Когда левые бывают правыми: полушария и характер

Итак, социальная роль человека, его жизненное предназначение, его место в обществе также определяются в нескончаемом споре двух полушарий. Как именно, спросите вы?

Ответ на этот вопрос дает соционика, она же типология личности — интенсивно растущая молодая ветвь современной практической психологии. С точки зрения соционики все неисчерпаемое и многоликое многообразие человеческих личностей разбивается на ряд психологических типов, или социотипов, которых насчитывается 16. Разве это возможно — ограничить неповторимую человеческую индивидуальность такими узкими рамками, спросите вы? Возможно, если личность рассматривается несколько упрощенно, усредненно. При этом, естественно, берутся в расчет только те общие, закономерно повторяющиеся черты, которые и объединяют людей, принадлежащих к одному типу. А все черты неповторимые, связанные с индивидуальным жизненным опытом, на время отбрасываются. Так получается 16 типов: «Администратор», «Политик», «Посредник», «Предприниматель», «Изобретатель», «Аналитик», «Критик», «Мастер», «Инспектор»... Признаков же, используемых для разделения человеческих типов, всего четыре пары. Они были предложены К.Г. Юнгом (1922). В современной трактовке они носят название соционических психологических функций — «межполушарных» и «внутриполушар-ных». К первым относятся такие признаки, как рациональность/иррациональность, экстраверсия/интроверсия, к внутриполушарным функциям — пары этика/логика и интуиция/сенсорика (Сандомирс-кий М.Е., 1995, 2000; Сандомирский М.Е., Гуленко В.В., 1995).

Естественно, это разделение в определенной мере условно, ведь полушария работают как партнеры, постоянно обмениваясь информацией. От характера обмена зависит такая дополнительная характеристика соционических функций, как статичность/динамичность. Прибегая к компьютерной аналогии, можно назвать это последовательным и параллельным способом обработки информации. Межпо-лушарные функции определяются тем, какое полушарие доминирует

в дуэте или «берет власть в свои руки», показывая присущий ему «характер». Так, человек, мыслью и поведением которого в большей степени «командует» левое полушарие, в жизни является рациональным, последовательным. Его поступки всегда предсказуемы, он строит свою жизнь и отношения с окружающими, полагаясь на разум, опираясь на доказательства, на факты. Он стремится планировать свои действия, вплоть до мелочей, старается все проанализировать, объяснить, разложить «по полочкам». Его тяготит любая неопределенность. В отношениях с людьми такой человек склонен к постоянству. Зачастую ему недостает гибкости, изворотливости, дипломатичности.

Человек, «подчиняющийся» правому полушарию, — иррационален в поведенческих проявлениях. Он плывет в потоке жизни, полагаясь на интуитивные ощущения целесообразности, справедливости, симпатии или антипатии. Он идет по жизни как бы с закрытыми глазами, ведомый подсказками чувств, как в детской игре «холодно-горячо». Это помогает ему легче переносить неопределенность, ориентируясь в «мутной воде» хаоса, непредсказуемой и пестрой мозаике жизненных обстоятельств. Его поступки часто бывают неожиданными. Настроение непредсказуемо, подвержено перепадам. В отношениях с людьми он может быть переменчив, способен внезапно изменить своим прежним симпатиям.

С особенностями обмена информацией между полушариями в процессе ее обработки мозгом связаны такие межполушарные функции, как экстраверсия и интроверсия. Здесь существует прямая аналогия с устройством компьютера, с последовательным или параллельным режимом ввода/вывода информации. Если информационный обмен между полушариями протекает непрерывно, малыми порциями (параллельный режим ввода/вывода), то полушария постоянно «жонглируют», перекидывают друг другу промежуточные результаты обработки информации. На уровне психологических характеристик это представляется как экстраверсия, или «обращенность» человека вовне, внимание к внешней стороне явлений. Экстраверт легко «схватывает» новое, хотя и воспринимает его несколько поверхностно. Он свободно взаимодействует с людьми, расширяя круг связей и знакомств. В деловой сфере он является приверженцем экстенсивного пути роста, «развития вширь».

