Глава 9. Договоры, направленные на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты

 

Договор займа

 

1.1. Согласно ст. 807 ГК по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договору займа посвящена гл. 42 ГК. При этом § 1 этой главы содержит родовые нормы о займе, а § 2 и 3 - правила об отдельных его видах.

В заемном правоотношении предоставление отсрочки осуществляется путем передачи имущества в собственность другому лицу и возложения на него обязанности по возврату равного количества такого же имущества. Поэтому институт займа содержит не только общие нормы, применимые ко всем договорам, направленным на предоставление отсрочки, но и правила, отражающие особенности отношений в части передачи и возврата имущества, т.е. той части правоотношений, которая схожа с обязательствами, направленными на передачу имущества в собственность, что служит основанием для применения к займу некоторых правил института купли-продажи*(408).

В заемном правоотношении направленность на отсрочку встречного предоставления проявляется в чистом виде, поскольку в нем производится передача в собственность и возврат одинакового имущества, отвечающего требованиям эквивалентности. В связи с этим нормы § 1 гл. 42 ГК имеют правовое значение в нескольких аспектах.

Во-первых, заем сформулирован в ГК как родовое обязательство, нормы которого распространяются на любые договоры рассматриваемой группы, в том числе те, в которых отсрочка встречного предоставления выражается в отсрочке оплаты, а не в передаче имущества в собственность с условием возврата такого же количества имущества того же рода и качества. Естественно, унифицированные нормы о займе применяются к таким обязательствам в части, не противоречащей их специфике.

Цель займа, выражающаяся в отсрочке встречного предоставления, служит основой для применения данного договорного института к любым обязательствам, в которых имеет место такая отсрочка. Учитывая, что заем как таковой, и долг, возникший из иных сделок, относятся к однопорядковым явлениям - займу в экономическом смысле, в форму займа можно облечь всякий долг*(409). Этим обусловлено то, что согласно ст. 818 ГК долг, возникший из иного основания (купли-продажи, аренды и т.д.), может быть по соглашению сторон заменен заемным обязательством. Новация долга в заемное обязательство представляет собой соглашение, по которому стороны признают, что долг, возникший по иному обязательству, становится долгом заемным, суть и цель которого заключаются в предоставлении отсрочки его возврата.

В судебной практике возник вопрос о том, может ли быть новирован в заемное обязательство долг по срочным и просроченным процентам, а также по штрафным санкциям, начисленным по кредитному договору. Эта проблема обозначилась в связи с тем, что нередко банк и заемщик в период просрочки исполнения обязанностей по кредитному договору заключают новый кредитный договор, в котором указывают в качестве основной суммы кредита всю задолженность по предыдущему кредитному договору, в том числе сумму невозвращенного кредита, срочных и просроченных процентов, начисленных штрафных санкций.

Прежде всего необходимо учитывать, что согласно ст. 414 ГК новация имеет место в тех случаях, когда при замене одного обязательства другим происходит замена предмета или способа исполнения. Замена требования об уплате процентов (штрафных санкций) на требование об уплате суммы займа не изменяет ни предмета, ни способа исполнения. В данном случае меняется правовая природа требования и, следовательно, правовые последствия, предусмотренные законодателем на случай неисполнения соответствующего требования. Изменение правовой природы обязательства, на наш взгляд, находится за рамками института новации.

И тем не менее остается вопрос о законности подобных соглашений.

Если в отношении штрафных санкций (в том числе и той части просроченных процентов, которые являются штрафными санкциями) суды исходят из единой позиции о ничтожности подобных сделок, то применительно к новации срочных процентов правоприменительная практика не столь однозначна.

