Знаете ли вы. Рост мозга и интеллект

Возможно, вы думаете, что величина мозга говорит о более высоком уровне интеллекта, но корреляция между размером мозга и интеллектом во взрослом возрасте слабая, а у маленьких детей нет никакой измеряемой взаимосвязи. Однако исследователи полагают, что уровень интеллекта и мозговая структура могут быть взаимосвязаны менее заметным способом во время развития мозга.

Во многом интеллект зависит от того, в какой момент были сформированы синапсы и когда они были удалены. В одном исследовании предполагалось, что интеллект коррелирует с паттерном роста и сжатия мозга в детстве и юности. Более десяти лет ученые с помощью метода сканирования мозга отслеживали мозговые структуры более 300 детей, наблюдая за их развитием в возрасте от 7 до 19 лет. Всех детей по результатам выполнения теста на коэффициент интеллекта разделили натри группы.

Уровень интеллекта был связан с утолщением коры: чем выше интеллект, тем позднее толщина коры достигала своего пика. Утолщение коры закончилось во всех трех группах приблизительно в одно время – в возрасте 19 лет. В среднем раньше всего толщина коры достигала своего пика у детей со средним уровнем интеллекта, а позже всего – у детей с уровнем интеллекта свыше 120 баллов. Утолщение коры, после чего начинается сжатие во взрослом возрасте, обычно начинается в 7–9 лет в группе детей с нормальным или выше среднего интеллектом, однако этот процесс откладывался до 11 лет у детей с самым высоким уровнем IQ.

Что происходит в мозге в период этих изменений? Это не рождение новых нейронов. Мозг достигает около 90% от взрослого размера приблизительно к 6 годам, когда практически все нейроны уже появились на сеет. Дальнейшее увеличение размера мозга должно быть вызвано другими формами роста. Например, дендриты и аксоны пронизывают всю толщу коры, и можно предположить, что они удлиняются и ветвятся медленнее у детей с более высоким IQ. Поэтому увеличения и уменьшения толщины коры могут быть связаны сформированием и потерей синаптических соединений. Рост и сжатие синаптических соединений весьма интересны, поскольку дают основания предполагать, что формирование и удаление соединений между нейронами может быть критическим аспектом интеллектуального развития детей и подростков. Но даже если эти различия и можно определить между группами детей, вовсе не стоит посылать своего ребенка на сканирование мозга. Все описанные нами тенденции были очевидны только при усреднении результатов десятков детей. Эффекты слишком малы, чтобы предсказать будущие успехи ребенка в школе.

 

Даже несмотря на продолжающееся в этом возрасте развитие префронтальной области, в остальном мозг уже достиг своего взрослого размера и миелинизации. В результате у подростков уже имеются все взрослые рефлексы и способности к приобретению новой информации. Но по сравнению со взрослыми они выучивают (и забывают) новые факты быстрее.

Благодаря своим зрелым способностям подростки многое делают не хуже взрослых. Ведь в разных аграрных культурах по всему миру к подросткам начинают относиться как ко взрослым людям уже в возрасте 12–13 лет. Современному читателю это может показаться странным, но выделение подросткового возраста – явление относительно новое, в основном получившее распространение в городах в прошлом веке. Это может быть связано со все увеличивающейся сложностью жизни в XX и XXI веках и, как следствие, необходимостью в более длительном обучении. Или, возможно, процесс роста растянулся затем, чтобы заполнить увеличившуюся продолжительность жизни.

 

ГЛАВА 13. Образовательный тур: обучение

 

Представьте себе собаку, которая гоняется за всеми проезжающими машинами. Как‑то соседский подросток в красном «Шевроле» наехал на нее и сломал ей ногу. Хозяин собаки надеялся, что этот случай послужит ей хорошим уроком и отучит гоняться за машинами. Но собака могла сделать для себя и другие выводы: нельзя гоняться за «Шевроле», не надо забегать на соседнюю улицу или стоит опасаться подростков. А теперь представьте себе другую собаку, которую колотил ее первый хозяин, и теперь она боится людей независимо от того, насколько они к ней добры. Первая собака не смогла сделать достаточно общий вывод из своего опыта, тогда как вторая обобщила слишком многое.

Мы все учимся, основываясь на полученном опыте, однако определить то, чему нам следует научиться, бывает невероятно сложно. Все мы сталкивались с людьми, которые снова и снова повторяют одну и ту же ошибку, хотя бывают за это наказаны. Встречаются и такие, кто считает, что доверять вообще никому нельзя, поскольку их однажды обманули. Почему такое происходит?

То, чему мы обучаемся, основывается на многих факторах: биологических характеристиках нашего вида, индивидуальных генетических факторах и личном опыте. У разных видов животных не только разное врожденное поведение – они еще и обучаются определенному типу поведения гораздо быстрее, чем другие. Дрессировщики знают, что очень просто бывает обучить своих питомцев трюкам, соответствующим их врожденным склонностям, но очень сложно переломить их. На воле дикие свиньи разыскивают себе пропитание, раскапывая корни своим широким и плоским рылом. Не только их тело в процессе эволюции развилось так, чтобы следовать этому поведению, но и их мозг. По этой причине свинью сложно обучить подкидывать монетку пятачком, однако она сама будет стараться закопать монетку и станет периодически это делать, даже если ее не награждать, а наказывать за такое поведение. Кур, стремящихся клевать разные предметы, просто научить стучать клювом по клавишам, а вот стоять на подставке спокойно, не скрести ее ногами и не клевать – вряд ли удастся. Некоторые типы поведения вообще нельзя скорректировать. Поощрять хомячка за то, что он чешется, –• глупо, ведь он станет чесаться, только когда ему этого захочется, и тут неважно, насколько убедительно вы будете пытаться заставить его сделать это.