Глава 11. Договоры, направленные на достижение цели, единой для всех участников (общецелевые договоры)

 

11.1. Группу общецелевых договоров составляют обязательства, целью которых является создание юридического лица (имеются в виду учредительные договоры, необходимые для образования полного товарищества, товарищества на вере, обществ с ограниченной и с дополнительной ответственностью, ассоциаций и союзов, договоры учредителей о создании акционерного общества), и договоры, целью которых является совместная деятельность без образования юридического лица (договоры простого товарищества)*(433).

Поскольку общая характеристика группы общецелевых договоров дана в гл. 2, остановимся более подробно на договоре простого товарищества, являющемся наиболее типичным видом общецелевого обязательства.

Определение договора простого товарищества дано в ст. 1041 ГК РФ. Это - обязательство, согласно которому двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели.

Какие обязательства могут быть квалифицированы как договоры простого товарищества?

Отвечая на данный вопрос, необходимо учитывать следующее.

Простое товарищество относится к группе гражданских общецелевых обязательств. Поэтому его квалифицирующими признаками являются соединение вкладов и совместная деятельность для достижения общей цели.

На практике нередко возникает вопрос о том, как установить наличие общей цели у субъектов правоотношения.

Особенно наглядно эта проблема проявляется при рассмотрении споров, вытекающих из договоров долевого участия в строительстве. Указанный договор, весьма распространенный в современной юридической практике, заключается как соглашение, согласно которому одно лицо (дольщик) обязуется внести определенный имущественный взнос (в виде денег, иного имущества, выполнения подрядных работ и т.п.), за что по окончании строительства дома получает обусловленное количество жилой или нежилой площади. Долевое участие в строительстве - понятие в большей степени экономическое, чем юридическое. Оно указывает на экономическую цель правоотношения, выражающуюся в создании и получении в собственность объекта недвижимости. В то же время данное понятие не дает определенной информации о типе (виде) договора, поскольку объединяет обязательства со встречной и общецелевой направленностью, требующие различного правового регулирования. Договором долевого участия может быть как общецелевое обязательство простого товарищества, так и правоотношение со встречной направленностью интересов сторон.

Наличие или отсутствие единой цели может подтверждаться различными обстоятельствами, связанными с заключением и исполнением договора.

Прежде всего, если стороны преследуют единую цель, ни один из товарищей не "покупает" у другого товарища товар, работы, услуги и т.д. Напротив, взнос каждого соединяется со взносами остальных. В связи с этим А.Б. Савельев обоснованно отметил, что "договор, по которому организация, заключающая договоры долевого участия, сама не вносит никаких средств, а каждый участник, помимо денег на строительство, оплачивает "содержание" этой организации, не является договором простого товарищества*(434).

Одним из доказательств наличия или отсутствия у сторон общей цели может быть цена доли, приобретаемой стороной. Поскольку в договоре простого товарищества цель является общей, ни один из товарищей не вправе обогащаться за счет другого. Это означает, что взнос участника в совместную деятельность должен погашать лишь соответствующую долю затратной части строительства; в него не может закладываться прибыль кого-либо из товарищей. Например, обязательство дольщика оплатить себестоимость строительства определенного количества метров жилой площади характерно для договора простого товарищества. Обязательство же дольщика оплатить приобретаемый метраж по более высокой цене характеризует договор иного типа.

Большое значение для правильной квалификации правоотношений имеет содержание договора, а именно, наличие или отсутствие в нем условий, характерных для общецелевых обязательств (распределение рисков, прибыли, убытков, расходов; особый порядок заключения "внешних" договоров и т.д.). Волеизъявление контрагентов, зафиксированное в договоре, позволяет установить, на возникновение какого правоотношения - встречного или общецелевого - была направлена их воля.

Общецелевой характер отношений простого товарищества обусловил специфику их правового регулирования, которая заключается в формировании общего имущества, установлении порядка ведения общих дел товарищей; распределении прибыли, расходов и убытков; ответственности товарищей по общим обязательствам; оснований, условий и порядка прекращения договора.

Различия правового регулирования встречных договоров, с одной стороны, и договора простого товарищества, с другой стороны, проявились при рассмотрении следующего судебного спора.