Думается, что анализируя данную проблему, необходимо учитывать правовую природу заемного обязательства. Как уже было сказано выше, сутью займа является предоставление отсрочки встречного эквивалентного возмещения. В том случае, когда предоставление такой отсрочки производится на возмездной основе, заемщик должен уплачивать проценты за пользование отсрочкой. Причем проценты согласно ст. 809 ГК могут начисляться только на сумму займа. Законодатель не предоставляет займодавцу права начислять проценты на сумму неуплаченных процентов. В этом - существенная особенность правового регулирования данных отношений. Она должна учитываться при определении круга долговых обязательств, которые могут быть включены в сумму займа. Если признавать законным включение в сумму займа задолженности по процентам, подлежащим уплате согласно кредитному договору, то возникает ситуация, при которой проценты начисляются не только на сумму займа, но и на проценты за пользование суммой займа. Это противоречит ст. 809 ГК. В то же время замена одного вида правового требования на другой возможна, по смыслу ГК, лишь в том случае, когда регламентация второго не противоречит сущности первого. Правовые последствия нарушения обязанности по уплате основной суммы займа иные, нежели последствия просрочки уплаты процентов.

С учетом изложенного законность соглашений о включении задолженности по процентам в сумму основного долга по новому кредитному договору вызывает серьезные сомнения. Поэтому при рассмотрении конкретных споров по взысканию долга по переоформленным кредитным договорам судам, на наш взгляд, необходимо давать оценку законности такого переоформления в части включения в сумму займа задолженности по процентам и штрафным санкциям. Суд должен проверять действительное наличие данной задолженности и правомерность начисления процентов на всю сумму переоформленного договора*(410).

Кроме того, согласно п. 2 ст. 823 ГК нормы о займе применяются к отношениям коммерческого кредита.

Во-вторых, положения § 1 гл. 42 ГК имеют значение родового договорного института для тех обязательств данной группы, которые хотя и выделены в качестве самостоятельных типов договоров, но также направлены на передачу имущества в собственность с условием возврата такого же количества имущества того же рода и качества (банковский вклад и банковский счет).

В-третьих, заемные обязательства разнообразны. Они могут характеризоваться дополнительными особенностями, требующими законодательного закрепления (кредит, товарный кредит). Однако несмотря на это все виды договора займа имеют единую основу правового регулирования. Положения § 1 гл. 42 ГК представляют собой унифицированные нормы, применимые к любым видам договора займа в части, не противоречащей их специфике.

В-четвертых, нормы § 1 гл. 42 ГК непосредственно регламентируют простейшие заемные отношения, не осложненные иными нормообразующими признаками.

Заем может быть возмездным и безвозмездным. Возмездным является такой договор займа, по которому заемщик обязан уплачивать проценты на сумму займа. Соответственно, безвозмездным считается заем, не предусматривающий обязанности по уплате процентов. От возмездности (безвозмездности) договора зависит регламентация некоторых его элементов, в частности, порядка досрочного возврата займа.

1.2. Согласно ст. 819 ГК по кредитному договору банк или иная кредитная организация обязуются предоставить денежные средства заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить на нее проценты. Данному обязательству посвящен § 2 гл. 42 ГК.

Определяя место кредитного договора в системе обязательств рассматриваемой группы, необходимо учитывать следующее.

Во-первых, он является видом договора займа. Родовая принадлежность кредитного договора к займу обусловила возможность применения к нему положений § 1 гл. 42 ГК в части, не противоречащей правилам § 2 гл. 42 ГК и существу кредитного договора.

Во-вторых, кредитный договор имеет специфику, требующую правового отражения. В чем она выражается?

Договор займа сформулирован законодателем как реальный. Однако для тех возмездных заемных отношений, в которых на стороне займодавца выступает банк или иная кредитная организация, а предметом являются деньги, конструкция реального договора оказывается узкой и требуется применение конструкции консенсуального договора. В связи с этим законодатель должен был сформулировать специальные нормы, отражающие особенности консенсуального договора займа, и установить, в каких случаях стороны вправе заключить консенсуальный договор займа по поводу денег.

