Насилие питается покорностью,

Как огонь соломой.

Озябшими от холода руками я срывала ягоды брусники, выкапывая их из-под снега. Их кисловатый вкус хоть как-то притуплял чувство голода, вот уже второй день снедавшего меня. Я чудом наткнулась на широкую прогалину в лесу, ярко освещенную февральским солнцем, где из-под снега виднелись маленькие красные шарики.

Находиться в привычном образе означало, что одиноко бредущую сквозь чащу девушку будет легко заметить вероятным преследователям, но у меня не было выбора. Существовать в шкуре зверя в течение такого длительного срока оказалось невероятно утомительно. На мгновение показалось, что сознание снова начинают захлестывать инстинкты, и разум отступает. Лишь усилием воли мне удалось снова принять форму эльфийки, после чего все тело охватил странный жар, будто оно никак не могло привыкнуть к изменившимся размерам. Это было похоже на то, что я испытывала в первые месяцы обучения у Анейроса. Тогда мне, еще совсем неопытной девочке, с трудом удавалось перекидываться в кошку хотя бы на несколько минут. Было невероятно больно…

- Я больше не выдержу! – мой писк разносился эхом по лощине, в которой мы жили.

- Тебе больно, и так будет всегда. Таков наш путь, - старик склонился надо мной, и в его глазах я прочла нечто, отчего на мгновение забыла о боли. - Повторяй за мной: «моя боль - часть Вселенной. Она словно небо. Она словно земля».

- Моя боль - часть Вселенной. Она словно небо. Она словно земля, - из глаз полились слезы. - Она словно молот, раз за разом бьющий по голове. Как мне помогут эти слова?!

- Кэтти, подумай о той боли, что ты сейчас испытываешь. Представь, что ее испытывают все живые существа в этом мире, раздираемом бесконечными войнами. Сотни тысяч голосов, молящих о помощи… А теперь представь, что посреди всего этого ужаса… ты можешь ничего не слышать… жить беззаботно… но только… ценой бездействия… и полнейшего безразличия. Это моя боль, и она со мной каждый день. Моя боль - часть Вселенной. Она словно небо. Она словно земля.

Эти слова эхом отдавались в душе, пока ноги сами несли меня сквозь лес. Несмотря на слабость, нужно было двигаться дальше. Лишь достигнув мест, не обжитых кальдореями, появлялся шанс выжить. А это значило двигаться на юг, через Ясеневый лес. Держась рядом с тропой, чтобы не сбиться с курса, я продолжала думать о том, куда мне стоит податься. Повернуть на запад и, пройдя мимо поселений эльфов, попытаться перебраться через горы в далекие Пустоши, о которых рассказывал учитель? Или на восток и углубиться в Степи – вотчину тауренов и орков? Оба пути казались опасными...

Невдалеке раздались голоса, и я бросилась в заросли туи, росшей у обочины. Судя по речи – это был мой родной язык. Но расстояние все еще оставалось слишком большим, чтобы что-то расслышать или увидеть из-за листьев. Однако звук приближающихся с юга родичей нарастал.

- Говорю тебе, сестра, они действительно готовят нападение.

- Но почему?! Почему эти зеленокожие никак не остановятся?! Мы и так закрыли глаза на их злодеяния и даже отдали им часть леса для вырубки, чтобы не спровоцировать еще один конфликт, а им все мало, - у обеих говоривших были звонкие и мелодичные голоса.

- Не знаю, - и мне, наконец, открылись говорившие – это были две дриады. Хранительницы природы, прекрасные девы с эльфийским телом, переходящим в оленье. Они удивительно грациозно передвигались на четырех ногах, забавно цокая маленькими копытцами. Несмотря на невинную внешность – девушки, обладали невероятной властью над природой, и горе тем, кто посмел выступить против Сестер леса. - Тут еще и эти события на Лунной Поляне. Неслыханно, чтобы среди друидов случались убийства, да и еще такие!

- Курьер, прибывший вчера и принесший вести от Оленьего Шлема, очень торопился. Так что все дороги отсюда и до самого Астранаара[50] будут перекрыты. Этой девчонке не укрыться.

- Надеюсь что все это лишь недоразумение, - это были последние слова, что удалось различить.