Между АО и фирмой был заключен договор о совместной деятельности по производству, переработке и реализации сельскохозяйственной продукции. В соответствии с данным договором фирма внесла имущество, а АО - товары и денежные средства. В дальнейшем договор был расторгнут.

Фирма обратилась в арбитражный суд с иском о взыскании с АО внесенных денежных средств и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Суд первой инстанции иск удовлетворил.

Кассационная инстанция решение отменила, обоснованно исходя из следующего. Заключенная между сторонами сделка является договором простого товарищества. Согласно ст. 1043, 1046, 1048 ГК внесенное товарищами имущество, а также произведенная в результате совместной деятельности продукция и полученные от нее плоды и доходы являются общей долевой собственностью товарищей. В связи с этим при расторжении договора простого товарищества должен решаться вопрос не о возврате имущества и денежных средств, переданных в общую собственность, а о разделе общей долевой собственности. Для разрешения спора о разделе общей собственности необходимо выяснять: какое имущество является общей долевой собственностью, каковы доли сторон в праве собственности на него и в какой форме должен быть произведен реальный раздел (путем выдела каждой из сторон ее доли в натуре или путем выплаты одной из сторон компенсации за ее долю). Кроме того, необходимо рассматривать вопрос о наличии у истца права на взыскание прибыли и возмещение убытков*(435).

Характерным признаком простого товарищества является внесение всеми товарищами вкладов в совместную деятельность. Рассматривая отношения по внесению вкладов, важно учитывать два момента.

Во-первых, это - элемент гражданских правоотношений. Поэтому вклад должен иметь определенное имущественное выражение. Согласно ст. 1042 ГК вкладом товарища признается все то, что он вносит в общее дело, в том числе деньги, иное имущество*(436), профессиональные и иные знания, навыки и умения, а также деловая репутация и деловые связи. Данный перечень не является исчерпывающим. В частности, выполнение работы или оказание услуги также может быть вкладом в совместную деятельность*(437). Кроме того, общегражданская характеристика отношений по внесению вкладов предполагает начало эквивалентности, выражающееся в том, что вклады должны оцениваться в сопоставимых ценах.

Это наглядно проявилось при рассмотрении следующего спора. В 1988 г. между строительным предприятием и институтом был заключен договор о совместной деятельности по строительству жилого дома. Институт перечислил свой вклад в 1989-1991 гг., а строительное предприятие - после 1992 г. Суд первой инстанции, рассматривая спор о распределении квартир между сторонами, установил их доли исходя из номинала перечисленных денежных средств независимо от того, в какой период производилось перечисление, т.е. без учета инфляции. В результате за институтом, за счет вклада которого было построено 70% договорного дома, было признано право собственности лишь на 20% квартир. Суд кассационной инстанции, отменяя данное решение, указал, что вклады участников договора о совместной деятельности должны оцениваться в сопоставимых ценах, т.е. исходя из их реальной ценности с учетом инфляции.

Поскольку внесение вклада - гражданско-правовая обязанность, к ней должны применяться те общие гражданские нормы, которые не противоречат общецелевой специфике отношений простого товарищества. Например, общецелевой характер указанных отношений отнюдь не означает, что товарищи не отвечают друг перед другом за надлежащее исполнение договорных обязательств. Если участник обязался в качестве вклада передать имущество в пользование, он отвечает за своевременность передачи и соответствие передаваемого имущества условиям договора; если товарищ участвует в договоре выполнением работы, к нему могут быть предъявлены требования о качестве, сроках ее выполнения и т.д.

Во-вторых, объединение вкладов - элемент общецелевых отношений, специфика которых проявляется прежде всего в том, что они не имеют встречного характера. На практике это означает, что в рамках договора простого товарищества один участник не вправе требовать от другого участника оплаты стоимости внесенного вклада. По одному из дел кассационная инстанция отменила решение суда первой инстанции, которым с одного участника в пользу другого была взыскана стоимость работ, выполненных в порядке внесения вклада в совместную деятельность. При этом суд кассационной инстанции отметил в постановлении, что это противоречит природе отношений простого товарищества, в которых отсутствует встречный интерес*(438).

