Параноидные и другие бредовые идеи

Их существует огромное разнообразие. Я пережил их так много, что кажется невозможным существование такой, которой я не испытал. Однако творчество не знает никаких ограничений, и вот уже новая бредовая идея, старательно сработанная, чтобы казаться правдоподобной, стучится в мою дверь.

Когда вы в бредовом состоянии, такая идея – реальность. Вы принимаете ее серьезно; неважно, насколько она абсурдна, если подумать, – она изменяет ваш мир. Бредовая идея может быть хорошей в том смысле, что мир предстает волшебным, вселяет уверенность и предполагает оптимистический конец; или плохой, когда мир становится темным и опасным местом. Некоторые бредовые идеи, действительно, являются хорошим материалом и вдохновляют меня. Мне нравится творческий процесс, поэтому, когда я нахожусь в таком состоянии, я рисую картины.

Наиболее серьезный вид бреда – это когда кажется, что за мной следят, меня преследуют, ненавидят и угрожают ужасными вещами. Эти бредовые идеи могут вызвать страшную панику. Некоторые из них слишком правдоподобны, и от них очень трудно избавиться. Они продолжают существовать в подсознании как рамочные структуры, иногда очень сложные. Получив новое подтверждение, которое кажется соответствующим картинке-загадке, они могут внезапно появиться целыми и невредимыми и на время совершенно подавить меня.

Физический феномен

Когда я становлюсь психотиком, то испытываю возросшее чувство физического благополучия, невероятное ощущение сильной внутренней энергии (и это реальность) и отзываюсь на невидимые силы. Я чувствую себя настолько здоровым и полным энергии, что воображаю себя способным поражать подвигами силы и ловкости, и это похоже на истину. Я был способен выполнять то, чего раньше не мог, довольствовался коротким сном. Наиболее невероятным физическим феноменом, однако, была чувствительность к невидимым внешним силам (конечно, это было больше похоже на реакцию на внутренние силы, но было не так, как казалось).

Я исследовал этот феномен насколько мог, и это привело к странным и непостижимым событиям. Я открыл, что, дав себе волю двигаться, я буду двигаться. Я назвал это "следование". Иногда это заставляло меня исполнять странный танец, скорее подобный t'ai chi, которым я позже занимался. В другом случае я принимал позы, подобные йоговским. Один повторяющийся образец движений, который стал как бы ритуальным, заставлял меня сначала сгибаться, чтобы коснуться пальцев ног, а затем делать мостик. Потом мои руки поднимались в стороны, и я поворачивался сначала в одну сторону, потом в другую так, чтобы руки описывали полный круг. Наконец, я садился на корточки. В этом положении я вызывал души различных животных (я забыл, почему думал, что могу это делать). Души животных входили в меня, а я двигался так, как будто обладал некоторыми их свойствами.

Однако наиболее интересными были те опыты "следования", которые вели меня на прогулку. Самый замечательный из них длился всю ночь; это было целое путешествие, и я прошел, наверное, пятнадцать миль или около того. Это началось, когда, будучи один в комнате, я решил попробовать немного "следование". Вскоре я заметил, что хожу кругами по комнате. Затем я начал кружиться, как дервиш, все быстрее и быстрее. Мне казалось, что я ходил очень быстро. Вдруг я остановился и стоял неподвижно, в то время как комната кружилась вокруг меня. Прекратив вращение, я был вынужден оставить комнату и пойти гулять. Мне было очень интересно посмотреть, куда это приведет и каково возможное место назначения. Через несколько часов, в течение которых я был уверен, что иду в Лондон, я свернул с большой дороги и в конце концов пришел в маленькую деревню. Там была маленькая треугольная зеленая лужайка, окруженная низким остроконечным забором. Я обнаружил, что хожу вокруг этого забора, остановился и повернулся к нему лицом. Затем я сделал мостик и подумал, что должен был войти в контакт с чем-то и что это должно быть основной целью. Затем внезапно и очень быстро меня бросило вперед, так что моя голова поднялась и опустилась. Я резко остановился, и мои губы коснулись забора. Это несколько встревожило меня, и я прекратил "следование".

Страх и уязвимость

Мои испытания возникают спонтанно и вначале потрясают. Они могут сопровождаться различным расположением духа – от экстаза до сильного страха. Наихудшее же – страх и уязвимость. Последняя тяжелее, потому что во время испытания я живу в более абстрактном мире. На мои психозы влияет то, что происходит в реальном мире. Иногда они настолько интенсивны, что забываешь обо всех материальных обстоятельствах. Когда я прохожу через это, я это не проклинаю. На мои психозы влияет окружающий меня мир, и я более зависим от влияния других людей.

Добиваясь большего контроля

Вначале я вообще не знал, что делать с моими переживаниями. Позже я стал больше контролировать себя во время переживания (но не кризиса) и научился справляться с большинством проявлений феномена. Как я уже упоминал, слышание голосов для меня – только один из целого ряда феноменов, которые я переживаю, а это продолжается уже более десяти лет. Например, поведение под влиянием галлюцинаций может вовлечь других людей, а это обычно плохое и весьма странное поведение. В бредовых состояниях я могу рисовать людей и серьезно выводить их из душевного равновесия. Я даже мог бы довести людей до такого состояния, чтобы они избили меня.