Я не сомневалась, что Олений Шлем меня так просто не отпустит, но чтобы поднять весь гарнизон в этом регионе… это было уже слишком. Мне очень повезло, что эти дриады оказались весьма словоохотливы. Путь на юго-запад закрыт – значит нужно идти в земли Орды. Мне предстояло преодолеть препятствие опаснее орочьих топоров – дорога на восток вела через владения сатиров. Эти существа, некогда являвшиеся ночными эльфами и продавшие свои души демонам Легиона, ревностно охраняли свою территорию. Подвергшиеся ужасным изменениям, они отреклись от родной магии, и вот уже многие тысячи лет оскверняли все, к чему прикасались. После поражения в Войне Древних, они забились в самые дальние участки леса и не показывались до тех пор, пока демоны снова не вторглись в Азерот. Лунный Блик предупреждал меня о том, что эти бездушные твари, основным смыслом жизни которых была ненависть к кальдореям, представляют огромную опасность для нас, друидов. Но у меня просто не было выбора, нужно было двигаться дальше.

Дождавшись, пока голоса стихнут вдалеке, я встала и, сверившись с заходящим солнцем, направилась вглубь леса. Стоило попытаться найти место для ночлега, где бы меня не смогли обнаружить. И дело даже не в рыскающих повсюду подручных Фэндрала, а в хищных животных, коими кишело это место. Разжигать огонь тоже нельзя, и мне вновь пришлось воспользоваться магией, чтобы не умереть от холода…

Забившись в щель, образованную двумя растущими рядом деревьями, я закуталась в плащ и, установив простейшее защитное заклятье, провалилась в забвение. Но желаемого успокоения мне это не принесло – снова тот же самый сон. Та же пропасть под ногами и ветер, свистящий вокруг. То же бесконечное отчаяние и безысходность…

Рядом раздался шорох, от которого сон мгновенно покинул меня. Мгновенно вскочив и приготовившись защищаться, я напугала белку, живущую на ближайшем дереве. Зверек тут же взобрался как можно выше и начал наблюдать за мной глазами-бусинками. Зимой эти милые создания покрывались серым мехом, чтобы быть менее заметными для хищников и только мордашка и лапки оставались рыжими.

- Я тебя не трону, - мне очень захотелось, чтобы еще хотя бы одно существо в этом мире не воспринимало меня как врага. Грызун, как и ожидалось, ничего не ответил и, пробежав по ветке, скрылся меж деревьев.

Солнце едва взошло, скупо освещая необъятный лес, погруженный в дрему. Отряхнув остатки сна, я побрела на юго-восток по широкой просеке. Мне приходилось ступать осторожно, дабы не шуметь. Что у моих родичей, что у сатиров был отличный слух, и следовало оставаться настороже. Вековечные деревья сплошной стеной возвышались вокруг, почти полностью закрывая небо. Их причудливые скрученные стволы изгибались под различными углами, делая каждое из них неповторимым. Но мне было не до красот нашей родины. Жажда и голод не давали покоя. И если с первой я еще кое-как справилась, растопив немного снега, то со вторым возникли проблемы. В это время года трудно было найти пропитание, так что я, стиснув зубы, продолжала идти дальше.

В голове, словно вихрь, проносились десятки мыслей. Их было так много, что я не могла сосредоточиться. Желание отомстить тут же сменялось отчаянием, которое замещалось мрачной уверенностью в успехе побега. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, так что я упала на колени, не в силах продолжать путь. Именно это и спасло мне жизнь, когда мимо глаз пронеслось острие копья. Не раздумывая, я тут же пнула того кто находился сзади. Раздался приглушенный вскрик, за которым последовал звук отступающих шагов. Это дало мне время, чтобы обернуться…

Передо мной предстало невероятно уродливое существо. Оно стояло на двух ногах, оканчивающихся копытами. Два рога, растущих из головы, придавали лику незнакомца зловещее выражение. Тонкие черты лица, как и мускулистый торс, напоминали о родстве с ночными эльфами, но густой темно-синий мех, покрывающий почти все тело, делал мужчину похожим на зверя. Мне не составило труда понять, что это сатир. Его желтые глаза полыхали голодным огнем, а губы растянулись в усмешке, обнажив длинные клыки. В руках демон держал длинное копье, покрытое коричневыми пятнами.

Он снова бросается на меня. Нет времени на перевоплощение! Отскакиваю в сторону, и удар проходит на расстоянии ладони от груди. Изо всех сил бью врага кулаком по уху, и он, схватившись за голову отступает. Я прекрасно понимаю, что нужно воспользоваться моментом и перехожу в атаку, но противник, вовремя среагировав, блокирует мою ногу и, воспользовавшись наличием оружия, вновь занимает выгодную позицию. Что делать? Долго я не смогу уклоняться от угрожающе нацелившегося на меня копья…

