Соловьев см. Сочинения. — Кн. З. — С. 467. Там же. — С. 466.

Исмаил подстрекал Ивана IV чтобы он силой заставил Ямгурчея ус пить трон изгнаннику Дербышу, бывшему до него ханом. Он находился на службе у русского царя, получил с октября 1551 года во владение город Звенигород.

В 1554 г. царь вызвал к себе Дербыша и отправил его с небольшим, но' отборным войском на судах в Астрахань. Во главе этого войска находилисы князь Юрий Пронский-Шемякин и постельничий Игнатий Вишняков. 21 июня, достигнув Переволоки, против астраханцев был послан передовой отряд, возглавляемый князем Александром Вяземским. От пленных стало известно, что Ямгурчей стоит в пяти верстах ниже города. Кроме того! незначительные силы расположились на островах и в улусах. Когда 2 июля Шемякин со своим войском вступил в город, в Астрахани никого не осталось. Неприятеля встретил пустой город. Началась дикая погоня за жителями. Многие жители были убиты, до 10 тысяч человек было согнано в город. Они стали подданными Дербыша, объявленного до этого ханом \ пустом городе. Сам Ямгурчей бежал в Азов, в плен были захвачены его жены и дочери. Нашлись и знатные люди, захотевшие служить Дербышу и зависеть от России. Таких князей и мурз набралось до 500. Вместе с Дербы-шем они поклялись служить царю московскому верой и правдой. В качестве ежегодной дани было обещано присылать в Москву 40 тысяч алтын и 3 тысячи рыб. В клятвенной грамоте, скрепленной печатями, было сказана что россияне «могут свободно ловить рыбу от Казани до моря, вместе! астраханцами безданно и безявочно»²²⁵. Князь Юрий Шемякин прислал I царю князя Василия Барабашина, а Дербыш — двух князей с изъявление]] благодарности.

Таким образом Астрахань перешла в подданство России, но формалыё еще сохранилась как государство. Для присмотра к хану Дербышу бы] приставлен дворянин Тургенев, а Шемякин и Вешняков вернулись в Мои кву. Царь шедро отблагодарил воевод, а пленных цариц, кроме младшей. родившей по пути сына, отпустил назад.

Однако так долго продолжаться не могло, ибо, как выразился Н.М.КЛ рамзин, «нет надежной средины между независимостью и совершенный подданством Державы». В ликвидации ханства главную роль сыграло стрем| ление Москвы покончить с этим татарским ханством. А повод можно найти всегда. Перед сильным всегда бессильный виноват — Дербыш был обвинец в измене. Не понравились в Москве его отношения с крымским ханоц Давлет-Гиреем и взятие в качестве калги царевича Хасбулата. В 1557 стрелецкий голова Иван Черемисинов во главе небольшой дружины отправлен в Астрахань «обличить и наказать изменника». Активное содей| ствие ему при этом оказал ногайский князь Исмаил. В результате Дербьи с помощью ногайцев и крымчан, бежал к Ямгурчею в Азов. Жите; Астрахани были приведены к присяге на верность России. За ними б* оставлена прежняя собственность: острова, пашни. Черемисинов, пш Н.М.Карамзин, обложил их легкой данью, своей справедливостью «прио-

¹²⁵ Карамзин Н.М. История государства Российского. — Кн.2. — С.138.

рел общую любовь и доверенность» и тем самым «устроил все наилучшим образом для пользы жителей России»²²⁶. Отныне Иван Грозный в офици­альных документах стал называть себя царем Российским, Казанским и Астраханским.

В дальнейшем Исмаил, устранив своего брата Юсуфа, писал Ивану Грозному из города Сарайчика: «Врага твоего уже нет на свете, племянни­ки и дети мои единодушно дали мне поводы узд своих: я властвую надо всеми улусами»²²⁷. В письме Исмаил с целью подчинения ногайских мурз, кочевавших в степях, рекомендовал основать две крепости, одну на Пере­волоке, другую на Иргизе. Однако царь запретил в письмах называть себя отцом или братом, считая это унизительным для российского монарха.

