Полезная деятельность (работы и услуги) как объекты обязательства

Может ли объектом правоотношения быть деятельность, что фактически означает признание поведения субъектов объектом права? Содержание статьи 128 ГК РФ, в которой работы и услуги названы в перечне объектов гражданских прав, позволяет дать утвердительный ответ на этот вопрос. Но в таком случае мы получаем следующее логическое несоответствие: работы и услуги представляют собой деятельность во исполнение юридической обязанности, но юридическая обязанность, как известно, входит в содержание правоотношения. Следовательно, формально работы и услуги не могут быть объектом прав.

Это логическое противоречие авторы изменений в ГК РФ, разработанных на основе Концепции совершенствования ГК РФ, попытались устранить путем текстуальной замены объектов «работы и услуги» на «результат работы и оказание услуги». Однако данную попытку нельзя назвать удачной, так как результат работы необоснованно противопоставляется вещи, ведь работа и состоит в ее создании или переработке, а оказание услуги и есть услуга.

Нельзя не отметить, что в качестве самостоятельного объекта гражданских прав услуги юридической наукой стали выделяться относительно недавно. При этом если работы направлены на создание и переработку какой-либо вещи, услуги как другой вид полезной деятельности такой направленности не имеют. Так, ст. 779 ГК РФ не называет результат возмездного оказания услуг как необходимую принадлежность предмета. Но даже они имеют своим приложением какой-то материальный или нематериальный объект (благо). Например, деятельность педагога направлена на личность ученика, так же как и работа врача – на здоровье пациента, деятельность перевозчика связана с перемещением пассажиров или груза, подрядчика – с созданием (ремонтом) каких-либо вещей. Однако деятельность в обязательствах по оказанию услуг настолько оторвана от объекта (что наиболее характерно для возмездного оказания услуг), что для удобства правового регулирования не приложение услуги (материальные и нематериальные блага), а саму услугу (деятельность) считать объектом обязательства.

На наш взгляд, проблема отнесения услуг к объектам обязательства решается, если услугу (в том числе и работу) понимать в качестве имущества. Если абстрагироваться от содержания ст. 128 ГК РФ, то следует иметь в виду, что благо призвано удовлетворять потребность, но прямая зависимость между формой закрепления блага и типом человеческой потребности отсутствует. Следовательно, в материальной форме может быть закреплено благо, способное удовлетворить нематериальные потребности (материальные носители информации, предметы коллекций), а в нематериальной – благо, позволяющее достичь удовлетворения материальных потребностей (имущественное право).

В экономической литературе справедливо обращается внимание на экономическую ценность услуг: услуга – это вид деятельности, в процессе которой не создается новый материально-вещественный продукт, но изменяется качество уже имеющегося продукта, то есть само оказание услуг создает желаемый результат[368]. В этом смысле услуги вполне подпадают под ранее названные признаки объекта обязательства. Согласно ст. 129 ГК РФ услуга оборотоспособна, имеет для ее заказчиков такую ценность, за которую готовы предоставить в качестве встречного предоставление деньги или иное благо, имеющее или могущее иметь рыночную стоимость, выраженную в деньгах. В этом смысле Н.Д. Егоров справедлив, когда говорит, что «услуги являются таким же материальным объектом субъективных гражданских прав, как вещи и работы»[369].

Итак, правовая природа услуги соответствует правовому режиму имущества, право на услугу является имущественным правом, по их поводу возможна цессия или перевод долга, если личность заказчика и/или исполнителя услуги не имеет значения для ее оказания.

При этом следует различать услугу как объект обязательства и объект (приложение) услуги. Такое разделение поддерживается в специальной литературе. Вместе с тем, возникает вопрос: что (или кто) может быть таким «объектом приложения услуги»?

Л.В. Санникова пишет: «услуга как объект гражданских прав – это действия услугодателя по сохранению или изменению невещественных благ (имущественных прав, информации, нематериальных благ»[370]. Ученый, таким образом, исключает возможность материальных объектов, а также людей быть объектом воздействия. На наш взгляд, необоснованно исключать из перечня таких объектов вещи, так как граница между работами (подрядом) и услугами весьма зыбка. В качестве объектов воздействия услуги вполне могут быть объекты материального мира, например, вряд ли стоит отказывать в квалификации договора по настройке музыкального инструмента в качестве договора оказания услуг.

Таким образом, объект приложения услуги может быть как материальным, так и нематериальным. Обязательство по оказанию услуг осложняется введением в него объекта этой услуги[371]. Его учет позволяет, во-первых, определить ее содержание (предмет соответствующего договора), во-вторых, определить параметры надлежащего исполнения такого обязательства[372]. Представляется, что договоры о выполнении работ или оказании услуг обязательно должны содержать указание на объект этой деятельности, или определенным образом его подразумевать, в противном случае предмет этих договоров нельзя считать определенным. К примеру, в ст. 973 ГК РФ предусмотрено, что указания доверителя должны быть не только правомерными и осуществимыми, но и конкретными. Можно доверить исполнителю юридической услуги купить вещь, но, указав какую, то есть услуга должна иметь направленность на определенное благо. Такой подход позволяет решить одну из основных проблем исполнения обязательств по оказанию услуг – качество услуги[373], так как такие условия надлежащего исполнения обязательства, как предмет (его качественная характеристика) и способ (порядок совершения должником действий) в данном случае совпадают.

Заметим также, что из такого признака обязательства как эквивалентность, следует, что договоры по оказанию услуг (выполнению работ) могут быть только возмездным. Принципиально возможно и дарение услуги, но только на основании реального договора. Обязательство дарения услуги пока обосновать с позиций товарного обмена невозможно.