Сатир, зашипев, делает выпад и я, отпрыгнув в сторону, отстегиваю пряжку,удерживающую плащ, и бросаю его во врага. Кусок материи накрывает служителя Легиона. Бросившись ему в ноги, опрокидываю на землю. Он пытается лягнуть меня в ответ, но удар проходит мимо. Оттолкнувшись, запрыгиваю на грудь монстра, уже сбросившего ткань с головы, и хватаю его за горло. Сначала он пытается отпихнуть меня, несколько раз ударив кулаками, но его удары еще больше распаляют во мне ярость. Вскоре заканчивается воздух и сатир судорожно пытается отнять душащие его пальцы от глотки, но я, надавив всем телом, усиливаю хватку и вижу, как багровеет его лицо. Еще пару раз дернувшись, монстр застывает…

Отползаю в сторону, не в силах оторвать глаз от только что убитого мной существа. Меня всю трясет, а с разбитой губы стекает кровь. Стираю ее тыльной стороной ладони и перевожу на нее взгляд. Странно, но это успокаивает… Поднимаюсь и снова подхожу к застывшему телу. Подхватываю плащ и с сожалением вижу в нем несколько дыр, оставленных когтями. Схватив мертвеца за руку, тащу в ближайшие кусты, чтобы его случайно не нашли соплеменники. Не хватало мне еще одних преследователей. Взгляд падает на копье, лежащее на снегу. Оно бы мне пригодилось, но что-то внутри меня запротестовало от этой мысли. Отпихнув его ногой, я отправляюсь дальше.

- Что с тобой!? – корю я сама себя. - Как можно было пропустить его? Соберись!

- Я устала… Мне не справиться с этим.

- Неправда!

И, чтобы заглушить мысли, я, призвав магию, перешла в облик кошки. Так мой разум оказался неспособен на сложные размышления. Впереди ждали земли сатиров, так что это было даже к лучшему. Там, где был один демон, обязательно должны быть другие, и я, удвоив внимание, продолжила путь, перебегая от одного дерева к другому. Так прошло несколько часов. Слева от меня располагалась горная гряда, а справа лес. И только ближе к полудню просека начала расширяться, превращаясь в широкую поляну, полностью свободную от всякой растительности. Я бы так и продолжила идти в прежнем направлении, если бы не заметила невиданное мной ранее сооружение, стоявшее около холма, возвышавшегося в центре свободного от деревьев участка. Оно было похоже на тотем тауренов, которые я видела на Лунной поляне, только в несколько раз выше, и не изображавшее какое-либо животное. От выцветшей на солнце древесины, сбитой в виде кривого креста, исходило едва заметное желтоватое свечение. Но больше всего меня тревожило то, что вокруг тотема не было видно снега – только одну почерневшую землю. Это был своеобразный знак – не приближаться.

Решив не рисковать, я повернула еще левее и продолжила путь почти у самых скал. И лишь пройдя несколько сот шагов, осознала, что именно меня тревожило все это время – в лесу стояла мертвая тишина. На самом деле, так продолжалось почти всю дорогу с места схватки с демоном. По спине пробежал холодок, и я прижалась к холодному камню, опасаясь, что на меня снова нападут сзади. Но ничего не произошло. Мгновения складывались в минуты, но все было по-прежнему: ветер тихо свистел в вышине, и среди деревьев никто не появлялся.

Я все же взяла себя в руки и с трудом сдвинулась с места. На душе было очень тревожно. С другой стороны – чего я хотела? Одна в лесу, на незнакомой земле, преследуемая родичами – тут любому было бы тяжело. Оставалось надеяться только на себя и на свои навыки. А уж что-что, а выживать я умела…

Невдалеке послышалось слабое журчание. Ручей? По мере приближения оно становилось все громче и громче. Выйдя еще чуть выше, я увидела прекрасную картину – озеро с настолько чистой водой, что сквозь нее можно было рассмотреть дно. То тут, то там из-под поверхности водоема вздымались колонны и остатки стен – заброшенного многие сотни лет назад поселения. Шум, который я слышала, исходил от водопада, низвергавшегося из озера и образующего широкую реку, словно разрезавшую лес на две части. Деревья, росшие вдоль ее берегов, отбрасывали причудливые тени, делая ее иссиня-черной. Она терялась где-то далеко, в туманной дымке, напоминающей мое будущее.

Теперь передо мной вставала еще одна проблема – куда отправиться теперь? Попытаться спуститься вниз к реке и двинуться вдоль ее берега, или обойти озеро, чтобы найти путь на другую сторону? Пока размышляла, мое внимание привлек предмет, не вписывающийся в окружающую обстановку. Он лежал в паре десятков шагов от меня, и казался горкой земли. Однако, подойдя ближе, я поняла, что ошиблась. Это был мертвый фурболг, как две капли воды похожий на тех, с кем мне приходилось встречаться на пути из Лунной Поляны в Оскверненный лес. Его черный мех ярко выделял своего носителя посреди покрытой снегом прибрежной полосы. Медведь, скрючившись, лежал на боку без движения. Снедаемая любопытством, я приблизилась к нему вплотную и с ужасом увидела, что он держался руками за обрубленное пополам древко копья, торчащее у него из груди. Оно было почти таким же, как и то, которым был вооружен сатир, чуть не убивший меня несколько часов назад. Внезапная догадка сверкнула в мозгу, но было уже поздно…