В 1557 г. «улусы ногайские, прежде многолюдные, богатые, опустели в жестокую зиму», люди и скот гибли от холода. Многие искали спасения в Крыму. Однако в Крыму свирепствовал голод, и потому он переживал трудный период своей истории.

«Совершенное падение Казанского царства приводило в ужас Тавриду: Девлет-Гирей кипя злобою, хотел бы поглотить Россию; но чувствовал нашу силу, ждал времени, манил Иоанна мирными обещаниями и грозил нападением»"⁸. Так писал Карамзин, передавая настроения крымского хана. Хан прислал в Москву грамоту с предложением дружбы и требованием богатых даров. Насколько это верно, но московский государь будто бы отве­тил: «Мы не покупаем дружбы», и скромно известил о взятии Астрахани.

Ссылаясь на летописи, Карамзин писал, что царю его приближенные советовали совершить завоевательный поход в Крым, с тем чтобы «довер­шить великое дело славы, безопасности, благоденствия нашего завоевани­ем последнего Царства Батыева». Историк, не ограничившись изложением этого факта, прибавил от себя: «и если бы он исполнил их совет, то предупредил бы двумя веками знаменитое дело Екатерины Второй, ибо вероятно, что Крым не мог бы противиться усилиям России, которая уже стояла пятою на двух лежащих пред нею Царствах, и смотрела на третье как на лестную добычу: двести тысяч победителей готовы были ударить на гнездо хищников, способных более к разбоям, нежели к войне оборони­тельной»-"¹. Нет необходимости в комментариях столь откровенно выражен­ной позиции великого историка. Однако если бы у Ивана IV хватило сил и возможностей, то он, разумеется, не остановился бы ни перед чем. Кроме военных возможностей самого Крыма, была могущественная Тур­ция. Су.иана Сулсймапа Великолепного, завоевавшего Балканы и стучав-, шего в ворота Вены, боялась вся Европа. Боялся его и русский царь. В одном прав был Карамзин: действительно «есть время для завоеваний: оно проходит, и долго не возвращается». И если бы не так, то Россия не поставляла бы чуть ли не до последних дней существования Крымского

•'Карамзин Н.М. История государства Российского. — Кн.2. — С.138. -'Там же.-С. 140. -"Там же.-С. 147. ^:*Там же.

которые рассматривались как некий рудимент прежней ордынской дани. Причем сумма этих "поминок" были достаточно приличной. Она выплачивалась московской казной как в денем ной форме, так и мехами, охотничьими птицами, ювелирными изделиями и т.д. Крымские ханы присылали в Москву «поминальные списки» (дефтери),! которых перечислялись имена тех людей, кого следовало наделить подаркамк.1 А списки эти были довольно обширными. Туда порой включали даже писцои и поваров. Кроме этого основного дефтера, в Москву особые дефтеры присым лали сыновья ханов²¹". Русские цари вряд ли стали бы платить дань Крым! лишь по традиции. Более того, они до конца XVII в. не смогли договориться даже о сокращении размера выплат. Поэтому вряд ли можно согласиться с Карамзиным в том, что завоевать Крым можно было еще в XVI в. Тогд! время для завоевания Крыма не было упущено, оно попросту еще не пришло.!

Время для завоевания Крыма пришло только через 200 лет. К 1883* ослабло Крымское ханство, одряхлела и Турция, с трудом удерживавшая остатки некогда созданной могущественной империи.

Завоевание Сибирского ханства шло несколько иначе. Идти напрямуЯ через Ура'т Россия не была готова. Не только потому, что военные возможТ ности Сибирского ханства в Москве переоценивались, но прежде всею причине занятости освоением южных территорий.

Между тем Сибирское царство не представляло какой-то организовав ной целостности. После смерти Тимура, который так и не смог достичь Оби и Тобола, ханом стал Он. Но, оказавшись в орбите борьбы за преете лонаследие в Золотой Орде, этот хан был умерщвлен. Его сын Тайбу! вытеснив из низовьев Тобола новгородцев, создал свое небольшое rocjij дарство со столицей на месте современной Тюмени. Однако разгром в 149 г. Иваном IV Новгорода придвинул интересы Москвы в непосредстиеннс соседство с Сибирским ханством. Тогда хан вынужден был перенести cf столицу на место современного Тобола.

