Понятие направленности обязательства

 

Как указывалось выше, критериями формирования системы гражданских договоров являются значимые для права признаки общественных отношений. Один из таких признаков заключается в направленности обязательства, в результате, к которому стремятся его участники. Он обусловливает различные элементы правового регулирования и, прежде всего, права и обязанности, отражающие цель правоотношения. Значимость данного системного фактора была отмечена еще И.Б. Новицким и Л.А. Лунцем, которые писали, что попытка провести классификацию обязательств не по формальным признакам, а по существу, именно в связи с целями в области обязательственного права, "представляет интерес потому, что цель действительно является чрезвычайно существенным моментом для обязательства, определяющим содержание обязательства. Цель обязательства - это удовлетворение известного интереса, которым определяется содержание обязательства. Таким образом, когда классификация оснований возникновения обязательств ставится в связь с целью обязательств, эта классификация должна получить действительно жизненный характер"*(91).

Многие ученые-юристы, классифицируя гражданские договоры, исходили из того, что именно данный признак является стержневым системным фактором. Однако не всеми он понимался одинаково. Соответственно, и классификации, проведенные по этому основанию, отличались одна от другой.

Так, М.В. Гордон, рассматривая только обязательства из договоров, выдвинул в качестве основного классификационного критерия правовую цель договора, под которой он понимал те последствия, к которым стремятся его участники. Типизация договорных отношений по правовым результатам, которые они за собою влекут, является, по мнению М.В. Гордона, их типизацией по наиболее существенному для правовой науки признаку*(92). Принципиальная особенность классификации, предложенной М.В. Гордоном, заключается в том, что, используя системный признак правовой цели договора (его направленности), он, в частности, развел по разным группам договоры, направленные на передачу имущества в собственность и во временное пользование. Кроме того, системный признак правового результата автор непосредственно связал с возмездностью (безвозмездностью) обязательства. Так, он усматривает различие в правовой цели не только в получении имущества в собственность, с одной стороны, и в пользование, с другой, но в равной степени при получении имущества в собственность возмездно и безвозмездно. Как следствие, М.В. Гордон объединил в одну группу по признаку правового результата договоры дарения и ссуды.

О.С. Иоффе, основываясь на комбинированном критерии, включающем в себя экономические и соответствующие им юридические признаки, выделил следующие группы договоров:

1) по возмездной реализации имущества;

2) по возмездной передаче имущества в пользование;

3) по безвозмездной передаче имущества в собственность или в пользование;

4) по производству работ;

5) по оказанию услуг;

6) по перевозкам;

7) по кредиту и расчетам;

8) по совместной деятельности;

9) по страхованию*(93).

О.А. Красавчиков, в свою очередь, отмечал, что "все отдельные виды обязательств должны быть разграничены между собой по признаку их направленности. В результате такого деления мы получим четыре больших группы обязательств: обязательства, направленные на передачу имущества; обязательства, направленные на оказание услуг; обязательства, направленные на выполнение работ; обязательства, направленные на передачу денег"*(94). В классификации, предложенной О.А. Красавчиковым, в одну группу объединены все обязательства, направленные на передачу имущества. В данной классификации для признака направленности безразлично, в собственность или в пользование передается имущество.

М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, используя критерий "результата", разделили гражданские договоры на четыре группы: направленные, во-первых, на передачу имущества, во-вторых, на выполнение работ, в-третьих, на оказание услуг и, в-четвертых, на учреждение различных образований*(95). Как можно заметить, в приведенной классификации, как и в классификации, предложенной О.А. Красавчиковым, в одной группе объединены все договоры, направленные на передачу имущества. В отдельных работах М.И. Брагинский уточняет и изменяет указанную классификацию*(96) Данные вопросы анализировались и другими авторами*(97).