С трех сторон прямо из-под снега выскочил сразу десяток сатиров. Засада! Они не стали тратить время на разговоры и сразу же бросились на меня. Время полумер кончилось и я, воззвав к силе земли, разверзла под ними несколько огромных трещин. Несколько прислужников Легиона упали в них, другие поумерили свой пыл и уже не спешили с нападением. Я же стала медленно отступать назад, угрожающе скаля клыки. Мне казалось, что демонстрация магии отпугнет их, но это оказалось не так. Один из демонов, на плечах которого висел грязно-синий плащ, что-то прорычал, и остальные снова начали надвигаться на меня, аккуратно обходя выставленные мной преграды. Я уже хотела навести по ним еще один магический удар, но старший сатир оказался быстрее. Сложив руки в виде сферы, он сформировал сверкающий ком пламени и, размахнувшись, бросил его в меня. Он летел так медленно, что казалось, увернуться от него будет проще простого. Но стоило сфере коснуться земли, как раздался оглушительный взрыв, и меня отбросило на несколько шагов в сторону. Оглушенная, я едва успела среагировать на атаку подбежавшего сатира с топором в руке. Лезвие лишь чиркнуло по скале стоящей у самой кромки озера. Но демон решил не останавливаться на достигнутом, продолжая давить. Он так бешено размахивал своим оружием, что я была вынуждена метаться из стороны в сторону, лишь бы не попасть под удар. И при этом сбоку обходили остальные монстры. Отступая назад, я медленно, но верно приближалась к водопаду. Лапы начали соскальзывать с камня, покрытого влагой. Еще немного и все... Тут я увидела, что неподалеку из озера торчат несколько опор, по которым можно было перебраться на другую сторону. Сатирам такое было явно не по зубам, в отличие от кошки. Увернувшись от очередной атаки, я прыгнула на ближайший уступ и, остановившись на секунду, приготовилась к следующему броску. Однако меня снова опередил колдун – он выпустил целую серию огненных шаров, в одночасье уничтоживших мои надежды на бегство. Но и этого было мало – от взрыва поднялась огромная волна, которая подхватила меня, стоящую на маленьком кусочке древней стены, и сбросила вниз с водопада.

Я даже не успела вдохнуть, как погрузилась в ледяную воду. От шока тело не сразу среагировало на мои команды. Но воля к жизни все-таки взяла свое, и я начинаю выплывать на поверхность. Пытаюсь вдохнуть, но вода заливает пасть, отчего часть проникает в легкие и приходится откашливаться. Важно добраться до берега. Гребу что есть мочи, но течение настолько сильное, что все тщетно. Мне повезло, что я оказалась в форме зверя – так переохлаждение займет больше времени. Но речь все равно идет о секундах… Лапы наливаются свинцом. В глазах темнеет. Меня утягивает вниз…

***

- Вон она!

- Держи!

Я бежала со всех ног, но голоса приближались. Стояла поздняя ночь, но камни, которыми были устланы улочки Штормграда, все еще оставались горячими после дневного зноя. Босые ноги разбиты в кровь – носить обувь могли позволить себе только дети из обеспеченных семей. Но, несмотря на мучения, я все еще лелеяла надежду на то, что все обойдется и продолжала бежать.

Боль. Я привыкла к ней с самого детства. Меня, единственную ночную эльфийку, презирали и ненавидели все без исключения сироты из приюта. Как я попала в него, так и осталось тайной: сверток со мной обнаружили в местном парке. И с тех самых пор моя жизнь была одним беспросветным кошмаром. Девочки не хотели делить со мной кровать, на которых из-за нехватки мы должны были спать по двое. Поэтому чужеземку выселили в чулан, где приходилось спать на полу, на матраце из соломы, полном клопов и прочих тварей. Одинокую эльфийку могли оскорбить и обидеть любым способом даже в присутствии взрослых, и наказания не последовало бы – ведь меня считали чем-то вроде животного. Когда становилось совсем тяжко, я забивалась в самый темный угол своей коморки и рыдала. Днем бесконечные издевательства, ночью один и тот же сон. Не знаю, как я выдержала все это. Наверное, только благодаря вере. Вере в то, что когда-нибудь за мной придет мама и заберет меня с собой. Она была невероятно красивой женщиной с отчего-то печальными глазами. Я много раз видела ее, заглядывая в медальон – единственную вещь, которую нашли вместе со мной. Этот маленький кусочек счастья я бережно хранила все эти годы, не позволяя никому тронуть его, и в случае опасности зарывала под полусгнившие доски в чулане.

