Опыты разработки фундаментальной характерологической классификации

Существует поистине бесконечное множество характерологических классификаций. Почти каждый исследователь, обращающийся к данной проблеме, полагает, будто ему удалось ухватить самую суть человеческой природы. Он выдвигает некую будто бы абсолютную схему и с самого начала стремится убедить некритически настроенного читателя в своей правоте. Но различные классификационные схемы существенным образом отличаются друг от друга в зависимости от того, каков образовательный уровень автора, насколько развито его воображение и, в особенности, насколько глубока та метафизика, с которой связываются исходные предпосылки его суждений о человеческой природе. Чтобы обрисовать весь комплекс разработанных в данной области представлений, необходимо прежде всего дать исторический обзор всего многообразия человеческих типов, в разное время выделенных исследователями в области характерологии. Во все времена в господствующие движения философской мысли вторгаются те или иные «гештальты», трактуемые как фундаментальные формы «человеческого» (des Menschseins); обычно гештальты эти представляют собой идеальные фигуры добра и зла, образцы противопоставленных друг другу идеалов. Достаточно напомнить о гигантской по объему литературе, которая воплощает соответствующий способ мышления. Ниже мы вкратце изложим то, что, как кажется, представляет всеобщий интерес.

(а)Индивидуальные, отдельно взятые формы

Прежде всего в нашем распоряжении имеется то, что составляет незыблемую основу любого характерологического исследования: живое восприятие отдельно взятых форм, незабываемо запечатленных в нашей памяти и продолжающих жить в нашем воображении. Поэтические образы, образы исторических личностей, чьи биографии нам известны, лица, встреченные нами на нашем жизненном пути, — все это необходимо постоянно иметь перед глазами. Это богатство внутреннего видения, предшествующее рождению понятий и поэтому способное сыграть исключительно плодотворную роль, есть предварительное условие любого мышления о личности; каждый специалист в области психопатологии нуждается в том, чтобы постоянно расширять и углублять свое видение.

Научное знание начинается со стремления разработать понятия, классифицировать данные, осуществить методически последовательное сопоставление идей и опыта. Классификации бывают следующих разновидностей: системы схематизированных идеальных типов; обобщающие системы характерологических структур; системы реальных типов.

(б)Идеальные типы

Типологии, представляющие собой системы идеальных типов, обрисовывают возможности личности через ряд противопоставленных друг другу категорий: склонность к самоутверждению и подчинению, к радостному и печальному настроению, экстраверсия и интроверсия и т. п. Подобного рода схематизированные противопоставления встречаются во всех без исключения типологиях личности.

Задача состоит в том, чтобы по возможности точно установить пары оппозиций, распознать и определить их смысл и строго отличать их от реалий человеческой жизни. Самое главное — не позволять отдельным парам оппозиций смешиваться друг с другом и тем самым объединяться в большую оппозицию. Чтобы быть идеальной, типология характеров должна начинаться с четкого определения и систематизации всех возможных оппозиций (это, так сказать, «математика психологически понятного»); лишь затем можно приступать к неограниченному (в плане изобилия вовлекаемого материала) эмпирическому анализу.

Для того чтобы простое схематизированное представление противоположностей сделалось относительно более гибким и тонким, доступные пониманию «свойства» должны быть выведены за пределы простой, одномерной полярности и рассмотрены с точки зрения иных измерений. В некоторых случаях оба противопоставленных элемента оппозиции рассматриваются как «позитивные» — например, бережливость и щедрость; но существуют и такие отклонения от этих полюсов, как скупость и расточительность. Далее, в некоторых системах «среднее» рассматривается как нечто, пребывающее между крайностями, умеренное, истинное и способствующее развитию жизни; и это «среднее» понимается либо недиалектически, как однозначно количественная характеристика «избегания крайностей», либо диалектически, как всеобъемлющее единство со своими внутренними напряжениями, включающее крайности на правах постоянно присутствующей возможности для отклонений в ту или иную сторону.

