Аутоскопические галлюцинации

Елизавета (В20):

Иногда, когда я брожу вокруг дома, то везде встречаю себя. Когда я открываю дверь, то вижу себя стоящей за дверью. Когда это случается, я впадаю в панику.

Града (В23):

В то время, как у моего мужа была любовная связь, у меня были странные переживания. Я даже видела себя сидящей рядом с собой. Та, что сидела рядом, со мной, хотела совершить суицид, но я этого не сделала.

Лидия (В49):

В сновидениях и воспоминаниях, возвращаясь к прошлому, я неожиданно сталкиваюсь с самой собой ребенком. Я беру себя-ребенка на руки и говорю себе самой: "Я буду заботиться о тебе.

Слуховые галлюцинации,
частично связанные с сексуальным насилием над ребенком

Двадцать семь женщин в нашей выборке сообщили о слышании голосов, а восемь из них описали слуховые галлюцинации как, по крайней мере частично, связанные с насилием (сексуальным) в детстве. Четверо других сказали нам, что они не помнят непосредственно это переживание, но слышат голоса, которые информируют их о детстве.

Ханна (В31): отец насиловал ее примерно до 11 лет. Он насиловал ее яростно и грозил убить. Она говорит, что помнит о себе очень мало; большинство воспоминаний о маленьком ребенке в третьем лице. Она объясняет, что в детстве, бывало, разговаривала сама с собой, чтобы не допускать этих ужасных воспоминаний. В воспоминаниях маленький ребенок говорит: "Ты знаешь, что это было".

Она (маленький ребенок) рассказывает мне, что произошло, и тогда я говорю: "То, что ты рассказываешь, ужасно.

Иногда детский голос говорит о другом. Периодически Ханна слышит много голосов, среди которых она узнает голос своей матери.

Галлюцинации истерические или диссоциативные
в сравнении с психотическими или шизофреническими

Среди психиатров всегда были различные подходы к проблеме установления связи между специфическими симптомами и психиатрическим диагнозом, были установлены различные критерии для отличия диссоциативных или истерических галлюцинаций от галлюцинаций, связанных с другими психиатрическими диагнозами. Большинство переживаний, о которых сообщено в нашем исследовании (23 из 27), удовлетворяют критерию, который установил Schneider для опознания слуховых галлюцинаций при шизофрении. В 1959 г. Schneider сформулировал 11 критериев для отличия простых и сложных слуховых галлюцинаций. Они включают такие категории, как: голоса сообщающие, голоса спорящие (убеждающие, доказывающие) и звучание мыслей. Позже Mellor (1970) переопределил эти критерии более точно.

Слуховые галлюцинации были описаны как находящиеся внутри головы у 18 из 27 субъектов, снаружи – у четырех; как внутри, так и снаружи – у пяти. Те, кто сообщил об этих галлюцинациях, не были под заметным влиянием субкультур, не были членами каких-либо сект, и мало кто из них лично интересовался паранормальными феноменами. Во всех восьми случаях, когда женщины вели диалог со своими голосами, это было по предложению врача. Мало у кого из женщин галлюцинации были немедленным следствием драматических жизненных событий, и они всегда были недолгими. Большинство из тех, у кого были слуховые галлюцинации, говорили, что они слышали голоса по многу лет.

Связь между насилием в детстве
и слуховыми галлюцинациями

Детская травма может быть связана с галлюцинациями несколькими разными типами психологических процессов. В этом отношении было выдвинуто несколько теорий, наиболее известна из них, без сомнения, теория соблазна, которую предложил Фрейд в своих ранних работах. За информацией об этом и других взглядах мы отсылаем читателя к книге Энсинк "Confusing Realities" (Умопомрачающие реальности, 1992). Мы сопоставляли некоторые из этих теорий с нашими результатами.

Главные результаты нашего исследования изложены ниже. Чтобы несколько упростить материал, мы применили метод, с помощью которого для каждой женщины было подсчитано количество случаев пережитого ею в детском возрасте сексуального насилия, физической расправы и насилия со стороны других членов ее семьи, обычно матери. Эти различные типы травм были затем подсчитаны по трем возрастным периодам:

· раннее детство (0-6 лет);

· детство (7-12 лет);

· юность (13 лет и старше).

Совокупность выявленных травм была потом сопоставлена с наличием или отсутствием слуховых галлюцинаций. Мы обнаружили, что:

· травма, пережитая в раннем возрасте женщиной со слуховыми галлюцинациями, была более тяжелой, чем травмы тех, у кого галлюцинаций нет;

· женщины со слуховыми галлюцинациями чаще, чем прочие, переживали до 7 лет сексуальное и физическое насилие со стороны своих отцов;

· женщины со слуховыми галлюцинациями чаще, чем прочие, с ранних лет переживали эмоциональное пренебрежение со стороны своих матерей.

