Удача в игре как удачная игра. Как вызвать и то и другое. Некоторые случаи из практической магии денег

 

Отношение человека к удаче в игре и к игре, которой сопутствует удача, определяет его культуру уже на протяжении многих тысячелетий. В конечном итоге его религии также в значительной степени определяются одним явлением, которое французский философ и математик Блез Паскаль довел до аргументационной крайности своим знаменитым, часто цитируемым пари[4]. Речь идет о пари по поводу потустороннего мира, участвуя в котором человек, разумеется, хочет оказаться победителем.

Будь это стихийное бедствие, болезнь, старость и смерть, несчастные случаи и войны, против которых один отдельный человек не в силах бороться, – с истоков своего существования человек вступает в конфронтацию со своим экзистенциальным бессилием. Недопустимым упрощением было бы понимать возникновение религий всего-навсего как эксперимент и компенсировать эту беззащитность, постулируя небесный или земной порядок и подчиненные ему закономерности. Разумеется, импульс, формирующий религию, намного сложнее и зависит от множества других факторов. Но едва ли можно, пользуясь рациональными доводами, отрицать, что представления о потустороннем мире и законах, образующие фундамент всех религий, не в последнюю очередь обязаны своим существованием именно такой цели. Сама магия не является здесь исключением, так как она стремится превратить человека из беспомощного объекта игры обстоятельств и сторонних, труднодоступных сил в самостоятельного и принимающего решения субъекта – творца своей жизни.

Рационализм и естественные науки, со времен эпохи Просвещения так бесцеремонно оттеснившие устоявшиеся религии, смогли сделать это только потому, что они тоже обещали человеку контроль над собственной судьбой (что и продолжают обещать до сих пор).

Сейчас не время обстоятельно заниматься этой темой, учитывая все ее исторические, философские и онтологические разветвления; главное в том, что она имеет непосредственное отношение к магии успеха в целом и к магии денег в особенности. Что касается последнего, эта взаимосвязь раскрывается уже просто исходя из характера денег, который мы подробно описали на предыдущих страницах. Ведь несмотря на любые доступные пониманию рациональные факторы возникновения как экономических, так и социальных закономерностей, которым деньги изначально были подчинены, им свойствен неоспоримый элемент случайности; он придает деньгам непредсказуемый характер.

Это относится как к макроэкономическим системам и экономическим взаимозависимостям, так и к повседневной жизни отдельного человека, даже если немалая часть культурообразующей работы заключается в коллективном бойкоте этого факта. Цель такого бойкота – иметь возможность делать вид, будто эта область жизни практически целиком контролируема и управляема. Упоминается фактор случайность только там, где речь заходит о «предпринимательских рисках»; таким образом, признается, что в итоге человек может действовать, опираясь только на вероятность и ни в коем случае не на полную уверенность. Если бы эта уверенность существовала, то публиковались бы только бестселлеры, предприятия производили бы только топ-продукты, приносящие мегаприбыли, маркетинговые крахи и банкротства компаний ушли бы в прошлое, а с ними и финансовые кризисы, биржевые обвалы и признания себя должниками. Однако все это входит в базовый механизм капиталистической меркантильной системы, которая превратила непредсказуемость денег, называемую «риском», в морально-этическое оправдание прибыли. Необходимо подчеркнуть, что магу, который планирует заниматься магией денег, настоятельно рекомендуется не закрывать глаза на то обстоятельство, что даже такие системы и технологии, которые претендуют на максимальный рациональный контроль, могут достичь его только за счет разумного, неприукрашенного признания меркурианского характера денег.

После всего сказанного в предыдущих главах это должно восприниматься как само собой разумеющееся. Практика постоянно показывает, что даже самые опытные маги склонны переносить на магию денег рефлекторно, то есть бессознательно, иллюзию контроля (возникающую благодаря экономическим наукам и финансовой математике, теории вероятности и математизации политэкономических процессов) вместе с присущим ей систематическим бойкотом непредсказуемости любого действия, мирского или магического.