Оценивая правила § 2 гл. 42 ГК, важно учитывать, что они имеют унифицированное значение, отражающее консенсуальность любого заемного обязательства независимо от наличия иных признаков (фигуры займодавца, предмета займа). Такие нормы применимы ко всем заемным правоотношениям, сформулированным в ГК как консенсуальные. Не случайно в ст. 822 ГК, посвященной договору товарного кредита, предусмотрена возможность применения к нему правил о кредитном договоре в части, не противоречащей специфике товарного кредита.

В ст. 819 ГК предусмотрено, что консенсуальный договор займа, предметом которого являются деньги, может быть заключен лишь в том случае, когда на стороне займодавца участвует банк или иная кредитная организация, а сам заем носит возмездный характер.

Таким образом, квалифицирующими признаками кредитного договора являются:

1) участие на стороне займодавца банка или иной кредитной организации;

2) денежные средства как предмет займа;

3) возмездность обязательства.

Отсутствие любого из указанных признаков исключает квалификацию обязательства как кредитного договора и, соответственно, его консенсуальный характер. Иначе говоря, согласно ГК договор денежного займа может быть консенсуальным, но только в тех случаях, когда в качестве займодавца выступает банк или иная кредитная организация, а сам заем является возмездным (процентным).

На практике возник вопрос о том, как следует квалифицировать договор, по которому банк обязался беспроцентно выдать взаймы денежную сумму. Можно ли считать такой договор заключенным до того момента, когда деньги реально выданы?

В юридической литературе высказывается мнение о том, что отношений по беспроцентному займу с участием банка-займодавца в принципе быть не может, поскольку это противоречит природе договора, в котором займодавец - кредитная организация. В связи с этим делается вывод о том, что любой договор беспроцентного займа с участием банка (как реальный, так и консенсуальный) является ничтожным.

На наш взгляд, беспроцентный заем не противоречит отношениям с участием банка-займодавца как таковым. В частности, в обязательстве, по которому банк выдает беспроцентный заем своему работнику, нет ничего противозаконного, и такой договор должен регламентироваться общими нормами о займе. Другое дело, что безвозмездность противоречит природе консенсуального договора. Нельзя принудительно требовать деньги у "беспроцентного" займодавца. Поэтому договор беспроцентного займа не может быть консенсуальным. Он должен считаться заключенным лишь в момент реальной передачи денег.

Четкое представление о квалифицирующих признаках кредитного договора имеет значение для правильного применения норм § 2 гл. 42 ГК.

Так, в судебной практике возник вопрос о том, может ли банк, реально выдавший денежную сумму по кредитному договору, уступить свои права по этой сделке третьему лицу, не являющемуся кредитной организацией.

В некоторых случаях суды признавали подобные соглашения о замене лица в обязательстве недействительными на том основании, что согласно ст. 819 ГК займодавцем по кредитному договору может быть только банк или иная кредитная организация.

На первый взгляд, подобная практика не соответствует специфике кредитного договора. Участие банка или иной кредитной организации на стороне займодавца имеет значение для установления специальной регламентации консенсуального договора, т.е. такого договора, который считается заключенным в момент достижения соглашения. Консенсуальная обязанность по выдаче кредита может возникнуть только у профессионального займодавца (банка или иной кредитной организации). Поэтому замена банка на некредитную организацию в кредитном договоре, по которому кредит еще не выдан, не допускается. Если же обязанность по предоставлению кредита банком полностью исполнена, правоотношения теряют кредитную специфику, обусловившую особенности кредитного института, в силу чего с этого момента стороной на месте займодавца может стать любое лицо.

В то же время необходимо учитывать, что "банки имеют собственные средства, но немного. В основном же в кредит они выдают чужие деньги, заемные. Банк - это финансовый посредник, он собирает деньги у вкладчиков и выдает эти деньги взаймы своим должникам. Таким образом, он распоряжается чужими деньгами, выдает в кредит чужие деньги"*(411). Иными словами, банк является специфическим займодавцем. И эта специфика, требующая правового отражения, сохраняется также после выдачи кредита. В связи с этим В.Ф. Яковлев обоснованно отмечает, что при решении вопроса о законности уступки банками своего права требования по выданному кредиту необходим взвешенный и дифференцированный подход, основанный на том, что уступка права требования не должна наносить вреда вкладчикам*(412).

