Направленность на замену лица в обязательстве

 

7.1. Следующую группу договоров, выделенных по признаку направленности, составляют правоотношения, направленные на замену лица в обязательстве. В нее входят соглашения об уступке права требования (§ 1 гл. 24 ГК) и переводе долга (§ 2 гл. 24 ГК), а также договор финансирования под уступку денежного требования (гл. 43 ГК).

Направленность договоров рассматриваемой группы позволяет отграничить их от других договоров.

В частности, передача обязательственного права требует принципиально иной регламентации, нежели передача права абсолютного (права собственности). Поэтому обычную цессию и финансирование под уступку денежного требования необходимо четко отграничивать от договоров, направленных на передачу имущества в собственность. Не случайно в юридической литературе отмечалось, что норма п. 4 ст. 454 ГК, допускающая применение общих положений о купле-продаже к продаже имущественных прав, неприменима к договорам о передаче третьему лицу прав и обязанностей, возникших по другому договору*(133).

Признак направленности отличает рассматриваемые обязательства и от договоров, направленных на оказание услуг, в частности, услуг по взысканию долга.

Высший Арбитражный Суд РФ обращал внимание на необходимость дифференциации обязательств по данному признаку. Показательно в этом отношении постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда по следующему делу.

АКБ "Костромасоцбанк" уступил ЗАО "эЛь Дельта" право требования долга с АОЗТ "Звольма", возникшего на основании кредитных договоров. ЗАО "эЛь Дельта" предъявило к АОЗТ "Звольма" иск о взыскании этого долга. Отменяя решение, которым иск был удовлетворен, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал следующее. Из текста договора усматривается, что после возврата должником долга основная задолженность (сумма кредита) подлежит передаче прежнему кредитору, а новому кредитору остаются проценты за пользование кредитами и проценты, предусмотренные ст. 395 ГК, что может быть отнесено к вознаграждению за совершенные им действия. Таким образом, конструкция заключенного сторонами договора не исключает возможности отнесения его не к цессии, а к договору поручения, по которому в силу п. 1 ст. 971 ГК права и обязанности по сделке, совершенной поверенным, возникают непосредственно у доверителя. От правовой квалификации договора непосредственно зависит то, кто является надлежащим истцом по спору о взыскании кредитного долга*(134).

И по договору цессии, и по договору оказания услуг лицо, взыскивающее долг, стремится получить денежную сумму, соответствующую разнице между общей суммой долга и той суммой, которая должна быть возвращена первоначальному кредитору. Правовая природа этой разницы (плата за риск неудовлетворения права требования или вознаграждение за оказанные услуги) не влияет на ее экономическую сущность. Несмотря на это, сравниваемые обязательства имеют существенные экономические и юридические различия, обусловленные признаком юридического объекта. Цессия направлена на замену лица в основном обязательстве. Переход права требования и, соответственно, его оплата (при возмездной цессии), как правило, не зависят от того, реализовано уступленное право требования или нет. Договор оказания услуг предусматривает только оказание услуги по взысканию долга. Стороной в договоре, из которого возник долг, остается заказчик. Поэтому исполнитель обязан перечислить заказчику сумму долга по основному договору только в том случае, если она реально получена от должника. Вот почему условие договора о том, что лицо, получившее право требования, обязано оплатить его стоимость первоначальному кредитору после реализации этого права требования, позволяет говорить о квалификации такого договора не как цессии, а как договора оказания услуг.

Сутью договора оказания услуг по взысканию долга, в отличие от договора цессии, является не "покупка" денежного требования, которое клиент мог бы сам реализовать в будущем, а оказание "финансовым агентом" клиенту услуги по получению долга с третьего лица.

Особенностью этих договоров является то, что они предусматривают перевод долга и (или) передачу права требования, которые могут вытекать из различных правоотношений, выделенных по признаку направленности (купля-продажа, подряд, заем). Несмотря на то, что само правоотношение может иметь различную правовую природу, оказалось возможным сформулировать унифицированные правила, регламентирующие замену лица в обязательстве. Эти положения собраны в гл. 24 общей части ГК.

