Н. Г. – а на самом деле это раковая опухоль.

О.Е. – Да… На одном из симпозиумов подошел ко мне онколог из крупного онкоцентра и сказал: «По вашим книгам где-то идет у меня согласие. Но я хирург 20 лет и вы объясните: почему я не вижу паразитов?

Я привела ему простой пример, но очень яркий. Вы берете кусочек теста, маленький, и добавляете дрожжевой грибок, и ставите в теплое место, и через несколько часов вы получаете огромную массу. Как вы ее назовете? И он согласился, что масса эта состоит из дрожжевого грибка, только он способен так быстро размножаться, растут его мицелии, споры, детеныши. Я спросила: я ответила на ваш вопрос? Он: Да, убедительно!

Теперь об опухоли. Какими клетками она питается, такого состава она и будет. У каждого грибка свое питание, одни питаются тканями грудной железы, другие тканями лимфоузлов, и поэтому опухоли по составу и виду разные, и у онкологов поэтому разные названия этих опухолей.

Почему онкологи этого не видят? Потому что основное исследование у них не морфологическое, а гистологическое. Они делают микронные срезы из опухоли, когда там нельзя получить и полностью увидеть клетки мицелия. Потому что срез слишком мал, он микронный, и в нем они видят непонятные атипичные клетки, и естественно будут попадаться клетки и из родного органа, т.е. те, чем грибок питался. Атипичные клетки разорваны, и естественно первое слово, приходящее в диагностике, будет – рак. А если бы еще они смотрели морфологию …то выводы у них были бы иные.

Однажды на симпозиуме, когда я выступала, встал хирург (ухо-горло-нос) и сказал: «Всю жизнь я оперирую гайморовы пазухи, а паразитов не вижу.» Я чуть замешкалась, потому что очень сложно с трибуны убеждать специалистов разного профиля. И вдруг на трибуну стремительно вышел специалист, кандидат медицинских наук, микробиолог и сказал: «А мы проводили опыты, брали у хирургов субстрат, который оперировали из пазух и сажали на питательный ростковый материал, смотря: где что вырастит? И в результате мы увидели и грибки, и личинки паразитов, и яйца глистов, - то есть все, что угодно – комплексная инфекция!»

И этот хирург сел тогда подавленный, а на следующий год мы с ним встретились, и он сказал: «Вы были правы, морфологически там чего только нет – от глистов, до простейших и многоклеточных бактерий, и ползающих, и лазающих!» Да, потому что есть опухоли, когда при очень сниженном иммунитете разные паразиты как бы создают информационный слой между собой и объединяются в сообщества, в семьи из грибов, простейших и вирусов, и объединены они в тотальной войне против человеческого организма.

Н.Г. – Скажите, пожалуйста, как встретила официальная медицина ваше открытие. На этих симпозиумах одни принимают, другие отрицают. А как Минздрав? Он запрещает вам работать или нет в этой области в онкологии?

О.Е. – Спасибо Минздраву, что официально он разрешает нам работы и по диагностике, и лечить в этой области. Правда, от онкологов официального одобрения так и нет. До сих пор запрет существует, мы не имеем права работать с онкологией, с психическими заболеваниями и с острыми инфекционными заболеваниями. Но я думаю, что мы имеем полное право работать с паразитарными заболеваниями у онкологических пациентов.

Н.Г. - Значит, получается, что вы работаете как бы в обход официальной онкологии, потому что она не признает по сей день паразитарную природу рака. Студентов учат совершенно иначе, по-другому. Вот эти статьи из читинских газет показывают, что профессор Кузник из Читы настолько протестует против паразитарной природы рака, и такой размах принимает эта компания в Чите, что даже страшно, он через прессу выражает свой протест, не приводя при этом убедительных аргументов, и даже обратился в суд.

О.Е. – В этом отношении будет очень ценной моя книга «Тайны нераспознанных диагнозов». Почему? У меня там очень хороший обзор научной литературы, как отечественной, так и зарубежной, и указаны конкретные ссылки на журналы с указанием страниц. А не верить данным зарубежных ученых мы не имеем права. Я не думаю, что Всемирная организация здравоохранения будет подводить итоги, чтобы обманывать медицину, публикуя морфологические исследования раковой опухоли. Просто официальная онкология у нас не хочет этого видеть.

Недавно я встретилась с главным паразитологом России академиком Астафьевым Борисом Александровичем. Он сказал, что только вскрытие может сказать об истинной причине болезни и фатального исхода. Когда ВОЗ приводит морфологические данные именно вскрытия умерших онкобольных и показывает локализацию именно паразитов, гельментов от головного мозга до костного мозга и в любом органе, и в процентном отношении, мы не имеем права этому не верить. Как же после этих статей можно выступать и говорить, что паразитарная теория происхождения онкологических заболеваний не верна?