Сибирский хан Едигер прислал в 1555 г. в Москву своих послов] поздравлениями со взятием Казани и Астрахани и обязался в обмен спокойствие и безопасность платить дань России. Размер дани опредслялс из учета того, что в ханстве проживало 30 700 человек. С каждого чслова полагалось по соболю и белке. Первый раз из обещанных тридцати тыся соболей было прислано всего 700. В ответ на это посол хана Баяндан 6i заключен в тюрьму. В результате в 1558 г. Едигер доставил в Москву динь, полном объеме.

Однако столь откровенным и беспрекословным подчинением хана т ковскому царю многие были недовольны. В результате в 1563 г. хан F был низложен и вместо него к власти пришел чингизид Кучум, связанный с Бухарой. Хорошо понимая возрастающее могущество МосЦ он отправил Ивану Грозному письмо с предложением жить в дружбе;

^2V) Некрасов A.M. Крымское ханство как фактор русской истории//Россия и Воси история и культура. Материалы IV Международной конференции «Россия и Восток: проба мы взаимодействия». — Омск, 1997. — С.27—28.

 

взаимопонимании. Однако налаживающиеся отношения были испорчены убийством московского посла Чабукова приближенным Кучума Мухамед-кулом. Тем не менее в планы Ивана не входило немедленное покорение Сибири. Поэтому Кучум до поры до времени спокойно царствовал. Одним из его крупных мероприятий было усиленное распространение ислама сре-своих языческих подданных. В результате в Сибири появился большой миссионеров, посланных отцом Кучума Муртазой. Значительная по-щь Кучуму была оказана бухарским ханом Абдуллой. Однако деятель-сть Кучума встретила откровенное сопротивление местных народов, что к могло не ослабить и без того слабое и малолюдное государство. Ждали зного случая сторонники убитого Кучумом хана Едигера. И этот случай заставил себя ждать.

История присоединения Сибири к Русскому государству в немалой гре связана с фамилией купцов Строгановых. Хади Атласи, ссылаясь на атвержденные данные, писал, что предок Строгановых был татарским зой, нареченным после добровольного крещения Спиридоном. Возму-!нные добровольным крещением своего мурзы татары растерзали его на ски. в буквальном смысле, отстрогали. После его смерти жена родила сына, которого нарекли Кузьмой. А фамилия Строганов у него появилась в пь о мучительной смерти отца²'¹. Возможно, у Строгановых осталось; мление к мести татарам за гибель от их рук своего предка. Тем не менее (И двигали торгово-промышленные интересы.

В 1558 году Строгановы получили от Ивана Грозного грамоту на владе-,ie землями по Каме от Соликамска до реки Чусовой. В том же году они сновали город Канкалу. В 1564 г. им было дано разрешение на строитель-второго города, названного Кергеданом. В 1568 г. им была выдана шота на расширение их земель до низовьев реки Камы. Одновременно было разрешено строить крепости и держать там пушки и пушкарей. Таким образом Строгановы сосредоточили в своих руках всю сибирскую эргошш. Начиная с 1572 г. их доходам и влиянию угрожали казаки.

Казаки на Дону разбойничали издавна. В 1549 г. нугайский мурза Юсуф написал в Москву письмо с жалобой на их действия. Иван Грозный отве­тил на него примерно так: эти беглецы живут там без нашего разрешения. Мы много раз посылали людей для их поимки. Однако все это оказалось безуспешным. Мы снова посылаем людей для их поимки. Если вы кого-то поймаете, отправляйте их к нам. О безуспешности лоачи беглых казаков ми [огсльствуют и последующие несколько писем Юсуфа русскому царю. Более того, их разбойничьи набеги осуществлялись и на территорию Рус­ского государства. Тогда правительство в начале октября 1577 г. отправило ни и\ усмирение военный отряд под командованием Мурашкина. В резуль-jrare немало казаков было уничтожено. Однако их значительная часть, в числе которых был и Ермак, бежала на Каму и стала угрожать владениям Строгановых. Тогда предприимчивые Строгановы решили направить агрес­сивную струю казаков от себя на татар, вогулов, остяков и другие корен-

Атласн h. Себер тарихы. Сеенбику. Казан ханлыгы... — 46 б.

