Общая характеристика аксиологических проблем философии права

Среди аксиологических проблем естественного пра­ва выделяются те, решение которых определяет ответ на вопрос, какие ценности должно отражать позитив­ное право. В качестве первостепенной здесь рассмат­ривается проблема абсолютных общезначимых ценно­стей.

Сторонникам естественноправовой аксиологии не удалось обоснование достаточно развернутого абсолют­ного ценностного критерия нрава, и под натиском ценностного релятивизма эта аксиология демонстриру­ет тенденцию к сужению в содержательном аспекте. Так, использование в 50-е годы «материальной цен­ностной этики» в качестве системы абсолютных цен­ностей не получило распространения. Прежде всего отрицались притязания этой системы на абсолютность в ее содержании.

Ценности в рассматриваемой аксиологической сис­теме находятся в отношениях иерархии в зависимости от их «уровня». Духовные ценности выше материаль­ных, а среди духовных — нравственные и религиозные выше логических и эстетических. Внутри класса нрав­ственных ценностей «высота» ценностей возрастает в следующем порядке: правомерность, правдивость, лю­бовь к ближнему, слепая вера, любовь к врагу, дарующая добродетель.

 

Отрицая абсолютность этих ценностей, Э. Шпрангер, например, видел в них «всего лишь схему совре­менного западноевропейского ценностного сознания, находящегося под сильным влиянием христианства».

С точки зрения марксизма значение этих ценностей как таковых, не отрицается. Но содержание буржу­азного права в аксиотическом аспекте определяется конкретным классовым интересом. II если он требует, чтобы верх взяла «дарующая добродетель», то она восторжествует над «правдивостью». Но если потребу­ется, то «правомерные» соображения экономической выгоды отодвинут на задний план всякую «любовь к ближнему», не говоря уже о «любви к врагу».

Буржуазные идеологи критиковали абсолютную ценностную систему с точки зрения ее несоответствия реальному ценностному сознанию западного общества, но главным образом — с позиции релятивизма. Поэто­му в 60-е годы предпринимались попытки соединения юснатуралистского правопонимания с релятивистской аксиологией, изображавшиеся как «третье» направле­ние аксиологии права, преодолевающее ценностный «абсолютизм» и традиционно понимаемый релятивизм.

«Основной догмой» философско-правового реляти­визма считается тезис о недоказуемости ценностных суждений о праве. Оценки не признаются «суждения­ми» в научном смысле. Поэтому допускаются проти­воречия между оценочными суждениями, отрицается научно-познавательный характер оценочного подхода к праву, доказуемость конечного критерия в оценках.

Последовательное применение релятивизма несов­местимо с юснатуралистским типом правопонимания. Для преодоления этого противоречия отрицается последовательный релятивизм либо признается относи­тельно объективный порядок ценностей при одновре­менном преуменьшении его значения для права. На­пример, Г.Хенкель подчеркивает, что допущение рав­ной возможности противоположных оценок непримени­мо в сфере права, ибо оправдывает узаконенный про­извол. В то же время он указывает на многократно совпадающие оценки социальных явлений: субъек­тивно возникающие в результате типичных пережи­ваний оценки образуют совокупность надындивидуаль­ных ценностей, действительных в определенных исторических условиях. Такая интерпретация оценочных суждений именуется «объективным ценностным реля­тивизмом», с позиций которого совокупность объективи­рованных ценностей — это один из «реальных факто­ров права», составляющих «природу вещей». Однако для закона необязательна рецепция социального по­рядка ценностей, поскольку право есть «автономное» явление.

С позиций «умеренного релятивизма» X. Риффель доказывает, что последовательный релятивизм ведет к завуалированной апологизации ценностей, закреплен­ных в законе, что присуще правовому позитивизму. Однако абсолютное ценностное содержание естествен­ного права противоречит реально существующему ценностному плюрализму. Последний противостоит любому конечному истолкованию естественного права. Следовательно, если в сфере права необходимо пре­одоление ценностного плюрализма, то не с позиции абсолютных правовых ценностей, которые реально не­возможны, а с позиции «умеренного ценностного ре­лятивизма». А именно требования естественного права здесь и сегодня следует рассматривать как относитель­ную ценностную позицию, от которой позитивное право может в определенной мере отклоняться. Вместе с тем естественное право, фиксируемое как относительное в своем аксиотическом аспекте, должно стремиться к абсолютным ценностям, несмотря на то что они не­достижимы, ибо лишь стремление к абсолюту одно имеет смысл в «этом преходящем мире».

По существу, такие рассуждения не снимают воп­роса об общезначимых ценностях в классовом, или «плюралистическом», обществе. Так, утверждают, что в обществе с «плюралистической структурой» различ­ным социальным группам соответствуют свои социаль­ные порядки ценностей, но в качестве элемента при­роды вещей могут рассматриваться лишь общие для них ценности. Аналогично и X. Риффель доказывает, что, несмотря на противоположность оценок правовых явлений в обществе с «ценностным плюрализмом», всегда найдется возможность консенсуса: относительное естественное право — это критерий оценки правовых явлений, предполагающий толерантное к себе отноше­ние с любой позиции.