Разнообразие классификаций обусловлено весьма неоднозначным пониманием направленности как системного признака. В самом деле, можно ли сказать, что целью правоотношения является передача имущества? В принципе - да. При таком подходе все договоры, направленные на передачу имущества, должны быть объединены в одной классификационной группе. Однако по-своему правы и те авторы, которые вкладывают в понятие направленности более конкретное содержание и, как следствие, отделяют, в частности, договоры, направленные на передачу имущества в собственность, от договоров, направленных на передачу имущества в пользование.

Что же все-таки необходимо понимать под направленностью договора как системным признаком?

Отвечая на этот вопрос, важно помнить, что теоретический и практический смысл любой классификации, проведенной по значимому для договорного права системному признаку, заключается в том, что она позволяет, с одной стороны, объединить в одной группе договоры, требующие единого (в той или иной степени) правового регулирования, а с другой стороны, развести по разным группам договоры, требующие различной регламентации. Это в полной мере относится и к признаку направленности. Поэтому в него должно быть вложено содержание, позволяющее выработать критерий, на основе которого можно объединить договоры, требующие унифицированного регулирования, и отграничить договоры, которые должны регламентироваться по-разному. Иными словами, системный признак направленности должен иметь нормообразующее значение.

Сравним, например, договор оказания услуг по взысканию долга и соглашение о замене лица в обязательстве, предусматривающем уплату денежного долга. По каждой из этих сделок первоначальный кредитор стремится получить сумму долга. Можно ли это назвать целью указанных обязательств? Абстрактно - да. С точки зрения формирования системы договоров - нет, потому что подобная цель (получение денежной суммы) является слишком общей, она бесполезна для права, поскольку размывает особенности отношений, значимые для правового регулирования. Основные различия правовой регламентации данных правоотношений обусловлены тем, что договор оказания услуг направлен на оказание услуги по взысканию долга, а цессия - на замену лица в основном обязательстве. На практике одно из различий правового регулирования выражается в том, что в договоре оказания услуги по взысканию долга исполнитель обязан перечислить заказчику сумму долга по основному договору только в том случае, если она реально получена от должника, в то время как в обязательстве возмездной цессии лицо, "купившее" право требования, обязано оплатить его, как правило, независимо от того, реализовало оно его или нет*(98).

Аналогичный вопрос возникает при определении направленности правоотношения, предусматривающего хранение вещей в автоматической камере хранения. Если определять конечную экономическую цель данного договора, то можно сказать, что он направлен на обеспечение сохранности имущества. Однако с точки зрения формирования системы договоров данный вывод был бы неверным, поскольку приводит к необоснованному объединению в одной группе договоров, требующих принципиально различной правовой регламентации. Ведь в конечном счете на обеспечение сохранности имущества могут быть направлены и договоры, предусматривающие оказание услуг по хранению (договоры хранения), и договоры, предусматривающие передачу во временное пользование имущества, обеспечивающего благодаря своим свойствам сохранность других вещей (договоры аренды). Для правового регулирования хранения вещей в автоматической камере хранения имеет значение прежде всего то, оказывает ли лицо услугу по обеспечению сохранности имущества, или только предоставляет вещь (автоматическую камеру хранения) во временное пользование*(99).

При установлении того, какая направленность обязательства имеет нормообразующее значение, необходимо учитывать следующее.

Во-первых, фундаментальные особенности содержания договора предопределяются не просто фактическими действиями его участников, а фактическими действиями, имеющими законченную экономическую и юридическую характеристику и вследствие этого значимыми для права. Поэтому направленность обязательства как нормообразующий признак выражается не в основном действии обязанного лица как таковом, а в экономическом и юридическом результатах, на достижение которых направлено это действие. Это естественно, потому что применение единых норм к различным отношениям возможно лишь в том случае, когда эти отношения имеют сущностное единство, требующее отражения одинаковыми правовыми нормами. Сами по себе фактические действия, как правило, не могут быть основой для унификации, потому что они, будучи вырванными из контекста, не отражают ни экономической, ни юридической сущности правоотношения.

