Страх в дореволюционной России

В ходе тысячелетней истории России происходило как бы развертывание катастрофического сознания населения, раз­витие структуры страха, опасений, тревог. Обнаруживается группа сквозных типов тревог, которые пронизывают всю нашу историю, проходя сквозь века. Уже на первых этапах развития государства Российского происходят внезапные природные бедствия, такие как пожары, засухи, землетрясе­ния, и вместе с ними начинают проявляться внешние угрозы со стороны кочевников, половцев, татар.

Рассматривая характер и интенсивность форм страха на Руси, необходимо учитывать своеобразие развития этой страны, ее отличия от условий Западной Европы. Они отчет­ливо проявляются уже в древнейшую эпоху, поскольку вос­точные славяне с первых своих шагов оказались в географи­ческой и международной обстановке, совсем не похожей на ту, в которой оказались, скажем, германские племена, начав­шие новую европейскую историю. «Там, - писал В. О. Клю­чевский, - бродячий германец усаживался среди развалин, которые прямо ставили его вынесенные из лесов привычки и представления под влияние мощной культуры, в среду по­коренных ими римлян или романизированных провинциа­лов павшей империи, становившихся для него живыми про­водниками и истолкователями этой культуры. Восточные славяне, напротив, увидели себя на бесконечной равнине, своими реками мешавшей им плотно усесться, своими леса-

24____________ в.н.шубкин _____________

ми и болотами, затруднявшей им хозяйственное обзаведе­ние на новоселье, среди соседей, чуждых по происхождению и низших по развитию, у которых нечем было позаимство-ваться и с которыми приходилось постоянно бороться, в стране ненасиженной и нетронутой, прошлое которой не оставило пришельцам никаких житейских приспособлений и культурных преданий, не оставило даже развалин, а только одни бесчисленные могилы в виде курганов, которыми усея­на степная и лесная Россия. Этими первичными условиями жизни русских славян определилась и сравнительная мед­ленность их развития и сравнительная простота их обще­ственного состава, а равно и значительная своеобразность и этого развития и этого состава» ¹. Этим определяется и струк­тура страха и тревог россиян, которая, трансформируясь в ходе исторического развития, дает о себе знать до сих пор.

Если история России есть история страны, которая не­прерывно колонизируется населением, то, естественно, ве­лика была зависимость людей от ландшафта, и в первую очередь от таких элементов природной среды, как лес, степь, река. И русский человек делал их объектом страха. Лес — это темное царство лешего одноглазого, который любит кура­житься над путником, забредшим в его владения. Степь была вечной угрозой для Древней Руси. Борьба со степными кочевниками и татарами, длившаяся с VIII века до конца XVII века, — самое тяжелое воспоминание, глубоко врезав­шееся в память русского и наиболее ярко выразившееся в его былевой поэзии. «Тысячелетнее и враждебное соседство с хищным степным азиатом, - отмечал В. О. Ключевский, -это такое обстоятельство, которое одно может покрыть не один европейский недочет в русской исторической жизни»². Только на реке русский человек оживал, здесь никаких серь­езных недоразумений не было. Она не грозила ни бурями, ни подводными камнями, приучала к порядку, к закономер­ностям. Он держался ее, на берегу ставил свое жилье. Она и поила, и кормила его и обеспечивала и летнюю, и зимнюю дорогу.

¹ Клюгеестп В. О. Соч.: В 9 т. М., 1988. Т. 1. С. 48.

² Там же. С. 84.

Исторические предпосылки катастрофизма в России 25

Колонизация, переселенческая бродячесть, ощущение временности и ненадежности своего пребывания здесь, в этом месте, на этой земле, с одной стороны, воспитывали из поколения в поколение пренебрежительное равнодушие к благоустройству дома, с другой — способствовали воспри­имчивости к разного рода угрозам, природным и обществен­ным. Может быть, этим объясняется и тот исторический факт, что принесенная вместе с христианством мысль об от­речении от мира как о вернейшем пути к спасению так живо была воспринята русским обществом и дала высокие образ­цы иноческого подвижничества.