С годами я понял, что для этого есть подходящий образ, который очень похож на холмы и долины. В ранней фазе я провожу много времени в долине. Скажем, мои переживания длятся один час в день, а 23 часа остаются для меня самого. Затем это сменяется двумя-тремя часами в день. Ко времени, когда я оказываюсь на вершине, есть только один час в день, в течение которого я не испытываю переживаний. Но до тех пор, пока у меня есть час для размышления, я еще могу держаться. Я никогда не принимал никаких лекарств. Когда я на вершине холма, для меня самого совсем нет времени, но я более возбужден и начинаю все исследовать.

Для меня наиболее важно оставаться в стороне от психиатрического попечения. Я не хочу лечиться. Поэтому, когда у меня психоз, я избегаю семейного окружения. Я не хочу, чтобы мои переживания происходили на глазах родителей, потому что тогда они могут запереть меня. Мои друзья заботятся обо мне, а они уже знают меня.

Когда вы галлюцинируете, это не значит, что вы не можете выйти и купить себе одежду. И даже когда вы в бреду, то должны есть. До некоторой степени повседневная жизнь продолжается.

Когда я слышу голос теперь, то могу как бы прогнать его. Это словно моя вторая натура. Хотя бывают времена, когда голоса полностью подавляют меня, я знаю, что наступит момент, когда это ослабеет. Всегда есть также время, чтобы принять решение. Так, в последний раз я решил, что не хочу курить марихуану, поскольку накануне бред был очень сильным, слишком реальным. Я боялся, что если начну курить, то немедленно впаду в это состояние. Я научился также быть очень внимательным в разговоре. Вначале, когда у меня бывал спиритический контакт, я чувствовал потребность поговорить об этом. Теперь при общении я рассказываю анекдоты или маленькие истории и нахожу, что люди скорее интересуются, чем путаются.

Иногда невозможно избежать участия других людей. Часто они хотят, чтобы их привлекли. Они приходят и интересуются. Это составляет проблему, когда у вас галлюцинации, и вы чувствуете, что готовы рассказать о них для того, чтобы кто- то сказал: "Это не имеет значения". Поэтому я научился вначале говорить, что у меня возникла безумная мысль, а потом рассказывать, о чем речь. Затем я наблюдаю за реакцией. Иногда я чувствую, что если кто-нибудь скажет: "Да, это верно", я буду в шоке, потому что считаю, что вообразил это.

Часто вы можете питать свою паранойю тем, что говорите кому-то о происходящем, но они не понимают вас. Затем ваши рассказы передают еще кому-то, неизбежно немного искажая. А потом вы слышите от кого-то свою же историю, которая заставляет вас удивляться, как это могло случиться. Это трудно объяснить. Люди преувеличивают, и это происходит без вашего влияния.

Другим барьером к адаптации или к тому, чтобы вернуть человека на землю, является наркотический характер невероятных испытаний. Это нечто вроде наркотика, за который люди готовы платить. Мания величия, склонность личности преувеличивать собственную значимость. Следует признать, что отрицательные бредовые идеи нежелательны для человека, но в действительности нет способа избежать их появления. Но человек, скорее всего, может сделать больше для их предотвращения или, по крайней мере, не содействовать им. Слишком долго не спать, слишком много пить и курить, жить на диете из пива и кофе – все это ведет к истощению и помрачению сознания.

Хотя, возможно, подобно страдающему алкоголизмом, вместе с плохим получаешь хорошее. Кое-что, открытое в этом состоянии, имеет ценность. Люди, невольно исследующие подсознательное (или что-то такое), находятся в положении, из которого можно извлечь нечто полезное. Некоторые исследования приводят к смертельному исходу. Другие – к открытию идей, бесценных духовных сокровищ, новых взглядов на вещи, инструментов творчества и т.д.

Подобное положительное мышление придает мне силы. Если это и случиться со мной, то я намерен извлечь из этого столько хорошего, сколько смогу. После стольких ударов, которые я перенес, стеснений, которые я выстрадал, убытков, которые я потерпел из-за того, что со мной случилось, я мог бы быть полон сожалений, однако считаю себя удачливейшим из людей и больше всего доволен этим взглядом. По крайней мере, я – исследователь этих огромных джунглей иллюзий. Моя жизнь – приключение, не всегда безопасное или спокойное, но, по крайней мере, приключение. Кто я есть, не зависит от того, каким меня видят другие. Я отвергаю все ярлыки. Когда я встречаю тех, кто хочет наклеить на меня ярлык, я вижу только маленьких людей с маленьким умишком и не могу принимать их слишком серьезно. Моя теперешняя ситуация вполне стабильна, и я надеюсь, что буду в состоянии справиться со следующим кризисным эпизодом, если он случится.