Виды легитимности (Макс Вебер).

Исходя из того, что различные типы властвования добиваются авторитета с помощью разных ресурсов, М. Вебер предложил выделить три идеальных типа легитимности власти: традиционный, харизматический и рационально-легальный. В основу такой классификации он положил мотив подчинения.

1. Традиционный тип легитимности. Этот тип легитимности был исторически первым. Он базируется на вере в священность обычаев и традиций, их непоколебимость. Идеологическая форма – это ссылка на божественное происхождение власти и священность права престолонаследия. Монархи получают свою власть от бога. Таким путём создаётся убеждение в правомерности, величии власти и необходимости подчинения обычаям и традициям. Обычаям и традициям должны подчиняться не только подданные, но и носители власти. В случае, если носитель власти допускает нарушение, то божественное право допускает восстание и даже цареубийство. Такую власть называли приобретательной, а отсюда – её можно свергнуть. Таким образом, на привычке подчиняться власти, вере в её божественный характер и священность права престолонаследия основан авторитет вождей, монархов, царей. Традиционный тип легитимности сохранился до настоящего времени, хотя и заметно трансформировался. К нему относятся режимы королевской власти в таких странах, как Непал, Саудовская Аравия, Оман, Иордания, Кувейт.

2. Харизматический тип легитимности. В основе харизматического типа легитимности лежат «авторитет внеобыденного личного дара (харизма), полная личная преданность и личное доверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого-то человека». «Харизма» в переводе с греческого означает «божественный дар, благодать». Харизматичен культ личности вождя или руководителя. Подчинение и согласие носят эмоциональный и личностный характер. Ослаблено действие и значение правовых норм. Окружение харизматичного лидера, его армия не имеют чётко выраженного правового статуса. Харизматический тип власти характеризуется абсолютной легитимностью, поскольку он зиждется на вере населения в исключительные качества политического деятеля. Часто образ такого лидера сознательно формируется в обществе на основе желаний и представлений, который преобладают у большей части населения. Харизматический тип легитимности приписывается и советским политическим лидерам (Сталин). Харизматический тип власти преобладает в отсталых в экономическом и социально-политическом плане государствах. В современных условиях харизматическая легитимность власти сохраняется преимущественно в странах Африки, где харизма является формой организованного политического поклонения, т.е. своеобразной политической религией, обожествляющей личность вождя.

3. Рационально-бюрократический тип легитимности (легальный). Основывается на вере в законность и справедливость существующих правил формирования и функционирования институтов политической власти. Вера во всеобщие, равные, прямые избирательные права при тайном голосовании. Институты власти в своей деятельности подчиняются закону. Мотивом подчинения населения власти является рационально осознанный интерес избирателя, который высказывает его на выборах, голосуя за ту или иную партию, лидера. Сменяемость лидера следствие недоверия тому, что он не будет злоупотреблять властью. Главным признаком справедливости власти является следование законам, но следовать законам должны и граждане и носители власти. Ни один субъект (политический, религиозный и др.) не должны уклоняться от исполнения законов. Чтобы реализовать свои цели, такая власть создаёт жёсткую, разветвленную организацию, т.е. бюрократию.

 

24.Международное право и государственный суверенитет в современных условиях.

 

Государственный суверенитет – независимость государственной власти от всякой иной власти внутри страны и вне ее, выраженная в ее исключительном, монопольном праве самостоятельно и свободно решать все свои дела. В настоящее время мировая цивилизация столкнулась с серьезным системным кризисом, одним из проявлений которого является трансформация национально-территориальной государственности, в течение последних столетий выступавшей основной политической формой существования наций и народов. В условиях экономической, информационной и политической глобализации традиционное содержание понятия «государство» и суверенная государственность как явление все чаще ставятся под сомнение. Государство все чаще рассматривается как изживающая себя сущность, в которой современный мир более не нуждается. На место государства, в качестве более актуальной политической структуры, пытаются поставить «мировое сообщество», как некий единый субъект, исходя из интересов которого должна проводиться политика всех стран и народов. Понятие государства нередко заменяется категориями федерализма, автономии, регионализма, которые выступают как некая альтернатива угасающей территориальной государственности. Соответственно, происходит отрицание суверенитета как необходимого и значимого качественного признака государства. В связи с глобализацией экономического, культурного и политического пространства в зарубежной науке выдвигаются альтернативы международному и государственно-правовому принципу суверенитета. В качестве более приемлемого правового инструмента организации общественной жизни предлагается принцип автономии в условиях федерализма, который рассматривается уже не как одна из форм территориально-государственного устройства, а гораздо шире - как форма полицентризма власти в различных социальных и политических системах. В целом ряде случаев государственный суверенитет заменяется народным или национальным суверенитетом или рассматривается не как самостоятельный политико-правовой феномен, а как производное от них явление.[1]