1.3. Договором товарного кредита признается обязательство, по которому одна сторона обязуется предоставить другой стороне вещи, определенные родовыми признаками, с условием возврата такого же количества вещей того же рода и качества (ст. 822 ГК).

Во-первых, товарный кредит является видом договора займа. К нему применяются нормы § 1 гл. 42 ГК, если иное не предусмотрено договором товарного кредита и не вытекает из его существа.

Во-вторых, договор товарного кредита обладает спецификой, требующей правового отражения. Законодатель установил, что если предметом займа являются вещи, определенные родовыми признаками, такой договор может быть консенсуальным независимо от его возмездности (безвозмездности) и состава участников.

Унифицированные правила, отражающие консенсуальность договора займа, сформулированы в § 2 гл. 42 ГК. Поэтому в ст. 822 ГК сказано, что к договору товарного кредита применяются нормы указанного параграфа, если иное не предусмотрено этим договором и не вытекает из его существа.

Кроме того, поскольку договор товарного кредита предусматривает передачу в собственность вещей, установлено, что к данным правоотношениям применяются соответствующие правила о купле-продаже (ст. 465-485 ГК), если иное не предусмотрено договором товарного кредита.

Таким образом, квалифицирующим признаком, необходимым и достаточным для применения к консенсуальным отношениям товарного кредита специального правового регулирования, является предмет договора займа - вещи, определенные родовыми признаками.

1.4. Отсрочка встречного предоставления может быть целью не только обычного заемного обязательства, при котором передается и возвращается имущество того же рода и качества. Нередко она включается в договоры, имеющие иную направленность. Это происходит в тех случаях, когда одна сторона предоставляет другой стороне кредит в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки или рассрочки оплаты товаров, работ, услуг и т.п.*(413) Любой долг, возникший по иному основанию (купля-продажа, аренда и т.д.), может быть отсрочен. В результате формируется смешанный договор, соединяющий основное обязательство и заемное.

Под коммерческим кредитованием понимается предоставление кредита в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки или рассрочки оплаты товаров, работ или услуг. Особенности регламентации коммерческого кредита предусмотрены в ст. 823 ГК.

Поскольку коммерческий кредит характеризуется той же направленностью на предоставление отсрочки встречного возмещения, которая характерна для любого заемного обязательства, он сформулирован как вид договора займа. Родовая заемная направленность служит основой для применения к коммерческому кредиту правил гл. 42 ГК о займе и кредите, не противоречащих специфике коммерческого кредита.

Так, в отличие от обычного займа, основанного на передаче и возврате денег или равного количества вещей одинакового рода и качества, к коммерческому кредиту применяются лишь те положения о займе, которые отражают цель предоставляемой отсрочки и не касаются передачи и возврата имущества.

Проценты, взимаемые за пользование коммерческим кредитом, являются платой за пользование денежными средствами. При отсутствии в законе или договоре условий о размере и порядке уплаты процентов за пользование коммерческим кредитом следует руководствоваться нормами ст. 809 ГК*(414).

Возмездность или безвозмездность коммерческого кредита определяется по тем же принципам, которые установлены для обычного договора займа. Так, согласно п. 3 ст. 809 ГК коммерческий кредит предполагается беспроцентным, если в нем прямо не предусмотрено иное, в случаях, когда договор заключен между гражданами на сумму, не превышающую пятидесятикратного установленного законом минимального размера оплаты труда, и не связан с осуществлением предпринимательской деятельности хотя бы одной из сторон*(415).