Психология великоросса была своенравна, как и характер отразившейся на ней природы. Тяжелый климат, суровые условия как бы смеются над самыми осторожными расчета­ми, обманывают великоросса и подталкивают его к тому, что­бы капризам природы противопоставить собственное своен­равие. Эта наклонность играть на удачу, дразнить счастье — путь к пониманию великорусского «авось». Резко континен­тальный климат отпускает очень мало подходящего времени для земледельческого труда. Здесь привыкли дорожить яс­ным летним рабочим днем, когда нужно спешить, выклады­ваться, работать лихорадочно и споро. Ни один народ в Ев­ропе не способен к такому напряжению труда на короткое время, но нигде в Европе мы не найдем и такой непривычки к размеренному неспешному труду, как в Великороссии.

Житейские случайности приучили здешних жителей больше обсуждать пройденный путь, больше оглядываться назад, чем думать о будущем, смотреть вперед. Это умение и есть то, что мы называем задним умом. Поговорка «Русский человек крепок задним умом» — также результат влияния на него природы Великороссии.

На этот общий природный фон накладываются уже осо­бенности психологии великоросса, обусловленные истори­ческими обстоятельствами. И здесь прежде всего следует иметь в виду огромное влияние принятия христианства. Еще Владимир Святой в своем уставе определяет положение церк­ви в государстве. Его сын Ярослав развил основы церковной юрисдикции. Система судопроизводства в уставе Ярослава

26____________ в.н.шубкин _____________

построена на различении понятий греха и преступления. Грех понимается как нравственная несправедливость или неправда, как нарушение божественного закона, и им ведает церковь. Преступление — это неправда противообществен­ная, нарушение закона человеческого, и им ведает государ­ство, причем преступление — это деяние, которое наносит материальный или нравственный ущерб другому, тогда как грех — это не только деяние, но и мысль о деянии, которым грешник может причинить вред другому или самому себе. На этих предпосылках и построен церковно-судный порядок в уставе Ярослава. Благодаря этому дела только греховные судились церковной властью, дела греховно-преступные раз­бирались княжеским судьей с участием судьи церковного.

Церковная иерархия влияла прежде всего на частные гражданские, и особенно семейные, отношения. Церковь ис­подволь прививала новые понятия и отношения, перевоспи­тывала людей, глубоко воздействовала на юридический и нравственный уклад общества. Она объединяла людей раз­ных сословий во имя целей религиозно-нравственного служе­ния, или во имя чувства сострадания и милосердия. Церков­ное общество было как бы параллельным государственному, объединяя людей разных сословий во имя равенства и рели­гиозно-нравственных побуждений.

Все это не могло не влиять на психический склад велико­росса, на его восприятие окружающего мира, на его тревоги и страхи.

Глубокое влияние православия на сознание и поведение жителей Руси нельзя, разумеется, анализировать без учета тех конкретно-исторических событий, которые происходи­ли в этот период, прежде всего многовековой борьбы с кочев­никами. «Эта почти двухвековая борьба Руси с половцами, — писал В. О. Ключевский, — имеет свое значение в европей­ской истории. В то время как Западная Европа крестовыми походами предприняла наступательную борьбу на азиатский Восток, когда и на Пиренейском полуострове началось такое же движение против мавров, Русь своей степной борьбой прикрывала левый фланг европейского наступления. Но эта историческая заслуга Руси стоила ей очень дорого: борьба

Исторические предпосылки катастрофизма в России 27

сдвинула ее с насиженных днепровских мест и круто изме­нила направление ее дальнейшей жизни»³.

Серьезным фактором, формировавшим специфические постоянные формы страха и тревоги населения, было мон-голо-татарское иго (1243—1480), установленное в результа­те нашествия Батыя и состоявшее в эксплуатации русских земель пришельцами из Азии. Оно продержалось более двух столетий и оказало огромное влияние на психический облик русских. Монголо-татарское иго резко затормозило эконо­мическое развитие Руси и явилось одной из главных причин отставания от западноевропейских стран.

Борьба с игом продолжалась столетия, с тех пор как в 1237—1238 годах Москва была захвачена татарами Батыя. Тверские князья в начале XIV века считали, что нужно про­должать войну с татарами, а не сдаваться им. Сын Михаила Тверского Александр на увещевания покориться ответил тем, что поднял свой город против татар и истребил нахо­дившееся в Твери татарское посольство в 1327 году.

Осторожные московские князья смотрели на положение дел иначе. Они считали, что с Ордой нужно действовать не оружием, а угодничеством и деньгами. Никто из князей чаще Калиты не ездил на поклон в Орду. И конечно, он при­езжал туда не с пустыми руками. Он ревностно выполнял все приказы хана. Под его предводительством татары разорили Тверское княжество. Благодаря этому он добился от хана старшего великокняжеского стола в 1328 году.

