Восстановление корпоративного контроля

 

В последнее время активно используется такой способ защиты, как восстановление корпоративного контроля. Впервые данная доктрина была введена в оборот постановлениями Президиума ВАС РФ в отношении долей в ООО[303]. В Постановлении № 1176/08 ВАС РФ отметил: «статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает такой способ защиты гражданских прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права. В области корпоративных отношений реализация данного способа защиты прав может выражаться в виде присуждения истцу соответствующей доли участия в уставном капитале хозяйственного товарищества или общества, исходя из того, что он имеет право на такое участие в хозяйственном товариществе или обществе, которое он имел бы при соблюдении требований действующего законодательства». Напомним, что перечень способов защиты права является закрытым, следовательно, правоприменители не вправе изобретать новые, поэтому и восстановление корпоративного контроля было выведено из ст. 12 ГК РФ. Часто высказывается мнение, что доктрина восстановления корпоративного контроля, разработанная для долей в ООО, может быть применена по аналогии и к акциям.

С. В. Сарбаш выделяет несколько особенностей подобного способа защиты:

1) применение восстановления корпоративного контроля возможно вне зависимости от того, как именно лицо утратило подобный контроль. Подобный способ стремится к цели как можно более коротким путем, вбирая в себя остальные способы защиты;

2) присуждается доля вне зависимости от того, было ли произведено увеличение капитала. Увеличение капитала является излюбленным методом рейдеров для создания ситуации отсутствия тождества между похищенной долей и существующей ныне;

3) защита добросовестного приобретателя[304].

 

Против восстановления корпоративного контроля есть множество доводов, которые представляются более сильными по сравнению с доводами, обосновывающими эту доктрину.

Во-первых, ст. 12 ГК РФ, другие федеральные законы не предусматривают такого способа защиты, как восстановление корпоративного контроля, способ защиты гражданских прав, не указанный в законе, применяться не может[305].

Во-вторых, восстановление корпоративного контроля не подпадает под способ, поименованный как «восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения», так как фактически в этом случае корпоративный контроль является лишь частью положения, существовавшего до нарушения права.

В-третьих, возникает вопрос об условиях удовлетворения подобного иска. Здесь открывается простор для всевозможных злоупотреблений, ибо, например, условия удовлетворения виндикационного иска четко изложены в позитивном законодательстве, чего не скажешь о восстановлении положения. В связи с этим остро стоит задача защиты добросовестного приобретателя. Возможно, условия, перечисленные в ст. 302 ГК РФ, носят универсальный характер, что подтверждается применением их к реституции. Непонятно, почему условия удовлетворения иска должны быть другими. Например, недвижимое имущество тоже легко отследить, но условия применяются те же. Другое дело, что все действия с акциями также фиксируются, и если они принадлежали лицу, которое ими не распоряжалось, но потеряло контроль над ними, то всегда следует говорить о выбытии имущества помимо его воли.

В-четвертых, производство по такому иску может длиться несколько лет. Если суд примет решение о восстановлении корпоративного контроля, потребуется отобрать у какого-то акционера «недостающие» для «обворованного» акции. Соответственно необходимо будет принимать решение об изъятии акций у каких-то акционеров. Вопрос, у кого отнимать, остается без ответа. Следовательно, восстановление корпоративного контроля в интересах одного акционера может привести к нарушению прав третьих лиц.

Кроме того, доктрина восстановления корпоративного контроля никак не решает проблему расчетов при неосновательном обогащении. Возможна ситуация, когда доля (акции) будет размыта за счет вкладов третьих лиц в уставный капитал при его увеличении. Если при недобросовестности увеличения капитала еще можно говорить о том, что отказ в кондикционном требовании будет служить санкцией за необоснованное списание доли (акций), то что делать с добросовестными лицами, внесшими дополнительный вклад? Представляется, что данная проблема должна быть решена на законодательном уровне, но никак не на уровне судебной практики.

 

Возмещение убытков

 

Возмещение убытков считается универсальным способом защиты права, так как может применяться в самых разнообразных ситуациях. В соответствии со ст. 15 ГК РФ под убытками понимается реальный ущерб и упущенная выгода.

По отношению к незаконному списанию ценных бумаг возмещение убытков может требоваться от лица, которое получило ценные бумаги в результате незаконных действий, но у которого списанных акций уже нет, а также:

• в случае учета прав самим акционерным обществом – от этого общества (ч. 2 п. 4 ст. 44 Закона об АО);

• в случае учета прав регистратором – от эмитента и регистратора солидарно (ч. 2 п. 4 ст. 44 Закона об АО);

• в случае учета прав депозитарием – от этого депозитария (на основании нарушения депозитарного договора).

