Двадцать первый век, загадочный и драматичный

Пророк огорчает народ и власть, а лже-пророк радует их.
Иезекииль

Будущее не может быть лучше настоя-щего... Если грядущий мир выглядит отре-дактированной копией мира нынешнего, на-сторожитесь: перед вами очередная утопия!
В. Гарун

В игре жизни и эволюции за столом присутствуют три игрока: люди, природа и машины. Я готов активно подыгрывать при-роде, но подозреваю, что сама природа по-дыгрывает машинам.
Дж. Дайсон

Ничто не стареет так быстро, как буду-щее.
С. Лем

Вернувшись к паллиативам XXI века, описанным в разделе 1.2, и используя обобщения, полученные в Очерках II и III, можно уже высказать ряд более или менее определенных суждений. Глав-ное из них состоит в том, что на протяжении этого столетия плане-тарной цивилизации предстоит либо очередной, причем беспример-ный по крутизне виток "удаления от естества" (что во всех перелом-ных эпохах обеспечивало преодоление антропогенного кризиса), ли-бо столь же беспримерный по масштабу обвал. Следовательно, "ро-мантические" сценарии деструктивны, а конструктивные стратегии связаны с какими-то вариантами "прогресса".
Что же это может означать на деле? Попробуем отследить па-раметры оптимального (сохраняющего) сценария, продолжив пять сопряженных векторов, которые, как мы видели, пронизывают соци-альную историю и предысторию: рост технологического потенциа-ла, численности населения, организационной сложности, информа-ционной емкости интеллекта и качества внутренних регуляторных механизмов.
1
Развитие технологий предполагает все более масштабное и проникающее управление естественными процессами, обеспечивае-мое инструментальным опосредованием. Эта историческая тенден-ция согласуется с прогнозами об усиливающемся контроле над био-сферой и вторжении в самые интимные основы человеческого бы-тия, а также о переносе интеллектуальных процессов на искусствен-ные носители (см. раздел 1.2). Но, признав, что все это составляет необходимое условие сохранения цивилизации в XXI веке, мы те-перь уже можем аргументированно возразить мрачным пессимистам и, я бы сказал, болезненным оптимистам, предрекающим (кто с ужа-сом, а кто и с восторгом) вытеснение или истребление людей сверх-разумными роботами.
В Очерке II показано, как человеческий разум последователь-но, через катастрофические ошибки и творческие прозрения, пости-гал уроки самоограничения, сохраняя приобретенный опыт в насле-дуемых кодах культуры. Совершенствование механизмов контроля над агрессивными импульсами было обусловлено прагматикой ан-тиэнтропийной активности (закон техно-гуманитарного баланса) в нелинейном сопряжении с ростом инструментального потенциала и масштаба отражаемых причинных связей и, пройдя стадию жестоко-го отбора, оказывалось во многом необратимым.
Изучая эволюционные метаморфозы, мы убеждаемся, что на-звать интеллект человека "естественным" можно лишь с очень су-щественными оговорками. Его материальную основу составляет белково-углеводный субстрат (мозг), и он частично ориентирован на удовлетворение физиологических (хотя культурно преобразован-ных) потребностей - этими двумя обстоятельствами исчерпывается принципиальное сходство между интеллектом человека и интеллек-том дикой обезьяны или дельфина.
Вместе с тем, согласно экспериментальным данным и наблю-дениям, "опосредованный характер носят не только сложные, но и традиционно считавшиеся элементарными психические процессы" [Венгер Л.А., 1981, с.42], т.е. по содержанию и механизмам все пси-хические акты у человека насквозь опосредованы интериоризован-ными социальными связями и, таким образом, являются продуктами и событиями культуры. Проще говоря, мышление, память, воспри-ятия, ощущения современного человека суть давно уже явления ис-кусственные.
Может ли психика, изменяя материальный субстрат, утерять эволюционный опыт и забыть свою историю? Что заставляет ду-мать, будто высокоразвитый "искусственный" интеллект с гранди-озными инструментальными возможностями, когнитивной сложно-стью и способностью предвосхищать отдаленные последствия пове-дет себя, как примитивный агрессор, ориентированный на сиюми-нутную выгоду?
Вероятно, в этих опасениях проявляется атавистический страх перед двойником, сохранившийся у нас от палеолита, причем прояв-ляется и в прямой, и в инверсивной формах. Инверсивная форма - хорошо известная психологам защитная самоидентификация с ис-точником страха. Подобно тому, как многие узники фашистских концлагерей начинали влюбляться в эсэсовцев и подражать им [Bet-telheim B., 1960], футуролог бессознательно замещает образ Ужас-ного Робота-убийцы образом Прекрасного Робота-могильщика. Эти человеческие страхи, агрессивные настроения и их клинически пре-вращенные формы могут представить гораздо большую опасность для цивилизации, чем мифическая антропофобия электронного интеллекта.