Обеспечение государственного суверенитета является важной юридической составляющей данной категории, и представляет собой комплекс правовых, организационных, военных, экономических и политических мер, применяемых на законных основаниях органами власти в целях предупреждения и предотвращения посягательств на юрисдикцию проявляющихся как на внутригосударственном уровне, так и с внешней стороны.

Политические, экономические и организационные меры, составляющие механизм обеспечения государственного суверенитета не охватываются тематикой настоящего исследования, и поэтому сосредоточим внимание на правовых аспектах такого механизма. Это положение подтверждается многочисленными международными актами: к примеру, «поддержание и укрепление международного мира и безопасности основаны на свободе, равенстве, самоопределении и независимости, уважении суверенитета государств, а также на неотъемлемом суверенитете государств над своими природными ресурсами, независимо от их политических, экономических или социальных систем или уровней их развития, полное соблюдение принципа отказа от интервенции и невмешательства во внутренние и внешние дела государств имеет важнейшее значение для поддержания международного мира и безопасности и для осуществления целей и принципов Устава ООН»[2]

Правовое обеспечение государственного суверенитета состоит в разработке, принятии и реализации на практике нормативных актов, закрепляющих суверенные права и юрисдикцию органов власти на соответствующей территории. Также в качестве необходимого элемента правового обеспечения суверенитета следует рассматривать ответственность физических, юридических лиц, а также государств за его нарушение или попытки нарушения".[3]

С юридической точки зрения все правовые средства обеспечения государственного суверенитета можно условно разделить на две группы, в зависимости от того, какие нормы являются их основой. Первая группа - внутригосударственные правовые средства - выражены в создании странами собственной правовой системы, независимой от иностранного влияния, где закреплены суверенные права власти на правотворчество, привлечение к ответственности, а также верховенство власти на всей территории государства.

Вторая группа - международно-правовые средства - не устанавливаются самостоятельно государством, а представляют собой одно из правовых последствий признания за территорией статуса субъекта международного права.

Одним из важнейших международно-правовых средств обеспечения государственного суверенитета выступают принципы международного права, относящиеся к статусу государств. Принципами международного права называются руководящие начала, определяющие правила поведения субъектов международного права, возникшие как результат общественной практики. Принципами называются нормы международного права, но одни из них издавна назывались принципами, другие стали называться так в силу своей значимости и роли в международно-правовом регулировании. Принципы носят императивный характер в отличие от других международно-правовых норм. Международно-правовые принципы обязательны для всех субъектов правовой системы, независимо от их участия в создании и признании этих принципов. Особенности их нормотворчества выражаются в том, что принципы объективируются в универсальных договорах или обычаях. В то же время принципы являются общими по отношению к другим международно-правовым нормам и имеют важнейшее значение для международного сообщества в деле поддержания международного правопорядка, представляя собой его основу.[4]

С проблемой международной правосубъектности тесно связаны вопросы признания. Если рассматривать государственный суверенитет в качестве элемента международной правосубъектности, то признание со стороны уже существующих субъектов международного права становится одновременно констатацией факта суверенности власти, наличия у неё исключительных государственных прерогатив.[5]

В настоящее время вопросы признания весьма подробно исследованы как в отечественной, так и в зарубежной юридической литературе. Различные авторы неоднозначно трактуют понятие и признаки государственно-правового признания, но все сходятся в одном: в том, что появление на карте мира нового субъекта международного права возможно только по факту признания со стороны других государств.

Обобщенная оценка взглядов различных авторов на понятие признания в международном праве позволяет предполагать, что оно представляет собой международно-правовое действие субъекта международного права, которым он (субъект) констатирует наличие юридически значимого события, факта или поведения субъекта международного права. Следовательно, посредством акта признания уже существующее государство соглашается с соответствующими изменениями в международном правопорядке и/или международной правосубъектности. Признание, в частности, констатирует выход на международную арену нового государства или правительства и направлено на установление между признающим и признаваемым государствами правоотношений, характер и объем которых зависит от вида и формы признания. Признание означает, что государство признает новое государство как юридическое лицо со всеми правами и обязанностями, вытекающими из международного права.

