства и городов подали челобитные, выражая свои сословные притязания[42].

Одним из важнейших земских соборов был собор, собравшийся в условиях ожесточенной классовой борьбы в стране (городские вос­стания летом 1648 г. в Москве и других городах) в июне 1648 г. На соборе были поданы челобитные от дворян с требованием усиления

[53]

 

феодальной зависимости крестьян (сыска их без урочных лет); по­садские в своих челобитных выражали желание уничтожить белые (т. е. не обложенные налогами и сборами) слободы, жаловались на непорядки в управлении и суде.

Специальная комиссия Боярской думы во главе с боярином князем Н. И. Одоевским подготовила проект «Соборного Уложения» — кодекса законов самодержавной монархии XVII в., в котором были учтены пожелания помещиков и посадской верхушки.

Проект «Соборного Уложения» обсуждался членами Земского со­бора, созванного в сентябре 1648 г., и был окончательно утвержден 29 января 1649 г.[43].

Общая опасность новых социальных потрясений сплотила гос­подствующий феодальный класс и верхи посада с правительством; их выборные охотно поддержали мероприятия правительства по ук­реплению государственного аппарата. Правительство, в свою очередь, учло пожелания помещиков и посадских верхов в «Уложении».

Восстание псковских городских низов в 1650 г. заставило прави­тельство срочно созвать Земский собор.

Земские соборы 1651 и 1653 гг. были связаны с разрешением во­проса о войне с Польшей. На соборе 1653 г. был положительно ре­шен вопрос о воссоединении Украины с Россией.

Все последующие земские соборы были неполными и являлись фактически совещаниями царя с представителями определенных со­словий. Земские соборы способствовали укреплению самодержавной власти царя и государственного аппарата. Созывая Земский собор, правительство рассчитывало на получение от его членов информа­ции о положении дел на местах, а также на моральную поддержку с их стороны различных внешнеполитических, финансовых и прочих мероприятий правительства.

Дворяне-помещики и посадские через земские соборы разреша­ли свои дела, минуя приказную волокиту. Земский собор собирался чаще всего в одной из кремлевских палат (Грановитой, Столовой и др.). Открывал собор дьяк или сам царь. Дьяк зачитывал «письмо» (повестку) для собора (например, на соборе в 1642 г.). Ответ на во­просы повестки давался по «отдельным статьям» каждым сослови­ем. На Земском соборе 1649 г. бояре и духовенство заседали отдель­но от остальных депутатов.

Земские соборы становились иногда ареной борьбы группировок господствующего класса, отдельных сословий. Характерен в этом от­ношении Земский собор 1642 г., на котором каждая сословная груп­па, не желая нести военную или материальную тяжесть войны с Тур­цией и Крымом, ссылалась друг на друга. Впрочем, между помещи-

[54]

 

ками и верхами посада на ряде земских соборов установилась свое­образная солидарность («единачество») на почве общего недоволь­ства несовершенством законодательства и государственного аппара­та, засилия бояр.

Продолжительность земских соборов была различной: от несколь­ких часов (1645 г.) и дней (1642 г.) до нескольких месяцев (1648— 1649 гг.) и даже лет (1613—1615, 1615—1619, 1620—1622 гг.).

Решения Земского собора оформлялись в соборный акт — про­токол за печатями царя, патриарха, высших чинов и крестоцелованием чинов пониже.

Падение роли земских соборов тесно связано с глубокими соци­ально-экономическими сдвигами, произошедшими в Русском госу­дарстве к середине XVII в.

Восстановление экономики страны и дальнейшее развитие фео­дального хозяйства позволили укрепить государственный строй Рос­сии с самодержавной монархией, бюрократическим аппаратом при­казов и воевод. Правительство уже не нуждалось в моральной под­держке «всей земли» своих внутри- и внешнеполитических начинаний. Удовлетворенное в своих требованиях окончательного закрепощения крестьян, поместное дворянство охладело к земским соборам. С 60-х годов XVII в. земские соборы переродились в более узкие по соста­ву сословные совещания.

 

ЦЕНТРАЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ

XVII век был временем расцвета приказной системы управления, хотя уже к последней четверти века эта система начинает пережи­вать кризис.

Ведущее значение, как и прежде, играли военно-административ­ные приказы, число которых возросло. В течение XVII в. основу во­оруженных сил Русского государства составляли дворянская конни­ца и стрелецкие полки. Чисто вспомогательное значение в погра­ничной охране и во время войн имели отряды казаков, татар и баш­кир.