Замена лица в обязательстве предполагает полное выбытие из обязательства одного лица и вступление на его место в том же обязательстве другого лица. Уступка права требования новому кредитору с сохранением обязанностей по тому же обязательству у первоначальной стороны противоречит правовой природе института замены лица в обязательстве.

7.2. Обязательства, направленные на замену лица в обязательстве, не ограничиваются обычными договорами цессии и делегации. Не для всех правоотношений этой направленности достаточно норм гл. 24 ГК. Некоторые из них имеют специфику, требующую особой правовой регламентации. Таковы договоры финансирования под уступку денежного требования, регулированию которых посвящена гл. 43 ГК.

Следует отметить, что далеко не во всех странах существует специальное законодательство, отражающее особенности факторинговых обязательств. В большинстве стран (кроме США и Великобритании) в необходимых случаях для правового регулирования этих отношений используются общие нормы обязательственного права. В подавляющем большинстве правовых систем передача требования клиентом фактору рассматривается в рамках общего правового института цессии. Исключением является Франция, где для этого используется механизм договорной суброгации*(135).

 

§ 8. Направленность на достижение цели, единой для всех участников (группа общецелевых договоров)

 

8.1. Все рассмотренные выше группы договоров (направленных на передачу имущества в собственность, на передачу имущества во временное пользование, на выполнение работ и оказание услуг и др.), несмотря на их принципиально различную направленность, характеризуются одним общим признаком: интересы сторон противоположны; цели, преследуемые контрагентами, "совпадают в смысле встречной противоположной направленности"*(136) (один оказывает услугу с целью получения оплаты за нее, а другой эту услугу потребляет; один продает имущество с целью получения денег, а другой его покупает и т.д.).

Особое место в гражданско-правовой классификации обязательств по признаку направленности занимает группа договоров, направленных на организацию совместной деятельности двух и более лиц в целях достижения общего для них результата (условно назовем эти договоры общецелевыми)*(137). В отличие от всех остальных договоров участники данных обязательств преследуют единую цель, их интересы тождественны. Конечная цель общецелевой сделки может выражаться в достижении различных экономических и юридических результатов, в том числе и таких, которые обусловят необходимость вступить во встречные договорные правоотношения (например, продажа имущества, совместное выполнение подрядных работ или оказание услуг). Однако важно учитывать, что суть общецелевого обязательства заключается не в конкретном результате, который достигается тем, что участники вступают в подобные встречные правоотношения. Она - во внутренних отношениях между лицами, преследующими единую цель. Поэтому направленность общецелевых договоров как нормообразующий фактор выражается не в конкретной экономической (юридической) цели, а в организации деятельности лиц, преследующих единую цель.

Особенности внутренних отношений между субъектами, стремящимися к общему результату, обусловили необходимость их специфического правового регулирования. Причем эти особенности предопределяются самим фактом наличия единой цели. Единство цели (независимо от того, в чем конкретно она выражается) является признаком, обусловливающим выработку унифицированных принципов правового регулирования и норм, применимых к любым общецелевым обязательствам. Не случайно, например, в гл. 55 ГК РФ, посвященной договору простого товарищества, собраны правила, применимые к любым отношениям по совместной деятельности, независимо от того, на что конкретно она направлена (строительство жилого дома для собственных нужд или для продажи, скупка и перепродажа товаров, выполнение работ или оказание услуг третьим лицам и т.д.). Безусловно, особенности той или иной общей цели могут требовать специфического регулирования (более подробно об этом будет сказано ниже). Однако эта специфика вторична. Она может быть основой лишь для формирования конкретного вида договора в рамках единого типа общецелевых обязательств.

Поскольку правовая база общецелевых договоров отражает специфику отношений между лицами, стремящимися к единому результату, она регулирует, главным образом, внутренние отношения между участниками договора. Внешние отношения затрагиваются рассматриваемым договорным институтом лишь постольку, поскольку на них влияет специфика внутренних отношений. Например, особенности отношений между товарищами в договоре простого товарищества потребовали законодательного уточнения вопросов, касающихся полномочий на совершение сделок с третьими лицами (ст. 1044 ГК РФ) и ответственности товарищей перед третьими лицами по общим обязательствам (ст. 1047 ГК РФ). В основном внешние отношения, в которые участники вступают для достижения общей цели, находятся за рамками правового поля общецелевых договоров. Договор между товариществом, с одной стороны, и третьим лицом, с другой, является самостоятельным обязательством, квалификация которого зависит от того, на что он направлен (это могут быть договоры купли-продажи, подряда, возмездного оказания услуг и т.д.).