С тех пор Северная Русь начала отдыхать от постоянных татарских набегов. Летописец отмечал, что сорок лет на Ру­си была «великая тишина и население благодарило за это Москву». За эти годы выросло два поколения людей, сво­бодных от безотчетного ужаса, который их деды испытыва­ли перед татарским нашествием. Эти свободные от страха перед татарином люди и вышли на Куликово поле.

Татары, завоевав Русь, на первых порах сами собирали дань. Для этого в течение 35 лет они через присылаемых из Орды численников проводили поголовную перепись народа (за исключением духовенства). Но потом татары стали по-

³ Клюгевский В. О. Соч.: В 9 т. Т. 1. С. 284-285.

28___________ в.н.шубкин _____________

ручать сбор дани великому князю. В его руках это послужи­ло могучим орудием политического объединения удельной Руси. Под руководством Москвы вся Северная Русь высту­пила против Орды на Куликовском поле. Это дало москов­скому князю статус национального вождя Северной Руси в борьбе против внешних врагов.

В этот же трудный период, когда татары опустошали Ки­евскую Русь, митрополичья кафедра была перенесена в Моск­ву. Москва становится церковной столицей Руси задолго до того, как она стала столицей политической. Именно тогда, в XIV веке, среди населения установился взгляд на великого князя московского как на образцового правителя-хозяина, который обеспечивает внутренний мир и внешнюю безопас­ность, избавляя народ от того ужаса и страха, которые он испытывал в течение нескольких веков.

Как видно, в ходе тысячелетней истории России происхо­дил, с одной стороны, процесс развертывания страхов: но­вые конкретно-исторические условия порождают новые формы опасений и тревог. С другой стороны, все более обна­руживается, что существует группа сквозных типов страха, которые практически сохраняют свою силу и влияние на протяжении всей истории. Их очень важно иметь в виду по­тому, что они очень живучи, сохраняются порой не столько в сознании, сколько в подсознании народа, и неожиданно выплескиваются, становясь важнейшими факторами поведе­ния в массовых социальных движениях. Мы уже столкнулись с причинами некоторых из них. Это природные факторы, обусловившие возникновение и развитие специфической российской ментальности. И это, разумеется, угроза вне­шних нашествий, агрессии. Да и как могло быть иначе. Ведь великорусское племя, формируясь тяжело и терпеливо, пе­режило столько, сколько вряд ли переживал какой-нибудь другой европейский народ. На протяжении 234 лет (1228— 1462) Северная Русь вынесла 90 внутренних усобиц и до 160 внешних войн, при неурожаях и неисчислимых пожа­рах. «Выросши среди внешних гроз и внутренних бед, быст­ро уничтожавших плоды многолетней кропотливой работы, оно чувствовало потребность в политическом сосредоточе­нии своих неустроенных сил, в твердом государственном по-

Исторические предпосылки катастрофизма в России 29

рядке, чтобы выйти из удельной неурядицы и татарского по­рабощения» ⁴. Эта потребность и была скрытой, но могуще­ственной причиной особой роли великого князя московского, а затем государя, царя, в жизни населения страны, в измене­нии его менталитета. По мере формирования государства Российского все большее влияние на подданных начинает оказывать личность правителя. Оно сказывается на характе­ре страха и тревоги. Взгляды государя как бы тиражируются, охватывая в первую очередь ближайших к нему людей, вер­шину пирамиды власти. Шизофренические тревоги правите­ля насильственно внедряются, чтобы сделать максимум окружающих его людей соучастниками его политики, не за­быв и преступлений. В то же время по мере формирования и отчуждения властвующей элиты для нижних этажей пира­миды все более очевидным становится, что утверждается новое царство - царство полного произвола и беззакония. Этот тип страха все более усиливается и становится в неко­торые эпохи доминантой поведения для населения России.

Проследим эти процессы в некоторые наиболее характер­ные периоды российской истории. Здесь никак не обойтись без эпохи Ивана Грозного. Он, безусловно, основоположник того состояния российского общества, когда произвол внут­ри страны и порождаемый им страх и ужас среди подданных стали сравнимы с внешними угрозами, а порой и превосхо­дили их. И не случайно Карамзин поставил царствование Ивана - одно из прекраснейших поначалу - по конечным результатам рядом с монголо-татарским игом и бедствиями удельного времени.

