La Fata Azzurra apparve sulle torri, accennando benevolmente verso Piumadoro.

Piumadoro si sentì attrarre dalla forza invisibile. Avvicinandosi a terra udiva un confuso clamore di risa, di canti, di musiche; distingueva nei giardini immensi gruppi di dame e di cavalieri scintillanti, intesi a banchetti, a balli, a giostre, a teatri.

Piumadoro, abbagliata, già stava per scendere, ma la cetonia le ricordò l’ammonimento della Fata dell’Adolescenza, ed ella lasciò cadere, a malincuore, il terzo chicco di grano. Appena questo toccò terra, il castello si cangiò in una spelonca, la Fata Azzurra in una megera spaventosa e le dame e i cavalieri in poveri cenciosi e disperati che correvano piangendo tra sassi e roveti. Piumadoro, sollevandosi d’un balzo nell’aria, capì che quello era il Castello dei Desideri e che il chicco gettato era il grano della Saggezza.

 

Proseguì la via (продолжила путь), trasportata dal vento (несомая ветром).

La pieride, la cetonia ed il soffione (белянка, бронзовка и одуванчик) la seguivano fedeli (за ней следовали преданно: «верные»), chiamando a raccolta tutti i compagni (собирая: «призывая к собранию» всех своих товарищей) che incontravano per via (которых встречали по дороге). Così che Piumadoro ebbe ben presto (так что Золотое Перышко получила очень скоро) un corteo di farfalle variopinte, una nube di soffioni candidi e una falange abbagliante di cetonie smeraldine (шлейф разноцветных бабочек, облако белоснежных одуванчиков и ослепительное множество изумрудных бронзовок).

Viaggia, viaggia, viaggia (странствует она, странствует, странствует), la terra finì (земля кончилась), e Piumadoro, guardando giù (и Золотое Перышко, посмотрев вниз), vide una distesa azzurra ed infinita (увидела голубую и бесконечную ширь). Era il mare (это было море).

Il vento si calmava (ветер утихал) e Piumadoro scendeva talvolta (и Золотое Перышко опускалась иногда) fino a sfiorare (до того, чтобы слегка касаться) con la chioma (длинными волосами) le spume candide (белоснежной пены). E gettava un grido (и испускала крик). Ma le diecimila farfalle (но десять тысяч бабочек) e le diecimila cetonie (и десять тысяч бронзовок) la risollevavano in alto (ее снова поднимали вверх), col fremito delle loro piccole ali (с трепыханием их маленьких крыльев).

Viaggiarono così (путешествовали так) sette giorni (семь дней).

 

Proseguì la via, trasportata dal vento.

La pieride, la cetonia ed il soffione la seguivano fedeli, chiamando a raccolta tutti i compagni che incontravano per via. Così che Piumadoro ebbe ben presto un corteo di farfalle variopinte, una nube di soffioni candidi e una falange abbagliante di cetonie smeraldine.

Viaggia, viaggia, viaggia, la terra finì, e Piumadoro, guardando giù, vide una distesa azzurra ed infinita. Era il mare.

Il vento si calmava e Piumadoro scendeva talvolta fino a sfiorare con la chioma le spume candide. E gettava un grido. Ma le diecimila farfalle e le diecimila cetonie la risollevavano in alto, col fremito delle loro piccole ali.

Viaggiarono così sette giorni.

 

All’alba dell’ottavo giorno (на рассвете восьмого дня) apparvero sull’orizzonte (появились на горизонте) i minareti d’oro (золотые минареты) e gli alti palmizi (и высокие пальмы) delle Isole Fortunate (Счастливых Островов).

Nella Reggia (в королевском дворце) si era disperati (предавались отчаянию).

Il Reuccio Piombofino (королевич Чистый Свинец) aveva sfondato col suo peso (проломил своим весом) la sala del Gran Consiglio (зал Большого Совета) e stava immerso fino alla cintola (и был погружен до пояса) nel pavimento a mosaico (в мозаичный пол). Biondo (светловолосый), con gli occhi azzurri (с голубыми глазами), tutto vestito di velluto rosso (весь одетый в красный бархат), Piombofino era bello (Чистый Свинец был красив) come un dio (как бог), ma la malìa (но колдовство) si faceva ogni giorno (делалось каждый день) più perversa (еще злее).

Ormai il peso del giovinetto (уже вес юноши) era tale (был такой) che tutti i buoi del Regno (что всех волов королевства) non bastavano (не хватало) a smuoverlo d’un dito (чтобы сдвинуть его на один палец).

Medici (врачи), sortiere (гадалки), chiromanti (хироманты), negromanti (чернокнижники), alchimisti (алхимики) erano stati chiamati (были созваны) inutilmente (бесполезно; utile — полезный, пригодный) intorno all’erede incantato (вокруг заколдованного наследника).

 

Non altre adoro (я других не обожаю) — che Piumadoro (кроме Золотого Перышка)...

Oh! Piumadoro (о, Золотое Перышко),

bella bambina (красивая девочка) — sarai Regina (ты будешь королевой).