ные народы Сибири. Они оказались вынужденными снарядить 7000 казан и способствовать их отправке на север. Хади Атласи пишет, что узнав бегстве Ермака и о содействии ему Строгановыми, 16 ноября 1582 г. ца] направил гневное письмо Максиму Строганову²³².

«Перспектива разгрома Сибирского ханства прельщала Строгановых, i они не могли игнорировать опасность, непосредственно угрожавшую им в случае ухода Ермака ничто не мешало Алею опустошить владения. Стр. гановых на обратном пути к уральским перевалам. Страшась этого, сола ромышленники не решились отпустить с Ермаком стрельцов и пушкаре служивших в их городках. Пока татары грозили атадениям Строгановых востока, Строгановы имели все основания подталкивать Ермака к наступлению в Сибирь. Но когда Алей оказался в тылу у Строгановых в cqj Камской, положение в корне переменилось. Купцы старались удержать себя казаков как можно дольше, чтобы отбиться от татар»²".

В ноябре 1582 г. Иван IV сделал выговор Строгановым за то, что oi призвали в свою вотчину казаков-«воров» волжских и атаманов, когор! «преж того ссорили нас с Нагайскою ордою, послов нагайских на Вол на перевозах побивали, и ордобазарцов грабили и побивали, и наш) людем многие грабежи и убытки чинили» "⁴.

Вначале продвижение Ермака оказалось неудачным, и он потерял зн чительное количество своих людей. К 1 мая 1580 г. у него оставалось 16 человек. На реке Тура первым, с кем он столкнулся, был татарский & Япанчи. Этому беку подчинялись местные татары и вогулы. Из них и орг низовал Япанчи силы для сопротивления. Однако это были не воины. У1 не было даже стрелкового оружия, и они не смогли оказать достойна сопротивления вооруженным казакам. В результате казаки-разбойники ра грабили прибрежные татарские селения. Таким образом, Ермак достиг! родка Чинки, по-другому Тюмени. Некоторые из казаков достии городка Тархан-кала. Это были уже непосредственные владения Кучуми тому времени, когда казаки достигли этого городка, представитель Куч Котыгай собирал дань с местного населения. Казаки поймали его и привили к Ермаку. Ермак его принял очень тепло. Расспросив о здоровье Кучума, он сказал, что и сам собирался посетить хана, однако необхо| мость возвращения в Россию делает это невозможным. Через Котыгая мак передал хану, его женам и сыновьям дары.

Однако это была лишь уловка, рассчитанная на усыпление бдител! сти хана. Котыгай же, вернувшись в Искер, рассказал хану все, что в* Хан быстро разгадал уловку Ермака и стал собирать силы для сопрота ния. Однако преимущество казаков заключалось в наличии у них crpeJ вого оружия. У хана его не было. Многие сибирские татары никогдщ видели ружей. Котыгай был поражен, увидев стрельбу из них. Казаки же смогли оценить свое преимущество. Татары, вооруженные луками,

"^и Атласи h. Себер тарихы. Сеенбикэ. Казан ханлыгы... — 56—57 б. •" Там же.

^2М Скрынников Р.Г. Экспедиция в Сибирь отряда Ермака (В помощь лектору).— Л., I С.21.

Конец татарских государств

стрелами и саблями, могли вести с врагом лишь ближний бой. Они не сомне­вались в том, что Ермак будет наступать.

И действительно, Ермак двинулся вниз по реке Туре. У устья Тобола его подстерегали мурзы Кашкара, Варвары и Маетмас. Бои между ними и казаками с переменным успехом продолжались несколько дней. В конечном счете, победа досталась казакам. Преодолевая сопротивление местных татар, они продвинулись вниз по реке Тоболу. На правом берегу самого узкого места реки располагались силы татарского есаула Галишаха, которые 29 июня встретили казаков массивными обстрелами из луков. Сражение между татарами и казаками продолжаюсь три дня. Встретившие неожиданно силь­ное сопротивление казаки тем не менее продолжили свое продвижение по реке.