Если же полушария работают относительно изолированно, каждое переваривает информацию как бы само по себе, своим собственным, самобытным образом, то информационный обмен между ними протекает редко, но зато более объемными порциями — на уровне сравнения готовых результатов, созревших решений. Подобный ре-

жим работы в компьютерной аналогии можно уподобить последовательному вводу/выводу. Это проявляется как интроверсия, или «обращенность» человека вовнутрь, погруженность в свой внутренний мир. Новую информацию он перерабатывает глубоко, главное для него — не внешняя форма, а внутренние закономерности, скрытые взаимосвязи и отношения. В общении он более «разборчив», а порой и просто замкнут. В деловой сфере выбирает интенсивный путь роста, «развитие вглубь».

Это то, что касается функций межполушарных. А «внутри» каждого из полушарий «помещается» еще пара противоположных (с точки зрения соционики — взаимоисключающих) функций. С левым полушарием связаны рациональные функции логики и этики, проявляющиеся в отношениях людей (восприятие собственного «Я» и его отношения к другим); с правым — иррациональные функции интуиции и сенсорики, которые определяют способ реагирования человека на окружающую обстановку (восприятие пространства и времени).

Итак, левое полушарие связано с такими функциями, как логика и этика, определяющими наши отношения с окружающими. Человек, ведомый в отношениях с окружающими логикой, смотрит на общение весьма однобоко. Он «глух» к оттенкам человеческого общения — интонациям, намекам, мимике, жестам; он не умеет чувствовать настроение собеседника. Поэтому-то в отношениях с людьми он руководствуется логикой, и человеческое общение для него напоминает шахматную партию. Чтобы понять собеседника, он пытается «просчитать» его «ходы», мысли и действия, представив себя на месте собеседника и рассуждая от его лица. Человек, у которого логика стоит в отношениях с окружающими на первом месте, зачастую эмоционально холоден, он старается не допускать бурных проявлений чувств.

Человек-этик же, наоборот, тонко чувствует внутренний мир собеседника, как в зеркале отражая малейшие его душевные движения. Поэтому в отношениях с людьми он руководствуется чувствами, и человеческое общение для него напоминает игру актеров на сцене, где сам он легко может понять партнера, «на собственной шкуре» почувствовав, каково ему, вживаясь в его роль, испытывая те же чувства, что и он. Словом, общение - его стихия. Зато там, где требуется холодный расчет, манипулирование вещами, фактами и цифрами, этик проигрывает логику. Здесь он быстро устает от скуки и часто теряется, увязая в мелочах, во второстепенных деталях.

Правое полушарие связано с такими функциями, как интуиция и сенсорика. Функция интуиции в соционике проявляется в том, что

человек может легко перемещаться во внутреннем, психологическом времени, то оглядываясь назад, когда правое полушарие перебирает пыльный архив своих воспоминаний (статическая функция), то забегая вперед по тесному «проходу в будущее», когда правое полушарие обменивается информацией с левым (динамическая функция). Это позволяет человеку ощущать течение времени в окружающей жизни, соответственно планируя свои действия (интуиция времени), и интуитивно предвидеть перспективы развития той или иной ситуации (интуиция возможностей). В то же время человеку приходится расплачиваться за этот дар предвидения тем, что временами он может отрываться от реальной почвы, на крыльях мечты «улетать» в призрачный мир иллюзий и фантазий.

Функция сенсорики, в противоположность интуиции, проявляется в том, что человек реагирует только на сиюминутную реальность, живет полностью в настоящем времени, «здесь и сейчас». Зато живет полнокровно, ярко, буквально купаясь в многообразии ощущений. Этот человек — практик. Для него конкретная синица в руках куда важнее призрачного журавля в небе. И это во многом помогает ему добиваться конкретных практических успехов: он может быть хорошим организатором, сильным руководителем или хорошим специалистом-практиком. В то же время за эти преимущества ему приходится расплачиваться определенной психологической близорукостью, неумением видеть отдаленную перспективу. Хорошо решая тактические задачи, он зачастую теряется при выборе стратегии.