Со второй половины XVII в. в России появились полки «нового» («иноземного») строя с иностранными офицерами и русским рядо­вым составом: солдатские (пехота), рейтарские и гусарские (конни­ца и драгунские — могли действовать и в конном и пешем строю) полки.

Русское войско имело значительную крепостную, осадную и по­левую артиллерию с медными, железными и чугунными пушками отечественного производства.

По-прежнему личным составом служилых людей из дворян ведал Разрядный приказ, имевший в XVII в. довольно сложную структуру. Приказ подразделялся на 5 территориальных столов (Московский, Владимирский, Новгородский, Севский, Белгородский) и столы специального назначения: денежный и приказный.

[55]

 

Из территориальных столов важнейшим считался Московский. Он ведал комплектованием личного состава приказов, воевод, укрепле­ниями пограничных линий, разбирал местнические дела.

Все остальные территориальные столы вели учет рядового соста­ва армии в пределах определенного военного округа («Разряда»). Здесь велись списки состава служилых — десятни, смотренные спис­ки служилых людей в «естях» (наличности) и «нетях» (отсутствии), акты приема и передачи городов воеводами (росписные списки). Белгородский и Севский столы, кроме того, заведовали пограничным военно-административным управлением. Связь Разряда с другими приказами осуществлял приказный стол.

Возрастание роли и значения помещиков-дворян в армии и граж­данском государственном аппарате (приказы и воевода), увеличение размеров поместного землевладения, постепенное сближение помест­ного и вотчинного землевладения делало Поместный приказ одним из важнейших приказов государства.

В начале XVII в. приказ провел описание земель с целью восстано­вления нарушенных во время интервенции и крестьянской войны прав помещиков. Писцовые и переписные книги помогали рассмат­ривать многочисленные земельные тяжбы между помещиками и вот­чинниками. Кроме того, эти книги являлись документами, на осно­вании которых производилось налоговое обложение.

Поместный приказ вел активную борьбу с возросшими побегами феодальнозависимых крестьян, посылая на места с широкими пол­номочиями специальных сыщиков. В период подавления крестьян­ской войны под руководством Степана Разина приказ рассылал сы­щиков даже на территории, подведомственные другим приказам.

Исполнительный аппарат приказа подразделялся на несколько территориальных столов: Московский, Рязанский, Псковский, Влади­мирский, Ярославский, с 1682—1683 гг.— вотчинной записи, диких поль (регистрация земельных раздач неосвоенных южных земель), приказный, а с начала XVIII в. столы по набору работных людей, рекрутский, соляной. Соответственно возрастало и число подьячих приказа: если в 1626—1627 гг. их было 102, то в 1677—1678 гг.— уже 442. На протяжении XVII в. Поместный приказ имел наиболь­шие штаты.

В XVII в. возросло число стрельцов, которые принимали активное участие не только в охране границ государства и войнах, но исполь­зовались для караульной и полицейской служб, борьбы с пожарами. Наряды стрельцов несли караулы в Кремле и на московских улицах. Стрельцов использовали для охраны порядка, в торжествах, встре­чах послов и т. п. Один из стрелецких полков (Стремянной) сопро­вождал царя во время его поездок за город, на богомолье и т. д. Только в Москве в середине XVII в. находилось до 20 стрелецких полков по 800—1000 человек в каждом. Стрельцы проживали особы­ми слободами и занимались в свободное от службы время ремеслом, мелкой торговлей. Каждый полк имел свою канцелярию — стрелец-

[56]

 

кую избу. Возглавлявшие стрелецкие полки полковники были не только командирами, но и судьями для стрельцов.

Все дела по службе, содержанию, управлению и суду стрельцов осуществлял Стрелецкий приказ. Ему же была подведомственна и часть казаков.

После стрелецкого мятежа 1697—1698 гг. Петр I приступил к ликвидации стрелецких войск. Компетенция Стрелецкого приказа изменилась: он стал заниматься административно-хозяйственными делами, что и вызвало его преобразование в 1701 г. в Приказ зем­ских дел, наследовавший функции упраздненного еще в ноябре 1699 г. Земского приказа по полицейскому правлению Москвой.

Службой и жалованием наиболее привилегированной части каза­ков, находящихся на службе Русского государства, ведал в 1613 — 1643 гг. Казачий приказ.