Наряду с виндикацией и признанием права возмещение убытков занимает у истцов первое место по популярности. Именно к взысканию убытков советуют прибегать тогда, когда невозможно отыскать списанные акции или проследить их путь.

Норма о том, что регистратор и общество несут солидарную ответственность за убытки, причиненные утратой акций, была введена в 2009 г. Однако еще раньше арбитражные суды склонялись к этой идее. Проверку на прочность данная норма прошла в Конституционном Суде Российской Федерации[306]. Суд подтвердил конституционность нормы, но вопросы к ней остались как у отдельных судей КС РФ, так и у юридического сообщества.

Первый вопрос можно сформулировать следующим образом: почему общество, передавшее ведение реестра регистратору, должно отвечать за его действия? Напомним, что в обществе с числом акционеров больше 50 это обязанность, а не право. Кроме того, само общество не может учредить своего регистратора, ибо к нему предъявляются особые требования ЦБ РФ. Таким образом, общество обязывают выбирать регистратора, за которого придется отвечать. Суды указывают, что общество должно подойти к выбору регистратора с надлежащей осмотрительностью.

Второй вопрос связан с тем, что за списание акций конкретного акционера расплачиваются, по сути, остальные акционеры. Полагаем, что совершенно верно эта проблема была поднята в особом мнении судьи Конституционного Суда Н. В. Мельникова к Постановлению КС РФ от 28.01.2010 № 2-П «По делу о проверке конституционности положений абзаца второго пункта 3 и пункта 4 статьи 44 Федерального закона “Об акционерных обществах” в связи с жалобами открытых акционерных обществ “Газпром”, “Газпром нефть”, “Оренбургнефть” и Акционерного коммерческого Сберегательного банка Российской Федерации (ОАО)». Ведь если общество возмещает убытки определенному акционеру за списанные акции, его активы уменьшаются, что приводит к убытку. Речь может идти о сотнях миллионов рублей. Нормы о солидарной ответственности (ст. 323 ГК РФ) позволяют кредитору требовать возмещения убытков как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, причем как полностью, так и в части долга. Усугубляется это и тем, что регистратор, как правило, не имеет достаточно имущества для удовлетворения требований пострадавших лиц. При таких условиях пострадавший выберет платежеспособное общество, которое потом наделяется регрессным требованием к лицу, не обладающему достаточным имуществом.

Д. И. Степанов справедливо говорит о том, что общество отвечает перед акционером за утерю его акций на основе обязательства, носящего внедоговорный характер[307]. Общество обязано перед акционером в силу факта приобретения последним прав требований, удостоверяемых акциями, на основании прямой нормы закона. Несмотря на то что общество само не ведет реестр, оно возлагает обязанности по его ведению на третьих лиц, т. е. перед нами ситуация возложения исполнения на третье лицо, описанная в ст. 313 ГК РФ. При этом должник, возложивший исполнение на третье лицо, отвечает за его действия и несет ответственность в случае ненадлежащего исполнения обязательств[308]. Сатья 403 ГК РФ гласит, что именно должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо. Однако проблема заключается в том, что при возложении исполнения на третье лицо должник может выбирать, делать ему это или нет. Отсюда и возникает ответственность за действия третьих лиц. У акционерного общества с количеством акционеров больше 50 подобного выбора нет.

Естественно, основанием ответственности общества и регистратора будет являться установленный факт ненадлежащих действий (бездействия) со стороны регистратора, допустившего незаконное списание акций с лицевого счета акционера. В судебной практике нередко встает вопрос о том, какие действия должен совершить регистратор при предъявлении передаточного распоряжения, чтобы не нарушить права акционера. И в этом вопросе арбитражные суды демонстрируют широкий спектр мнений.

При этом обращает на себя внимание тенденция судов по защите прав лица, лишившегося акций. Так, например, регистратору вменяется в обязанность связываться с нотариусом и получать от него дополнительные подтверждения в случае представления регистратору доверенности от владельца лицевого счета. Или еще: «…регистратор, действуя с должной степенью заботливости и осмотрительности, должен был проверить факт выдачи зарегистрированному лицу того паспорта, который был предъявлен»[309].

В состав убытков входят противоправное деяние, вред, вина и причинно-следственная связь между первым и вторым. Настоящей проблемой здесь становится определение размера причиненного вреда. Закон не дает ответа на вопрос о том, что делать, если стоимость акций изменилась после отчуждения. Представим, например, что подобная стоимость акций упала. Как на практике доказать, что лицо, потерявшее акции, готовилось продать их до падения в цене? На наш взгляд, это будет сделать крайне сложно, ведь необходимо доказать конкретные приготовления к сделке. Таким образом, лицо, которое и так потеряло акции, должно еще что-то доказывать.