Мы уже затратили некоторые усилия на то, чтобы научиться противостоять таким социальным рефлексам, когда например, говорили, что чрезмерная точность при указании денежных сумм, которые вы хотели бы получить благодаря магической операции, может навредить процессу. Математический счетчик, на который опираются современные технологии и науки, есть лишь компенсация фундаментального бессилия человека, которое он приукрашивает убедительными и логическими числовыми конструкциями. При этом человек всерьез не борется с ключевой проблемой – своей непреходящей беспомощностью против сил, которые могущественнее его. Эффективно вести эту борьбу наперекор разуму и вероятности, вопреки статистикам и неопровержимым законам природы – вот что является магией в полном смысле этого слова.

Решение посвятить последнюю главу этой книги азартным играм частично основано на вышесказанном. Вряд ли в какой-то другой сфере современной жизни деньги так откровенно проявляют случайный и даже капризный характер самым непосредственным, осязаемым и доступным образом, как в азартной игре, которую мы рассмотрим на примере основного ее очага – казино. За исключением биржи, в которой непосредственное участие игроков чаще всего исключено (если мы не будем учитывать некоторые малочисленные интернет-биржи), больше нигде магу не удастся обнаружить такого сконцентрированного проявления меркурианского характера денег в самой быстрой форме его реализации.

Сюда же относится мифологический и символический аспект казино, которому мы хотели бы уделить внимание в первую очередь. Даже если игорные дома нашего времени отличаются последними новшествами, заоблачным уровнем технической оснащенности и насквозь банальной, избегающей любой метафизики формой рекламы, от глаз знатока истории все равно не скроется их первоначальная сущность храма Фортуны.

Конечно же, современное слово казино происходит от итал. casini – так венецианцы называли в то время загородные дома, в которых азартные игры, запрещенные в самой Венеции, были доступны узкому кругу избранных. Сами по себе азартные игры, естественно, намного древнее, и мировая мифология пестрит такими примерами – не важно, носят ли они сакральный или светский характер. Пари, жребий, древняя игра в кости постоянно возникают в истории человечества. Иногда они служат банальному обогащению, иногда являются выражением произвола богов (здесь вспоминаются бессчетные легенды о христианском Боге, заключающем пари с дьяволом на человеческую душу, которые нашли отражение в литературе, в драмах о докторе Фаусте Кристофера Марлоу и Иоганна Вольфганга Гете); иногда такие действия даже служат диффамацией, как, например, в Новом Завете, где римские солдаты разыгрывают в кости одеяния распятых.

В античной мифологии удачу олицетворяла римская богиня Фортуна, очень своенравное создание. Она редко знала меру как в оказании милости, так и в отказе. Таким образом, нам кажется вполне разумным по пути в казино как в место занятия магией денег вспомнить этот миф и реализовать его на практике. Как подобает бессмертным, стесненность и нужды подданных им людей никоим образом богов не волнуют, они подчиняются только собственным законам, за которые им не надо оправдываться. Прежде чем мы приступим к практике, дадим некоторые разъяснения касательно связи казино с храмом богини удачи.

Когда упоминают казино, чаще имеют в виду помещения – обычно здания, которые используются только для одной цели – испытать удачу (или неудачу) в игре прямо сейчас. Так было всегда, несмотря на то, что, например, классические казино часто содержались даже оперными театрами. Изначально и те, и другие учреждения привлекали состоятельных и рафинированных игроков, чтобы те могли в беззаботной атмосфере удовольствий, не отягощаясь раздумьями об их полезности, снять с себя оковы светской и деловой ответственности. (Древнейшими из известных предшественников венецианских casini были римские бани; их обеспеченные посетители вкупе с лечебными процедурами требовали увеселений, что привлекало бессчетное количество балаганных артистов и профессиональных игроков.)

Как и античный храм во времена культов мистерии, современное казино представляет собой альтернативный мир, открытый не каждому и требующий для вступления в него соответствующей квалификации и проверки на годность. Если античный мистик, прежде чем быть допущенным к святая святых храмового божества, должен был достигнуть определенной ступени посвящения, так и посещение казино регламентировано рядом законов. Вход разрешен только совершеннолетним, имена которых к тому же не упоминаются в каких-либо запрещающих списках.

Кроме того, требуется жертвоприношение: сегодня это входная плата, и посетитель должен заверить, что его финансовые дела находятся в порядке и что он согласен соблюдать правила казино. Это очень похоже на то, как посетители античных храмов клялись в верности своему божеству и подчинялись храмовым законам.

