Основные направления развития законодательства о примирительных процедурах в Российской Федерации

Мировые тенденции в области восстановительного правосудия состоят в его распространении (расширении географии, росте числа организаций, уполномоченных заниматься восстановительными программами, категорий дел и количества случаев, прошедших через эти программы), развитии партнерства с официальной юстицией, укреплении международного сотрудничества, включении идей восстановительного правосудия в международные правовые акты, увязывании с национальным законодательством, стандартизации новой практики, в специальной подготовке ведущих (медиаторов).

На основе анализа законодательных актов, предусматривающих возможность обращения к примирительным процедурам, можно сделать вывод, что при совершенствовании законодательства в области примирительных процедур в России главным направлением должна стать унификация положений, касающихся основ процедур (принципы, сроки, момент начала и окончания). Определение порядка процедуры должно быть оставлено на усмотрение сторон в целях выработки наиболее приемлемого способа урегулирования разногласий самими субъектами конфликта.

В России мировая юстиция, в силу процессуальной специфики положения мировых судей в судебной системе, представляет собой ту базу, на которой применение и освоение технологии восстановительного правосудия не только возможно, но и весьма своевременно и продуктивно. В этом социально обусловленном плане задача по примирению сторон (фактическому и юридическому восстановлению правоотношений сторон судебного спора) встает именно перед мировым судьей действительно сразу после принятия искового заявления.

В рамках практического рассмотрения возможностей восстановительного правосудия в гражданском процессе мировых судей можно выделить несколько важных аспектов, которые основаны на профессиональном понимании и эффективной реализации не только текущих норм гражданско-процессуального права, по-разному связанных с примирением сторон судебного спора. В ситуации постоянного совершенствования гражданско-процессуального законодательства важно учитывать реальные перспективы развития процессуальных норм. Но не только это значимо для судебного правоприменения по гражданским делам. Следует помнить и проецировать в современную практику историческое наследие местных судов, работа которых всегда отличалась эффективным применением примирительных процедур, фактическим и правовым урегулированием частных конфликтов, справедливым разрешением судебных споров в условиях общественной поддержки местного населения.

Не менее важным для восстановительного правосудия мировых судей, когда правовой конфликт «уничтожается» де-факто и де-юре, являются возможности Федерального закона от 27.07.2010 N 193-ФЗ "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)". В границах диспозитивных норм процессуального права в интересах сторон судебного спора этот закон практически расширяет ресурсы восстановительного правосудия мировых судей. Доказательством этого являются не только социально-правовые особенности предметной и территориальной подсудности гражданских дел, отнесенных к компетенции мировых судей. Следует также учитывать и то, что к мировым судьям, как правило, обращаются социально незащищенные и малоимущие граждане, не имеющие возможности обратиться за платной юридической помощью. Поэтому возможности восстановительного правосудия в гражданском процессе мировых судей следует оценивать сквозь призму:

- требований действующих норм гражданско-процессуального права, регламентирующих возможности примирения сторон судебного спора;

- реальных перспектив развития процессуальных норм, связанных с примирением сторон конфликта в судебном процессе;

- исторического наследия местных судов, которое всегда характеризовалось эффективным применением примирительных процедур, фактическим и правовым урегулированием частных конфликтов;

- возможностей Федерального закона от 27.07.2010 N 193-ФЗ "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)".

В реальной же жизни главным препятствием, мешающим внедрению идей восстановительного правосудия в гражданский процесс, является отношение судей к правосудию как к ремеслу.

В концентрированном виде суть и способ разрешения проблем восстановительного правосудия в судебном правоприменении можно выразить следующим образом: юрист должен мыслить не только в терминах закона, но в концептуальных схемах нормативных и нравственных оснований материального и процессуального права.

Так, например, по мнению С.М. Амосова, если судья ремесленник, то он в поиске совпадений накладывает на правовую действительность законы как трафарет. При отсутствии совпадений подобный судья–ремесленник впадает в затруднение и не находит нужного ответа. А у Н. Лабрюйера по этому поводу есть весьма интересный афоризм: «Долг судей вершить правосудие, а их ремесло – оттягивать его; многие судьи знают свой долг и продолжают заниматься ремеслом».

Отход от ремесла юриста к юридической профессии в судебной сфере означает, что законность и обоснованность судебного решения выступает концентрированным выражением не только понимания «буквы» закона, но и справедливости, которая живет в «духе» национального права.

Таким образом, при рассмотрении гражданских дел судами, наряду с вопросом законности, всегда стоит проблема учета общеправового принципа справедливости. Оказывается, что при судебном анализе юридически значимых обстоятельств отождествление нормативных и нравственных оснований права всегда негативно влияет на судебное правоприменение, на реализацию идей справедливости. Речь идет не только о профессиональном толковании и применении норм права, но и о принятии идей о пределах внутренней морали правосудности принятия решения по делу. В основе подобного уровня качества правосудия лежат как нормативные, так и нравственные основания судебного правоприменения. В противном случае с позиции обывателя опасность судейского ремесленничества можно выразить в одной очень емкой фразе «Бойся не суда, а судьи».

Такое ремесленничество порождается односторонним позитивистским правопониманием, а значит, поверхностной оценкой судебно-властных возможностей судьи-носителя судебной власти. Оно происходит в силу заблуждения, что закон формирует профессиональное понимание и восприятие реальной правовой действительности, но это далеко не так. В.Ф. Яковлев справедливо указывает на то, что закон лишь определяет правовые параметры, в которых учитываются сущностные моменты, присущие явлению реальной действительности, нуждающиеся в правовом регулировании.

Об опасности судейского ремесленничества и целесообразности изменения отношения судей к профессии можно судить и по анализу решений Европейского суда, принятых против Российской Федерации.

