Романтические» предпосылки герменевтики Шлейермахера (идея исторической индивидуальности и «конгениальности»).

Ф. Шлейермахер не может быть понят вне учета его принадлежности к течению романтизма. Его герменевтический проект Гадамер назвал «романтической герменевтикой» [5, с.245]. Шлейермахер стоял у истоков немецкого романтизма, был активным членом Йенского литературного кружка, созданного братьями Шлегелями в 1796 году. Его связывала тесная дружба с теоретиком романтизма Фридрихом Шлегелем. Именно Шлегель предложил своему другу осуществить перевод Платона, который затем Шлейермахеру пришлось завершать в одиночку.

Обозначим основные «романтические» предпосылки и основания шлейермахеровской герменевтики. Они же, в той или иной степени, вошли в концепцию В.Дильтея, который, по мысли Гадамера, присоединил к романтической герменевтике «историческую школу» [5, с. 245]. Основные идеи, повлиявшие на развитие герменевтики и появление в ней биографической компоненты, не появляются в романтизме впервые, их можно проследить и раньше в истории европейской культуры, однако именно в романтизме они обретают своеобразный синтез. Учитывая тему и цели нашей работы, мы формулируем лишь общие черты немецкого романтизма и в сжатой форме излагаем то, как эти черты воплотились в герменевтике и способствовали в дальнейшем «биографическому повороту» в гуманитарном знании. Близость романтизма к биографической проблематике можно зафиксировать уже в самом возникновении самоименования романтизма, как происходящего от литературного жанра романа, который в трактовке романтиков является "жизнью в форме книги".

1. В романтизме своеобразное воплощение получает идея духовной универсальности. Ближайшие философские основания она обретает в философии Фихте, где постулируется тождество, исходное единство мышления и бытия. Одновременно подчеркивается, что мышление трансцендентно миру. Особый акцент сделан на понятиях «целое» (органическое целое»), «связь», «синтез». Данная идея создает для герменевтики «презумпцию» сообщаемости и понимаемости мира. Как подчеркивает В.Дильтей, говоря об основаниях герменевтической концепции Шлейермахера, понимание невозможно «без исходного единства и равенства всего духовного и без изначального единства всех вещей в мире» [8, с. 86]. Единство жизни и тождественность разума обеспечивают общезначимость понимания.

2. «Принцип эстетизма». В основе романтического миропонимания лежит интуиция мира как художественного произведения. Глобальная эстетизация бытия обуславливает особую роль искусства, в котором романтики видят «метафизическую первооснову мира». Такая трактовка уходит корнями в кантовскую «Критику способности суждения», однако в романтизме она приобретает универсальный характер. В связи с этим в романтической герменевтике Шлейермахера «эстетическое толкование» занимает важнейшую роль. В целом и у Шлейермахера, и у Дильтея в его «науках о духе», обнаруживается устойчивое стремление найти такую форму, в которой познание и искусство взаимно пронизывали бы друг друга. В таком стремлении соединить науку и искусство Дильтей видел «общую романтическую расположенность» [8, с.112 ].

3. Историзм. Дух историзма и идеал универсальной истории романтики во многом восприняли от И.Г.Гердера и его «Идей к философии истории человечества» [5], где вся история рассматривалась как последовательный процесс возвышения, роста и расцвета заложенных в бытии сил. Особенно важной для романтиков была мысль о самоценности каждой исторической эпохи, вписанной, тем не менее, в непрерывную взаимосвязь жизни. Учтено и гердеровское уподобление истории народов жизни человека с его возрастами. Оно также близк о романтикам, видевшим в феномене жизни, с его спонтанностью и, одновременно, «внутренней формой», то, в чем выражается дух целого. У романтиков особый интерес к истории. Ф.Шлегель настаивает на изучении истории культуры, обращаясь к истории литературы, живописи, сравнительному языкознанию, изучению мифологии. Шлейермахер вносит в герменевтику пристальное внимание к историческому контексту произведения, любого толкуемого текста. Герменевтика осознает единство языка, истории, литературы, национального духа, политики, права, других социальных институтов и делает учет такого единства одним из своих методологических принципов. Такое осознание для гуманитаристики – одна из предпосылок учета с позиции указанного единства и биографического контекста. Романтический дух историзма создает возможность для становления концепций «исторического понимания» (Дройзен, Дильтей) и «исторической герменевтики». Как подчеркивает Гадамер, Шлейермахер выступил против априорных конструкций философии истории и одновременно своим герменевтическим проектом обеспечил историческим наукам методологическую ориентацию (См.:[5, с.246]).

4. Идея индивидуальности и творческого гения. В индивидуальности романтизм усматривает манифестацию жизни, жизни как художественного произведения. Гадамер в этой связи говорит об «эстетической метафизике индивидуальности» («пантеистической метафизики индивидуальности») у романтиков. Воплощение этой эстетизации индивидуального («человек – художник по преимуществу») - творческий гений. Он через уникальное репрезентирует универсальное и общечеловеческое, воплощает в себе универсализм духа. Гений творит бессознательно подобно природе и выражает не только себя, но и дух эпохи. Он сам создает образцы и задает правила. Художественное творчество - наиболее полное выражение человеческого Я и природы гения. Произведением искусства становится и индивидуальная жизнь. Дильтей ссылается на слова Шлейермахера: «Пусть человек подаст себя как художественное произведение» (См.: [8, с. 100]). Творческая гениальность проявляется и в этом. Герменевтика, как ее понимает Шлейермахер, должна соответствовать гениальному творчеству, поэтому она ориентируется на дивинацию, предполагает конгениальность толкуемого и толкующего.

5. Романтическая «конгениальность», близкая к гердеровской «эмпатии». В шлейермахеровской герменевтике она воплощается в формуле: понимать автора лучше, чем он сам. Как подчеркивает Гадамер, с помощью этой формулы Шлейермахер переносит в свою общую герменевтику эстетическую концепцию гения (См.: [5, с. 240]). В концепции «конгениальности» проявляется также уже указанный нами принцип единства всего духовного. И здесь же, наряду с историзмом, можно констатировать вне-историчность. На единство духовного склада автора произведения и истолкователя историческая дистанция не влияет (например, постулируется сущностное единство современной эпохи с античностью; оно, однако, в должно проявиться исключительно в истории (См.: [8, с. 87])). Гадамер указывает, что «дивинационный акт конгениальности» (или «дивинационная транспозиция») в герменевтике возможна лишь при признании изначальной связи всех индивидуальностей, когда «каждый носит в себе некий минимум каждого» (См.: [5, с.237, 238]).