Данный принцип реализован в ГК. Например, в договорах купли-продажи и аренды одно лицо передает другому определенное имущество. Однако сама по себе передача имущества не отражает сути правоотношения. Значение имеет экономический и юридический результат этих действий. Поэтому правовая регламентация купли-продажи обусловливается не просто передачей имущества, а передачей имущества в собственность. Соответственно, нормативно-правовая база договора аренды предопределяется тем, что имущество передается во временное пользование. Вот почему правила купли-продажи в корне отличаются от арендных норм. Отсутствие общего нормообразующего признака не позволяет выработать принципы правового регулирования и нормы, которые являлись бы общими для всех обязательств, в которых происходит передача имущества*(100). В связи с этим разведение по разным группам в классификации по признаку направленности договоров, предусматривающих передачу имущества в собственность, и договоров, предусматривающих передачу имущества в пользование, представляется правильным, а предложение объединить в одной классификационной группе все договоры, предусматривающие передачу имущества, без учета экономической и юридической цели такой передачи, - небесспорным.

Значение разделения договоров, направленных на передачу имущества в собственность и в пользование, в полной мере проявляется в судебной практике.

Между банком и АО был заключен договор, согласно которому банк обязался передать в собственность АО часть своих акций, а АО в порядке оплаты акций обязалось передать банку часть своих нежилых помещений. В дальнейшем АО обратилось в арбитражный суд с иском о признании договора недействительным. При рассмотрении спора суд установил, что в договоре не указано, в собственность или в пользование передаются помещения. Предшествовавшее заключению договора и последующее поведение сторон свидетельствовало о том, что банк, заключая сделку, имел намерение получить помещения в собственность, а АО - передать их во временное пользование. Поскольку стороны не достигли соглашения о типе заключаемого договора (купля-продажа помещений или передача их в аренду), суд обоснованно признал договор незаключенным*(101).

Во-вторых, важно учитывать, что экономический и юридический результат как сущность системного признака направленности договора не всегда выражается только в том, в собственность или в пользование передается имущество. Цель, которую преследуют стороны, вступая в договорные отношения, - явление более глубокое. Для некоторых правоотношений передача имущества в собственность, во владение или в пользование сама по себе представляет собой не цель договора, а лишь средство ее достижения. Поэтому обязательства, предусматривающие, например, передачу имущества во временное владение другому лицу, могут иметь разную направленность и, следовательно, требовать различной правовой регламентации.

Сравним, к примеру, договоры аренды и хранения. Оба эти обязательства предполагают передачу имущества на определенный срок другому лицу с условием его возврата. Но цели их различны. Договор хранения направлен на обеспечение сохранности имущества, а договор аренды - на предоставление возможности извлекать из имущества полезные свойства. Соответственно, при хранении услугу оказывает лицо, принимающее вещь во владение, а при аренде основное договорное действие (предоставление имущества во владение и пользование) совершает лицо, передающее вещь во владение. Поэтому, несмотря на некоторое сходство данных отношений, для них предусмотрено в ГК различное правовое регулирование.

Эта же закономерность проявляется при сравнении аренды с договором доверительного управления имуществом. Договор доверительного управления имуществом, относящийся к группе обязательств, направленных на выполнение работы (оказание услуги), и договор аренды, направленный на передачу имущества во временное пользование, имеют значительное внешнее сходство. Оба договора предусматривают передачу имущества. Однако, в отличие от договора аренды, направленного на предоставление арендатору возможности извлекать имущественную выгоду из владения и пользования арендованным имуществом, цель доверительного управления заключается в оказании услуг по осуществлению прав собственника в отношении договорного имущества. Поэтому при аренде имущественную выгоду оплачивает лицо, которому передается имущество, а при доверительном управлении - лицо, передающее имущество. Разная направленность обусловила принципиально различное правовое регулирование.

В-третьих, в процессе исполнения договора стороны могут совершать действия, направленные на достижение промежуточной экономической (юридической) цели. Поэтому важно учитывать, что направленность обязательства, как системный признак, предопределяется только конечной целью.