Ясно, что в рамках построений, основанных на трактовке типов как идеальных категорий, те типы, которые стремятся к синтетичности и широкоохватности, в принципе не поддаются точному описанию, тогда как недвусмысленно определяемые «крайние» типы описываются достаточно точно. Но подобная точность приобретается за счет того, что однозначно определяемый тип неизбежно становится типом с негативной характеристикой (Mangeltypus), а отчетливо выявляемый признак обретает устойчивую негативную значимость. То, что выступает в качестве очевидной характеристики, есть не что иное, как человеческий недостаток.

(в) Структура характера в целом

Наиболее действенный опыт систематизации характерологических структур был осуществлен Клагесом. Его характерология значительно превосходит все то, что ей предшествовало. Он различает чисто формальные признаки личности, которые он называет структурой характера, и так называемые личностные качества — влечения, устремления, интересы.

В рамках структуры личности им осуществлена следующая дифференциация.

1. Темп эмоциональной возбудимости, то есть длительность эмоциональной волны, реактивная сила. Различие по этому показателю есть различие «темпераментов»; оно колеблется между флегматическим и сангвиническим полюсами.

2. Господствующее витальное настроение (Lebensstimmung). Оно колеблется между меланхолическим («дискол», Dyskolos) и эйфорическим («эйкол», Eukolos) полюсами.

3. Формальные свойства волевых действий. Здесь в качестве полюсов выступают, соответственно, сильная и слабая воля. Сила воли, как активный фактор, проявляется в любых формах энергии и спонтанных действий, а как пассивный фактор — в упорстве, настойчивости, сопротивляемости (а также реактивно — в упрямстве и неподатливости).

Затем Клагес приступает к сопоставлению трех названных структурных форм с качествами личности, с ее, так сказать, субстанцией или сущностью. Личность (характер) в узком смысле, в сочетании с темпераментом, преобладающим настроением и формальной предрасположенностью воли, он называет системой «двигательных пружин». Это и есть личность в истинном смысле. Она включает в себя полярные элементы: инстинктам противостоит воля, осознанным задачам и целям — инстинктивно, неосознанно удовлетворяемые стремления, качествам окружающего мира, постигаемым только через чувство, — ценности, которые служат предметом познания и о которых высказываются определенные суждения. С одной стороны, имеется материал, содержание, из которого «выкована» данная личность; с другой стороны, имеется воля, которая придает элементам этого содержания форму, способствует их развитию, тормозит или подавляет его, но не способна что-либо к ним добавить. Воля, будучи так или иначе пережита, непременно предполагает момент контроля, сдержанности, сознательности и активности. Что касается инстинктивных влечений, то всем им свойствен элемент простого «попустительства», самозабвенности, бессознательности и пассивности. Где воля и стремление к сдержанности — там и разум (реализм, вкус, чувство долга, совесть), и эгоизм (чувство собственника, честолюбие, осмотрительность, хитрость). Где инстинктивная жизнь и самозабвение — там и воодушевление (стремление к знанию, правдолюбие, жажда красоты, любовь), и страсти (корыстолюбие, жажда власти, половое влечение, мстительность).

Клагесу удалось также с большим искусством построить ряд идеальных характерологических типов, выходящих за рамки этой структурной схемы. Они отличаются большей конкретностью и жизненностью, нежели чисто теоретическая структура, представляющая собой лишь рационально организованное вспомогательное средство для тех, кто стремится систематизировать. Своим многообразием идеальные типы обязаны тому обстоятельству, что человека в целом можно понять с очень многих точек зрения. Для Клагеса исходными точками служили господствующее настроение и чувствительность, темп и внутренняя напряженность психической жизни, сила воли и «двигательные пружины» инстинктов в их специфической иерархии.