Итак, рассмотрев «полушарную принадлежность» психологических соционических функций, напоминающих отдельные фрагменты запутанной мозаики психологических портретов, попытаемся собрать их воедино, в одну целостную картину. Примем во внимание, что каждая внутриполушарная функция имеет в пределах полушария свою собственную «территорию», свою область коры. И хотя это территориальное деление условно и обеспечение любой соционической функции требует совместной слаженной работы всех мозговых звеньев, каждая из них все же имеет как бы свой центр тяжести, «командный пункт», играющий в ее реализации главную роль. Причем четыре соответствующие «территории», области мозга имеют различные приоритеты, различные текущие уровни активности, различную очередность «включения». Образуется четырехступенчатая система приоритетов различных областей полушарий. Она определяет очередность, последовательность их «включения» в процесс обработки информации («информационный метаболизм», по А. Кемпински). Так на физиологическом уровне получаются четыре информационных канала,

содержание которых на психологическом уровне и определяет различие типов личности. Комбинации четырех соционических функций в различных сочетаниях образуют 16 психологических типов, перечисленных в таблице (помимо сухих и фомоздких обозначений типов, в скобках приведены их образные псевдонимы).

Таблица 7 Психологические типы по классификации К.Г. Юнга - И. Майерс-Бриггс

 

 

 

	Экстраверты	Интроверты
Логики	Этики	Логики	Этики
Рационалы	Сенсорный (Администратор)	Сенсорный (Энтузиаст)	Сенсорный (Инспектор)	Сенсорный (Хранитель)
Интуитивный (Предприниматель)	Интуитивный (Наставник)	Интуитивный (Аналитик)	Интуитивный (Гуманист)
Ирраиионалы	Сенсорный (Маршал)	Сенсорный (Политик)	Сенсорный (Мастер)	Сенсорный (Посредник)
Интуитивный (Изобретатель)	Интуитивный (Советчик)	Интуитивный (Критик)	Интуитивный (Лирик)

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос об устойчивости к стрессу различных психологических типов. Так, показано (Харитонова И.В., 1997), что в ситуации острого эмоционального стресса наиболее адекватная реакция отмечается у представителей сенсорных иррациональных типов. Хуже всего переносят острый стресс лица, принадлежащие к интуитивным этическим типам. Особенно беззащитны перед стрессом интуитивные психотипы. По мнению Ц.П. Короленко (1978), в ситуации стресса у них обостряется интуиция и легко возникает прогноз неблагоприятного развития событий, которому придается несоразмерно большое значение.

Большое влияние на стрессоустойчивость оказывают такие юнговские характеристики, как экстраверсия/интроверсия. При этом в обычных жизненных ситуациях отмечается большая приспособляемость экстравертов (Williams S.B., Bicknell-Behr J., 1992). Защитно-приспособительная роль экстравертированности может быть связана с большей откли-каемостью экстравертов по сравнению с интровертами на события, вызывающие положительные эмоции (Larsen R.J., Ketelaar Т., 1991). Инт-роверсия улиц, подверженных стрессу, ассоциируется с такими личностными характеристиками, как тревожность, уязвимость к психотрав-мируюшим событиям, в то время как экстраверсия связывается с самоуверенностью, агрессивностью (Wink P., 1991). У мужчин интроверсия является одним из условий формирования так называемого «кризиса среднего возраста» (Oles P.К., 1999).

Ситуация меняется при затяжном стрессе, особенно связанном с социальной изоляцией (Сандомирский М.Е., 2000) или тяжелыми хроническими соматическими заболеваниями. В подобных обстоятельствах отмечается большая приспособляемость интровертов. Повышение уровня интровертированности при этом рассматривается как механизм психологической защиты, позволяющий как бы «отключиться» от окружающей действительности (Ventura M.C. е.а., 1989).

Эти закономерности могут быть использованы для повышения устойчивости человека к стрессу за счет использования тех возможностей, которые дает тренировка характеристик смежных психологических типов.