Выше говорилось о том, что поскольку в договоре простого товарищества цель является общей, ни один из товарищей не вправе обогащаться за счет другого и вклад участника должен погашать лишь соответствующую долю затратной части совместной деятельности; в него не может закладываться прибыль кого-либо из товарищей. В то же время в ст. 1042 ГК сказано, что денежная оценка вклада товарища производится по соглашению между товарищами. Не создает ли данная норма законодательной основы для отступления от вышеизложенного принципа? Думается, что она в большей степени относится к тем формам вклада, которые не могут быть оценены иначе, как по соглашению сторон (профессиональные и иные знания, деловая репутация, деловые связи и т.п.). Кроме того, в ст. 1042 ГК РФ речь идет об оценке вклада, а не об определении стоимости имущества, создаваемого в процессе совместной деятельности.

В ст. 1046 ГК сказано, что если иное не предусмотрено договором, каждый товарищ несет расходы и убытки, связанные с совместной деятельностью, пропорционально стоимости его вклада в общее дело. Правильное применение данной нормы также непосредственно зависит от верного понимания особенностей простого товарищества. В ст. 1046 ГК речь идет лишь о тех убытках, которые не вызваны ненадлежащим исполнением обязанностей ни одним из участников. Например, если простое товарищество понесло убытки вследствие того, что внешний контрагент не оплатил продукцию, изготовленную в результате совместной деятельности, каждый из участников должен принять на себя убытки пропорционально своему вкладу. В то же время специфика отношений простого товарищества не перечеркивает содержащегося в ст. 393 ГК общего положения, согласно которому лицо, не исполнившее или ненадлежаще исполнившее свою обязанность, несет имущественную ответственность перед другими сторонами. Это значит, что если убытки причинены простому товариществу одним из товарищей, эти убытки должны возмещаться неисправным товарищем, а не распределяться между всеми участниками. Так, по одному из дел, отменяя решение суда первой инстанции о распределении удорожания строительства между всеми участниками договора простого товарищества, суд кассационной инстанции указал, что поскольку удорожание строительства вызвано действиями одного из участников, просрочившего передачу строительных материалов, именно он должен возмещать причиненные этим убытки.

Распределение расходов между товарищами - специфическое проявление общецелевого характера отношений простого товарищества. Например, товарищи обязаны участвовать в общих расходах по охране строящегося дома. Дольщик, оплативший рыночную стоимость квартиры по встречному договору долевого участия, напротив, не может быть обязан компенсировать эти расходы.

Единая цель совместной деятельности диктует необходимость сближения интересов товарищей в процессе ее достижения. Одним из проявлений общности интересов сторон в договоре простого товарищества является создание общего имущества. Согласно ст. 1043 ГК в общее имущество входит все то, что вносится товарищами в качестве вкладов и что создается ими в процессе совместной деятельности. Среди общего имущества выделяют имущество, находящееся в общей долевой собственности товарищей, и иное имущество, которое используется товарищами совместно, хотя права долевой собственности на него не возникает. На имущество, являющееся общей долевой собственностью, право собственности приобретают все товарищи, независимо от того, что вносится ими в качестве вклада в общее дело (вещи, имущественные права или другие объекты)*(439). Правило о создании общей долевой собственности является диспозитивным: оно применяется, если иное не установлено законом, договором простого товарищества либо не вытекает из существа обязательства (ст. 1043 ГК).

В то же время необходимо учитывать, что создание общего имущества (в том числе и общей собственности) - не цель договора простого товарищества, а лишь правовой механизм, обеспечивающий реализацию общецелевой направленности данного договора*(440). Участие в общей собственности представляет собой некоторую долю в праве. Эта доля всегда абстрактна, поэтому она может выражаться в любой форме, соответствующей ее абстрактному назначению: в дроби, процентах и т.д. Если объектом общей собственности является здание, то вполне допустимо оценивать доли в праве на него в квадратных метрах, если метраж рассматривается как абстрактная характеристика всего здания. Кстати, в практике заключения и исполнения договоров долевого участия в строительстве доля в праве общей собственности выражается, как правило, в квадратных метрах общей или жилой площади*(441).

11.2. В обязательственные отношения простого товарищества вплетаются отношения собственности, в силу чего договор простого товарищества приобретает сложный характер. Это породило многочисленные вопросы в правоприменительной практике.

Один из них заключается в том, возникает ли у товарищей право общей собственности на имущество, создаваемое в процессе совместной деятельности, до того, как достигнута цель договора? Например, возникает ли право общей собственности на строящееся здание до того, как это здание построено?