Наконец, в качестве высшей исходной точки Клагес избирает способ рефлексирующего осознания человеком собственного «Я». Личности, которая развивается пассивно исходя из комплекса своих врожденных предрасположенностей противопоставлена личность, развивающаяся рефлексивно, благодаря работе над собой, внутренней активности.

Но любой характерологический анализ, независимо от его направленности, останавливается там, где человек достигает внутреннего превосходства над собой и может действительно быть самим собой. Человек, ставший материалом для самого себя, не допускающий редукции этого материала к простой совокупности данностей, не поддающийся разрушительному воздействию рефлексии, в принципе не может быть описан в терминах психологического учения о характерах.

Исследователь в области характерологии, увлекающийся распределением людей по «чистым» типам, неизбежно терпит неудачу. Во-первых, ни один тип не может исчерпать человека в целом, поскольку служит прояснению лишь одного из его аспектов. Во-вторых, любая отдельно взятая типологическая схема относительна, поскольку представляет собой не более чем одну из многих возможностей. В-третьих, характер всегда соотносится с ситуацией как часть с целым; ситуация же характеризуется бесконечным, непознаваемым богатством возможностей. Личность всегда находится в развитии, она не может быть запечатлена раз и навсегда. С научной и человеческой точки зрения живые люди не поддаются «раскладыванию по полочкам»; мы не имеем возможности однозначно оценить все «за» и «против» и на основании этого понять, что данный человек представляет собой на самом деле. Установить психопатию на основании «диагноза», исходящего только из типологии, — значит совершить насилие над реальностью, представить ее в ложном свете. Отнесение человека к какому-либо определенному классу означает категоризацию, которая при внимательном к ней отношении вызывает чувство обиды и перекрывает все пути для продолжения общения. Нам не следует забывать об этом, когда мы, чтобы лучше понять человека, пытаемся прибегнуть к концептуализации его характерологических признаков.

(г) Реальные типы

Реальные типы проистекают из ограничений, налагаемых действительностью. Классификация реальных типов пользуется идеальными концептуальными построениями из области понимающей психологии; но рано или поздно результаты эмпирического наблюдения навязывают ей единство понятного и непонятного, которое существенно запутывает дело. Недостаток сформулированных до настоящего времени реальных типов заключается в том, что сам факт их реальности вызывает сомнения. Они представляют собой компромисс между построениями понимающей психологии и теоретическими выводами из отдельных биологических наблюдений. Они удовлетворительны в тех немногих классических случаях, когда наглядно иллюстрируют «клиническую картину»; но, будучи неприменимы или неадекватны по отношению к подавляющему большинству случаев, они не обладают универсальной значимостью. Систематической классификации реальных типов, соответствующей их происхождению из непосредственно данной действительности, не существует. Реальные типы могут быть лишь перечислены. Так, Кречмер выдвинул три характерологических типа, каждый из которых колеблется между двумя противоположностями: возбудимостью и отупением (шизотимный тип), жизнерадостностью и серьезностью (циклотимный тип), взрывчатостью и флегматичностью («вязкий» тип). Категория высшего типа, в рамках которой все эти три пары противоположностей могли бы составить единство, отсутствует; в лучшем случае мы можем перечислить исходные точки зрения на то, что доступно пониманию. Существенно важно лишь то, что в основе реальных типов лежит какая-то реальность биологического порядка, которую мы с течением времени, возможно, научимся понимать (см. главу о конституции). Эта реальность совершенно отлична от явления: ведь в крайних случаях последнее может наличествовать и в отсутствие реальности — такой, какой мы ее себе представляем. Например, Люксенбургер соглашается признавать больного психопатом шизоидного типа только в тех случаях, когда имеются доказательства его кровного родства с больным шизофренией. Но существуют также случаи шизоидной психопатии, по отношению к которым соображения из области биологии наследственности неприменимы. «Если кречмеровские типы рассматривать в аспекте их биологической близости больным шизофренией, маниакально-депрессивным психозом или наследственной эпилепсией, следует признать их генотипически связанными с этими наследственными болезнями».