Черты характера Ивана Грозного, развившиеся еще в дет­ские годы, такие как нервная пугливость, чувство одиноче­ства, сиротства, глубокое недоверие к людям, повышенная тревожность, ощущение, что он окружен врагами и что во­круг него плетется бесконечная сеть козней, ожидание, что вот-вот на него бросятся из-за угла, - все это развивало в нем один инстинкт - самосохранения. Этому способствова­ло и то, что он рано привык в умственную деятельность при­вносить эмоции, он постоянно, находясь в состоянии аффек-

³ Клюгевский В. О. Соч.: В 9 т. Т. 2. С. 45.

30________ в.н.шубкин

та, испытывал прилив энергии и активизацию умственной работы. Таким путем он мог иногда подниматься до отваж­ных и высоких помыслов. Но минуты интенсивной умствен­ной работы ума и эмоционального подъема сменялись упад­ком душевных сил, и тогда он был способен на самое постыдное падение и низкие поступки. Порой он задумывал нечто достойное и даже великое и в то же время совершал такие поступки, которые сделали его фигурой, вызывающей ужас и отвращение как у современников, так и у последую­щих поколений.

Иван IV был первым из московских государей, который увидел в себе царя в настоящем, библейском смысле, — по­мазанника Божия. Это было для него откровение, и он сам стал относиться к себе как к святыне. «Мы, — писал он сво­ему врагу Стефану Баторию, — смиренный Иоанн, царь и великий князь всея Руси по Божию изволению, а не по мно­гомятежному человеческому хотению»⁵. Однако без практи­ческого воплощения его возвышенная теория верховной власти свелась к капризу самовластия, превратилась в ору­дие безотчетного произвола, а практические вопросы госу­дарственного строительства не решались. В молодости он начал проводить смелую внешнюю и внутреннюю политику, нацеленную на то, чтобы выйти на берега Балтийского моря и завязать непосредственные торговые и культурные отноше­ния с Западной Европой. С другой стороны, он хотел приве­сти в порядок законодательство, учредить областное управ­ление, создать на местах земские самоуправляемые общины, «миры», и подключить их к деятельности центральной влас­ти. В 1550 году впервые был созван Земский собор. Однако в силу своего болезненного и подозрительного характера Иван IV не ужился со своими советниками, воспринимая любой добрый, открытый совет как знак крамолы, заговора, измены.

Историческое противоречие между состоянием централь­ной власти и политическим настроением боярства, которое отчетливо проявилось уже при его деде и отце, он хотел раз­решить сразу, пытаясь править без бояр. Быстро сведя реше-

⁵ Клюгевский В. О. Соч.: В 9 т. Т. 2. С. 185.

Исторические предпосылки катастрофизма в России 31

ние политического вопроса к ожесточенной борьбе с лицами, развязав бесцельную оголтелую резню, которая погубила тысячи людей, Иван IV своей опричниной принес обществу великую смуту, а убийством сына он по сути подготовил ги­бель своей династии.

Все эти драматичные события, естественно, коснулись не только самого Иоанна IV и его семьи. Он был царь, черты его характера, направление его мыслей оказали огромное влияние на его окружение, деформировали менталитет на­рода, изменили типологию страха, породили новые типы страха, которые затем начинают проявляться в действиях как правителей, так и подданных.

Драматичная история Российского государства постоянно обрекала граждан на тяжелые испытания, которые укрепля­ли их тревогу и страх и порождали новые его разновиднос­ти. Нет возможности охарактеризовать их все, тем более что в разных регионах их структура и интенсивность были раз­личны. Однако некоторые ключевые моменты, которые сыг­рали особо важную роль, не всегда были связаны с личнос­тью государя. Одним из них, безусловно, является Смутное время, «великая разруха Московского государства» с 1598 по 1613 год. Оно было обусловлено не только сменой динас­тий, но и двойственной политикой Бориса Годунова, который был не наследственным вотчинником Московского госу­дарства, а народным избранником, который положил начало ряду выбираемых царей.