Например, договоры купли-продажи и займа предусматривают передачу имущества в собственность. Тем не менее они отличаются друг от друга по признаку направленности. Конечной целью купли-продажи является передача имущества в собственность с получением имущественного эквивалента. Цель заемного обязательства заключается в предоставлении отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества. Именно особенности конечных целей предопределяют принципиально различные конструкции содержания и иных правовых элементов рассматриваемых договоров, что отражено в нормах ГК. Поэтому для объединения в одной классификационной группе договоров купли-продажи и займа, на наш взгляд, нет достаточных оснований.

В то же время нельзя не учитывать, что общие промежуточные элементы, обладающие законченной экономической характеристикой, которые существуют в рамках различных конечных целей, могут служить основой для формирования соответствующих унифицированных норм. Однако эта унификация является вторичной, поскольку отражает общие признаки, существующие в рамках более глубоких различий. Поэтому правовые элементы, которые могут быть унифицированы на основании таких признаков, менее значимы, чем правовые элементы, обусловленные различными конечными целями. Тем не менее значение такой унификации нельзя недооценивать.

Так, договоры купли-продажи и займа содержат общий элемент - передачу имущества в собственность другому лицу. Этот элемент имеет в определенной степени законченную экономическую характеристику: имущество не просто передается другому лицу, а передается ему в собственность. Данный фактор явился основанием для применения к купле-продаже и займу ряда общих норм, на которые не влияют более глубокие различия, существующие между конечными целями указанных договоров. В ст. 822 ГК предусмотрена возможность применения к отношениям товарного кредита ст. 465-485 ГК, регламентирующих условия о количестве, ассортименте, комплектности, таре и (или) упаковке вещей, предоставляемых при купле-продаже. Более того, в главе ГК, посвященной купле-продаже, есть и другие нормы, регламентирующие передачу имущества в собственность другому лицу, которые могли бы быть применены к тем или иным видам заемного обязательства. В частности, ст. 455 ГК (условие договора о товаре), ст. 456 ГК (обязанности по передаче товара), ст. 457 ГК (срок исполнения обязанности передать товар) не противоречат природе консенсуального договора товарного кредита. Статья 459 ГК, устанавливающая переход риска случайной гибели товара, а также ст. 460-462 ГК могли бы дополнить правовое регулирование отношений реального договора займа, предметом которого являются вещи.

В-четвертых, в качестве системного признака может рассматриваться лишь такая направленность обязательства, которая охватывается интересами всех его участников. Цель договорных действий, объективно не имеющая значения хотя бы для одной из сторон, не является основой для формирования правовых норм.

Например, по договору доверительного управления имуществом, так же, как при поручении и комиссии, могут совершаться юридически значимые действия. Однако целью доверительного управления имуществом является оказание услуг по осуществлению прав собственника в отношении определенного имущества для получения имущественной выгоды. Это - услуга по управлению имуществом в течение обусловленного срока. Учредителя управления интересует одно - получение имущественной выгоды от использования договорного имущества. Какими фактическими и юридическими действиями доверительный управляющий будет этого добиваться - остается за рамками интересов учредителя управления. Поэтому нормы института доверительного управления имуществом отражают именно эту направленность, являющуюся общей для обеих сторон, а не направленность на оказание конкретных юридических и фактических услуг.

В-пятых, направленность договора необходимо отличать от поведения сторон, обусловленного неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

В связи с этим характерным представляется следующий пример.

Между ООО и индивидуальным частным предприятием (ИЧП) был заключен договор, согласно которому ООО обязалось поставить ИЧП трубы, а ИЧП - оплатить их. Поставщик свою обязанность выполнил. Покупатель частично оплатил продукцию денежными средствами. Получив трубы, он сделал из них заготовки, пригодные для использования в собственных целях. Однако в связи с тем, что денег для полной оплаты полученной продукции у него не было, он передал заготовки из труб продавцу.