Когда мне исполнилось шестнадцать людских лет, меня, как и других одногодок, перевели в другую часть приюта – к более взрослым детям. И только тогда я поняла, что все лишения, испытываемые мной прежде, были такими незначительными… Девочки жестоко избивали меня, каждый раз, когда я делала что-нибудь, что им не нравилось, так что я большую часть времени не покидала выделенного мне угла. Но хуже всего был плотоядный взгляд парней. Я знала, что им от меня нужно, но надеялась, что пока все мы находились в одном здании, до этого не дойдет. Но однажды мне довелось услышать, как девочки подбивали нескольких хулиганов «заняться» мной, пока они отвлекают дежурную воспитательницу.

Недолго думая, я бросилась бежать. Выскочив через окно на улицу, мне не повезло столкнуться с одним из сирот, который поднял шум. Не разбирая дороги, я кинулась через соборную площадь в парк на севере, наивно полагая, что там, среди деревьев, меня не найдут. Дома проносились мимо, а немногочисленные прохожие косились в сторону пробегающей мимо юной эльфийки. Однажды я уже пыталась попросить у них помощи – но натолкнулась лишь на безразличие и непонимание. Так что все, что оставалось - это попытаться убраться подальше и спрятаться…

- Я нашел ее! – и на меня из-за угла кто-то набросился. Он повалил меня на землю и, навалившись всем телом, заломил руку, отчего я закричала. Теперь мне было не вырваться. Все что можно было сделать – это кричать. Но и этого мне не позволили. Перевернув брыкающуюся девушку, один из подбежавших парней залепил пощечину, от которой сразу брызнули слезы из глаз. Это был конец…

 

Они оставили меня едва живой. Всю в крови, но живой. Мне удалось сохранить остатки сознания, потому что оно в самом начале отключилось из-за боли. Ноги не слушались, так что пришлось ползти на руках. До ближайшего дома было всего шагов двадцать – но этот путь показался мне вечностью. Из последних сил я взобралась на крыльцо и несколько раз ударила в дверь. Тишина. Глаза застилала тьма – вместе с кровью из меня вытекала и жизнь. Раздался собачий лай…

Меня нашли и привели в чувство. За все время, пока меня лечили в ближайшей больнице, никто так и не спросил, почему так произошло и кто в этом повинен. Врачи и воспитатели решили, что их пациентка нарвалась на местных бандитов, а значит, была сама виновата.

Я ненавидела людей. Я ненавидела их больше собственной никчемной жизни. Они только на словах были терпимыми и добродушными, но мне была известна их истинная суть. Она заключалась в том, что этим мерзавцам всегда было нужно только одно – презирать кого-то. Сегодня это были орки, вчера тролли, а еще до Великих Войн они убивали друг друга, лишь из-за цвета кожи или глаз. И, по нелепому стечению обстоятельств, я оказалась в этом списке.

Меня отправили обратно в приют в канун какого-то очередного человеческого праздника, чье предназначение было непонятно. Они уже ждали... Их хищные ухмылки… Шепотки за спиной… Косые взгляды розовощеких подружек… Они думали, что я смиренно встречу свою судьбу, но ошиблись. Меня заставили прислуживать у раздаточного стола. Сиротам навезли кучу подарков и провизии. Людским сиротам, разумеется – я могла только облизываться… Но ничего – для тех, кто «особенно добр» к одинокой эльфийке, у меня был свой собственный подарочек. Я вернулась в свой чулан и забрала оттуда банку с крысиным ядом. И, когда ко мне за своей порцией подходил один из обидчиков, я клала ему помимо снеди еще ложку отравы.

Наступила ночь. Меня оставили мыть посуду. Но это было только в радость – я предвкушала скорую месть. Неожиданно сзади кто-то подошел. Это был один из тех парней… Он отбросил меня в сторону, отчего я больно ударилась об стену. Одуревший от похоти, человек рывком содрал фартук и приник к моей шее, будто пытался укусить. Его горячее дыхание заставило мое сердце бешено биться не то от страха, не то от ярости. Я пыталась сопротивляться. Но маленькие кулачки лишь бессильно стучали по его спине. И тогда я нащупала в мойке, что стояла рядом, что-то твердое и, не думая, ударила его этим. Раздался крик боли. Его кровь брызнула на мое лицо. Она была словно кипяток. Только тогда я заметила, что держу в руках длинный нож. Парень пытался зажать руками рану на боку и не мог сопротивляться. Он не мог сопротивляться! Тот, кто наслаждался чьей-то беззащитностью, сам попал на мое место! Словно дикая кошка я бросилась на него и, повалив на пол, вонзила лезвие прямо ему в горло. Потом еще раз, и еще…

Когда разум снова вернулся ко мне, я с ужасом поняла что наделала. Мои руки, одежда, нож, который сжимала в руках – все было в крови. Я вскочила на ноги, стараясь не смотреть на искаженное от боли лицо парня, и бросилась к умывальнику. Холодная вода привела меня в чувство. Мысли одна за другой проносились в голове. И среди них я сумела зацепиться за одну. Нужно бежать!