Пока же выборный царь еще оставался в сознании рус­ских людей какой-то несообразностью, как «выборный отец» или «выборная мать». Простые умы не могли взять в свое понятие об истинном царе ни Бориса Годунова, ни Василия Шуйского, ни тем более польских самозванцев-узурпаторов. Поскольку Борис не был склонен к ограничению своей влас­ти, он стал править так же самовластно, как Иван Грозный. Борис создал сложную систему тайного надзора, опираясь на боярских холопов и выпущенных из тюрем воров. Донос и клевета стали страшной язвой общества. Никто никому не верил, все доносили друг на друга, даже члены семьи. Доно­сы сопровождались пытками, казнями, разорением домов. Особенно жестоко расправлялся Борис со своими возмож-

32___________ в.н.шубкин _____________

ными конкурентами, в частности с боярской оппозицией, которую возглавляли Романовы. Эпоху полного беззакония, как видно, русские люди пережили не только при Иване Грозном или при большевиках, но и при Борисе Годунове.

Все это подготовило смуту и втянуло в нее не только бо­ярство, но и дворянство, которое увлекло за собой другие социальные слои. Этим не могли не воспользоваться казац­кие и польские шайки, отбросы общества, которые обрадо­вались возможности грабежа, открывавшейся в стране. Тем не менее общество не распалось, его спасли сохранившиеся крепкие национальные и религиозные устои. Ляхи и мест­ные грабители заставили враждебные классы общества объ­единиться во имя национальной, религиозной и граждан­ской безопасности. Мясной торговец из Нижнего Новгорода Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский возглавили народное ополчение и освободили Москву. После долгих споров всесословный земский собор избрал царем Михаила Романова, который положил конец смуте и явился родона­чальником новой династии.

События Смутного времени обуславливали разорение России, но они и изменили народные настроения. Новой ди­настии пришлось иметь дело с уже другим населением: оно не переживало молча все обрушившиеся на него страдания, но постоянно жаловалось на снижение жизненного уровня, разорение, злоупотребление властей. Оно стало впечатли­тельнее и раздражительнее и перестало быть безропотным и послушным оружием в руках властей, что выразилось в XVII веке в росте народных мятежей.

Как видно, из смуты российский народ выходит не толь­ко с мыслью о внешней опасности, нападении со стороны соседних государств и племен, но и с растущим пониманием своей обездоленное™, нищеты, творящегося вокруг безза­кония и неустроенности своей жизни.

Тем не менее и в новейший период русской истории со­храняются те тенденции, которые имели место до начала династии Романовых, из которых одной из главных было соотношение внешней политики государства и внутренних проблем народа. Как писал историк: «Государство пухло,

Исторические предпосылки катастрофизма в России 33

а народ хирел»⁶. Здесь, конечно, следует иметь в виду, что если прежде войны на Западе были для России в основном оборонительными, то после Полтавского сражения они ста­новятся наступательными и направленными на укрепление завоеванного Петром приоритета в Восточной Европе. Но по мере усиления напряжения внешней борьбы росли всякого рода повинности, которые приходилось выполнять населе­нию, причем таким образом, что с высших классов основная тяжесть перекладывалась на низшие, естественно вызывая сильное недовольство.

И особенности внешней и внутренней политики Петра I, и характер его личности сильнейшим образом сказались на менталитете самых различных слоев российского общества, на характере порожденных его правлением страха и тревоги по поводу реальных и мнимых угроз.

Историки свидетельствуют, что у Петра I детство проте­кало в ощущении постоянно угрожающей ему опасности, ко­торое калечило его душу. Кровавые сцены стрелецкого мяте­жа, которые он пережил, и роль опального царя, изгнанного по заговору сестры Софьи из родного дворца, не прошли для Петра бесследно, избавив его от иллюзий относительно окру­жавших его людей и рано выработав в нем своеобразную за­щитную психологию, которой он сознательно и бессозна­тельно следовал: стрельцы дали власть своевольной сестре Софье, а он должен завести своих солдат, чтобы от нее обо­роняться. Поэтому его потешные игры неизбежно переросли в формирование своих войск.

Трудно преувеличить ужасы, которых натерпелся Петр в молодые годы. Он привык ожидать чего угодно от своей сест­ры. И в 1689 году, когда опять возник стрелецкий заговор, он, страшно испуганный, ускакал в лес, бросив мать и бере­менную жену. В конечном счете заговор был раскрыт, а Со­фью заперли в монастырь. Но в 1698 году созрел новый за­говор и новый бунт. И Петр, прервав свою заграничную поездку, срочно прискакал в Москву и начал жестокое рас­следование среди участников нового стрелецкого мятежа. Вне себя Петр в пыточном застенке сам рубил головы

⁶ Клюгевский Б. О. Соч.: В 9 т. Т. 3. С. 12.