Специфика коммерческого кредита, выделяющая его из числа других заемных обязательств, выражается в том, что отсрочка встречного возмещения выражается не в форме передачи в собственность имущества с условием возврата такого же имущества через определенный период времени, а в форме отсрочки исполнения имущественной обязанности, возникшей по другому договору. В связи с этим к смешанному договору, в котором соединяются основное обязательство, по которому предоставляется отсрочка, и коммерческое кредитование, применяются не только нормы о займе, но и правила об основном обязательстве. Более того, положения о займе играют подчиненную роль. Они применяются лишь в части, не противоречащей специфике основного обязательства (п. 2 ст. 823 ГК).

Важно учитывать, что коммерческое кредитование может осуществляться не только в обязательствах, предусматривающих исполнение денежного обязательства. Оно применимо к любым договорам, существу которых не противоречит отсрочка встречного эквивалентного предоставления.

Вместе с тем сфера применения института коммерческого кредита порой необоснованно сужается на практике.

Между ООО и агрофирмой был заключен договор, в соответствии с которым ООО приняло на себя обязанность поставить агрофирме средства защиты растений, а агрофирма обязалась оплатить их в течение четырех месяцев путем передачи сахара. В договоре содержалось условие о предоставлении агрофирме коммерческого кредита в виде отсрочки оплаты ядохимикатов. За пользование кредитом предусмотрено начисление 10% стоимости поставленной продукции в месяц. Во исполнение договора ООО поставило агрофирме ядохимикаты. Поскольку агрофирма не оплатила полностью полученную продукцию, ООО обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с агрофирмы непогашенного основного долга и процентов за пользование коммерческим кредитом.

Суд первой инстанции исковые требования в части основного долга удовлетворил. В иске о взыскании процентов было отказано на том основании, что требование о взыскании процентов за пользование коммерческим кредитом противоречит правилам о договоре мены, не предусматривающем денежных расчетов.

Суд кассационной инстанции отменил решение в части отказа во взыскании процентов и удовлетворил данные исковые требования. При этом окружной суд обоснованно исходил из следующего. Нормы о коммерческом кредите отражают специфику отношений, связанных с отсрочкой встречного предоставления. В чем выражается это встречное предоставление - в передаче денег или вещей, выполнении работы или оказании услуги, значения не имеет. Наличие отсрочки встречного предоставления является основанием для применения к правоотношению соответствующих норм о займе. Уплата процентов за отсрочку передачи равноценного имущества имеет экономическое обоснование. Временной разрыв между встречной передачей равноценного имущества - своего рода нарушение эквивалентно-возмездной природы гражданских правоотношений. Поэтому уплата процентов, по общему правилу, способствует восстановлению эквивалентно-возмездного баланса имущественных интересов участников гражданского оборота. Коммерческое кредитование не противоречит существу мены.

На практике возник также вопрос о том, в каком порядке должны погашаться проценты за пользование коммерческим кредитом и основная задолженность. Применима ли к таким правоотношениям ст. 319 ГК, предусматривающая, что сумма произведенного платежа, недостаточная для исполнения денежного обязательства полностью, по общему правилу, погашает проценты, а в оставшейся части - основную сумму долга? Данный вопрос приобретает особый интерес в ситуации, когда отсроченное обязательство не является денежным и проценты за коммерческое кредитование также уплачиваются не деньгами, а путем передачи имущества. Например, стороны по договору мены предусмотрели отсрочку передачи нефтепродуктов и уплату процентов за пользование коммерческим кредитом в виде передачи определенного количества нефтепродуктов ежемесячно.

При ответе на данный вопрос необходимо прежде всего учитывать, что в ст. 319 ГК установлена очередность погашения требований по денежному обязательству. Поэтому данная норма по определению неприменима к правоотношениям, не предусматривающим денежного обязательства. В то же время, с экономической точки зрения, проценты, начисляемые за пользование коммерческим кредитом в обязательстве мены, ничем не отличаются от процентов, подлежащих уплате за пользование денежными средствами. Поэтому можно подумать над возможностью применения к обязательствам, в которых основной долг и проценты должны оплачиваться имуществом, определенным одинаковыми родовыми признаками, по аналогии того же порядка погашения основного долга и процентов, который установлен в ст. 319 ГК для денежных обязательств.