Я вылетела из приюта в ночь. Вся в багровых пятнах и с ножом в руке. От него избавилась почти сразу же, выбросив в ближайшую канаву. Я много раз думала о побеге, но из-за нерешительности отказывалась. Человек за помощью бежит к людям, значит и мне следовало отправиться на родину звездного народа. Я бежала вперед к Штормградскому порту – туда, где можно было найти корабль, идущий на Темные берега. Встреченный по пути стражник что-то выкрикнул, но я только побежала быстрее. После всего, что произошло, это оказалось невероятно больно. Но у меня не оставалось другого выхода.

Я сразу же нашла нужный мне корабль. Он стоял у пирса при входе, на котором висели сиреневые флаги, изображающие золотую маску и перевернутый месяц. Прячась между нагроможденных ящиков, я смогла подобраться к самому трапу. На самой верхней из трех палуб, освещенной тусклыми фонарями, находилось несколько дежурных моряков. Выждав момент, когда они отвлекутся, я прошмыгнула на борт и бросилась к стоящим бочкам с водой и, забившись в угол, обхватила руками колени. Наконец-таки можно было перевести дух. Самое главное было продержаться до того момента, когда корабль отплывет. Я не тешила себя надеждами, что удастся прятаться до самого конца пути – взрослые рассказывали, что на него уходят недели. Как только мы отплывем достаточно далеко от города, можно будет и показаться. Не выбросят же они меня и в самом деле.

Мне улыбнулась удача – корабль отшвартовался ранним утром и, расправив паруса, вышел в открытое море. Незваную гостью обнаружили тем же днем и доставили к капитану. Я разыграла перед ним сценку смирения и умоляла оставить на корабле, пообещав выполнять любую работу. Этому человеку, как и любому другому, понравился вид пресмыкающейся эльфийки и он послал меня к боцману, с приказом выполнять все, что он велит. Так начались мои будни в море. Поначалу было очень тяжело, морская болезнь причиняла массу неудобств, особенно во время первого шторма. Но к счастью, после того как он прошел, улучшилась не только погода, но и мое самочувствие. Матросы быстро привыкли к маленькому шустрому юнге. Все, кроме пары ночных эльфиек. Я несколько раз подходила, чтобы поговорить, но они делали вид, что не замечают меня. Все что удалось услышать – это пара коротких фраз. Казалось, что они меня презирают. Отчаявшись, я решила прекратить попытки наладить контакт и сконцентрироваться на том, чтобы пережить это путешествие.

И вот, наконец, мы прибыли в Аубердин - портовый город кальдореев. Шел дождь. Горизонт заволокло серой дымкой. Зябко ежась от холода, я накинула на плечи кусок брезента, заменявший мне плащ, и сошла по трапу на пирс. Было невыразимо приятно снова ступить на что-то твердое и не качающееся все время. Но далеко мне пройти не удалось. Возникла толчея, связанная с проверкой груза. Десяток ночных эльфов с пристрастием досматривали контейнеры с провизией, которую мы везли, а также проверяли тех матросов, что хотели сойти на берег отдохнуть. Одна из стражей остановила меня, и почему-то с отвращением поглядела.

- Имя, фамилия, причина посещения?

- Кэтти, - ответила я. - Фамилии нет, прибыла найти своих родственников.

- У таких, как ты, здесь нет родственников.

- Что это значит? Я же одна из вас.

- Посмотри на себя - ты не имеешь права зваться кальдореем, шавка! – вскричала женщина, и угрожающе направила на меня свой клинок. - От тебя разит людьми. Они даже дали своей рабыне человеческое имя. Пошла вон!

- Но… - так вот почему те эльфы с корабля не желали со мной говорить! Как же я ошибалась… Сбежать от людей только для того, чтобы быть отвергнутой своим же народом. Какая ирония. Мне стало так горько в тот момент, что слезы сами потекли из глаз. Захотелось прекратить все это. Сколько можно было издеваться надо мной? Последняя надежда, и та умерла...

- Ты меня не слышала?! – на нас смотрели все, кто был рядом, обратив внимание на гневные выкрики эльфийки. - Убирайся!