Кучум внимательно следил за ходом событий. Победа казаков и их продвижение его сильно огорчала. Он направил против Ермака своего близкого соратника Мухамедкула с приказом во что бы то ни стало оста­новить казаков. Однако у Мухамедкула не было достаточного количества обученных и вооруженных людей. Он смог лишь оградить частоколом реку Тобол недалеко от впадения ее в Иртыш. У деревни Баба Хасан Мухамед-кул атаковал казаков, плывших на лодках по притоку Тобола, реке Тауда. Однако, стреляя по врагу лишь из луков, татары не смогли причинить ему сколь-либо существенный урон. Мухамедкул оказался не в состоянии оста­новить казаков. Казаки, грабя попутные татарские селения и уничтожая их жителей, продолжили свой путь по Тоболу. Особенно удачным для них оказалось богатое имение мурзы Карачи, где грабителям досталось много золота и серебра, драгоценных камней и много другого добра. Кроме этого имения, казаками было разграблено много сел и имений, убито много мирных людей.

23 октября 1582 г. Ермак занял столицу ханства — городок Искер. Кучум со всем своим семейством вынужден был покинуть страну.

30 октября предводитель остяков Бояр, напуганный зверствами каза­ков, пришел к Ермаку и выразил ему свои дружеские чувства. Одновре­менно он вручил Ермаку много продовольствия и пушнины. После этого к Ермаку стали приходить представители татар и выражать ему чувства пре­данности и доброжелательства.

Однако это не означало полной покорности жителей Сибири. Вскоре казаки начали чувствовать на себе подлинные настроения местных жителей. Во главе сопротивления встал Мухамедкул. В одну из ночей его людьми было убито 19 казаков. Казаки сумели разогнать нападавших. Мухамедкул вынужден был бежать. Это снова на время усилило поток выражения верности и преданности Ермаку. Для дальнейших военных действий у него не хватало сил. И он обратился к московскому царю Ивану ГУ В ноябре 1582 г. в Москву была снаряжена депутация из 50 казаков во главе с Иваном Кольцовым. Там она вручила прошение на имя царя с сообщением о завоевании Сибирского юрта, о бегстве Кучума и покорении татар, остяков и вогулов.

Царь к этому времени уже был готов к обладанию землями по реке Оби. Сообщение казаков было встречено им с большой радостью. Однако по­мощь со стороны Москвы была оказана не сразу, и город Искер был потерян Ермаком.

События в Сибири обострялись. Казаки схватили Мухамедкула, что вызвало волну недовольства татар. Вскоре восстал один из видных мурз Саедак. Против восставших был послан отряд во главе с Богданом Брязгой. Тем временем Карачи-мурза 12 марта 1583 г. окружил Искер с тем, чтобы уморить оставшихся там казаков голодом. В результате на какое-то время город снова перешел в руки татар.

Не сложил руки и хан Кучум. Он решил подкараулить все еще разбой­ничавшего в Сибири Ермака. Однажды в 1584 г. Ермак остановился ноче­вать недалеко от селения Атбаш. Кучум приказал своим людям исключить все возможные пути отхода Ермака. Вот как описывает последние дни Ермака Р.Г.Скрынников:

«Узнав о выступлении казаков, Кучум решил устроить им западню. Он расставил по пути их следования своих людей, которые в один голос показывали, что видели бухарцев в верховьях Вагая. Хитрость вполне уда­лась Кучуму. Отряд Ермака повернул с Иртыша на Вагай и «в трудности» стал подниматься против течения вверх по реке. Не найдя караван, казаки повернули назад и с наступлением темноты разбили свой лагерь на берегу Иртыша неподалеку от устья Вагая.

Ермак не подозревал о том, что совсем близко от Вагая татары устро­или засаду.