34___________ в.н.шубкин _____________

стрельцам. А вскоре началась Северная война с ее тревога­ми, поражениями и победами, которая на многие годы зада­ла направление его деятельности и отвела ему особую роль — не вездесущего правителя, а генерала-главнокоман­дующего. Он не сидел во дворце, а часто сам становился во главе своих полков, как в Полтавском сражении со шведами и при мысе Гангут.

Война была важнейшим условием деятельности Петра. Он всю жизнь воевал то с сестрой, то с Турцией, то со Шве­цией, то с Персией. Из 35 лет его царствования лишь один 1724 год прошел мирно. В силу обстоятельств война стала для него главным движущим рычагом и конечной целью: по сравнению с 1680 годом расходы на армию к 1725 году уве­личились в пять раз, сюда же следует отнести расходы на со­здание и развитие флота. В сумме это составляло две трети тогдашнего российского бюджета.

Милитаризация страны после Полтавской битвы в нема­лой степени была связана, как сказали бы теперь, с переходом от оборонительной к наступательной стратегии. Военная ре­форма была самым тяжелым бременем для народа. Она ока­зала огромное влияние на склад и характер общества, на менталитет населения, на испытываемый им страх и тревогу. Битва при Нарве положила начало неимоверным людским потерям. Люди гибли в боях, от голода, холода, болезней. В результате в бегах в 1718 году числилось свыше 20 тысяч солдат. Как отмечали историки, при дурном содержании го­раздо больше рекрутов гибло еще в годы учебы от голода и холода, чем в боях от неприятеля. К концу царствования Пет­ра числилось до 212 тысяч человек в регулярных войсках и 110 тысяч казаков и других нерегулярных ратников. Была создана новая для России военная сила — флот. Он к концу царствования насчитывал 48 линейных кораблей, 800 галер и других мелких судов с 28 тысячами человек экипажа.

Военная реформа Петра I глубоко отразилась на социаль­ном и нравственном укладе всего русского общества и на психологии народа. Она постоянно требовала, с одной сто­роны, изыскания средств для содержания дорогих воору­женных сил и флота, с другой — особых мер, чтобы обеспе­чить их численность и боеспособность. Рекрутские наборы

____ Исторические предпосылки катастрофизма в России 35

распространили воинскую повинность на неслужилые клас­сы, придали армии всесословный характер и коренным об­разом изменили общественные отношения. Дворянству, из представителей которого состояло прежнее войско, при­шлось потесниться и занять новое служебное положение, когда в ряды армии стали поступать (такими же рядовыми, какими начинали службу сами дворяне) холопы и крепост­ные крестьяне.

Появилось и новое предписание: для дворян — обязатель­ное обучение. Дети дворян, а также дьяков и подьячих, долж­ны были обучиться арифметике и геометрии. Если они не имели письменного удостоверения от учителя о том, что они выучены, им не разрешалось жениться. Петр сохранил для дворянина призывной возраст 15 лет. С этого возраста они должны были записываться в гвардейские полки в качестве рядовых и лишь после такой службы становились офицера­ми. Рядовой из недворян, дослужившись до обер-офицер-ского чина, получал потомственное дворянство.

Важную роль для развития общества и, особенно, бюро­кратии сыграла Табель о рангах, введенная в 1722 году. Все должности были выстроены по табели в три параллельных ряда — воинский, штатский и придворный, с разделением каждого на 14 рангов или классов. При этом подчеркивалось, что знатность рода сама по себе не дает человеку никакого преимущества. Первые 8 рангов причислялись к «лучшему старшему дворянству». В 1737 году дворян с их семействами насчитывалось в России до 500 тысяч человек.