- Угу, - прошептала я и со всех ног бросилась мимо нее дальше, в сторону видневшегося вдали городка. Но далеко убежать мне не удалось – по ногам ударило что-то твердое, и я, потеряв равновесие, упала на мокрые доски, разбив нос в кровь. В глазах все закружилось… Меня схватили, и потянули наверх. Внезапно, я ощутила, что ногам не на что опереться. Страж подняла меня над краем, где плескалось неспокойное море. Больше всего за все время путешествия я боялась свалиться за борт, потому что не умела плавать. В глазах женщины я увидела свой приговор…

- Поставь ее на место, - произнес чей-то тихий голос совсем рядом. Одиноко стоящий посреди пирса старик опирался на клюку и смотрел на нас исподлобья.

- С чего бы это? – руки разжались, и я полетела вниз. Но морю не было суждено поглотить меня – какая-то неведомая сила удержала меня от падения и, бережно обхватив, потянула обратно на пирс. Там меня уже ждала эльфийка с перекошенным от гнева лицом, вот только на этот раз между нами стоял тот самый старик.

- Она пойдет со мной, если, конечно, вы не против, - абсолютно спокойным голосом проговорил эльф.

- Конечно против! Не вмешивайся друид, это внутреннее дело, и разбираться в нем будем мы – Часовые!

- В таком случае, будьте добры ответить: по какому праву вы не пускаете эту девочку в город?

- Ей нет места среди нас! Она - очередная вскормленная людьми девка.

- Что-то я не припомню такого закона. Так что отойдите и пропустите нас, - но, услышав эти слова, страж, не выдержав, кинулась на старца с клинком наперевес. Я уже приготовилась к самому страшному, но эльф сделал короткий взмах рукой, отчего доски под ногами эльфийки подломились, и она с криком упала вниз, в море. Ее товарищи, собиравшиеся вмешаться, вовремя сообразили, что этого делать не стоит, и бросились спасать подругу.

- Спасибо! - обратилась я к друиду, и он обернулся ко мне. На его изрезанном морщинами лице появилась сухая улыбка.

- Пойдем, найдем тебе что-нибудь поесть, - промолвил он и зашагал в сторону видневшихся невдалеке зданий. И я поняла, что теперь у меня появился шанс начать жизнь заново. Что все изменится…

 

***

- Анейрос дал мне надежду, и я не могу просто так сдаться и подвести его! – промелькнула мысль в голове и я, вцепившись в нее всеми силами души, словно за веревку, всплыла на поверхность. Мимо пронесся мост, но это произошло так быстро, что возможности как-то среагировать не оказалось. Нужно было снова попытаться выбраться на берег, так что я изо всех сил стала грести вправо. Проклятье! Это тело не особо предназначено для плавания… Нужно превращаться обратно. Но делать это в ледяной воде – смертельно опасно. Хватит сомневаться! Давай – иначе будет поздно!

Дрожь побежала по телу, когда я начала менять форму. Ногу свело судорогой, отчего из горла непроизвольно вырвался крик. Руки закололо от холода, словно в них всадили сотни игл, но я сделала первый сильный гребок. Потом еще один. Вот он берег – так близко… Запас магической энергии, который я копила все это время, был уже почти на исходе. Еще одно усилие – и вот он, прибрежный песок. Но стоило мне выползти на берег, как мороз принялся за дело всерьез. Чувство было такое, что все тело отказывается слушаться, и остается только стремительно гаснущее сознание, неспособное управлять им. Неужели это конец? Приложить столько усилий, чтобы вот так умереть. Ну же! Вставай! Глаза закрылись сами по себе, и мысли окончательно спутались. Последнее, что я почувствовала - это прикосновение чего-то мягкого…

 

Жизнь постепенно возвращалась в мое тело. Я еще не могла разлепить веки. Вокруг было что-то теплое, прогревающее до самого сердца. Боли почти не было – только чувство необыкновенного умиротворения и спокойствия. Только спустя какое-то время я осознала, что вокруг плещется вода. Руки нащупали стены, сделанные из камня. Но стоило вытащить кисть из воды, как ее тут же обожгло холодом. Обескураженная я снова погрузилась в дрему.

Когда проснулась во второй раз, то смогла рассмотреть место, в котором находилась. Маленький бассейн, над которым возвышались несколько искусно вырезанных деревянных створок, покрытых ритуальными знаками моего народа. Это был Лунный колодец – место поклонения Элуне – божеству звездного народа. Я несчетное количество раз видела сооружения, подобные этому. Но впервые открыла для себя их способность не замерзать даже в лютые морозы. Или, возможно, это была особенность именно этого, затерянного в дебрях Ясеневого леса, колодца.