Возросла компетенция Иноземного приказа. Он ведал не только иноземцами, находящимися на службе в Русском государстве, но и русскими людьми, служащими в полках нового, так называемого «иноземного» строя. Приказ проводил пожалования иноземцев зем­лями и крестьянами, осуществлял суд над иностранцами. Для раз­бирательств судебных дел в приказе существовали толмачи и пере­водчики.

Появление полков нового строя вызвало учреждение и специаль­ных приказов. Наиболее важным из них был Рейтарский приказ (1649—1701 гг.), который ведал рейтарскими полками: их комплек­тованием, снабжением, обучением и судом.

В последние десятилетия XVII в. Рейтарский и Иноземный при­казы имели одного начальника и общих дьяков.

Недостатки дворянской конницы и стрельцов привели к формиро­ванию в 30-х годах XVII в. полков нового иноземного строя. Рядовой состав этих солдатских, драгунских и рейтарских полков формиро­вался из насильственно набираемых даточных людей от тяглого (крестьянского и посадского населения), а также из доброволь­цев — «охочих» людей из вольного населения. Вместо даточных, на­бираемых с определенного числа дворов, можно было платить опре­деленный сбор на содержание этих полков. Этим занимались два су­ществовавших почти одновременно приказа: сбора даточных людей (1633—1654 гг. и сбора ратных людей (1637—1654 гг.).

Возросшее производство вооружения осуществлялось предприя­тиями и мастерами, подведомственными Пушкарскому приказу, Ору­жейной палате и созданному в 1647 г. Ствольному приказу.

Чрезвычайными мерами по укреплению южных границ Русского государства и строительству городов руководил Приказ городового дела (1638—1644 гг.).

Близким к военной организации Русского государства был Ап­текарский приказ, основанный в конце XVI в. Первоначально он яв­лялся придворным учреждением, обслуживавшем царя, царскую фа-

[57]

 

милию и близких ко дворцу лиц. В XVII в. приказ превратился в го­сударственный центр медицинского дела.

Аппарат Посольского приказа в XVII в. значительно возрос. В приказе появились структурные части — повытья, возглавляемые старшими подьячими. Три повытья ведали сношениями с Западной Европой, а два — с Азией. Каждое повытье называлось по фамилии возглавлявшего его старшего подьячего. Средние и младшие подья­чие (16—18 чел.) распределялись между этими повытьями. Кроме того, в составе приказа числились площадные подьячие, золотописцы (для росписи дипломатических грамот), переводчики, толмачи, приставы, сторожа. Посольский приказ имел несколько степеней: ве­ликие послы, легкие послы (посланники), гонцы, посланцы.

Однако Посольский приказ оставался в основном исполнитель­ным органом царя и Боярской думы, которым принадлежало реша­ющее слово во всех вопросах внешней политики.

Во второй половине XVII в. во главе Посольского приказа стано­вятся ближние бояре А. Л. Ордин-Нащокин, А. С. Матвеев, В. В. Го­лицын, проводившие относительно самостоятельную от Боярской думы политику.

Личный состав приказа к этому времени значительно возрос: в нем состояло 3—5 дьяков, 30—50 подьячих, более 20 переводчиков, 40—50 толмачей.

В 70-е годы Посольскому приказу были подчинены: Новгород­ский, Галицкая и Владимирская четверти, Малороссийский, Смолен­ский, Литовский, Великороссийский, Печатный и Полотняничный приказы.

В XVII в. Ямской приказ сохранял значение одного из важней­ших приказов государства. В его ведении находилась ямская служ­ба, управление ямскими землями, сбор денег на подмогу ямщиков, выписка подорожных и надзор за дорогами в государстве.

Обострение классовой борьбы вызвало расширение аппарата судебно-полицейских приказов. Общее руководство полицейской рас­правой по разбойным, татебным и приводным делам принадлежало Разбойному приказу, во главе которого стояла следственно-судебная коллегия из боярина (окольничего), дворянина (стольника) и двух дьяков. Приказ имел разветвленную сеть местных органов — губных старост и губ, осуществлял надзор за содержанием тюрем во всем государстве. В чрезвычайных случаях приказ посылал надельщиков и сыщиков из центра. Приказ существовал до 1701 г.