Автор присоединяется к мнению В.В. Гуленко (одного из ведущих специалистов в области соционики) о том, что человеческой личности может быть тесно в рамках одного психологического типа. Да, как правило, человек осваивает одну из возможных моделей информационного метаболизма — один психологический тип. Однако находятся и люди, осваивающие две и более модели, — в социуме они воспринимается как одаренные личности. Во всяком случае, у каждого есть возможности для личностного роста за счет освоения и использования смежных стратегий, или социотипов. Что же происходит с первоначальным, природным типом человека, когда осваиваются смежные, «благоприобретенные»? Исходный психологический тип никуда не исчезает; наоборот, он «кристаллизуется» и становится более естественным и гармоничным. Просто человек приобретает большую свободу выбора, возможность в определенных ситуациях пользоваться сильными сторонами одного психотипа, в других же — смежного, «резервного». Для того же, чтобы представить возможные пути такой психологической эволюции, нужно понять, какова дорога человека к его психологическому типу, от младенчества до зрелости.

ЭПИГЕНЕЗ:

КАК ФОРМИРУЕТСЯ

ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ*

Естественно, описанные индивидуально-типологические личностные черты, связанные с особенностями асимметрии полушарий, развиваются на основе определенных психологических и физиологических закономерностей. Характеристики психологического типа не являются врожденными для человека, а формируются постепенно, на протяжении его детства и отрочества. В этом долгосрочном строительстве собственного «Я» — шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком, этаж за этажом - новые личностные черты не отменяют и не перечеркивают прежние свойства, как подчеркивает американский психолог Э. Эриксон (1996), а именно надстраиваются над ними, используя более ранний психологический материал как фундамент для дальнейшего роста. Этот принцип, на котором, собственно, и основано все «личностное строительство», когда новый личностный выбор накладывается, наслаивается на уже произведенные и закрепленные в структуре личности, и носит название эпигенеза. С психофизиологической точки зрения функциональные системы, составляющие основу нашей психики, «формируются и реализуются как «добавки» к предшествующему опыту, образованному другими такими же добавками. Внешне наблюдаемое поведение является... реализацией не какой-либо одной из этих систем, а одновременно многих систем разного возраста» (Швырков В.Б., 1995). При этом в основе современных психодинамических концепций развития психики человека лежит выдвинутое еще 3. Фрейдом предположение о том, что основные характеристики личности — ее фундамент, применительно к нашей «строительной» метафоре — формируются уже в раннем детском возрасте, сохраняясь практически неизменными на протяжении всей последующей жизни. А. Адлер (1997) сформулировал это положение следующим образом: «жизненный стиль кристаллизуется в склонностях, формирующихся в детстве, с формированием прототипа, которое происходит в возрасте четырех-пяти лет. Таким образом, вся наша психическая жизнь реализует то, что было заложено в детстве». При этом отношение к людям, окружающим ребенка в первые годы жизни (в первую очередь родителям), как мы упоминали ранее, впос-

* Глава написана по материалам совместных исследований с психофизиологом Л.С. Белогородским.

ледствии проецируется, переносится на других значимых людей (трансфер), определяя тем самым его взаимодействия в социуме, семейные и профессиональные отношения. Психологическое развитие согласно классической схеме Фрейда включает четыре этапа: оральный (первый год жизни, связанный с грудным вскармливанием), анальный (приучение ребенка к регулированию физиологических отправлений, до 2-3-летнего возраста), промежуточный (фаллический) и генитальный (приуроченный к началу полового созревания). При этом может происходить «застревание» на определенных этапах развития, приводящее к формированию у взрослого человека детски-незрелых личностных черт, описываемых как «оральный характер» (робость, зависимость, эмоциональная неустойчивость, депрессивность) или «анальный характер» (упрямство, скупость, паранояльность).