Вся тяжесть от реформ Петра ложилась на плечи низших классов, прежде всего крестьян. Уже в конце XVII века все виды холопства сливаются в одно общее понятие крепостно­го человека и область крепостного права значительно рас­ширяется. Бесконтрольный рост помещичьей власти требо­вал ее законодательного ограничения, но для этого ничего не было сделано. Всякая мысль о развязке крепостного узла не находила у Петра понимания. Источники свидетельству­ют, что Петру не раз советовали отменить крепостное раб­ство, пробудить и ободрить своих подданных, дав им уме­ренную свободу, но царь отвергал эти советы, заявляя, что, ввиду дикой натуры русских, их без принуждения ни к чему

36 - ______ в.н.шубкин _________

не приведешь. Царь думал о своей казне, а не о народной свободе и народном благе. Для большинства населения об­нищание, в условиях резкого обогащения казны, лишь уси­ливалось.

По роду своей деятельности Петр привык иметь дело больше с вещами, с инструментом, чем с людьми, поэтому он и с людьми обращался как с рабочими орудиями: умел ими пользоваться, быстро соображал, кто на что годен, но не входил в их положение, не умел и не любил беречь их сил, не отличался нравственной отзывчивостью, присущей его отцу. Эти особенности в отношении Петра к людям отра­зились и на методах его управления. И еще долго после его смерти бесправие человека, восприятие его как «говорящего орудия» сохраняло свою силу и питало то полное беззако­ние, которое стало своеобразной традицией власти в России.

Весьма непростыми были и его отношения с церковью, которую он по сути подмял под себя. Молва о царе-антихри­сте уже в то время ходила в народе. И не только потому, что он устраивал кощунственные шутовские представления во время многочисленных застолий, не щадя ни преданий ста­рины, ни чувств верующих. Противоречивость его натуры, проявлявшаяся в этих непотребных дурачествах, позволяла ему в то же время быть человеком набожным, скорбеть по поводу невежества духовенства и расстройства церкви, знать и чтить церковный обряд и любить в праздники петь на кли­росе. Но в народе он был больше известен своими дикими шутками и дурачествами, поэтому молва о нем как о царе-антихристе пережила его на многие годы.

Вот почему Петр I, которого справедливо считают царем-преобразователем, тем не менее в силу его характера способ­ствовал появлению целого ряда как сквозных, так и вновь обретенных типов страха, которые он транслировал через свое окружение в самые различные сословия. Это постоян­ное ожидание нападения соседних государств или заговоров со стороны родственников и соратников и готовность к пол­ной мобилизации всех сил, чтобы дать отпор, породило стремление к единовластию и использованию для этого лю­бых самых жестоких методов. Ради этих целей он был готов на самое чудовищное ограбление своего народа и его обни-

Исторические предпосылки катастрофизма в России 37

щание в результате чрезмерно возросших налогов. Петр не слишком доверял своему народу, в нем он видел лишь инст­румент для выполнения своих планов. И он никогда не коле­бался, если этот инструмент нужно было принести в жертву. Религия, церковь также превратились в его орудия и не могли сыграть сколько-нибудь серьезной роли в обуздании его стра­стей и страха, тем более как-то регулировать его поведение.

Послепетровские годы были мало чем замечательны. Бли­жайшие его преемники и преемницы были не в состоянии понять истинной роли царя-преобразователя и по сути не были продолжателями его дела. Они просто цеплялись за власть и злоупотребляли ею, стараясь получать максимум удовольствий. В эти годы все сильнее немцы, забившиеся, по выражению Винского, в мельчайшие изгибы государ­ственного тела, начинают окружать и его главу. «Биронов­щина, — отмечает Ключевский, — пронеслась над народом запоздалой татарщиной. С.-Петербург из русской столицы, построенной преобразователем на отвоеванной чужой зем­ле, превращался в иностранную и враждебную колонию на русской земле»⁷.

Естественной реакцией народа стала ненависть к ино­странцам, страх перед ними. Этот страх делается серьезным фактором, с которым России долгое время пришлось счи­таться и который долгие годы питал национальные чувства ее жителей. Оскорбленное чувство национального достоин­ства было одним из главных факторов, с которым должны были считаться в дальнейшем правители России.

Это хорошо понимала Екатерина II, которая не только сразу приняла православие, но и много сделала для того, чтобы восстановить чувство национального достоинства россиян. За 34 года своего правления, из которых на войны приходилось 17 лет, Екатерина II существенно расширила границы империи, а число подданных выросло с 19 милли­онов в 1762 году до 36 миллионов в 1796 году. В эти годы русское общество впервые почувствовало свою международ­ную силу. Эта сила нравилась русским, так как позволяла им чувствовать себя чуть ли не первыми людьми в Европе.