В дальнейшем покупатель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с поставщика стоимости переданных ему заготовок за вычетом стоимости поставленных продавцом труб. При этом в основу расчета были положены стоимость поставленных поставщиком труб, определенная по ценам на момент их передачи, и стоимость заготовок, определенная по ценам на момент передачи заготовок. В результате того, что цена на трубы к моменту передачи заготовок возросла, образовалась существенная разница в стоимости труб и заготовок, в итоге предъявленная покупателем ко взысканию.

Суд первой инстанции иск удовлетворил. Решение было мотивировано тем, что ИЧП передало заготовки по самостоятельному договору купли-продажи. Стоимость заготовок должна определяться по ценам, существовавшим на момент заключения договора. Сумма долга ИЧП перед ООО за трубы, поставленные по первоначальному договору, исчисленная по ценам этого договора, должна быть зачтена в счет долга ООО перед ИЧП по договору поставки заготовок.

Суд кассационной инстанции отменил решение, обоснованно указав следующее. Передача заготовок была вызвана отсутствием у ИЧП возможности оплатить полученные трубы. Поэтому данные действия необходимо рассматривать не как самостоятельную сделку, направленную на передачу имущества в собственность, а как возврат имущества при расторжении договора. В том случае, когда покупатель возвращает поставщику имущество, полученное по договору купли-продажи, увеличение цены на это имущество за период, прошедший с момента его получения до момента его возврата, не имеет значения для взаиморасчетов при расторжении договора. То обстоятельство, что поставщику были возвращены не трубы, а заготовки из труб, не является основанием для квалификации обязательства как самостоятельного договора купли-продажи или мены. Если в период, когда имущество находилось у покупателя, он произвел улучшение этого имущества, а в дальнейшем договор купли-продажи был расторгнут и имущество возвращено продавцу, покупатель имеет право потребовать от продавца возмещения стоимости произведенных улучшений*(102).

Таким образом, под направленностью обязательства как системным признаком договорного права следует понимать конечные экономический и юридический результаты, на достижение которых направлены основные действия участников договора.

Представляется, что по признаку направленности все гражданские договоры могут быть разделены на семь групп:

1) договоры, направленные на передачу имущества в собственность;

2) договоры, направленные на передачу в пользование объектов гражданских прав;

3) договоры, направленные на выполнение работы или оказание услуги;

4) договоры, направленные на страхование имущественных рисков;

5) договоры, направленные на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты;

6) договоры, направленные на достижение цели, единой для всех участников (общецелевые договоры);

7) договоры, направленные на замену лица в обязательстве.

В первую группу входят договоры купли-продажи (гл. 30 ГК), мены (гл. 31 ГК), дарения (гл. 32 ГК), ренты и пожизненного содержания с иждивением (гл. 33 ГК).

Группу договоров, направленных на передачу в пользование объектов гражданских прав, составляют аренда (гл. 34 ГК), наем жилого помещения (гл. 35 ГК), безвозмездное пользование (гл. 36 ГК) и коммерческая концессия (гл. 54 ГК).

Третья группа является наиболее многочисленной. В нее включаются подряд (гл. 37 ГК), выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ (гл. 38 ГК), возмездное оказание услуг (гл. 39 ГК), перевозка (гл. 40 ГК), транспортная экспедиция (гл. 41 ГК), услуги по расчетам (гл. 46 ГК), хранение (гл. 47 ГК), поручение (гл. 49 ГК), комиссия (гл. 51 ГК), агентирование (гл. 52 ГК) и доверительное управление имуществом (гл. 53 ГК). К этой группе можно также отнести и договор банковского счета (гл. 45 ГК), поскольку наряду с заемной направленностью он предусматривает оказание специфических банковских услуг.

Четвертая группа состоит из договоров имущественного и личного страхования (гл. 48 ГК). Результат страхования - защита от случайностей путем участия в общем страховом фонде - составляет специальный признак, присущий только страховому договору*(103).