Наиболее известной современной интерпретацией и дальнейшим развитием взглядов Фрейда является схема личностно-социального развития Э. Эриксона, выделяющая ряд возрастных этапов, через которые проходит формирование индивидуальности и «идентичности» человека. На каждом из кризисных этапов происходит выбор позитивного либо негативного варианта развития отдельных личностных черт, определяющих в дальнейшем жизненную позицию человека: доверие или закрытость, автономность или зависимость, инициатива или чувство вины, трудолюбие и компетентность или чувство неполноценности, некомпетентности. Если внутренние конфликты, свойственные определенной стадии развития, остаются неразрешенными (негативный вариант развития), то в зрелом возрасте они могут проявляться в виде психологической и социальной незрелости, инфантилизма. Принцип эпигенеза прослеживается и в известной модели жизненных установок по Э. Берну, описанной нами ранее и лежащей в основе «жизненного сценария» человека: отношение к себе и близким «Я+/-» (Я благополучен — Я не благополучен) и «Ты+/-» (Ты благополучен — Ты не благополучен). Сочетание этих установок образует четыре жизненные позиции: «Успех», «Превосходство», «Депрессивность», «Безнадежность», дополняемые отношением к социуму — «Они+/-». Психотерапевт М.Е. Литвак (1995) рассматривает эту схему с добавлением установки «Труд+/-» как «социоген» — стабильный личностный комплекс, формирующийся в возрасте до 5 лет и определяющий в дальнейшем социальные взаимодействия человека, его жизненный путь. Немаловажным обстоятельством является то, что временные рамки этапов развития личности по всем перечисленным схемам совпадают, что дает нам основание объединить их (см. табл. 8), рассматривая данные подходы как описания одного и того же процесса, одних и тех же этапов личностного роста, просто сделанные с разных точек зрения и использующие разную терминологию. Как часто бывает в психологии и психотерапии, все упомянутые авторы не только пишут об одном и том же, но и приходят к одним и тем же выводам, только каждый из них идет

—1609 177

своим самобытным путем, дабы внести что-то новое в хорошо известное старое.

Все это психология, а где же здесь физиология? — спросит внимательный читатель, настроенный на материально-реалистичное объяснение абстрактно-туманных рассуждений. Что же происходит в это время внутри нервной системы, представляющей ту питательную среду, на которой произрастают все эти хрупкие личностные ростки? А происходит следующее: нервная система развивается в полном соответствии с пресловутым принципом эпигенеза, в четкой временной последовательности, поэтапно. Временные же границы этапов развития нервной системы с точки зрения формирования асимметрии полушарий — путеводной нити, связующей физиологию и психологию, совпадают с этапами личностного эпигенеза, что позволяет говорить по меньшей мере о психофизиологическом параллелизме, а по большому счету (и по нашему убежденному мнению) объясняет происходящие на психологическом уровне процессы закономерностями физиологии. Дело в том, что функциональная организация мозга ребенка младенческого возраста (первый год жизни, доречевой период развития психики), когда функции полушарий весьма близки и функциональная асимметрия полушарий еще не сформирована, в целом соответствует «правополушарному» способу. По сравнению с более старшими возрастными периодами мозг ребенка на данном этапе полностью функционирует в правополушарном режиме (Сергиенко Е.А., 1992), с соответствующими «правополушарным» целостным восприятием и конкретным, предметно-действенным мышлением. На этом этапе складываются индивидуальные особенности информационного обмена между полушариями (соответственно, экстраверсия или интроверсия). Начальный период охватывает промежуток от новорожденное™ до одного — полутора лет, при этом особенно важными в плане личностного развития являются первые 6 месяцев — этап первичной социализации. Согласно Э. Эриксону, на данном этапе на основе общения с матерью (или лицом, осуществляющим уход за ребенком) происходит формирование базового чувства доверия к окружающим, к миру (позитивный вариант развития) либо изначального недоверия, изолированности, сопровождающихся ощущением «отлученное™», «разделения», «брошенности» (негативный вариант). Нерешенные внутренние конфликты данного периода позднее, в зрелом возрасте (т. н. оральный характер) могут приводить к аутизму, депрессии, по выражению Эриксона, к «депрессивным формам страха пустоты и покинутости». Соответственно, в этом возрасте происходит и формирование жизненной установки по отношению к родителям (впоследствии — вообще к близким людям), входящей в состав жизненного сценария по Э. Берну: «Ты (Вы) +/-». К концу первого — началу второго года жизни, по мере развития речи и связанных с ней корковых центров доминантного полушария (левого у правшей), последнее становится ведущим в развитии, привнося свой