⁷ Клюгевский В. О. Соч.: В 9 т. Т. 5. С. 315.

38 ________ В.Н. шубкин _____________

Разумеется, было бы неправильно объяснение этого но­вого настроения сводить только лишь к внешнеполитиче­ским успехам. Политические идеи, усвоенные Екатериной II, были самыми передовыми идеями того времени. Стержнем их был интерес к человеку, что заметно отличало ее от Пет­ра I, который больше интересовался техникой.

Именно при Екатерине II проявились такие нравственные приобретения, как национальное самолюбие, просвещенный патриотизм, общественное мнение и понятие о чести, лич­ной свободе и власти законов. Знакомство со страной, осо­бенно Комиссия 1767 года, показавшая Екатерине, «с кем дело имеем», убедило ее, что у России есть свое прошлое, по крайней мере есть свои исторические привычки и предрас­судки, которые нельзя игнорировать. И на совет Дидро пе­ределать весь государственный и общественный порядок в России она посмотрела как на мечту философа, имеющего дело с книгами, а не с живыми людьми. Екатерина понимала, что власть в России может и должна занять другую позицию по отношению к обществу, чем на Западе. Там через литера­туру общество поучало правительство, здесь правительство должно направлять развитие литературы и общества. У вас, писала она Вольтеру, «низшие научают, и высшим легко пользоваться этим наставлением; у нас - наоборот»⁸.

Тем не менее Екатерина пыталась искать опору порядка не только в силе, угрозе, наказаниях, но и в народновоспита-тельных приемах, более тонких, чем кнут и ссылка. Обще­ственное мнение, опираясь, в частности, на которое Екате­рина пришла к власти, было провозглашено законным политическим фактором, органом народного голоса. С высо­ты престола она заявила, «что от руки Божией приняли все­российский престол не на свое собственное удовольствие, но на расширение славы его и на учреждение доброго порядка и утверждение правосудия в любезном нашем отечестве»⁹.

Пробуждение умов по призыву власти — важный момент в царствовании Екатерины II. Однако она наткнулась уже в 1767 году на сильное сопротивление дворянства. Правящие

⁸ Клюгевский В. О. Соч.: В 9 т. Т. 5. С. 320.

⁹ Там же.

____ Исторические предпосылки катастрофизма в России 39

классы дружно отстаивали свою привилегию иметь крепост­ных. И это своекорыстное желание дало свой результат — пугачевщину. Не касаясь основ существующего порядка, Ека­терина пыталась действовать на умы и стала проповедницей свободы и просвещения. Однако реально она не дала ни того ни другого, ибо они зарабатываются своим собственным трудом. Тем не менее при ней империя сделала серьезный шаг к этим ценностям, избавляясь от тех типов страха и тре­воги, которые были свойственны России до 1762 года.

Это отчетливо проявилось при Александре I не только в его деятельной работе в первые годы царствования, когда бы­ли предприняты серьезные шаги в преобразовании управле­ния страной, но и в годы Отечественной войны в борьбе против нашествия Наполеона. События 1812-1815 годов оказали огромное двойственное влияние на русское обще­ство и на русское правительство. Русские люди, только что пережившие такую опасность, испытывали необыкновенное политическое и нравственное возбуждение. Они вышли из внешних потрясений, поражений и побед с более живым ощу­щением своих сил. Это возбуждение отразилось и на литера­туре: появляются статьи о свободе, печати, о конституции, о необходимости представительных учреждений. Военно-граж­данские руководители ожидали, что правительство не толь­ко продолжит, но и расширит свою прежнюю программу.

Между тем правительство, и прежде всего сам император, избавилось от внешней угрозы с нежеланием продолжать прежние преобразования, с разочарованием в своих преж­них политических идеалах. Оно было вызвано не только усталостью, но и тем, что предпринятые ранее преобразова­ния не оправдали ожиданий и не внесли в государственную жизнь заметных улучшений. К тому же победа над Наполео­ном поставила Россию перед необходимостью борьбы с по­следствиями французской революции. Россия должна была играть в международных отношениях охранительную, кон­сервативную роль, выступать поборником старины. Это охра­нительное направление из внешней политики переносилось и на внутреннюю.

В результате общество и правительство во второй поло­вине царствования Александра I все более расходятся между

40____________ в.н.шубкин _____________