Полицейским управлением, а также разбойными делами по Мос­кве ведал Земский приказ; он следил за городским благоустройст­вом и борьбой с пожарами, собирал налоги с московского тяглого населения и судил его. Земский приказ проводил переписи дворов и церквей. В конце XVII в. он был объединен со Стрелецким, с кото­рым разделял полицейские функции по Москве.

Из четырех территориальных судных приказов, созданных в кон­це XVI в., продолжали действовать Владимирский и Московский, ко-

[58]

 

торые являлись привилегированными судами для представителей всех групп господствующего класса феодалов. Указом 1699 г. оба эти при­каза были объединены в один под названием «Судный».

Юридическое оформление индивидуального закрепления кресть­ян, регистрацию дворовых всех вотчинников и помещиков, всякого рода кабал и крепостей осуществлял Холопий приказ. В Холопьем приказе писались кабальные на холопов, оформлялись на них «кре­пости», рассматривались тяжбы бояр и служилых людей из-за холо­пов. Сюда же подавались заявления («явки») о беглых, о которых приказ вел обширную переписку с воеводами. В приказ с челобитными с просьбой освободить их от холопства обращались и холопы. Приказная и воеводская волокита порождала поток челобитных на имя царя, подаваемых ему в походах, в праздники и пр. После их разбора царем и Думой давался указ, который подписывался думным дьяком. Затем челобитная отсылалась в Челобитный приказ. Подь­ячие этого приказа на площади вслух зачитывали решения и отдава­ли их челобитчикам или направляли в соответствующий приказ, где дело по царскому указу и разрешалось.

«Уложение» 1649 г. отменило порядок прямой подачи челобит­ных царю, что сократило функции этого приказа и привело к его фактическому упразднению. Указом 1685 г. Челобитный приказ был присоединен к Владимирскому судному.

Челобитные, недовольных решениями Поместного и Холопьего приказов, передавались в специально созданный в 1619 г. Приказ сыскных дел, который являлся высшим судом по земельным и хо­лопьим делам.

В 1625 г. из Приказа сыскных дел был выделен приказ Приказ­ных дел — орган особых поручений в области управления, финан­сов и т. д. Располагая значительными средствами, этот приказ вы­давал жалование ратным людям, укреплял города, осуществлял над­зор за деятельностью дозорщиков, выполнял ряд других более мел­ких поручений, вплоть до реставрации икон Успенского собора.

Рядовые провинциальные служилые люди были недовольны за­сильем думных чинов и высшей приказной бюрократии в первые го­ды правления царя Михаила Федоровича.

Идя навстречу пожеланиям этой части господствующего класса, правительство создало в 1619 г. «Приказ, что на сильных бьют че­лом». Во главе этого приказа за все время его существования (он был упразднен в 1639 г. вскоре после смерти Филарета) правитель­ство ставило влиятельных лиц (князя И. Б. Черкасского, боярина Б. М. Лыкова и др.; в 1631—1632 гг. судьей этого приказа был Д. М. Пожарский).

Численный рост вооруженных сил, государственного аппарата и активная внешняя политика требовали огромных денежных средств. Все это вызвало увеличение размеров прямых и косвенных налогов, введение новых налогов, разного рода чрезвычайных податей и сбо-

[59]

ров. С возрастанием значения финансовой функции Русского госу­дарства усложнилась и система финансовых приказов.

Сбор государственных прямых налогов в отдельных местностях осуществляли четвертные приказы, которые с начала XVII в. но­сят территориальные названия: Новгородская, или Нижегородская (1601 г.), Галицкая (1606 г.), Устюжская (1611 г.), Владимирская (1629 г.) и Костромская (1629 г.) четверти.

Четвертные приказы были не только финансовыми, но и терри­ториальными. Они ведали населением городов и уездов, управлени­ем и судом. Новгородской четверти были подведомственны 65 горо­дов, Галичской и Устюжской — по 22 города, Владимирской — 26 городов, Костромской — 21 город. Если территория Новгородской четверти представляла собой более или менее сплошной массив быв­ших новгородских земель, то города других четвертей были разбро­саны по всему государству.

Еще в 1597 г. для заведования кабацким делом и кабацкими сбо­рами на территории всего государства была учреждена Новая чет­верть (Приказ новой четверти).