 

Договор банковского вклада

 

По договору банковского вклада (депозита) одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, предусмотренных договором (ст. 834 ГК). Договору банковского вклада посвящена гл. 44 ГК.

2.1. Во-первых, договор банковского вклада имеет ту же родовую направленность, что и заем - предоставление отсрочки встречного возмещения путем передачи имущества, определенного родовыми признаками, с условием возврата такого же имущества. "Характер отношений, возникающих между сторонами по договору банковского вклада: отсутствие у банка обязанности возвращать те же денежные знаки, которые были внесены вкладчиком, предоставление банку права распоряжаться внесенными средствами от своего имени и в своих интересах и т.д. - подтверждает точку зрения тех исследователей, которые рассматривают вклады как разновидность заемной операции (Г.Ф. Шершеневич, Л.С. Эльяссон и др.)"*(416).

Единство родовой направленности служит основой для применения к депозитному договору унифицированных правил о займе, которые обусловлены общей направленностью и не противоречат специфике депозитного договора.

2.2. Во-вторых, в договоре банковского вклада родовая направленность на передачу в собственность имущества с условием возврата такого же имущества уточняется двумя дополнительными признаками, которые также могут присутствовать в обычном займе: предметом договора (предметом депозитного обязательства являются денежные средства) и его возмездностью.

В связи с этим к банковскому вкладу применимы не только унифицированные нормы о займе, на которые не влияют иные нормообразующие признаки, но и те положения о займе, которые отражают родовую направленность в привязке к предметному признаку (деньги) и признаку возмездности. Указанные положения применимы также к банковскому вкладу лишь в части, не противоречащей его индивидуальной специфике.

Как в ГК решен вопрос о применении к банковскому вкладу унифицированных норм о займе?

В институте договора банковского вклада содержится только одна отсылка к займу: в ст. 838 ГК говорится о применении к депозитным отношениям ст. 809 ГК. Большинство остальных норм о займе, отражающих родовую направленность на передачу в собственность денег с условием возврата такой же суммы денег, конкретизированы в гл. 44 ГК с учетом специфики отношений банковского вклада*(417).

В некоторых случаях на практике допускается недооценка родовой направленности депозита, вследствие чего к договору банковского вклада необоснованно не применяются те нормы, обусловленные родовой направленностью, на которые не влияет специфика депозита.

Между банком и предприятием заключен депозитный договор, по условиям которого вкладчик предоставляет банку депозит в сумме 200 000 руб., а банк открывает вкладчику депозитный счет. После заключения договора банк направил предприятию письмо с указанием о том, что в порядке исполнения обязанности по внесению вклада предприятию следует перечислить 200 000 руб. на расчетный счет третьего лица. Предприятие перечислило денежные средства на счет, указанный в письме.

Поскольку банк не вернул сумму вклада, предприятие обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с банка суммы депозита и процентов, предусмотренных депозитным договором.

Суд первой инстанции в иске отказал, руководствуясь следующим. Договор банковского вклада характеризуется открытием клиенту счета в банке - стороне по договору. Перечисление денежных средств не на депозитный счет, а на счет третьего лица (хотя и по указанию банка), противоречит правовой природе депозитного договора. Поэтому до тех пор, пока вкладчик не перечислил сумму вклада на депозитный счет, он не может считаться выполнившим свою обязанность по внесению вклада и, следовательно, не приобретает права требовать возврата суммы вклада и уплаты процентов на него.

Суд кассационной инстанции решение отменил и иск удовлетворил, обоснованно исходя из того, что специфика отношений банковского вклада не препятствует применению к ним общего правила о возможности получения займа путем перечисления его суммы по указанию заемщика третьему лицу. Поэтому перечисление суммы вклада по указанию банка на счет третьего лица необходимо рассматривать как надлежащее исполнение вкладчиком обязанности по внесению вклада.