Идеологическая подоплека этих рассуждений за­ключается в следующем: противоположность классо­вых оценок политико-правовых явлений изображается как принципиально неантагонистическая: социальные конфликты как следствие «ценностного плюрализма» — это якобы лишь отклонение от естественноправовых основ функционирования «плюралистического общест­ва». Конечно, конкретная правовая система классово-антагонистического буржуазного общества неизбежно закрепляет минимум общечеловеческих ценностей и не­сет в себе определенное ценностное выражение конк­ретно-исторических результатов классовой борьбы. Но ее аксиотическое содержание определяется не каким-либо классовым компромиссом, а ценностями господ­ствующего класса — «святостью» и «незыблемостью» частной собственности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вместо признания этого факта буржу­азные идеологи предпочитают рассуждать о возмож­ности отклонения закона и «групповых порядков цен­ностей» от естественноправовой «платформы» примире­ния ценностно-идеологических позиций: естественное право «сплачивает людей и отвлекает от того, что их разъединяет».

В качестве общечеловеческой объявляется ценность внешних формальных свойств буржуазного права (за­кона). Так, Л.Л.Фуллер называет принципами «внутренней моральности права», пли требованиями естественного права к правовой системе, наличие норм вместо практики решений ad hoc, общеизвестность и понятность норм, относительную стабильность норма­тивной системы, ее ориентированность на применение в будущем, логическую непротиворечивость, недопусти­мость объективно невыполнимых норм, соответствие правовой системы практике человеческого сосущество­вания. Фактически здесь речь идет о формальнологических условиях действительности права. Лишь последнее требование затрагивает содержание право­вой системы, но довольно абстрактно.

В одном из комментариев принципов «внутренней моральности права» указывается, что, хотя Фуллер и не связал эти принципы с содержательными ценност­ными критериями, тем не менее политическая прак­тика свидетельствует, что порочные цели достигались проще при нарушениях такого рода принципов и, следовательно, их соблюдение — условие достижения блага. Однако такая постановка вопроса о ценности права не имеет ничего общего с юснатуралистским типом правопонимания, ибо последний предполагает оценку права в законе с содержательной, а не фор­мальной стороны.

Можно констатировать, что единственным неоспо­римым содержательным критерием в естественнопра­вовой аксиологии остается принцип человеческого до­стоинства. По мнению Дж. М.Финниса, уже практи­ческий разум достаточен для осознания индивидом того, что свободное и социально ответственное соблюдение юридических норм есть условие общего и личного блага; по это же предполагает, что для истинного за­конодательства индивид представляет ценность как личность, обладающая качествами человеческого до­стоинства и позитивной ответственности.

Абсолютность принципа человеческого достоинства считается очевидной с точки зрения негативных по­следствий его нарушения. Например, такие распрост­раненные в фашистской Германии явления, как ра­систское законодательство, попрание прав личности, чудовищная практика физического и духовного над­ругательства над личностью в легальных формах и т. п., считаются невозможными в условиях западной демократии, но присущими тем режимам, в которых принцип человеческого достоинства попирается в своей основе. Правда, нередко раздаются призывы к уси­лению критической направленности естественноправового мышления ввиду того, что принцип человеческого достоинства часто лишь предполагается воплощенным в западной действительности. В контексте этого прин ципа реальным единством естественного и позитивного права признаются только права человека как консти­туционные права и свободы.

Принцип человеческого достоинства трактуется как материальный ценностный критерий соблюдения ес­тественных прав человека в законодательстве. Так, согласно Р.Марчичу, естественное право запрещает унижение человеческого достоинства, которое неотъем­лемо; предписывает, чтобы порядок общения институ­ционально защищал человека как субъекта, предостав­ляя право на законный суд, правоспособность, дееспо­собность и т. д.; предписывает обеспечение каждого члена сообщества необходимыми духовными и мате­риальными средствами существования; предписывает такой порядок сообщества, который гарантирует каж­дому члену сообщества активное участие: выборы, пле­бисциты, инициативы и т. д.

Как удачно заметил ученый из ГДР Г.Кленнер, каталог прав человека «делает столь же свободным, как поваренная кнпга сытым». Нам представляется безосновательным утверждение о реализованности ес­тественных прав человека в правовых системах бур­жуазных стран, причем речь не идет о различии между формально-юридической свободой и фактической возможностью ее реализации представителями антаго­нистических классов. Приведенная здесь трактовка ма­териального критерия естественных прав в законодательстве есть скорее программное требование, чем отражение реальности. Это можно продемонстрировать на примере конституционной практики ФРГ.

Во-первых, что касается «институциональной защи­ты человека как субъекта», то существует практика ограничения политических и личных прав. Здесь мы не будем говорить о праве на законный суд, ибо именем законного суда может твориться беззаконие по сфабрикованным обвинениям, но формальное требова­ние законности будет удовлетворено. «Принцип огра­ничения прав и свобод граждан по политическим мотивам, — пишет II.А.Ледях, — с первых дней су­ществования ФРГ был официально провозглашен в качестве конституционно-правового постулата». Со­гласно ст. 18 Основного закона ФРГ, граждане ли­шаются основных прав (свобода печати, преподавания, собраний, тайна переписки, собственность и т. д.), если они используют их для борьбы против основ «свободного демократического строя». Эти ограничения используются против прогрессивных общественно-поли­тических движений.