Специфика отношений сторон в общецелевом обязательстве проявляется с самого начала совместной деятельности. Поэтому обязательство не может возникнуть "задним числом". То есть обязательство, возникшее как встречное, не может по воле сторон трансформироваться в общецелевое после достижения цели совместной деятельности*(138). Это, однако, не означает, что встречное обязательство в принципе не может стать общецелевым (как, впрочем, и наоборот: общецелевое - встречным). При наличии соответствующего соглашения такое изменение договора возможно в том случае, если на момент изменения цель совместной деятельности не достигнута и у сторон остается возможность для участия в совместном процессе ее достижения*(139).

8.2. Особого внимания заслуживает вопрос о взаимодействии института общецелевых обязательств с другими договорными институтами, выделенными по признаку направленности.

Несмотря на то, что правовая база общецелевых договоров в основном не зависит от того, какую конкретно экономическую и юридическую цели преследуют стороны, группу общецелевых обязательств не следует жестко противопоставлять договорам иной направленности. Их правовые поля могут пересекаться, что предопределяет возможность и необходимость применения к общецелевым договорам положений из других договорных институтов.

Во-первых, если для достижения общей цели необходимо вступать во встречные обязательства (а тем более, если исполнение встречного договора является конечным результатом общецелевого правоотношения), направленность встречного обязательства нельзя не учитывать при определении правовой базы, применимой к регулированию общецелевого договора. В частности, это выражается в том, что если заключение какого-либо встречного договора разрешено ограниченному кругу субъектов, ненадлежащий субъект не вправе участвовать и в общецелевом договоре, направленном на достижение этой цели.

Например, ТОО, созданное в процессе приватизации, было признано победителем аукциона по продаже имущества магазина. После этого между ТОО и Коммерческим центром (Центром) был заключен договор о совместной деятельности, в соответствии с которым Центр принял на себя обязанность в течение двух лет перечислить ТОО 70% суммы, подлежащей уплате товариществом за имущество магазина. Согласно этому договору Центр приобретает право собственности на 70% выкупленного имущества магазина, а за ТОО сохраняется право на 30%. Выкуп товариществом имущества был оформлен договором, заключенным между Фондом имущества и ТОО. Центр перечислил договорную сумму и предъявил в арбитражный суд иск о признании права на 7/10 долей в праве собственности на магазин. ТОО предъявило встречный иск о признании недействительным договорного условия о возникновении права общей собственности.

Суд первой инстанции, удовлетворяя основной иск и отказывая в удовлетворении встречных исковых требований, сослался на то, что договор о совместной деятельности предусматривал получение и использование ТОО законных средств платежа для расчетов за приватизируемое имущество.

Суд кассационной инстанции решение отменил. При этом он исходил из следующего. На момент заключения договора Центр был государственным предприятием. Согласно ст. 9 Закона РСФСР "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации", действовавшего в то время, государственное предприятие не могло быть покупателем имущества, приватизируемого в соответствии с Государственной программой приватизации. Поскольку для Центра существовал законодательный запрет на покупку спорного имущества, Центр не вправе был участвовать и в договоре о совместной деятельности, направленном на приобретение этого имущества*(140).

Во-вторых, внутренние отношения между участниками достаточно разнообразны. Вкладом в совместную деятельность может быть передача имущества в общую собственность, выполнение подрядных работ, передача имущества во временное пользование и т.п. То есть в рамках выполнения общецелевого договора могут совершаться действия, являющиеся предметом правового регулирования иных договорных институтов, выделенных по признаку направленности. Выше уже говорилось о том, что правовая база общецелевых договоров отражает специфику отношений между сторонами, преследующими единую цель, независимо от того, какова эта цель и в чем выражаются действия сторон, направленные на ее достижение. Но можно ли применять к общецелевому правоотношению также и нормы иных договорных институтов (купли-продажи, если участник в качестве вклада передает имущество в общую собственность; подряда, если участие в совместной деятельности выражается в выполнении подрядных работ; аренды, если вкладом является передача имущества в пользование)?