Диктуют ли особенности депозитных отношений необходимость установления запрета на перечисление суммы вклада третьему лицу по указанию банка? Смысл института банковского вклада состоит в том, чтобы устранить экономическое неравенство между профессиональным заемщиком и вкладчиком путем предоставления последнему дополнительных гарантий. Запрет на перечисление суммы вклада не на депозитный счет, а не счет третьего лица по указанию банка, не соответствует правовой природе и назначению института банковского вклада. Этот запрет, не будучи дополнительной гарантией для вкладчика, предоставляет банку возможности для злоупотреблений. Поэтому если денежные средства перечислены третьему лицу по указанию банка, вкладчик должен быть признан внесшим вклад, а банк обязан открыть ему депозитный счет и отразить сумму, перечисленную третьему лицу, как внесенную на этот счет.

2.3. В-третьих, отношения банковского вклада характеризуются спецификой, выделяющей их среди остальных заемных обязательств, в том числе тех, которые, так же, как и банковский вклад, являются возмездными и денежными. Данная специфика обусловила особенности правового регулирования депозитного договора. Причем эти особенности, по мнению законодателя, настолько существенны, что договор банковского вклада сформулирован в ГК не как вид займа, а как самостоятельный тип договора.

В чем специфика депозитных правоотношений?

В том случае, когда заемщиком выступает лицо, осуществляющее систематическую деятельность по привлечению денежных средств на условиях займа, требуются дополнительные правовые гарантии для нормального развития заемных отношений и обеспечения прав займодавцев. Обычных норм о займе для решения этой задачи недостаточно.

Таким образом, квалифицирующим признаком, обусловившим специфику правового регулирования депозитных отношений, является фигура заемщика, профессионально (систематически) занимающегося деятельностью по привлечению денежных средств других лиц на условиях займа. Поэтому если при анализе конкретного обязательства будет установлено, что в нем участвует такой субъект, данное правоотношение следует квалифицировать как депозитный договор и, соответственно, применять к нему нормы гл. 44 ГК.

Положения института банковского вклада отражают указанную специфику.

Так, в ст. 835 ГК установлено, что депозитной деятельностью вправе заниматься только лица, имеющие соответствующую лицензию. В случае принятия вклада от гражданина лицом, не имеющим на это права, или с нарушением порядка, установленного законом или принятыми в соответствии с ним банковскими правилами, вкладчик может потребовать немедленного возврата суммы вклада, а также уплаты на нее процентов и возмещения убытков. Если таким лицом приняты на условиях банковского вклада денежные средства юридического лица, такой договор является ничтожным (п. 2 ст. 835 ГК).

Важно учитывать, что участие на стороне заемщика лица, обладающего соответствующей лицензией, является не квалифицирующим признаком депозитных отношений, а элементом правового регулирования, обусловленным указанным выше квалифицирующим признаком. Поэтому если договор, обладающий квалифицирующими признаками банковского вклада, заключается лицом, не имеющим лицензии, это не препятствует квалификации договора как депозитного. При этом должен быть сделан вывод о соблюдении или несоблюдении специальных требований, установленных законодателем для таких договоров, и применены соответствующие правовые последствия (например, если такой договор заключен с займодавцем - юридическим лицом, он должен быть признан недействительным).

Среди других особенностей правовой регламентации договора банковского вклада можно выделить следующие нормы.

Согласно ст. 808 ГК письменная форма заключения договора требуется не для всех заемных обязательств. Кроме того, несоблюдение письменной формы договора займа не влечет его недействительности. Для депозитного договора установлена обязательность письменной формы и предусмотрено, что в случае ее несоблюдения договор признается недействительным (ст. 836 ГК). При этом письменная форма считается соблюденной, если внесение вклада удостоверено сберегательной книжкой или иным банковским документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов нормативно-правовыми актами.