В торговле спиртными напитками в Русском государстве чередо­вались то поручение казенной торговли водкой лицам (кабацким го­ловам и целовальникам), то отдача продажи водки на откуп (с пред­варительной уплатой откупщиком в приказ определенной суммы). Приказ новой четверти ведал выбором кабацких голов и целоваль­ников, отдачей кабаков на откуп, уплачивал деньги поставщикам водки в московские кабаки и кружечные дворы, боролся с корчем­ством и торговлей табаком. В Приказ новой четверти поступали ка­бацкие сборы со всего государства.

Сбором прямых и косвенных налогов с большей части государ­ства ведал Приказ Большого прихода. Он же сдавал на откуп бани, лавки, гостинные дворы и погреба, взымал плату с клеймения това­ров, с мер «чем всякие товары и питья меряют», ведал таможенны­ми сборами. Иногда этому приказу передавались даже ямские сборы.

В отличие от других финансовых приказов Приказ Большого прихода был чисто финансовым приказом, не управляющим ника­кой территорией. В 1680 г. дела этого приказа были переданы в Приказ Большой казны. Этот приказ возник в 1622 г. и ведал он сборами налогов с городского населения, занятого торговлей и ре­меслами. В отношении к этому населению приказ выполнял админи­стративные и финансовые функции. В ведении Приказа Большой казны находился и Денежный двор, который распоряжался чеканкой монеты.

Для сбора различных чрезвычайных налогов, главным образом на содержание администрации, создавались специальные приказы. По решению Земского собора 1616—1618 гг. был создан Приказ сбора пятинных и запросных денег, действовавший с большими перерыва­ми (1616—1618, 1632—1637 гг.), а затем передавший свои полно­мочия чисто военному Приказу сбора ратных людей. В 1659 г. При-

[60]

 

каз сбора ратных людей был преобразован в Приказ денежного сбо­ра, которому был поручен сбор особого чрезвычайного налога (деся­той деньги). Этот приказ просуществовал до 1680 г. В 60-х годах су­ществовал Приказ денежной раздачи.

Иногда на содержание армии производились натуральные сборы продовольствия. С 1655 по 1683 г. существовал Хлебный приказ, а в 1672—1696 гг.— Приказ сбора стрелецкого хлеба.

Условно к группе финансовых приказов можно причислить Пе­чатный приказ. Грамоты, или «памятки» (напоминания), посылаемые из приказов по царскому указу воеводам (челобитные, подаваемые в приказы людьми разных классов; жалованные грамоты, удостове­рявшие получение служилыми людьми или монастырями поместий или вотчин; вводные грамоты, утверждавшие в праве наследства; заемные; закладные; исковые и другие документы учреждений и ча­стных лиц), не имели юридической силы без государственной печа­ти. Для этого каждый документ предъявлялся в созданный еще в кон­це XVI в. Печатный приказ. Начальник этого приказа — думный дьяк-печатник, у которого печать висела на шее, прикладывал ее к до­кументам. Со всех предъявленных в приказ документов взимались печатные пошлины, которые вносились в записные книги с указани­ем, по какому случаю взята пошлина.

Скрепляя государственной печатью и регистрируя каждый попа­давший в него документ, Печатный приказ был важным звеном в си­стеме бюрократического государственного аппарата России XVII в. с его развитым бумажным делопроизводством.

Расширение территории государства вызвало образование группы чисто территориальных приказов.

Первые десятилетия XVII в. были временем быстрой колонизации Сибири. К середине века русские землепроходцы достигли Тихого океана. В 1637 г. управление Сибирью, находившееся в ведении Ка­занского приказа, обособилось в ведомство особого Сибирского при­каза. Сибирский приказ назначал и смещал сибирских воевод, дьяков и других служилых людей; ему подчинялись размещенные по сибир­ским городам стрельцы и другие ратные люди; приказ заведовал сбо­ром ясака с нерусских народов, денег, хлеба и соли с русского насе­ления, размещением ссыльных и надзором за ними.

Активная внешняя политика 50—70-х годов XVII в. вызвала об­разование ряда территориальных приказов по управлению присоеди­ненных земель. Временно оккупированные русскими войсками земли Литвы и Прибалтики управлялись территориальными приказами княжества Литовского (1655—1667 гг.) и Лифляндских дел (1660— 1666 гг.). Присоединенные к России смоленские земли управлялись Приказом княжества Смоленского (Смоленского приказа), создан­ным в 1637 г. и подчиненным в 1680 г. Посольскому приказу.