Отвечая на этот вопрос, целесообразно учитывать следующее. Правовая база договоров, выделенных по признаку направленности, определяется тем, к какому экономическому и правовому результату стремятся участники правоотношения. При этом нормы, обусловленные направленностью обязательства, можно условно разделить на две группы: одни отражают направленность обязательства, в котором интересы сторон противоположны; другие отражают направленность независимо от того, противоположны они или тождественны. Например, в институте купли-продажи содержатся правила, предопределенные направленностью на передачу имущества в собственность при противоположном интересе контрагентов, и нормы, для которых безразлично, являются ли интересы сторон противоположными. То же самое можно сказать об аренде, подряде, возмездном оказании услуг и других обязательствах, выделенных по признаку направленности. Поэтому, с точки зрения построения системы договоров, нет никаких препятствий для того, чтобы применять нормы второй группы к соответствующим общецелевым договорам. Более того, применение этих норм позволило бы сделать правовое регулирование более полным и ответить на многие вопросы, возникающие в процессе правоприменительной деятельности*(141).

К сожалению, ГК не предусматривает подобного взаимодействия договорных институтов. Это вынуждает юристов-практиков искать выход в применении аналогии закона. Подобный путь чреват судебными ошибками. Выделение из договорных институтов, сформированных по признаку направленности, норм, применимых к общецелевым обязательствам, является весьма сложным процессом, непосредственно связанным с унификацией и дифференциацией норм права. Поэтому данная проблема должна решаться не на практическом, а на законодательном уровне после ее тщательной теоретической проработки.

8.3. Обратимся к видам общецелевых договоров.

Квалифицирующим признаком любых общецелевых обязательств, отграничивающим их от остальных договоров в классификации по признаку направленности, является единство цели для всех участников договора. В то же время сами общецелевые правоотношения разнообразны. В ряде случаев специфика конечной цели предопределяет особенности правового регулирования и потому является основой для деления общецелевых договоров на виды.

Среди них выделяются: обязательства, целью которых является создание юридического лица (имеются в виду учредительные договоры, необходимые для образования полного товарищества, товарищества на вере, обществ с ограниченной и с дополнительной ответственностью, ассоциаций и союзов, договоры учредителей о создании акционерного общества), и договоры, целью которых является совместная деятельность без образования юридического лица (договоры простого товарищества)*(142).

В юридической литературе указывается также на договор о совместной деятельности. При этом отмечается, что он, в отличие от договора простого товарищества, "не требует по существу объединения имущества или иных вкладов участников, достаточно лишь договориться о совместном достижении какой-либо цели"*(143). Сложно оценивать данный тезис, потому что автор, к сожалению, подробно его не аргументировал. Можно только отметить, что вряд ли существуют гражданские общецелевые договоры, не требующие внесения участниками имущественных вкладов в той или иной форме.

 

Страховая направленность

 

Страховое правоотношение является разновидностью гражданского обязательства. В силу договора страхования одна сторона (страхователь) обязуется вносить другой стороне (страховщику) установленные платежи (страховую премию, страховые взносы), а страховщик обязуется при наступлении предусмотренного события (страхового случая) выплатить при имущественном страховании страховое возмещение, а при личном - страховую сумму (ст. 929, 934 ГК)*(144).

Договор страхования направлен на возмещение потерь участника гражданского оборота при наступлении определенных событий. Эта направленность выделяет страхование как самостоятельный тип договора со специфической правовой базой.

В рамках данного типа договора выделяются отдельные его виды, каждый со своей правовой базой, что продиктовано различными правовыми факторами. Так, личное и имущественное страхование выделены в зависимости от того, с чем связано наступление страхового случая: с причинением вреда личности или имуществу выгодоприобретателя. Страхование можно также разделить на добровольное и обязательное. Каждый из этих видов договора страхования имеет специальную правовую регламентацию, обусловленную экономически.

Однако несмотря на различия, единство материальной основы и однопорядковость целей приводят к юридической однотипности страхования в целом*(145).