Приподнявшись, чтобы разглядеть то, что происходило вокруг, я заметила, что полностью обнажена. А еще на широкой поляне, распростершейся передо мной, находилось множество живых существ. Ими оказались фурболги… Все они были заняты своими делами и будто бы не замечали меня. Одни готовили еду на костре, другие устанавливали частокол у едва заметной тропки на севере. Несколько самок сторожили детей, чтобы они не разбегались и не мешали взрослым. Эти маленькие медвежата, важно вышагивающие на двух лапах, казались неуклюжими и очень забавными. Заметив, что я пришла в себя, одна из женщин окрикнула кого-то, и вскоре ко мне подошел фурболг, опирающийся на кривой посох.

- Как ты себя чувствуешь, звездное дитя? – проговорил он, как бы растягивая слова.

- Неплохо, - ответила я, пытаясь прикрыть наготу, - это вы спасли меня?

- Да, один из наших рыбаков оттащил тебя от берега и принес сюда.

- В таком случае благодарю вас. Меня зовут Кэтти Лунный Блик.

- Воршал Слушающий Ветер – я шаман племени Дубовой ветви. Советую тебе еще немного полежать в водах этого колодца. Время еще есть.

- Хорошо. Но что значит «время еще есть»?

- Я расскажу после. Отдыхай, - сказав это, он развернулся и заковылял по направлению к большому костру. Мне действительно было еще тяжело, поэтому я послушалась старца и вновь опустилась в воду так, чтобы снаружи оставалась только лицо. Оказавшуюся отрезанной от звуков окружающего мира и лежавшую с закрытыми глазами, меня вскоре снова одолел сон.

 

Мясо было удивительно вкусным и ароматным. Видимо, умелицы добавляли в жаркое местные травы. Рядом уже лежала целая груда костей, а мне все было мало – настолько силен был голод, снедавший меня с тех пор, как пришлось бежать из родного дома. Фурболги запекали в углях съедобные коренья и использовали их в качестве гарнира. Они были покрыты хрустящей корочкой и имели слегка солоноватую сердцевину. Вскоре я поняла, что с меня хватит – иначе попросту умру от перенасыщения. Поблагодарив приютившее беглянку семейство вождя Крулга Могучей Лапы, я отправилась немного погулять по лагерю. В ногах все еще была слабость – особенно в левой, которая пострадала от судороги. Несмотря на радушие и миролюбие фурболгов, мне все больше казалось, что есть что-то необычное во всем, что находилось на этом участке леса. Кроме разве что Лунного колодца. Прежде всего, я обратила внимание на то, что племя разумных медведей построило высокий частокол, словно готовилось к войне. У многих хижин лежали копья с каменными наконечниками и примитивные топоры. Но еще кое-что было очень странно – за все время, пока я находилась в сознании, ни один из местных, кроме шамана, ни разу не подошел к благословленным Элуной водам.

- Не спится? – донесся до меня голос Воршала.

- Есть немного, - я не знала, стоит ли задавать ему прямые вопросы. Пока что фурболги были исключительно добры ко мне, и портить отношение с ними было крайне нежелательно. С другой стороны – следовало разобраться в ситуации. - У меня есть вопросы…

- Разумеется, - ответил мне шаман, сидящий на срубленном пне на окраине поляны, - и я даже знаю, о чем ты хочешь спросить, юный друид.

- Вот как?

- Тебе интересно, почему мои соплеменники боятся подходить к Лунному колодцу, а еще то, почему возвели укрепления и держим при себе столько оружия.

- Верно.

- Тогда садись. История долгая, а твоим ногам нужен отдых, - я молча послушалась, после чего он начал рассказ. – Возможно, ты слышала, что мы, фурболги Ясеневого леса, подверглись порче во время последней войны с демонами. Это не слухи а чистая правда. К счастью, в отличие от наших собратьев из других племен, мы пострадали относительно слабо. Сохранив свой разум и жизненный уклад, нам, тем не менее, пришлось нелегко. Духи отвернулись от нас, и вот уже многие годы не показываются. У меня от шамана осталось только имя – вождь и все остальные прислушиваются ко мне только из-за накопленной за многие годы мудрости, а не умения призывать силы стихий. Мы просили эльфов помочь нам – но они отказались. И я их не виню – у них и без нас было множество проблем. Вскоре на нас начали нападать звери, больше не признавая в фурболгах союзников. Племя начало голодать. И тогда появились они – сатиры. В них был тот же изъян что и в нас, только усиленный во сто крат. Их лидер пришел с поднятыми руками и стал говорить. Про Легион, про предательство кальдореев, про то, что нас ждет смерть. И в конце приказал своим воинам принести дары. Это было несколько свертков с оружием. А потом они ушли.