Представляется, что отвечая на этот вопрос, необходимо учитывать прежде всего общие принципы приобретения права собственности на новую вещь. По смыслу ст. 218-220 ГК, если новая вещь создается в рамках гражданского договора, она является объектом обязательственных прав, но не права собственности до тех пор, пока она не создана или пока не прекратилось действие договора. Участники обязательства обладают вещными правами не на создаваемую вещь, а на материалы, вкладываемые в создание этой вещи. Данный тезис применительно, правда, только к недвижимому имуществу содержится в п. 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", в котором говорится, что к недвижимому имуществу относятся только такие не завершенные строительством объекты, которые не являются предметом действующего договора строительного подряда*(442). Постановление Пленума в этой части обстоятельно прокомментировано в юридической литературе*(443). Однако, несмотря на наличие предусмотренных в ст. 219 ГК особенностей возникновения права собственности на вновь создаваемое недвижимое имущество, данный принцип возникновения права собственности на новую вещь, полагаем, распространяется не только на недвижимость. Из этого следует, что имущество, находящееся в стадии создания по договору простого товарищества, нельзя рассматривать как объект права собственности. Не случайно, на наш взгляд, в ст. 1043 ГК сказано, что общей долевой собственностью признается продукция, произведенная в результате совместной деятельности. На стадии создания новой вещи каждый из товарищей является лишь собственником того, что он вкладывает в ее создание. Кроме того, при ответе на вопрос о возможности признания права собственности на новую вещь в процессе ее создания в рамках гражданского договора необходимо учитывать, что право собственности существует только на индивидуально определенную вещь. Индивидуальная определенность вещи означает не только ее выделение среди остальных вещей, но и юридическую конкретизацию вещи, делающую ее пригодной для гражданского оборота. А такая конкретизация возможна, когда вещь уже создана либо (если она еще не создана) не является предметом обязательственных отношений, направленных на ее создание. Кстати, именно в силу того, что создаваемое в рамках гражданского договора новое имущество не является объектом вещного права, оно не может быть отчуждено третьим лицам.

Таким образом, возвращаясь к обозначенному вопросу, можно отметить, что участники договора простого товарищества не приобретают права общей долевой собственности на создаваемое имущество до того, как оно создано или пока действует договор, в рамках которого оно создается. В то же время общецелевая специфика отношений простого товарищества, требующая сближения интересов сторон в процессе его исполнения, обусловила диспозитивное правило ст. 1043 ГК, согласно которому товарищи приобретают право общей долевой собственности на то, что ими вложено в совместную деятельность.

На практике это, в частности, означает, что участник действующего договора простого товарищества не вправе требовать признания за ним права на долю в праве собственности на незавершенную созданием новую вещь, так называемый договорный полуфабрикат (будь то здание, не завершенное строительством, или любое другое имущество). Товарищ тем более не вправе ставить вопрос о признании права на долю в общей собственности на имущество, которое должно быть создано согласно договору, до его создания, поскольку право собственности (в том числе и общей) возникает только на реально существующее индивидуально определенное имущество. По одному из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил решение суда, которым были удовлетворены исковые требования участника договора простого товарищества о признании права собственности на конкретные квартиры в незавершенном строительством доме. При этом Президиум исходил из того, что на момент разрешения спора жилой дом не был построен, т.е. в качестве обусловленного договором недвижимого имущества не существовал, следовательно, не мог быть объектом собственности*(444).

Не меньшие трудности на практике вызывает вопрос о том, какие последствия для вещных прав товарищей влечет расторжение договора простого товарищества. В частности, теряет ли товарищ, в отношении которого договор досрочно расторгнут, право на долю в общем имуществе и возможность признания за ним права на долю в общей собственности на окончательный результат совместной деятельности после того, как он будет достигнут?

Для правильного ответа на первый вопрос необходимо учитывать общие нормы, регламентирующие последствия расторжения гражданских договоров, и специальное законодательство, отражающее особенности отношений совместной деятельности.

Согласно ст. 453 ГК расторжение гражданского обязательства влечет за собой прекращение правоотношения на будущее. Поэтому о расторжении договора можно говорить лишь в том случае, когда договорные права и обязанности сторон прекращаются. Если же в результате сделки, направленной на расторжение обязательства, права и обязанности не прекращаются, а сохраняются в измененном виде, следует говорить не о расторжении, а об изменении договора.