Античному мистику разрешалось подходить к божеству, только будучи идеально чистым. Это достигалось чаще всего соблюдением многодневного поста и происходило только после исполнения предписанных ритуалов очищения (омовений) и облачения в предназначенные только для ритуала одеяния. Что касается казино, то серьезные заведения и сегодня обращают внимание на одежду. Так, для посетителей-мужчин обязательны пиджак и галстук, дамы тоже не должны нарушать установленный дресс-код. А если кто-то захочет войти в казино в неподобающем одеянии, должен учесть, что его сочтут «недостойным» и откажут во входе без объяснения причин.

В казино нашего времени уже не практикуется молитва или медитация, там следует демонстрировать более или менее цивилизованное поведение, если вы не хотите быть выставленными из зала. Громкие крики и грубости так же не терпятся, равно как пьянство и непристойное поведение. Хотя казино и не предписывает омовение, неопрятный внешний вид – это лучшая гарантия быть исключенным из круга «адептов азартных игр».

Но и это еще не все. Как и при торговле в иерусалимском храме (см. главу 6), в современном казино для игры не используют обычные деньги. При входе их нужно обменять на специальные «храмовые деньги», которые называются жетонами. Чаще всего это разноцветные пластиковые кружки, на которых отпечатан их денежный эквивалент и эмблема казино. Этим символическим актом сжигается последний мост в обычный мир. Теперь адепт богини Фортуны окончательно вошел в мир альтернативный, где ему позволено открыться богатым возможностям быстрой удачи (или ее противоположности). Трансформация завершилась, мир повседневности остался снаружи, и теперь царят только настроения богини удачи, управляемые и контролируемые ее «священнослужителями» – крупье, администраторами зала, управляющими.

Даже обычные социальные отличия здесь отменяются. Интересные исторические параллели можно обнаружить в венецианских казино в то время, когда они под давлением общественности наконец снова были допущены в городские стены. К официальным предписаниям относилось ношение посетителями масок, чтобы не быть узнанными или не узнавать других. Это должно было способствовать укреплению социального спокойствия и предотвращению угрозы шантажа. (Так, например, духовенству воспрещались азартные игры, что не мешало высшим духовным чинам предаваться веселым забавам.)

Определенно, тот, кто владеет большим капиталом, может играть на более высокие ставки или дольше, но это не повышает его шансы на выигрыш и не влияет на шар в рулетке; нельзя угадать, сделает ли этот шар через несколько секунд какого-нибудь миллиардера еще богаче или малообеспеченную пенсионерку еще беднее. Перед удачей все равны. Похожим образом ведут себя деньги, которые любят воссоединяться с себе подобными (мы однажды уже приводили эту поговорку: «деньги к деньгам»), но происходит это независимо от авторитета человека и без учета его морального или этического статуса в обществе.

Для искушенного, чуткого наблюдателя каждое посещение казино приобретет совсем другие масштабы, чем для наивного посетителя, зашедшего в святилище богини удачи из любопытства, отчаяния или корыстолюбия. Тем более это касается мага, для которого казино представляет собой место самого интенсивного эксперимента с деньгами и их аурой в чистой форме. К слову, магу не так важно использовать удачную игру в качестве прямого источника заработка. В конечном счете выигрывает, несмотря на все усердные старания, надежды и мольбы играющих, только один участник – казино. Маг же тренирует здесь свое чутье природной силы духов удачи, для которых деньги – это просто одна из форм выражения наряду с множеством других. Конечно же, он не будет пренебрегать благосклонностью Фортуны, но и постарается держать ухо востро, чтобы не отдать себя безвольно в ее руки, ведь прислуживание богам – принципиально не его дело.

Полученное в результате этих посещений интуитивное знание еще окажет ему неоценимую услугу при проведении магических операций. Возможно, он будет входить в храм, намереваясь не выиграть, а лишь пустить в обращение некую сумму денег, потому что это представляет для него самый быстрый и самый эффективный способ разрушения внутренних блокад, которые мешают ему осуществлять вышестоящие цели; также казино дает магу возможность завязать выгодные отношения с богиней Фортуной. Преследуя такие цели, в этой сфере он не будет терпеть никаких убытков, так как все, что он здесь делает, является вкладом в его магическую практику!