Конец сибирской экспедиции окутан плотной пеленой легенд. Поздние летописцы утверждали, будто Кучум, внезапно напав на спящий лагерь, истребил казаков, всех до единого. Иначе изображали дело участники по­хода. Тобольские ветераны помнили, как, разбуженные среди ночи, они «ужаснулись» и пустились «бежать», а некоторые («иные») остались ле­жать. Побитые «на станах». О том же говорили татарские предания, осно­ванные на воспоминаниях воинов Кучума. Храбрый ваш воин Ермак, -говорили татары, - - видя дружину свою от нас побиваемую», побежал к стругу и не мог добраться до своих, «понеже бо в дали расстояния». Ермак подбежал к берегу, когда казачьи струги уже исчезли в непроглядной тьме»'⁴⁵. Так было это в деталях или не так, однако личная месть Кучума по отношению к Ермаку была совершена.

Весть о появлении Кучума и гибели Ермака достигла Искера и привела в уныние воеводу Глухова. Он чувствовал, что если Кучум подойдет к Искеру, то сил для сопротивления у него не хватит. Тем более что ощу­щался недостаток продовольствия, и в случае длительной осады города это также могло привести к плачевным результатам По этой причине Слухов решил уехать в Россию. И казаки покинули Искер. Тогда Кучум послал в город своего сына Гали, который вошел в него, не встретив ни малейшего сопротивления. Но в городе он не удержался, ибо был выдворен оттуда враждебно настроенным к Кучуму феодалом Саедаком.

^!'^s Скрынников Р.Г. Экспедиция в Сибирь... — С.29.

Однако дальнейшие действия Кучума оказались безрезультатными. В 1585 г. царь Федор послал в Сибирь подкрепление во главе с потомком некогда крещенных татар Иваном Мансуровым. Мансуров очень легко преодолел сопротивление безоружных остяков. Однако смог продвинуться дальше только с прибытием нового подкрепления во главе с Борисом Сукиным и Иваном Мясным. В качестве главного делопроизводителя вместе с ними приехал Данил Чулков, сыгравший роковую роль в дальнейшем развитии событий.

В качестве базы своего продвижения в глубь Сибири Иван Сукин выб­рал место недалеко от татарского городка Чинки. Здесь он заложил город, получивший название Тюмень.

Между тем Саедак, провозглашенный ханом, продолжал пребывать в Искери. Он старался жить мирно с русскими. Однако такое двоевластие не устраивало русскую администрацию. Для решения проблемы из Москвы было прислано 500 казаков. Данил Чулков получил распоряжение заложить с их помощью недалеко от Искера новую крепость. Ее строительство нача­лось летом 1587 г. Крепость стала основой Тобольска, ставшего главным административным центром Сибири.

Данил Чулков решил воспользоваться враждебными отношениями меж­ду Саедаком и Кучумом. Чулков, пользуясь ими. подчинил себе местное население. Саедак же, оказавшись сам не в состоянии охранять Искер, не передал его и Кучуму. Кучум же тогда имел достаточно сил, чтобы держать город в своих руках.

Однажды Чулков, узнав о том, что Саедак со своими людьми находится на охоте недалеко от Иртыша, пригласил его в крепость, якобы в гости. Саедак поверил Чулкову и приехал в крепость. Здесь он был схвачен и переправлен в Москву.

В 1590 г. в Тобольск приехал новый воевода князь Владимир Кольцов-Масальский. С его прибытием Тобольск был выведен из подчинения тю­менской администрации. Вот тогда Кучум решил еще раз попытать свое счастье. Однако, приближаясь к Тобольску, он решил заодно наказать живших в его окрестностях татар за то, что они подчинились русской администрации. Это была его роковая ошибка, ибо Кучум приобрел в их лице врагов. Не решившись на штурм Тобольска, он отступил. Кучум на некоторое время утвердился на юге Сибири. Однако, потерпев в 1598 г. решительное поражение, ушел в Среднюю Азию. Там и пропал без вести. Хотя некоторые историки пишут, что Кучум продался русским, Хади Атласи доказывает, что он до конца оставался верным идее независимости своего государства. Его убеждали в необходимости перейти в русское под­данство. Он не поддался их уговорам даже тогда, когда многие близкие, в том числе и его сын, оказались в русском плену²³⁶.

Его сыновья и внуки еще очень долго продолжали совершать набеги на русских. Однако это уже не могло дать результатов. Таким образом. Сибир­ское ханство исчезло с политической карты Евразии.

