Владимир Соловьев: «Не веруя обманчивому миру»

Владимир Сергеевич Соловьев (1853 - 1900), выдающийся русский философ, поэт, публицист, литературный критик, сыгравший огромную роль в развитии русской философии и поэзии конца XIX - начала XX веков, создал учение о всеединстве и Божественной Софии. Владимир Соловьев - сын известного историка Сергея Михайловича Соловьева. Его мать Поликсена Владимировна, была украинкой, в числе ее предков – знаменитый Григорий Сковорода.

Из воспоминаний: В детстве Владимир Соловьев называл по имени каждый из своих карандашей.

Ребенок осваивает мир, он делит его на «свой» и «чужой», одновременно рождаются слова – «чужие» и «свои». «Свои» словечки и имена - домашние, интимные, сокровенные, табуированные для других. Так закладывается граница сознания, которая сохраняется потом как важнейшая доминанта культуры, она играет главную роль в социальном, космогоническом, этическом и всяком другом структурировании мира. Психологи и лингвисты заметили, что в мире ребенка на определенной стадии развития нет принципиальной разницы между собственными и нарицательными именами. Это дает возможность бесконечно расширять сферу вещей и предметов, попадающих в «домашний круг» и обретающих собственное имя. Именование вещей, входящих в круг индивидуального, часто становится культурной практикой в мире взрослых. Вспомним хотя бы средневековую традицию именования меча. Меч связан со своим владельцем настолько интимной связью, что способен придать святость его клятве (на мече клянутся как на Библии), а в момент гибели владельца на поле боя меч может «согласиться» погибнуть вместе со своим хозяином. Так под рукой умирающего Роланда переломился верный Дюрендаль.

Из воспоминаний: Еще в детстве Владимир Соловьев пережил кризис богоборчества. Будучи мальчишкой, он выбросил в окно свои иконы.

Конечно, наука сообщит нам, что детский мир разделен на «свое» и «чужое». Однако взрослым трудно представить и предугадать, что именно окажется в Детской комнате «родным», а что «враждебным». Родными оказались карандаши, а иконы – самая интимная часть религиозной традиции - ненужными и отторгаемыми. Православный богослов Александр Мень, вспомнивший об этом эпизоде из детства одного из самых дорогих для себя мыслителей, заметил: надо понять, какое это было время. Для Владимира Соловьева время увлечения атеизмом и вульгарным материализмом было коротким, а для страны и культуры период детского нигилизма и выброшенных икон затянулся.

«Интимных» и «чужих» слов требует мир, поделившийся на «свой» и «враждебный». Там, где такое деление исчезает – нет надобности в разделяющих словах, а часто и в словах вообще. Кэролловская Алиса, оказавшись в Зазеркалье, вошла в лес, где нет никаких имен и названий. Девочка, забывшая, что она Алиса, встретила Лань, не помнившую кто она. Нежно обняв друг друга, они вместе пошли через лес. Блаженство длилось до тех пор, пока обе не вспомнили своих имен. «Человеческий детеныш» и «животное» в тревоге отпрянули друг от друга. Они навсегда покинули лес, в котором могли не бояться друг друга. Алиса долго с тоской и со слезами на глазах смотрела вслед Лани

Ученые говорят также и о том, что ребенок накладывая «табу» на детские имена стремиться защитить тайны «своего» мира. Что же происходит дальше? Повзрослевший подросток может стыдиться своей недавней принадлежности к детству и этим мотивировать табу на свой ранний язык. В другом случае, тоскуя по «интимности» и «теплоте» домашнего мира, взрослый всю жизнь стремится доказать себе и миру, что за зыбким покрывалом видимого - «чужих» вещей и «отчужденных» людей, Всеединство, Божественный мир Любви, Гармонии, Красоты – Софии, Премудрости Божией.

Из воспоминаний: В детстве Владимир Соловьев видел вещие сны, в которых ему являлся образ Прекрасной ликом Дамы. Мальчику было около 9-ти лет, когда во время обедни в церкви Московского университета он впервые пережил особый мистический, оккультный опыт. Он увидел женское существо космического характера, он понял, что это и есть - Душа Мира.

Это было самым значительным, что Владимир Соловьев пережил в жизни. А может быть, детская встреча с «Подругой Вечной» и была началом его подлинной жизни. Тогда мальчик обнаружил, что «все видимое нами -только отблеск, только тени от незримого очами". Став взрослым, он искал повторения этой встречи. Второй раз она произошла в Лондоне, где молодой философ писал диссертацию. Во время работы в библиотеке Британского музея он вдруг увидел то самое женское лицо. А в третий раз он отправился ради этой встречи в Египет – родину мистерий и великих религий. В Каире Соловьев уходит однажды из гостиницы и бредет по голой каменистой пустыне. Он попадает в плен к бедуинам, те связали и бросили странника в европейском одеянии. Он заснул прямо на холодной земле. А когда проснулся – увидел, что попал в другой мир, как будто с окружающего мироздания сняли пелену. И вновь перед ним была – Она. Этот опыт поэт и философ описал в стихотворении «Три свидания», полном самоиронии и насмешки над собой. Щитом иронии он прикрыл то, что было самым дорогим.

 

Мне девять лет, она... ей девять тоже.
«Был майский день в Москве», как молвил Фет.
Признался я. Молчание. О, Боже
Соперник есть. А! он мне даст ответ.

Дуэль, дуэль! Обедня в Вознесенье.
Душа кипит в потоке страстных мук.
Житейское... отложим... попеченье —
Тянулся, замирал и замер звук.

Алтарь открыт... Но где ж священник, дьякон?
И где толпа молящихся людей?
Страстей поток, — бесследно вдруг иссяк он.
Лазурь кругом, лазурь в душе моей.

Пронизана лазурью золотистой,
В руке держа цветок нездешних стран,
Стояла ты с улыбкою лучистой,
Кивнула мне и скрылася в туман.

И детская любовь чужой мне стала,
Душа моя — к житейскому слепа...

И немка-бонна грустно повторяла:
«Володинька — ах! слишком он глупа!»

Что это было – Встреча или Виденье – никто не даст ответ. Но преображение все-таки произошло. Мальчик превратился в «рыцаря-монаха». Теперь он знал лишь одно земное дело - борьба с Драконом-Хаосом и освобождение Девы. Александр Блок, чья Прекрасная Дама – тоже отголосок трех соловьевских встреч-видений, обращается к нам: «вce мы, нacкoлькo xвaтит cил, дoлжны пpинять yчacтиe в ocвoбoждeнии плeнeннoй Xaocoм Цapeвны — Mиpoвoй и cвoeй дyши!».

 

Детская комната 4