«левополушарный» (аналитический, словесно-логический) способ обработки информации, свой «левополушарный» (аналитический, поле-независимый) способ восприятия. К этому периоду относится начало осознавания ребенком собственного «Я», а соответственно, и формирование берновской жизненной установки индивида по отношению к себе, связанной с самооценкой: «Я +/-». По Э. Эриксону, в этот период в связи с приучением ребенка к самостоятельному контролю физиологических отправлений, требующим проявления «автономной воли», формируются такие личностные черты, как автономия, самостоятельность, в дальнейшем перерастающие в ответственность и уверенность в себе (позитивный вариант) либо зависимость, неуверенность, стыдливость (негативный вариант, лежащий в основе развития в дальнейшем описанного «комплекса неполноценности»). Фактически именно на данном этапе появляется собственно асимметрия полушарий, что приводит к началу формирования таких соционических функций, как рациональность/иррациональность, связанных с тем, какое из полушарий — доминантное или субдоминантное — будет занимать первое место в формирующейся стратегии информационного метаболизма. Продолжается данный период до возраста 3-4 лет.

Следующий период проходит под флагом развития абстрактного мышления, в ходе которого происходит дальнейшее формирование функциональной асимметрии полушарий. Психическое развитие ребенка на данном этапе требует взаимодополняющего развития обоих полушарий с дальнейшей специализацией межполушарного взаимодействия в рамках асимметрии их функций. При этом происходит углубление асимметрии с возрастанием ведущей роли доминантного полушария, а также начало формирования внутриполушарной асимметрии с дифференциацией функций передних (ассоциативных, вторичных) и задних (первичных) отделов полушарий. В это время начинают оформляться такие «внутриполушарные» соционические функции, как логика/этика, интуиция/сенсорика. Завершается данный период в возрасте 6-8 лет. В этом возрасте наиболее интенсивно протекает процесс социализации, начинается осознавание ребенком своего «социального Я», на основе накапливающегося коммуникативного опыта формируется берновская жизненная установка по отношению к социуму: «Они +/-». В схеме Э. Эрик-сона этот период связан с самоутверждением ребенка в ходе групповой коммуникации, игры. При этом происходит формирование инициативности, если проявляемая ребенком инициатива поощряется (позитивный вариант) либо чувства вины (негативный вариант). В возрасте старше 7-8 лет и вплоть до подросткового возраста совершенствуется абстрактное мышление, связанное с окончательным созреванием индивидуального профиля асимметрии полушарий и формированием завершенной стратегии информационного метаболизма — психологического типа. Э. Эриксон связывает данный период развития с коллективной деятельностью, направленной на достижение конкрет-

12*

ных целей (учеба, начало трудовой деятельности), требующей проявления целеустремленности и предприимчивости, и складывающимся в ходе этой деятельности отношением к труду. Соответственно, возможно развитие трудолюбия (позитивный вариант) либо чувства неполноценности, некомпетентности (негативный вариант). Аналогичные представления высказываются М.Е. Литваком (1995), дополняющим схему жизненных установок по Берну отношением к труду — установка «Труд

Таблица 8 Периоды возрастного развития и формирование индивидуальности

 

 

Психологические и физиологические основы психики	Периоды развития
I		III	IV
Младенческий	Ранний детский	Дошкольный	Школьный
Вид мышления	Предмет н о -действенное	Наглядно-образное	Теоретическое или абстрактное (словесно-понятийное)
Развитие функциональной асимметрии полушарий	Дифференциация функций между левым и правым полушарием	Дифференциация между ассоциативными (передними) и проекционными (задними) областями коры полушарий головного мозга
Ведущий тип по-лушарлой организации	Правополушар-ный	Левополушар-ный	Баланс лево- и правополушар-ного. Формирование индивидуальной стратегии
Этапы психологического развития по 3. Фрейду	Оральный	Анальный	Фаллический	Генитальный
Выбор варианта развития личностных черт по Э. Эриксону	Доверие против закрытости	Автономность против зависимости	Инициатива против чувства вины	Трудолюбие против чувства неполноценности
Выбор жизненных установокпоЭ. Бер-ну/М.Литваку	Ты +/-	Я+/-	Они +/-	Труд +/-
Компоненты психологического та па по К. Юнгу	Экстраверсия/ интроверсия	Рациональность/ иррациональность	Этика/логика (левое полушарие); сенсорика/интуиция (правое полушарие)