^:ih Изложение сюжета о присоединении Сибири к Русскому государству дано по книге Хади Атласи «Себер тарихы. Сеенбикэ. Казан ханлыгы».

Столетия, прошедшие после падения татарских ханств, создали опреде­ленную «пустоту» в истории национальной государственности. Однако на­род никогда не терял веры в счастливое будущее, надежды на достижение национальной и социальной справедливости. Участие татар в крестьянских восстаниях под предводительством К.Булавина, С.Разина, Е.Пугачева с огромной убедительностью свидетельствовали об этом. Народные вожди, полковники в войсках Е.Пугачева были теми патриотами, которые несли в себе это стремление к будущему.

Восстание под руководством Батырши явилось свидетельством неукро­тимой воли татар и башкир к социальной справедливости. Эта героическая борьба татарского народа нашла отражение в работах САлишева, З.Рахи­мова, В.Имамова. Во всех этих восстаниях так или иначе выдвигались планы восстановления национальной государственности.

Рубеж XIX—XX вв., явившийся временем татарского ренессанса, с новой силой пробудил национальное самосознание татарского народа. Вре­менами просыпалась тоска по Казанскому ханству, особенно у татар. Вы­пускники знаменитого Иж-Бубинского медресе, учителей которых судили в 1910 г. якобы за пропаганду панисламизма, говорили:

«Нам довольно быть под игом русского царя, у нас раньше были свои ханы и нам нельзя этого забывать!»²³⁷. В фольклоре воспевалась царица Сююмбике, создавались легенды и вокруг башни ее имени. В песнях содер­жались обращения к народу. В одной из них, распевавшейся также шакир-дами упоминавшегося медресе, говорилось: «Разрывается мое сердце на тысячи кусков, о прекрасная ханская мечеть! В одно время тут жили войска ислама, но теперь прошло могущество и не осталось и тысячной части нашего величия, земля ислама стала другой... Наша нация так измучена, что она даже отошла от веры. Почему это не чувствуют татары? Мы сыновья татар, а где же наша столица? Все прошло, все прошло, что же нам делать?». В качестве ответа предлагалось «без утайки разобраться в прошлом и настоящем»²⁵⁸.

В пробуждении национального самосознания большую роль сыграли та­тарские и башкирские просветители, среди которых необходимо особо отметить Г.Утыз-Имяни, Г.Курсави, С.Кукляшева, М.Махмудова. С этими же явлениями связано становление национальной историографии. Среди тех, кто заложил ее основы, следует назвать прежде всего Ш.Марджани, Х.Фаезханова, К.Насыри. В последующем видными историками стали А.Атласов, Г.Губайдуллин, Ш.Ахмаров, Б.Шараф. 23 января 1911 г. в Оренбурге Бурган Шараф прочитал лекцию «История Оренбургского края». В ней он рассказал о коренных местных жителях - башкирах и казахах, о первых русских переселенцах. Такие лекции читались в Самаре и некоторых других местах.

¹⁷ ЦГАОР, ф-ДПОО, ед.хр.74, ч. 17, л.29. ^2МТам же.- Л.ЗО.

В 1911—1912 гг. на страницах журналов «Ан» и «Шура» прошли дискус­сии о нации, в которых немало места отводилось татарам и башкирам, а также их взаимоотношениям с другими тюркскими мусульманскими наро­дами. Корреспондент газеты «Вакыт» из Троицка, отражая рост самосозна­ния народа, писал в том же 1911 г.: «Народ, имеющий свой книжный язык и литературу, свою историю и замечательное прошлое, никогда не исчезнет. Кошмар, который давил его, - - явление временное... Вот наш народ просыпается; он отряхивает прах той могилы, где долго томился. Будущее татар - • не туманное, оно весьма надежное»²³⁹. Эта же газета писала: «Народ должен сплотиться в одну общую массу. Тогда никто не может устоять против желания народа... Этим желанием можно возродить потерянное право. Одним словом, народное желание настолько сильно, что ничего не может его победить»²⁴".

Революционная буря в России ускорила процесс национального про­буждения. Веками накопившийся заряд национальной бодрости вышел наружу.