Международное право не содержит норм, которые ограничивали бы суверенное право любого государства признавать другое государство, возникшее в результате самоопределения. Не содержит оно и норм, препятствующих признанию нового государственного образования в случае, если последнее отделяется от другого государства, невзирая на его несогласие. А вот любое вмешательство одного государства в процесс самоопределения в другой стране, тем более оккупация или приобретение (полностью либо частично) самоопределяющейся территории, является, как уже говорилось выше, несомненным нарушением международного права.

В Декларации о принципах международного права 1970 г. перечисляются неправомерные действия государств, которые являются нарушением принципа невмешательства: применение политических, экономических и других мер с целью подчинения себе другого государства или получения от него любых выгод; организация, помощь, разжигание, финансирование, поощрение вооруженной, подрывной, террористической или иной противоправной деятельности с целью изменения строя другого государства путем насилия; вмешательство во внутреннюю борьбу в другом государстве Устав ООН ни в коей мере не дает Организации Объединенных Наций права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства.[6]

Устав ООН предусматривает единственное исключение из этой нормы, которое сформулировано в ст.2, п.7, который гласит, что если Совет Безопасности ООН установит, что события в каком-либо государстве угрожают международному миру и безопасности, то такие события перестают быть внутренним делом данного государства. При этом действия ООН в случае данных событий не будут вмешательством во внутренние дела государства.[7]

Также следует сказать о соотношении принципа невмешательства и защите прав и свобод человека. Соблюдение прав и свобод личности - не только внутренняя компетенция государства, так, например, из ст.55 Устава ООН вытекает, что нарушение прав человека в любом государстве является угрозой международному миру, при этом прекращается действие принципа невмешательства на государство-нарушитель.

В наши дни многие государства, например США, используют данные положения Устава ООН для осуществления своих корыстных целей - достаточно вспомнить войну в Ираке, которая официально была вызвана мнимым наличием ядерного оружия у суверенного Ирака, а на деле - стремлением сменить политический режим на более лояльный по отношению к Соединенным Штатам.

Принцип территориальной целостности является одним из международных императивов, направленных на обеспечение суверенитета Данный принцип в настоящее время в том или ином виде нашел закрепление в национальном законодательстве большинства стран мира в контексте права на отстаивание любыми средствами собственной целостности от внешних посягательств. На международно-правовом уровне принцип закреплен в единой формулировке с принципом неприменения силы или угрозы силой в п 4 ст 2 Устава ООН Устав обязал всех членов ООН воздерживаться в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности государств Под территориальной неприкосновенностью в Уставе ООН понимается полный и исключительный суверенитет государства над своей территорией, исключающий какое бы то ни было иностранное вооруженное или невооруженное вмешательство и воздействие вне зависимости от того, имеет или нет такое посягательство целью отторжение части государственной территории.

Заключительный акт СБСЕ 1975 года расширяет содержание принципа, включая в него положение о том, что территория государства не должна быть объектом любых (а не только военной оккупации или насильственного приобретения) прямых или косвенных мер использования силы.[8]

Принципы территориальной целостности государств и нерушимости границ имеют одинаковую предметную направленность - обеспечение безопасности и целостности территории и неприкосновенности границ, а также ряд совпадающих нормативных элементов Принцип нерушимости границ в большей степени, чем принцип территориальной целостности и неприкосновенности государств обеспечивает неприкосновенность и особенно стабильность границ, обязывая не оспаривать их и не требовать изменений, что отвечает интересам укрепления мира и развития добрососедских отношений между государствами.

Неоднозначность в применении мер по обеспечению принципов международного права, применимых к суверенитету государств вызвана не только разногласиями стран в политической плоскости, но и в самой сложившейся во второй половине XX века форме правового закрепления отдельных принципов Речь идет о том, что отдельные принципы международного права, не будучи четко определены и закреплены нормативно, формируют неоднозначные взгляды на их содержание и иногда и на их соотношение между собой

 

 

25. Право и государство: диалектическое отношение двух институтов.