Ожидания и возможности эмпирической психологии

Имеется масса нерешенных, но важных проблем, затрагивающих интересы как отдельных людей, их взаимоотношений, так и человеческих организаций и общества. В связи с этим складываются определенные ожидания к науке, в том числе к эмпирической психологии. Одни ожидания оправданы, их можно рассматривать как социальный запрос к эмпирической психологии, и она должна давать обоснованные ответы на актуальные социальные проблемы. Другие ожидания, напротив, являются неоправданными, поскольку эмпирическая психология не все знает, не все понимает, не все может и не все умеет.

Нерешенные проблемы имеют место не только вне научного знания, но и внутри него, внутри самой эмпирической психологии. Подобно тому, как нерешенные проблемы общества ограничивают его возможности и процветание его граждан, так же нерешенные проблемы научного познания ограничивают возможности и рост самой эмпирической психологии.

Суть дела в том и состоит, что эмпирическая психология может решать одни проблемы и не может решать другие, она отнюдь не всемогуща. В какой-то степени нереалистические ожидания к эмпирической психологии обусловлены мифами о науке, о некоторых из них речь будет идти ниже. Но дело не столько в мифах о науке, сколько в особенностях эмпирического знания как такового.

Достигая цель получения нового знания о реальности, эмпирическая психология выдвигается на рубежи границ знаемого. «Там», за знаемым, находится неизвестное, незнаемое. Всякий раз, отвоевывая у неизвестного части его «территории» и переводя их в статус знаемого, эмпирическая психология тем не менее получает множество подтверждающих свидетельств о том, что неизвестное остается, неизвестное бесконечно. Таким образом, эмпирическая психология (и наука в целом) имеет дело со знаемым или превращает неизвестное в знаемое, но она непрерывно удерживает мысль о том, что «рядом» со знаемым и познанным сохраняется незнаемое, непознанное. Понятно, что эмпирическая психология может решать проблемы, которые относятся к области знаемого или к тому фрагменту неизвестного, которое можно перевести в разряд знаемого. Однако эмпирическая психология не может решать проблемы, корни которых уходят в «то» неизвестное, которое невозможно перевести в статус знаемого, которое невозможно познать в данный период времени. В этом суть ограничений эмпирической психологии (и науки в целом) с точки зрения онтологической.

Периодически то вспыхивают, то затухают дискуссии (прежде всего в околонаучных журналах и средствах массовой информации) о так называемом экстрасенсорном восприятии, телепатии, телекинезе, и т.п. Эмпирическая психология хранит упорное молчание по данному поводу. И это не случайно. Дело в том, что подобного рода явления, если и существуют, то присущи немногим людям. Их способности неочевидны и редко воспроизводятся в условиях контроля. Отсутствуют приборы, которые позволяли бы зафиксировать собственно психологическую составляющую этих явлений. Возможности применения статистических методов для обработки соответствующих данных весьма ограничены. Если даже эти явления действительно существуют (это — неочевидно), то психологи получают настолько неявные сигналы о них («том» неизвестном), что не в состоянии их ни изучать, ни понимать. Когда-то, возможно, наступят другие, более благоприятные времена, и эмпирическая психология обретет необходимый интеллектуальный, исследовательский и методический ресурс для изучения таких явлений. Но время это пока не пришло.

Здесь же обнаруживаются ограничения эмпирической психологии с эпистемологической точки зрения. Научное познание возможно лишь в определенных концептуальных рамках, а собственно эмпирическое познание возможно к тому же, если кроме определенной теории имеются инструменты измерения и очевидный предмет наблюдения.

Эмпирическая психология может изучать любовные отношения при условии, что ясно определен предмет наблюдения и разработаны соответствующие инструменты измерения. При отсутствии хотя бы одного из указанных условий, задача изучения любовных отношений эмпирическими средствами становится нереальной. Если есть теория, которая полагает, что любовные отношения можно понять через бессознательные влечения, но четко не определен предмет наблюдения и отсутствуют инструменты измерения, изучение любовных отношений как бессознательных влечений приостанавливается. Если бессознательные влечения определяются косвенно, скажем, через эффекты искажения восприятия, ошибочные действия, или контент-анализ сновидений, появляется новая возможность — четко определить предмет наблюдения и схему структурированного наблюдения. Но изучение любовных отношений станет реальным лишь тогда, когда будут разработаны к тому же соответствующие инструменты измерения бессознательных влечений и показана их связь с любовными отношениями. При этом предмет исследования любовных отношений редуцируется лишь к тем явлениям, которые можно наблюдать, и к тем эффектам, которые можно измерить наличными инструментами измерения.

Вышеизложенное привело эмпирическую психологию к осознанию того, что ее возможности ограничены: она может изучать только те проблемы и ставить только такие задачи и вопросы, которые имеют эмпирические решения.

Ограниченные возможности эмпирической психологии имеют место, по меньшей мере, в трех отношениях: эмпирическая психология непригодна для исследования метафизических вопросов в силу их априорности; не может изучать проблемы вне эмпирических теорий; не изучает проблемы, если отсутствуют соответствующие инструменты измерения. Рассмотрим эти ограничения подробнее.