Изменение отношения судей к профессии является не только личным делом каждого из судей. В основе абсолютизации формально-юридического и эмпирического подходов к правосудию лежат различные деформации профессионального правосознания судей. В этом случае, подменяя «дух» права «буквой» закона, в процессе судебного правоприменения судья, сводя право и закон к набору технических приемов для производства определенного количества гражданских дел, фактически дезориентируют граждан относительно сути и содержания правосудия. Поэтому эта проблема социально значима, и ее разрешение – удел не только каждого из судей, а всего судейского сообщества.

В целом же, преодоление этой негативной и существенной по степени общественного влияния тенденции предполагает, с одной стороны, четкое и понятное понимание судьями личной ответственности, а с другой – приобретение и творческое использование в профессии практических знаний о предназначении и функциональных возможностях судебной власти. Речь идет о ресурсах, среда формирования и реализации которых определяется не только законами о судебном праве, но и судебно-властными отношениями и правосознанием судей. Как писал Ф. Ницше, умом заключить способны все, а судить – немногие.

Необходимость устранения судейского ремесленничества и целесообразности изменения отношения судей к профессии официально была признана и самим судейским сообществом, о чем говорит принятие ими Кодекса судейской этики.

Такой практический взгляд на теорию внедрения идей восстановительного правосудия в гражданское судопроизводство лишь обозначает ориентиры дальнейшей работы многих специалистов, как теоретиков, так и практиков. Критическое и позитивное осмысление столь нового для гражданского судопроизводства явления восстановительного правосудия – это всего лишь первый шаг, который можно оценивать как приглашение к открытой дискуссии по столь нужному для общества вопросу.

 

 

[1] Никифоров И.В. Совет по урегулированию споров как орган альтернативного разрешения споров в договоре строительного подряда и концессионном соглашении // Третейский суд. 2008. N 5. С. 149.\

[2] См.: Давыденко Д.Л. Вопросы юридической терминологии в сфере альтернативного разрешения споров // Третейский суд. 2009. С. 41 - 44.

[3] Там же.

[4] Рожкова М.А. Средства и способы правовой защиты сторон коммерческого спора. М., 2006. С. 12.

 

[5] Гражданское процессуальное право: Учебник / Под ред. М.С. Шакарян. М., 2005. С. 31.

[6] Зейдер Н.Б. Предмет и система советского гражданского процессуального права // Правоведение. 1962. N 3. С. 81.

[7] Так, например, на взгляд М.Ю. Челышева, отраслями так называемого цивилистического процесса выступают: гражданское процессуальное, арбитражное процессуальное, исполнительное процессуальное, а также третейское право. См.: Челышев М.Ю. О цивилистическом инструментарии в сфере действия процессуального права // Развитие процессуального законодательства: к пятилетию действия АПК РФ, ГПК РФ и Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" / Под ред. Е.И. Носыревой. Воронеж, 2008. С. 186.

[8] См.: Гольмстен А.Х. Учебник русского гражданского судопроизводства. С.-Петербург, 1913. С. 154.

[9] См.: Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2006. С. 29.

[10] См.: Гражданский процесс: Учебник / Под ред. В.В. Блажеева, Е.Е. Уксусова. М., 2015. С. 52.

[11] См.: Морозов М.Э. Правовые источники третейского разбирательства // Третейский суд. 2005. N 3. С. 105.

[12] Бочарова Н.С. Указ. соч. С. 101.

[13] Алексеев С.С. Проблемы теории права. Свердловск, 1972. С. 136.

[14] См.: Сулейменов М.К. Частное процессуальное право как самостоятельная отрасль права // Третейский суд. 2011. N 3. С. 73 - 74.

[15] См.: Курочкин С.А. К вопросу о частном процессуальном праве // Третейский суд. 2010. N 3. С. 10 - 20.

[16] См.: Морозов М.Э. Частное процессуальное право: тупиковая ветвь права или новый вектор его развития? // Третейский суд. 2010. N 6. С. 80 - 84.

[17] Мурадьян Э.М. Судебное право. СПб., 2007. С. 11.

[18] Здрок О.Н. Примирительные процедуры в гражданском судопроизводстве: понятие, классификация, тенденции развития (на примере Республики Беларусь) // Вестник гражданского процесса. 2012. N 1. С. 205.

[19] См., напр.: Морозов М.Э. Как понимание природы третейского суда отражается на судебной практике // Третейский суд. 2007. N 1. С. 28 - 45.

[20] Суханов Е.А. Третейский суды в системе ТПП РФ: 1999 - 2002 годы и перспективы развития // Третейский суд. 2003. N 3. С. 57 - 58; Предложения третейских судов по развитию третейского разбирательства // Третейский суд. 2006. N 3. С. 124 - 125.

[21] См.: Носырева Е.И. Там же. С. 39 - 41.

[22] Чечина Н.А. Принципы гражданского процессуального права // Актуальные проблемы теории и практики гражданского процесса / под ред. Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота. Л.: Изд-во ЛГУ, 1979. С. 47.

[23] Царегородцева Е.А. Способы оптимизации гражданского судопроизводства: дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006. С. 179; Шеменева О.Н. Рассмотрение гражданских дел мировыми судьями: проблемы совершенствования процессуальной формы: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 2005. С. 24.

[24] Брыжинский А.А. Альтернативное разрешение правовых споров и конфликтов в России: дис. … канд. юрид. наук. Саранск, 2005. С. 177; Рожкова М. Правила оформления, предъявления и рассмотрения претензий // Хоз-во и право. 2008. № 2. (прил.) // СПС «КонсультантПлюс»

[25] Решетникова И.В. Право встречного движения // Медиация и право. 2007. № 2(4). С. 55.