Группу договоров, направленных на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты, составляют заем и кредит (гл. 42 ГК), а также банковский вклад (гл. 44 ГК). Договор банковского счета, будучи своего рода узаконенным комплексным обязательством, соединяющим заем и оказание банковских услуг, также может быть включен в эту группу.

Особое место в классификации по признаку направленности занимает группа общецелевых обязательств. В отличие от всех остальных договоров участники данных правоотношений преследуют единую цель, их интересы тождественны. Направленность общецелевых договоров как нормообразующий фактор выражается в организации деятельности лиц, преследующих единую цель. В группу общецелевых договоров включаются обязательства, направленные на создание юридического лица (учредительные договоры), и договоры, направленные на организацию совместной деятельности без образования юридического лица (договоры простого товарищества).

Целью договоров, направленных на замену лица в обязательстве, является передача прав и (или) обязанностей. Несмотря на то, что передаваемые права и обязанности могут вытекать из различных договоров (купли-продажи, подряда, займа и т.д.), оказалось возможным сформулировать для них унифицированные правила. Эти нормы собраны в гл. 24 общей части ГК. Помимо общих институтов цессии и делегации к данной группе относится договор финансирования под уступку денежного требования, регулированию которого посвящена гл. 43 ГК.

Важно учитывать, что направленность является многоуровневым системным признаком. Это выражается в том, что единая направленность может иметь частные различия, обусловливающие специфику законодательной регламентации. Соответственно, и классификация договоров по признаку направленности является многоступенчатой. Группа договоров, выделенная по основному признаку направленности, может быть, в свою очередь, разделена на более мелкие группы в зависимости от специфики проявления данного системного признака.

Например, все обязательства, предусматривающие выполнение работ и оказание услуг, характеризуются общей направленностью, создающей основу для выработки единых принципов правового регулирования. В то же время данная направленность имеет многообразные проявления, требующие особой регламентации. Так, подрядные отношения отличаются от услуг характером выполняемой работы и обусловленным ею результатом. Услуги также отличаются друг от друга: перевозка, хранение, поручение, расчетные услуги и т.д. предусматривают выполнение качественно различных работ, и потому каждая из них требует специфического регулирования. "То, что экономически есть вообще работа, юридически выступает как производство работ или оказание услуг - фактических, юридических или смешанных. Отсюда и разнообразие гражданско-правовых договоров, опосредствующих выполнение работ различных видов"*(104).

Какие уровни направленности значимы для построения системы договоров? Если говорить коротко - те уровни, на которых признак направленности имеет нормообразующее значение, т.е. создает основу для унификации и дифференциации правового материала.

Это важно учитывать при исследовании вопроса о том, на какой ступени данный признак может служить основанием для первоначальной, наиболее крупной, классификации. В юридической литературе высказывалось мнение о том, что не имеет смысла объединять в одну классификационную группу договоры, специфика которых не позволяет сформулировать для них общие положения, даже если они и имеют единую родовую направленность. Например, Н.И. Овчинников, критикуя М.И. Брагинского, объединившего в одной группе договоры, направленные на выполнение работ и оказание услуг (подряд на капитальное строительство, выполнение проектных, научно-исследовательских, конструкторских и опытно-конструкторских работ, хранение, экспедицию, перевозку), отмечал, что "в результате подобной группировки в одной группе оказались разнородные по своему характеру договоры. Для этой группы договоров практически нельзя сформулировать те или иные общие положения, так как входящие в нее отдельные договорные типы резко отличаются друг от друга"*(105).

Отвечая на данный вопрос, полагаем, необходимо помнить, что нормообразующее значение направленности (как и любого другого системного признака) выражается в выработке не только унифицированных норм, но также подходов правового регулирования. Поэтому если на определенном уровне фактор направленности создает основу для унификации и дифференциации, по меньшей мере, принципов правовой регламентации, классификация, проведенная по такому признаку, имеет теоретическое значение. Она не только адекватно отражает значимые для права свойства общественных отношений, но и создает основу для углубления и совершенствования процессов унификации и дифференциации правового материала*(106). Кроме того, подобная классификация является практически полезной, поскольку, в частности, судам для принятия правильного решения нередко приходится начинать квалификацию договора с установления его родовой (наиболее общей) направленности.