Применительно к договору простого товарищества необходимо различать две ситуации, связанные с расторжением (изменением) договора.

Первая характеризуется тем, что решение о досрочном расторжении договора принимается в отношении всех товарищей. В этом случае обязательство, направленное на достижение определенной общей цели (например, строительство жилого дома), прекращается. Если договор был направлен на создание новой вещи, то его прекращение является основанием для превращения этой вещи из объекта обязательственных прав в объект вещных прав. Соответственно, каждый из товарищей приобретает право на долю в незавершенном созданием имуществе, судьба которого после этого должна определяться по правилам ст. 252 ГК. Таким образом, при подобном прекращении договора простого товарищества участник не теряет права на долю в общем имуществе.

Иллюстрацией данного вывода может служить следующее дело. В 1993 г. между Производственным объединением (Объединением) и Судоходно-коммерческой компанией (Компанией) был заключен договор о совместной деятельности по строительству жилого дома. Каждый из участников частично внес обусловленные договором вклады. В 1996 г. договор был расторгнут в судебном порядке. После этого Объединение обратилось в арбитражный суд с иском о признании за ним права на долю в собственности на незавершенный строительством дом и о выделении этой доли в натуре. Суд первой инстанции в иске отказал, сославшись на то, что в связи с расторжением договора истец вправе требовать только возврата денежных средств, переданных ответчику в период действия договора. Суд кассационной инстанции, отменяя данное решение, обоснованно указал, что незавершенное строительством здание в случае прекращения договора простого товарищества, направленного на его создание хозяйственным способом, становится объектом права общей долевой собственности товарищей. Расторжение договора не влечет прекращения права общей собственности. Поэтому каждый из бывших товарищей вправе ставить вопрос об определении его доли и о ее реальном выделе*(445).

Другая ситуация имеет место в случае, когда договор простого товарищества расторгается в отношении одного из товарищей, но сохраняет силу в отношении других (как минимум двоих) товарищей.

В 1989 г. между ОАО, ЗАО и производственным кооперативом был заключен договор о совместной деятельности, в соответствии с которым стороны обязались совместно построить 60-квартирный жилой дом. Каждый из участников договора должен был профинансировать одну третью часть стоимости строительства. Соответственно, каждому согласно договору полагалась одна третья часть квартир. Функции заказчика были возложены на ОАО. Производственный кооператив перечислил свою долю в 1990-1991 гг. Однако в связи с резким удорожанием стоимости строительства в 1992 г. дом не был построен в срок. ОАО и ЗАО потребовали, чтобы кооператив доплатил денежные средства, соответствующие удорожанию его доли. Считая, что он надлежаще исполнил свои обязанности, кооператив отказался перечислять дополнительные средства. В 1995 г. ОАО и ЗАО предъявили в арбитражный суд иск о расторжении договора в отношении кооператива на том основании, что он существенно нарушает его условия. Суд принял решение об исключении кооператива из простого товарищества и о возврате ему той суммы, которую он перечислил в порядке внесения своего вклада. После того как дом был достроен, кооператив обратился в суд с иском о признании за ним права на долю в построенном доме, соответствующую внесенному вкладу, и о выделении в порядке раздела общей собственности конкретных квартир. Суд в иске отказал, сославшись на то, что расторжение договора в отношении кооператива исключило возможность приобретения им в будущем права собственности на результат совместной деятельности.

В подобных случаях вопрос о вещных правах выбывающего участника приобретает особую сложность. И при ответе на него необходимо учитывать ряд принципиальных положений.

Во-первых, общецелевой характер договора простого товарищества обусловливает то, что в процессе совместной деятельности товарищ приобретает право на долю в общем имуществе, коим являются внесенные вклады. Причем с учетом динамичности совместной деятельности, доля в общем имуществе может быть как меньше, так и больше номинальной стоимости вклада, внесенного товарищем. Поэтому в отличие от любого встречного договора (в частности, встречного договора долевого участия в строительстве, не являющегося договором простого товарищества, при расторжении которого дольщику должна быть возвращена лишь номинальная сумма внесенных средств, а остальное он может требовать лишь в качестве убытков при наличии оснований для их взыскания) выход участника из простого товарищества является основанием не для возврата номинала того, что он внес в совместную деятельность*(446), а для определения его доли в общем имуществе с учетом стоимости этого имущества на момент выбытия участника*(447). Поэтому, обращаясь к приведенному выше примеру, необходимо отметить, что суд, исключая кооператив из простого товарищества, должен был принимать решение не о возврате ему внесенной суммы, а об определении доли в общем имуществе на момент его исключения.