В ст. 837 ГК регламентированы виды вкладов и определены особенности отношений, связанные с досрочным изъятием вклада, а также с оставлением срочного вклада сверх установленного срока. В ст. 838 ГК предусмотрены особенности начисления и выплаты процентов по депозитному договору. В частности, банку предоставлено право при определенных условиях в одностороннем порядке изменять размер процентов. В п. 1 ст. 839 ГК регламентирован порядок начисления процентов*(418). В п. 2 ст. 839 ГК предусмотрен порядок выплаты процентов. В отличие от обычного займа, проценты по которому, по общему правилу, выплачиваются ежемесячно, для депозитного договора установлено диспозитивное правило о ежеквартальной выплате процентов и об увеличении суммы вклада за счет невостребованных процентов.

В ст. 840 ГК установлена обязанность банка по обеспечению возврата вкладов. Данная норма направлена на повышение надежности возврата средств вкладчикам. Частично положения данной нормы повторяют правила ст. 813 ГК. Однако в отличие от ст. 813, в ст. 849 установлены более жесткие правила в отношении банков.

В ст. 841 и 842 ГК регламентированы особенности внесения третьими лицами денежных средств на счет вкладчика и внесение вкладов в пользу третьих лиц.

Поскольку прием вклада сопровождается открытием депозитного счета, допускается применение к депозитным отношениям норм о договоре банковского счета. В п. 3 ст. 834 ГК сказано, что к отношениям банка и вкладчика по счету, на который внесен вклад, применяются правила о договоре банковского счета (гл. 45 ГК), если иное не предусмотрено правилами о банковском вкладе или не вытекает из существа договора банковского вклада.

На одну из особенностей правового регулирования депозитного договора по сравнению с кредитным договором указал Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ при рассмотрении конкретного спора.

Между Комитетом по драгоценным металлам, камням и валюте при Правительстве Якутии и банком был заключен депозитный договор, в соответствии с которым Комитет внес депозитный вклад в долларах США. При рассмотрении спора о взыскании суммы долга суд первой инстанции признал депозитный договор противоречащим законодательству о валютном регулировании и валютном контроле и ничтожным на основании ст. 168 ГК. При этом суд исходил из того, что заключение депозитного договора, как и кредитного в иностранной валюте, относится к валютным операциям, связанным с движением капитала, которые требуют наличия лицензии. Поскольку у Комитета лицензия отсутствовала, депозитный договор является ничтожным.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, признавая неправильным вывод об отнесении депозитного договора по аналогии с кредитным договором к валютным операциям, связанным с движением капитала, указал следующее. Договор банковского вклада не допускает осуществления расчетных операций. Кроме того, в соответствии с п. 3 ст. 834 ГК юридические лица не вправе перечислять находящиеся на вкладах денежные средства другим лицам*(419).

2.4. Отношения банковского вклада неоднородны. Их правовое регулирование зависит от того, кто выступает на стороне вкладчика: гражданин или юридическое лицо. Поэтому все депозитные договоры можно разделить на договоры с участием на стороне вкладчика гражданина и договоры с участием на стороне вкладчика юридического лица.

Для договоров с участием вкладчиков-граждан предусмотрены дополнительные правовые гарантии. В частности, такие договоры признаются публичными (ст. 834 ГК). Кроме того, особенности регламентации депозитных отношений с участием граждан предусмотрены в п. 2 ст. 835, п. 2 ст. 837, п. 3 ст. 838 ГК и некоторых других нормах ГК.

 

Договор банковского счета

 

3.1. По договору банковского счета банк обязуется принимать и зачислять поступающие на счет, открытый клиенту, денежные средства, выполнять распоряжения клиента о перечислении и выдаче соответствующих сумм со счета и проведении других операций по счету (ст. 845 ГК). Данному договору посвящена гл. 45 ГК.

В юридической литературе нет единства мнений по вопросу о правовой природе данного договора. Одна группа ученых исходит из того, что договор банковского счета является самостоятельным типом договора*(420). О.С. Иоффе, в частности, отмечал, что действия по исполнению договора банковского счета являются сделками, каждая из которых непосредственно не входит в договор банковского счета*(421).