Этот тезис в полной мере проявляется на примере группы договоров, направленных на выполнение работ и оказание услуг. Во-первых, несмотря на различия в характере работы и их результате, фундаментальная общность по признаку направленности позволила выработать унифицированные нормы для ряда договоров из данной группы. Так, в ст. 783 ГК предусмотрено, что к правоотношениям возмездного оказания услуг применяются правила о подряде. Во-вторых, хотя разнообразие договоров, входящих в данную группу (подряд, возмездное оказание услуг, поручение, комиссия, страхование и т.д.), не позволяет выработать нормы, применимые ко всем этим договорам, общность направленности порождает подходы правового регулирования, с одной стороны, общие для всех данных договоров, а с другой стороны, отличающие их от остальных обязательств. Это дает достаточные основания для объединения в одной классификационной группе по признаку направленности всех договоров, предусматривающих выполнение работ и оказание услуг.

Немаловажно, чтобы на каждом уровне, заслуживающем законодательного отражения, направленность обязательства являлась основой для унификации и дифференциации правового материала. В целом этот принцип последовательно реализован в ГК.

Если обратиться опять же к группе договоров, направленных на выполнение работ и оказание услуг, наиболее характерной в этом отношении, можно отметить следующее. Значение объединения всех этих договоров в одну группу выражается в том, что оно позволяет на основе наиболее общего признака направленности выработать единые подходы и принципы правового регулирования, а также некоторые унифицированные нормы.

Внутри этой группы в порядке конкретизации признака направленности выделяются договоры, направленные на выполнение работы с целью получения результата, отделимого от процесса работы (договоры подряда, договоры на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ). Законодательное значение этой более конкретной направленности выражается в том, что она послужила основой для унификации правового материала, обусловленного направленностью на выполнение работы с целью получения отделимого от нее результата. В первую очередь, это касается принципов регламентации. Кроме того, в § 1 гл. 37 ГК сформулированы положения, применимые, по общему правилу, к любым подрядным обязательствам. Наконец, в ст. 778 ГК, посвященной договорам на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ, говорится о возможности применения к ним ряда норм, регулирующих подряд.

Помимо договоров, направленных на выполнение работы с целью получения отделимого результата, в рамках группы обязательств, направленных на выполнение работ и оказание услуг, выделяются договоры, направленные на оказание услуг. Специфическое проявление направленности этих обязательств выражается в том, что они имеют целью достижение результата, потребляемого в процессе оказания услуги, т.е. достижение результата, не отделимого от работы. Специфика такой направленности отражена в нормах гл. 39, посвященной возмездному оказанию услуг.

Содержательные особенности конкретных видов работ и услуг тоже служат основой для формирования специфической правовой базы. Так, договор перевозки направлен на оказание услуг по перевозке (особенности данных правоотношений закреплены в нормах гл. 40 ГК); договор хранения направлен на оказание услуг по обеспечению сохранности имущества (гл. 47); поручение, комиссия направлены на оказание юридических услуг (гл. 49, 51 ГК) и т.д.

Таким образом, при построении системы гражданских договоров по признаку их направленности законодатель в целом учитывает многоуровневый характер этого нормообразующего признака. Тем не менее, представляется, что реализация данного принципа могла бы быть более последовательной.

Например, в группе обязательств, направленных на выполнение работ и оказание услуг, можно выделить договоры, предусматривающие оказание юридических услуг (поручение, комиссия, агентирование). Несмотря на то, что юридические услуги разнообразны и могут осуществляться в различных формах, все они объединяются единой целью, выражающейся в совершении для заказчика не любых, а лишь юридических действий. Этот признак создает основу для выработки унифицированных правовых норм. К сожалению, такая унификация в ГК не проведена*(107).