Во-вторых, основываясь на том, что выбывающий участник имеет право на долю в общем имуществе, можно сформулировать два варианта ответа на вопрос о судьбе его вещных прав. Первый сводится к тому, что за исключенным товарищем сохраняется возможность приобретения в будущем права на долю в окончательном результате совместной деятельности. Другой вариант предполагает полное выбытие участника из товарищества, требующее реального выделения его доли из общего имущества, существующего на момент расторжения договора, и, как следствие, исключающее возможность признания за ним в будущем права на долю в окончательном результате договора.

Полагаю, что второй вариант в большей степени соответствует общим принципам гражданского права и особенностям отношений простого товарищества. Важно помнить, что договор простого товарищества направлен на достижение определенной конечной цели, являющейся единой для всех участников. Поэтому если товарищ прекращает свое участие в договоре до того, как эта цель достигнута, он не вправе претендовать на долю в окончательном результате. Иной подход, с одной стороны, дает необоснованные льготы выбывшему участнику, поскольку освобождает его от дальнейших рисков и убытков, сохраняя за ним гарантированное право на получение доли в будущем объекте, а с другой стороны, осложняет деятельность остальных товарищей по достижению договорной цели, поскольку ограничивает возможность привлечения в договор простого товарищества нового участника на место выбывшего. К примеру, предметом договора простого товарищества является строительство трехквартирного жилого дома. Каждый из участников должен профинансировать одну третью часть строительства и получить в собственность одну квартиру. Один из участников профинансировал только 50% своей доли. За ненадлежащее исполнение своих обязанностей он исключен из договора. Если сохранять за ним возможность признания в будущем права на долю в построенном доме, пропорциональную внесенному вкладу, для оставшихся участников весьма проблематичным станет привлечение на его место нового участника, потому что новый участник получит право только на половину одной квартиры.

Таким образом, если расторжение договора простого товарищества в отношении одного из товарищей не влечет за собой прекращения этого договора в отношении остальных товарищей, выбывающий участник лишается возможности получить вещные права на будущий результат совместной деятельности. Кроме того, в этом случае стороны (или суд, если участник исключается из договора в судебном порядке) должны оценить его долю в общем имуществе на момент расторжения договора и произвести ее реальный выдел.

В судебной практике возникает немало вопросов, связанных с тем, как определять доли участников договора простого товарищества в праве на общее имущество: в соответствии с условиями договора или исходя из фактического соотношения вкладов.

Ответ на данный вопрос зависит от ряда обстоятельств.

Во-первых, если речь идет об определении долей в общем имуществе в период действия договора, необходимо установить, надлежаще ли товарищи исполняют свои обязанности. Важно иметь в виду, что установленное договором соотношение долей действует постольку, поскольку стороны не нарушают его условий. Поэтому если договор надлежаще выполняется, доли сторон в общем имуществе можно признавать в соответствии с его условиями, а не исходя из фактического соотношения вкладов на тот или иной момент.

Например, три акционерных общества, специализирующихся на производстве строительных материалов и выполнении строительных работ, заключили договор простого товарищества, в соответствии с которым обязались совместно построить производственное здание. Один из товарищей, занимающийся производством железобетонных конструкций для фундаментов, обязался в качестве вклада в совместную деятельность своими силами и с использованием своих материалов выполнить все фундаментные работы. Вклад другого акционерного общества, выпускающего кирпич, стороны определили в виде работ по кладке стен из своего кирпича. Третий товарищ принял на себя обязанности по выполнению кровельных работ из своего материала. Учитывая технологические особенности строительства, стороны установили в договоре, что первый участник должен внести свой вклад до 1 января 1997 г., второй - в период с 1 января 1997 г. до 1 июля 1997 г., а третий - в период с 1 июля 1997 г. до 1 ноября 1997 г. Вклады и доли в праве на производственное здание оценены в договоре как равные. Поэтому если необходимо определить доли сторон в общем имуществе, например, на 1 января 1997 г. (а это может быть обусловлено необходимостью распределения общих расходов и убытков), то следует признать, что несмотря на то, что второй и третий участники еще не внесли своих вкладов, они, как и предусмотрено договором, имеют равные с первым участником права на долю в общем имуществе.