Мы должны, конечно, быть осторожными в наших интерпретациях ретроспективных сообщений о насильственных ситуациях до 7 лет. Единственный вывод, который может быть с уверенностью из этого сделан, таков: женщины, которых это касается, не могут вспомнить время, когда их отец или мать не совершали насилия над ними или не пренебрегали ими.

Маленький ребенок должен научиться различать реальность и фантазию. Очевидно, что родительский инцест обычно ассоциируется с деформированием реальности со стороны родителя (ей) (Sammit,1983); если родители ребенка неспособны сделать это различие, тогда у ребенка могут быть серьезные трудности в обучении этому. Ясно к тому же, что для ребенка, которого с малых лет подвергали насилию один или оба родителя, может быть даже лучше не учиться различать действительность и фантазию: полное осознание различия может быть слишком разрушительным для ребенка.

Последний важный вывод заключается в том, что, возможно, самый большой вклад в сферу слуховых галлюцинаций делает подавление эмоций. Это наводит на мысль о том, что непризнание чувств своими делает возможным то, что эмоции и связанные с ними мысли и образы будут приписаны ego-dystonic источникам (не-я). Этот процесс атрибуции кажется особенно важным в связи с зависимостью между слуховыми галлюцинациями и совокупной (накопленной) детской травмой.

КОГНИТИВНЫЕ МОДЕЛИ

Ричард Бенталл

За последние несколько десятилетий достигнуто значительное продвижение в понимании человеческого разума. Отрасль психологии, которая, возможно, наиболее ответственна за это развитие, известна как когнитивная психология; она занята тем, как индивидуумы приобретают и применяют знания о мире (когнитив – знание). Теоретические модели психических процессов, развитые когнитивной психологией, были, в свою очередь, успешно применены для понимания необычных психических явлений. В этом разделе я коротко обрисую, что означает когнитивный подход в психологии, и покажу, как он продвинул наше понимание таких галлюцинаторных переживаний, как слышание голосов.

Когнитивная психология

Когнитивная психология занимается тем, как информация воспринимается, хранится и используется разумными организмами (главным образом людьми, но когнитивная психология обращает также иногда свое знание на другие биологические виды или даже на интеллектуальные машины). Исторически эта отрасль науки многим обязана компьютерным знаниям, поскольку компьютеры, как кажется, представляют модель того, как может работать интеллект (см. Johnson-Laird, 1987, введение в когнитивную психологию для неспециалиста, в котором подчеркивается роль компьютера в стимулировании психологических теорий.)

Вопрос о том, в какой степени разум является аналогом компьютера, остается спорным. С одной стороны, кажется, что разум обрабатывает информацию о мире подобно компьютеру, т.е. следует тем же правилам. С другой стороны, архитектура или конструкция разума кажутся радикально отличными от конструкции среднего настольного компьютера. Следуя этой аналогии, было доказано, что проблема понимания человеческого разума должна быть решена на трех уровнях. Во-первых, нам нужно понять функции разума (что он может и чего не может делать).

Во-вторых, должны быть выявлены правила и алгоритмы, применяемые разумом для выполнения этих функций (аналогично компьютерным программам). В заключение могут быть изучены структуры, используемые мозгом для выполнения этих правил. Первые два из этих уровней являются сферой когнитивной психологии, а последний – нейропсихологии.

Традиционно когнитивные психологи изучали такие "холодные" когнитивные процессы, как восприятие и память. Однако в последнее время они заинтересовались также "горячими" процессами, включая эмоции и самопознание. Не удивительно, что когнитивная психология применяется для исследования различных проблем психиатрии. Хотя большей частью эта работа была сфокусирована на тревоге и депрессии, в последнее время внимание стало уделяться психотическим переживаниям, таким как галлюцинации и бредовые идеи.

При выполнении такого рода исследований задача когнитивного психолога – выяснить, как отличается обработка информации у людей с психиатрическими проблемами от обработки ее у тех, у кого таких проблем нет (если вообще отличается). Такие переживания как галлюцинации сами требуют когнитивного подхода, поскольку представляется, что они отражают аномалии в способе, которым мозг обрабатывает информацию о мире. В случае галлюцинаций (это можно было бы доказать) в сознании происходит нечто такое, что заставляет индивидуума верить в то, что вне его есть нечто, в то время как фактически в мире нет ничего, что соответствовало бы воспринятому переживанию.