Воссоединенная с Россией Украина получила в составе Русского государства автономное управление. Сношение с Украиной осуществ­лял созданный в 1662 г. Малороссийский приказ; ему же подчиня-

[61]

лись московские воеводы и русские отряды на Украине. В 1687 г. Ма­лороссийский приказ был подчинен Посольскому приказу и находился в его составе до начала XVIII в.

Города, в которых были расположены некоторые русские полки (Сумской, Ахтырский, Харьковский, Острожский), в финансовом от­ношении попали в ведомство приказа Великой России (или Велико­российский), учрежденного в 1687 г. и существовавшего до начала XVIII в.

В XVII в. имелась значительная группа дворцовых приказов, из которых наибольшее значение имел Приказ Большого дворца, ведав­ший обширными, разбросанными по территории всего государства землями.

При этом приказе сложилась система «дворов», заведовавшая снабжением царского дворца всем необходимым: Кормовой, Хлебный, Житенный, Сытенный. Продолжали функционировать и некоторые другие ранее известные приказы: всю первую половину века сущест­вовали Ловчий и Сокольничий приказы, весь век — Конюшенный, По­стельничий и Казенный; в связи с развитием приказного аппарата последний постепенно теряет свое общегосударственное значение, превращаясь в личную казну царя, хранилище золотых и серебряных изделий, драгоценных материй и т. п.

Возникли также некоторые новые дворцовые приказы: Приказ зо­лотых и серебряных дел, Царская мастерская и Царицына мастерская печати.

Крупнейшим феодалом XVII в. была церковь. Патриарху, мона­стырям и церквам принадлежали огромные земли, населенные кре­постными крестьянами. Опираясь на эти земельные богатства, пат­риархи притязали на независимость и даже превосходство своей власти над светской.

Особенно возросло значение патриарха при Филарете — отце царя Михаила Романова, который возвратился из польской ссылки в 1619 г. и оставался на посту патриарха до самой смерти. Филарет добился для себя титула «великого государя», а для укрепления своей власти и политического значения церкви провел в 1620—1626 гг. реформу по централизации церковного управления. Им был учрежден ряд пат­риарших приказов: Дворцовый, Казенный, Разрядный, Судный. Функ­ции этих приказов были близки к функциям соответствующих го­сударственных приказов. Они заведовали патриаршим имуществом, землями, казной, крестьянами и служилыми людьми. Патриарший разряд осуществлял судебные дела по преступлениям против веры, разбирал незаконные браки населения всего государства.

В патриарших приказах сложилась особая служебная иерархия: свои бояре, окольничие, дворяне, дьяки и подьячие.

Патриарху были подведомственны чины церковной иерархии: че­тыре митрополита (Новгородский, Казанский, Ростовский и Крутиц­кий), архиепископы и епископы, заведовавшие тринадцатью епар­хиями (духовными округами).

[62]

 

В церковном управлении и суде в первую половину XVII в. не было единообразия. Патриарху была подсудна лишь часть монасты­рей (ставропегиальные[44] и лавры) и их вотчин; другая часть мона­стырей была подсудна Приказу Большого дворца, третья — епархи­альным властям, четвертая — привилегированным монастырям, пя­тая — общим судам. В финансовом отношении многие церковные и монастырские земли зависели от Приказа Большого дворца. Этот же приказ осуществлял контроль над церковным имуществом и финан­совым состоянием монастырей.

Энергичный и умный патриарх Никон (1652—1666 гг.) потребо­вал от царя «послушатися во всем, яко начальнику и пастырю и отцу краснейшему». Продолжая реформы по укреплению церкви, Никон в 1653—1656 гг. провел сверку церковных книг с греческими ориги­налами и внес в них соответствующие исправления. Противники этой реформы церковной обрядности — раскольники — стали жестоко пре­следоваться.

Выражая взгляд, что «священство царства поболе есть», Никон сравнивал свою власть с солнцем, а власть царя — с луной. Стремле­ние Никона подчинить государство церкви привело к разрыву с ца­рем в 1664 г. Созванный в 1666 г. церковный собор с участием при­ехавших в Москву греческих патриархов осудил взгляды Никона и лишил его патриаршего сана. Его преемники на патриаршем посту (Иоасаф, Питирим, Исааким, Адриан) уже не притязали на превос­ходство над светской властью царя. С падением Никона феодальная церковная организация была подчинена и поставлена на службу са­модержавного государства.