Здесь не идет речь о том, как «превратить недостаток в достоинство». Если маг питает желание, пусть даже пока подсознательное и необдуманное, посетить храм Фортуны для того, чтобы попытать счастья, то есть встать из-за стола с выигрышем в кармане, то ничего нельзя будет исправить, приукрашивая вероятный крах этого мероприятия и называя его «вкладом». Нельзя препятствовать посещениям казино именно с такой целью. Но в нашем случае речь пойдет о магической операции совсем другого рода, которая изначально сформулирована и проведена иначе.

Мы намеренно не даем подробных инструкций ваших действий в казино, отвечающих за магию денег, так как вам было предоставлено уже достаточно информации, различных техник и методов, чтобы вы смогли разработать и усовершенствовать их на свой лад. Одна унция опыта равна одному фунту теории, и даже если последняя всегда ориентирована на практику, как мы попытались показать в этой книге, все же она никогда не сможет заменить личных впечатлений, как плохих, так и хороших.

Вместо порции теоретических суждений мы приведем случаи из практики магии денег в том виде, в котором нам их передали. В них не всегда говорится о казино, зато они наглядно показывают элемент игры, присущий эффективной магии денег. Кроме того, они должны помочь вам усвоить механизмы действия магии денег на примере конкретных переживаний других магов, что позволит устранить некоторые проблемы или ответить на вопросы, связанные с непониманием сути магической практики.

В целях сохранения конфиденциальности имена авторов не указаны.

 

Случай 1: магия узлов ветра

 

Это происшествие случилось в моей собственной практике. Во время пребывания в Финляндии я решил попробовать себя в финском (точнее, саамском) шаманизме. Я уже не раз слышал, что в прошлых столетиях «финские колдуны» (так могли называться действительно лишь шаманы из народа саамов или лапландцев, которые до сих пор считаются в Финляндии обладателями могущественной магической силы) всегда продавали морякам изготовленные своими руками «узлы ветра». Развязанные в полный штиль в открытом море, они призваны были вновь надуть паруса.

Я проводил лето на одном финском острове, в маленькой деревянной хижине прямо на берегу моря. Когда однажды подул сильный штормовой ветер, я, взяв с собой длинный шнур, вышел и остановился перед своим жилищем. Там я погрузился в транс и, достигнув его наивысшей точки, завязал ветер в отдельные узлы. После я вернулся домой и уложил шнур среди моих магических принадлежностей.

Немного позже, уже вернувшись в Германию, я встретился с братом П., знакомым молодым магом, чья богатая фантазия и оригинальность всегда мне нравились. Незадолго до встречи я срезал один из моих узлов ветра и подарил ему, при этом коротко объяснив, что он значит.

Брат П. был растроган и сказал, что ему еще никто и никогда не дарил узлов ветра, на что я, смеясь, заметил, что и мне, собственно, тоже никто не преподносил таких подарков.

Я и не ожидал, что мой знакомый использует подарок непосредственно в магических целях для азартной игры. Позже он рассказывал мне следующее.

«И вот, я отправился в казино в близлежащем городе N. Там я хотел развязать узел, так как подумал, что если деньги соответствуют стихии Воздуха, то с его помощью я наверняка смогу просто мести жетоны со стола.

Я смог его незаметно развязать и, конечно же, рассчитывал на выигрыш в рулетку. Где там! Вместо этого я проиграл всю предусмотренную мною для игры сумму безвозвратно. Разумеется, поначалу я расстроился, но ты даже представить не можешь, какой ужас меня пробрал, когда я вышел из казино, а на улице бушевал такой сильный ветер, что я едва добрался до своей машины!

Перед тем как я зашел в казино, погода была безмятежной, без единого признака надвигающейся грозы – что уж говорить о таком шторме! Твой узел ветра с лихвой выполнил то, что обещал, вот только, к сожалению, совсем не так, как мне хотелось бы!»

Это пример демонстрирует, что слишком упрощенное, формальное применение магических взаимосвязей (здесь: деньги = Воздух) может быть действительно неэффективным. Подход всегда должен быть дифференцированным.

Конечно же, формула «деньги = Воздух» сама по себе верна. Так же как верно уравнение «ветер = Воздух». Но было бы совершенно неверно полуавтоматически выводить из этого формулу «ветер = деньги».

Даже метафора брата П. «мести жетоны со стола» не имела обязательной связи ни с узлом ветра, ни с его магической задачей.