Путь от состояния нервной системы младенца — «чистой доски» — до зрелого психологического типа вовсе не похож на дорогу с односторонним движением. Когда человек не может найти решения стоящих перед ним проблем в рамках своего психологического типа, разрешить конфликт сознания и подсознания, он может попытаться ненадолго вернуться к более раннему своему состоянию и восполь-

зоваться ресурсами, заложенными в иных сценариях личностного развития, нежели избранный им когда-то, иных стратегиях взаимодействия полушарий. В подтверждение этой мысли можно сослаться, например, на мнение нейрофизиолога Н.Е. Свидерской (1993), согласно которому латерализация активности полушарий, односторонняя специализация мышления оправдана только при решении простых, стереотипных задач, с которыми мозг может справиться на осознаваемом уровне. При решении же нестандартных, творческих задач используется неосознаваемая информация, что достигается совместной деятельностью обоих полушарий. А «волшебной палочкой», помогающей добиться уравновешивания, примирения и объединения полушарий к их обоюдной выгоде, может послужить измененное состояние сознания - транс. В обыденном же состоянии сознания для того, чтобы гармонизировать межполушарные взаимоотношения, раскрепостить «угнетенное» правое полушарие, рекомендуются различные игровые упражнения. Например, попробуйте время от времени привычные бытовые действия, которые вы обычно делаете правой рукой, выполнять левой (брать различные предметы и манипулировать ими, например, пользоваться вилкой и ложкой, причесываться, печатать на клавиатуре компьютера или пишущей машинки, рисовать или даже писать, играть в дартс — словом, все что угодно, кроме счета денег и управления транспортными средствами).

Сознание и подсознание. Друзья и враги. Идущие по жизни всегда рядом, рука об руку, словно скованные одной цепью. Видящие одно и то же, но всегда по-разному. Говорящие на разных языках, порой не понимая друг друга. В то же время — всего-навсего левое и правое полушария, под крышей одной черепной коробки. И каждое из них не заменяет, но дополняет другое. И бесконечный их спор о том, кто главнее, просто беспредметен: ведь нужны-то они всегда оба, с их разным видением проблемы, создающим по-настоящему полную, объемную картину реальности. Действительно, когда они ссорятся, то мешают друг другу, интеллектуально обкрадывая, ограничивая своего хозяина. А если они будут действовать согласованно, «шагая в ногу», поддерживая и усиливая друг друга, по законам синергетики, наподобие известного в лазерной физике эффекта «накачки», превращая своего обладателя в Эйнштейна или Леонардо да Винчи, на худой конец — «просто» преуспевающего предпринимателя, организатора, политика или деятеля искусств... или просто Мастера в своем деле. Просто помогут человеку полностью раскрыть заложенные в нем дремлющие возможности, использовать его поистине неисчерпаемый потенциал, реализовать его предназначение. Причем порой это касается не только судьбы отдельного человека, а судеб целых народов, как мы увидим в дальнейшем.

МЕЖДУ «ПРАВЫМИ» И «ЛЕВЫМИ»:

ЗАГАДКА «РУССКОЙ ДУШИ» -

В ЕЕ ФИЗИОЛОГИИ?

Как отмечал К.Г. Юнг (в работе «Либидо, его метаморфозы и символы»), понимание психологии развития индивидуума открывает путь к пониманию причин психологического развития народов. Более того, наблюдающийся в современном обществе кризис политической организации (потеря доверия к власти и отказ ей в поддержке, потеря веры в пропагандируемые ценности, социальное отчуждение, пассивность и неверие в то, что личное участие может повлиять на политический процесс), с одной стороны, напрямую связан с кризисом личности (Шес-топал Е.Б., 1988), с человеческой психологией, которая не успевает перестроиться в соответствии с быстро меняющимися условиями жизни (отражение противоречия социальной эволюции и научно-технической революции). С другой стороны, политический кризис сам порождает стрессы, выливающиеся в итоге в психологические и медицинские проблемы; не случайно в последнее десятилетие медики отмечают рост так называемых социально-стрессовых расстройств (Александровский Ю.А., 1997). С этим связано наше лирическое отступление — от психологии индивидуальной к психологии коллективной.