Во-вторых, не меньшие сложности на практике вызывает вопрос об определении долей в общем имуществе при прекращении договора простого товарищества.

Между тремя участниками был заключен договор простого товарищества, согласно которому они должны были совместно построить трехквартирный жилой дом. Вклады каждого в совместную деятельность и их доли в праве собственности на жилой дом были определены в договоре как равные. Один полностью профинансировал свою долю, второй - на 50%, третий ничего не вложил. Первый участник предъявил иск о расторжении договора, определении долей в праве собственности на незавершенное строительством здание и о реальном выделе своей доли. Из чего должен исходить суд при определении долей в праве собственности: из соотношения вкладов, фактически сложившегося на момент расторжения договора, или из соотношения, предусмотренного договором?

Аналогичный вопрос возникает в случае, когда конечная цель совместной деятельности достигнута, но кто-либо из товарищей ненадлежаще исполнил свою обязанность по внесению вклада. К примеру, согласно договору простого товарищества участник должен был внести вклад, соответствующий стоимости 20 квартир, за что ему полагалось 20 квартир в построенном доме. Фактически он оплатил стоимость 15 квартир. Дом построен. Какое количество квартир должно быть ему выделено: предусмотренное договором или фактически оплаченное?

В теории и в судебной практике нет единства взглядов на эту проблему. Несмотря на то, что в основном суды исходят из определения долей участников в общем имуществе пропорционально размерам их вкладов, существуют судебные прецеденты, в которых доли рассчитываются не по фактическим вкладам, а в соответствии с условиями договора*(448). В юридической литературе тоже высказываются различные взгляды. Так, К.И. Скловский, критикуя принцип определения долей по фактическому соотношению вкладов, отмечает, что это значительно понижает "роль договора в определении объема прав сторон... При таком толковании договор совместной деятельности становится уже не столько результатом совпадения воли сторон, сколько следствием вложения средств в строительство... Естественным следствием этой отнюдь не безупречной практики стало признание участниками совместной деятельности любых лиц, от которых приняты средства. Таким образом, за короткий промежуток времени наиболее личный, интимный договор классического права превратился в весьма безличный, с высокой степенью отчужденности "участников"*(449).

Данная проблема является весьма сложной, особенно применительно к спорам об определении долей в праве на законченный объект, поскольку в этом случае необходимо ответить и на вопрос о возможности признания права на долю, профинансированную товарищем сверх договора (если один из товарищей не профинансировал полностью свою долю, но договорный объект все же создан, значит кто-то из других товарищей оплатил больше, чем должен был оплатить в соответствии с договором). Единый подход здесь вряд ли может быть выработан, потому что при вынесении судебного решения необходимо учитывать различные обстоятельства, связанные с нарушением обязанностей по внесению вкладов (существенность нарушения, его устранимость; поведение других участников, направленное на устранение последствий допущенного нарушения, и т.д.).

Тем не менее, представляется, что рассматривая данную проблему, необходимо учитывать два принципиальных положения.

Прежде всего решение о распределении долей должно соответствовать эквивалентно-возмездной сущности гражданских правоотношений. Поэтому если в описанном споре о досрочном расторжении договора суд признает за товарищем, ничего не вложившим в совместную деятельность, право на одну треть результата совместной деятельности, такое решение не будет отвечать главным образом общим принципам гражданского права. То же самое можно сказать о другом приведенном примере, когда участник договора простого товарищества, фактически профинансировавший 15 квартир, требует признания за ним права на 20 квартир. Сторонники принципа определения долей в соответствии с договором считают, что эквивалентно-возмездное начало может быть восстановлено путем обременения участника, получившего не оплаченное им имущество, обязанностью по его оплате в будущем. Однако, как представляется, не следует сознательно нарушать эквивалентно-возмездный баланс имущественных интересов сторон, чтобы потом его восстанавливать. К справедливому разрешению спорной ситуации необходимо идти кратчайшим путем. Гражданское право должно быть направлено на нормализацию имущественных отношений, а не на создание условий для возникновения новых споров.