Напомню, Г. Моравек и Б. Джой - программисты высочайше-го класса - уверены в невозможности имплантировать в интеллекту-альную программу "азимовские" алгоритмы морали (см. раздел 1.2), но, видимо, полагают само собой разумеющимся, что подобные ог-раничители могут быть вписаны только извне. Между тем итоги на-шего исследования показывают, что интеллект способен вырабаты-вать механизмы самоконтроля. И позволяют считать сократовскую формулу "Мудрому не нужен закон - у него есть разум" безотноси-тельной к материальной форме субъекта, и тем более актуальной, чем выше уровень интеллектуального развития. Если в обществен-ном сознании, со своей стороны, не возобладают луддитские на-строения, то правдоподобным представляется сценарий сохраняю-щего симбиоза, без которого не может обойтись биологически сла-беющее человечество, по вектору дальнейшей "денатурализации" социоприродных систем.
Это, с одной стороны, решающий этап превращения биоты в подсистему планетарной цивилизации (см. раздел 3.2), а с другой - искусственное самоконструирование носителя интеллекта. Исполь-зуя термин, предложенный Л.В. Лесковым [1994], можно сказать, что развитие генной инженерии, искусственных механизмов репро-дукции человека и симбиотических процессов обусловит превраще-ние вида Homo sapiens в качественно новый надбиологический вид Homo sapiens Autocreator - Человек разумный Самосозидающий.
Как психолог я считаю огорчение нормальной реакцией наше-го современника на такой прогноз, а истерию и тем более восторги по поводу "грядущего киборга" или превращения природы в "окру-жающую среду" - признаками душевного неблагополучия. Но про-гнозирование в такой переломной эпохе требует отвлечения от эмо-циональных оценок и следования максиме Гераклита: "Не мне, но Логосу внимая". Перспектива усиления искусственного начала на-столько соответствует общеэволюционной тенденции и, главное, так явственно подсказывается обостряющимися экзистенциальными проблемами (накопление генетического груза и т.д.), что альтерна-тиву ей, судя по всему, мог бы составить только окончательный крах планетарной цивилизации.
2
Сказанное имеет отношение и к вопросу о дальнейшем демо-графическом росте.
То, что в ближайшие десятилетия он продолжится, надо при-нять как данность, а то, что ко второй половине века количество на-селения стабилизируется - как оптимистический прогноз. В преды-дущих очерках обстоятельно показано, почему некорректен посту-лат о предельной демографической вместимости планеты: он осно-ван на опрометчивом превращении "промежуточных переменных" (технологии, социальной организации и психологии) в константы, тогда как в действительности динамика этих переменных исключает абсолютные ограничения на потенциальную населенность. Потреб-ление способно расти при сокращении затрат и разрушительных эф-фектов, что подтверждают теоретические модели, исторический опыт, а также расчеты, выполненные с учетом динамических пара-метров [Тарко А.М. и др., 1999], [Вайцзеккер Э. и др., 2000]. Кроме того, заново переосмыслить проблему демографического роста, ве-роятно, заставят перспективы денатурализации интеллектуального субъекта, а также освоения космоса.
В начале 60-х годов энтузиасты предсказывали, что лет через двадцать на Луне будут строиться кардиологические санатории, по-скольку сниженная гравитация должна благоприятствовать работе ослабленного сердца. Разочарование росло по мере того, как выяс-нялось, что пребывание в космосе (не говоря уже о стартовых и про-чих перегрузках) сопряжено с такими стрессами, которые не перено-сит безболезненно даже хорошо тренированный организм. К концу ХХ века разговоры о лунных городах и марсианских парках в науч-ном сообществе выглядели бы неприличными. Но, конечно, ситуа-ция может в корне измениться при искусственном конструировании телесных свойств.
Наконец, симбиоз белкового и электронного носителей созна-ния способен коренным образом изменить фундаментальные демо-графические критерии. Например, С.Н. Гринченко [2002] полагает, что в последующем рост населения продолжится увеличением чис-ленности не людей как таковых, а "элементарных единиц" интегри-рованной социальной системы, включающей людей, системную па-мять и операторов системной памяти. Вероятно, это надо понимать так, что "демографический рост" обеспечит умножение роботов?
Формулировки автора выглядят несколько туманными, но не станем роптать: с приближением к полифуркационной фазе почти невозможно описывать гипотетические реалии будущего на языке настоящего...