Действительно, можно согласиться с мыслью Юнга о том, что многие особенности материальной и духовной жизни как отдельного человека, так и целых народов определяются своеобразием их психологического склада, тесно связанным с особенностями устройства нервной системы. Эти отличия хотя и не так разительны, как цвет кожи и разрез глаз, но все же имеют место. В связи с особенностями «национального характера» в первую очередь необходимо отметить дихотомию «Восток-Запад», рассматриваемую, в частности, как различие западного-рационалистического и восточного (азиатского), или холистического, способов познания мира (Дюмулен Г., 1994). В рамках этого сравнения типичный «российский» психологический портрет, при всей его самобытности, можно анализировать в противопоставлении «западному» и с учетом близости к «восточному». Как писал Н. Бердяев, «западная душа гораздо более рационализирована, чем русская душа» (см. Бердяев Н., 2000). Дело в том, что психологический портрет типичного обитателя Запада — с его приверженностью распорядку и размеренности жизненного устройства, опорой на логику и рационализмом, а по большому

счету — несколько механистичной организованностью духовной жизни и предсказуемостью поступков — прямо противоположен чертам типичного восточного человека, его загадочности и невозможности логического объяснения многих поступков. В русской литературе, пожалуй, наиболее типичными примерами могут послужить герои, вышедшие из-под пера Гончарова — небезызвестный Обломов, как пример русского характера, и Штольц — как пример человека западного склада. За время, прошедшее после создания гончаровского романа, эти национально-психологические черты не претерпели существенных изменений. Как считает ведущий отечественный психотерапевт В.В. Макаров (2001), современная российская «национальная черта — иррационализм: «Наша жизнь — таинственный природный процесс», в ней «многое совершается, исходя из принципов: «Мало ли что», «Как бы чего не вышло», «А вдруг», «Авось да небось».

Вопрос происхождения западной рациональности и русского иррационализма подробно рассмотрен В.А. Малышевым (1997). По его мнению, в отличие от Запада, где все хорошо притерлось друг к другу и человек привыкал делать узкий круг работ и не учился адаптироваться к резко меняющимся условиям, для человека, живущего в России, к которому жизнь зачастую предъявляла неожиданные и нелогичные требования, наоборот, часто была совершенно необходима особая, нестандартная способность к адаптации. С этим нельзя не согласиться, особенно вспоминая нашу недавнюю российскую жизнь середины — конца XX века, когда даже в мелких вопросах быта рядовым гражданам приходилось проявлять чудеса изворотливости. Еще более справедливо это для современной России, в которой спектр жизненных проблем переместился от мелко-бытовых к глобальным, или экзистенциальным. По мнению И. Албеговой (1998), в 1990-е годы в нашей стране большие массы людей регулярно оказывались в ситуации жизненного кризиса, порождающей потерю смысла в жизни. Тем не менее основная часть из них смогла достаточно успешно приспособиться к столь резким жизненным переменам, причем проделала это неоднократно. Отсюда, по мысли Малышева, — непредсказуемость и плохая алгорит-мизуемость русского человека (используя юнговскую терминологию — иррациональность). Но отсюда же и открытость общения, и «широта души», и... большая, чем у человека западного, внушаемость. Западный человек, напротив, хорошо алгоритмизуем (иными словами, рационален) — отсюда формализация жизни с ее видимостью порядка, а одновременно — замкнутость, невнушаемость, отстраненность и соблюдение дистанции между людьми.

А в целом оба набора психологических характеристик удивительно близки, как заметил Р. Орнштейн, (1977), к известным описаниям противоположных функций правого и левого полушарий головного мозга, уже рассмотренных нами. Вкратце можно обобщить их, сославшись на известное руководство С. Спрингер и Г. Дейча (1983): механизм работы