Во-вторых, что касается социально-экономических прав, то в соответствии с § 2 Общей части Социального кодекса ФРГ они не признаются естественными, трак­туются как производные от законодательства, реали­зуемые в зависимости от экономических возможностей и государственных социальных программ.

В-третьих, что касается политического участия, то, например, плебисциты и другие институты непосредст­венной демократии признавались Федеральным консти­туционным судом ФРГ антиконституционными.

Наконец, что касается неприкосновенности чело­веческого достоинства, то, как известно, даже в самых развитых капиталистических странах существует пробле­ма бездомных и не имеющих средств для пропитания, т. е. людей, которые ущемлены в своем достоинстве вследствие антигуманности общественной системы.

Оценивая требования естественноправовой аксиологии, содержательные трактовки принципа челове­ческого достоинства, отрицающие легитимированность «тоталитарных» и «авторитарных» политических режи­мов, следует иметь в виду их исходную позицию, связанную с буржуазным умеренно-консервативным ценностным сознанием и не имеющую ничего общего с требованиями преобразования общества на началах социальной справедливости, ликвидации частной соб­ственности.

 

 

Право и абсолютные ценности

Ценность - восприятие какого-либо предмета, как значимого для субъекта.

Поведение человека в праве, да и вообще, может быть рассмотрено как демонстрация признаваемых человеком ценностей.1)Материальные2)Духовные 3)Абсолютные4)Относительные 5)Личные 6)Сверхличные (базовые, общесоциальные) 7)Положительные. Критерием ценности права является саморазвивающаяся личность. Иначе говоря, право ценно, если оно прямо или косвенно способствует самоосуществлению и самосозиданию человека в истории, если на деле способствует рождению новых возможностей для развития: человека и общества. Характеристика права как ценности ставит вопрос.6 месте этой ценности в классификаций ценностей вообще. Рассмотрим основные формы бытия ценностей в их соотношении. Фундаментальным с теоретической точки зрения является разделение ценностей на предметные и духовные, образующие два полюса всей сферы ценностного отношений человека к миру.

В рамках двух основных классов ценностей, материальных и духовных, право относится ко вторым, то есть является духовной ценностью, наряду с такими, как моральные, религиозные, художественные (или эстетические), научные, мировоззренческие ценности. Правовые Ценности в. рамках духовных ценностей являются относительно, самостоятельными. Правовые ценности представляют собой вид духовных ценностей, которые удовлетворяют потребности социальных групп общества в регулировании социальных отношений и поступков людей. Их основной и специфической функцией является регулятивная функция. Поэтому правовые, ценности предназначены для создания, поддержания и укрепления социального порядка и дисциплины, нормального функционирования общества.

Выделяют ценности-цели, или высшие (абсолютные) ценности, и ценности-средства (инструментальные ценности). К высшим ценностям относят такие «предельные» и наиболее общие для людей ценности, как смысл жизни, добро, справедливость, красота, истина и т.д. Этот тип ценностей оказывает первостепенное влияние на социализацию личности. Их реализация, по существу, тождественна реализации самого глубинного слоя структуры личности, ее самоактуализации. Без этого не только не может состояться личность.

 

Государство как ценность.

теория государства и права оперирует категорией «ценность» в трех существенно разли­чающихся, хотя и взаимосвязанных, смыслах:

1. универсальные (применимые во всех облас­тях общественной жизни) ценности мировоззрен­ческого и этического характера;

2. государство и право как ценности;

3. более частные правовые ценности.

(Морозова). Государство и право представляют собой наиболее важные общие правовые ценности. Они являются необходимыми формами организации общественной жизни, призванными обеспечить и в большинстве случаев обеспечивающие, хотя бы в минимальной мере, высшие универсальные ценности — справедливость, равенство, свободу, общее благо, порядок, безопасность, или некоторые из них.

государственного управления имплицитно базируется на представлении о том, что государство имеет положительную социальную значимость — ценность.

Право как ценность

Право является духовной ценностью. Оно удовлетворяет потребности социальных групп общества в регулировании социальных отношений и поступков людей. Его основной и специфической функцией является регулятивная функция.

Сами правовые ценности составляют элемент системы социально-политического управления обществом. Правовые ценности обладают четко выраженным предписывающим характером. Они формально закреплены и охраняются государством и его органами.

Как деонтические ценности они отличаются и другой функциональной особенностью -- имеют вероятностный характер.

Это особенность, связанная с возможностью сознательного, волевого выбора социальными (правовыми) субъектами объективно существующих в действительности поведенческих вариантов.

В аксиологии права могут быть выделены три основные формы бытия ценностей:

§ общественные целевые ценности и идеалы;

§ предметно-воплощенные ценности;

§ личностные (или экзистенциальные).